Всё чего ей хотелось

У её любви сливочно-белые кудряшки и фарфоровое личико. Её любовь носит банты, сушит разные травы и цветочки в милых вазочках и складывает любовные послания в аккуратный молочно-белый конвертик. Её любовь такая изящная и запретная, что хочется аккуратно отойти подальше. Потому что вдруг ненароком разобьёшь это маленькое сердечко. У её любви веснушки по всему телу и медно-рыжие волосы. Её любовь не спит до утра, красит губы ярко-красной помадой и ест сочно-бордовые горькие вишни. Её любовь такая яркая и неправильная, что становится страшно. Потому что не бывает, чтобы такие девушки влюблялись в таких как она. Марлин аристократка. Пусть маггловская - чужая для людей этого мира. Тем не менее она гораздо более гармонично смотрится с любым из Блэков, чем с ней. По утрам, когда она ещё не одета, не закована в свои идеальные вещи, можно прокрасться к ней на кровать и лечь рядом. Можно перебирать золотистые кудри, касаться фарфоровых щечек и мечтать. Лили слишком живая. Она гораздо лучше смотрелась бы с Ремусом или Джеймсом. Тем не менее она снова и снова пробирается к Марлин, устраивается у неё на коленях и тихо шепчет: «Ты такая красивая». И можно пересчитывать веснушки, словно рыжие звезды рассыпанные по спине и мечтать. Марлин так часто говорит «Люблю тебя» что смысл теряется. «Ой, Лили ты нашла мои туфли! Люблю тебя.» или «Сириус, ты мерзавец. Шучу, я люблю тебя.», или «Боже мой, Ремус. Это божественно. Кажется я тебя люблю. Шучу, шучу... Но если бы мне пришлось выходить замуж...» или «Оооо, г-господи Эванс... Когда ты меня так целуешь, я понимаю за что я люблю тебя!». Лили ревнует. Её «я люблю» должно принадлежать только ей. И больше никому. Лили никогда не говорит о любви. Иногда у Марлин появляются сомнения - любит ли она. Но потом, в запертой спальне, за закрытыми дверями она убеждается, что да, любит, да ещё как. Так, что ноги подкашиваются и из лёгких вышибает весь воздух. Так, что хочется кричать во весь голос. «Дааа, детка, да. Я люблю тебя. Мерлин, я так люблю тебя». Возможно Марлин и слишком много говорит об этом, но зато её «Люблю» хватает на двоих. И ещё немного остаётся долбанному Блэку с его невзаимными чувствами. Марлин, с этой её аристократичной ненавистью ужасно похожа на Сириуса. Она делает всё, чтобы оторваться от своей семьи (хотя её родители в отличие от Блэков не особо это заслуживают). Она курит и материться так изящно, что этим ещё больше подчеркивает своё воспитание. Тонкий силуэт на вершине башни астрономии, почти черный на фоне заката. Маленькие пальцы с зажатой между ними тлеющей сигаретой. Ссутуленные плечи, ноги, прижатые к груди - Марлин холодно. «Мама не хотела отпускать меня в школу. Мне пришлось убежать.» Лили волнуется за неё. Действительно волнуется! Конечно ей не хочется, чтобы её девочка за неё волновалась, но зато теперь она знает, что и правда важна. Сириус Блэк пьяно смеётся. «Т-то есть т-тебя наказывают за общение с... ч-чистокровными?» Марлин хмурится: «Со всеми волшебниками» Марлин теперь со стороны ужасно похожа на отражение Блэка. Те же грязные фразы направо и налево, кожаные куртки и то же желание скрыть воспитание. Марлин сбегает к волшебникам. Сириус - к магглам. Только Сириус не превращается в другого человека за закрытыми дверями спальни. Сириус не сушит розы и лаванду в маленькой песочнице на тумбочке. Сириус не шепчет «ты моя маленькая...» нежно целуя в щеку того, с кем «просто дружит» за дверью. Сириус в отличие от Марлин открытый и прямой. Вроде бы... Лили совершенно ничего не знает о Сириусе. О боги, Марлин недавно заметила, что она ревнует. Ха, девушке забавно ревновать свою девушку к парню, предпочитающему парней. Впрочем она не видела ту половину Сириуса, которая «для друзей». Мерзкая привычка семеек вроде Блэк и Маккиннон - менять личности, как перчатки. Пришёл домой, снял вежливость, воспитанность, гуманность, повесил на крючок в коридоре, убрал в обувницу поддельную улыбку, надел халат и тапочки и дальше пошел. А если гости придут, достаёшь всё обратно. «Погодите, я кажется забыл гостиприимство в машине» «Ничего, у меня самого вежливость в химчистке...» И никуда от этого не деться - привыкаешь. Марлин меняется настолько стремительно, что Лили в шоке. После рождества она отрезает себе волосы под самый корень. Эта стрижка ей совершенно не идёт и она ужасно похожа на парня в своих неизменных теперь джинсах. «Мистер Маккиннон и Мисс Блэк» - смеётся Джеймс как-то раз. «Ты что ревнуешь, Эванс? Не волнуйся, Марлин мне как сестра... Младшая.» - Сириус хитро подмигивает и обаятельно улыбается. Лили и так это знает и это очень её беспокоит. Лили не стоит знать, что мать сломала её волшебную палочку, а отец водил её в церковь, чтобы она разучилась колдовать. Лили не должна слышать её тихие всхлипы. Для этого есть Сириус. Он всё понимает. Это раньше они ненавидели друг друга за попытки сбежать из такого желанного для другого мира. А потом до них наконец дошло, что по сути они в одинаковом положении. «Пап, это Сириус, он из древнего темномагического рода» «Мам, это Марлин, её родители магглы» и в окно летят заклятия или вылетают вещи, а они смеясь убегают, пока лишь чтобы вернуться под утро. А в письме, вместе с маленькой сушёной ромашкой улетает ответ: «Лили, ты о чем дорогая? Конечно мы помирились с мамой. Завтра пойду с ней в косой переулок. Надо кое-что докупить к школе.» «А почему Блэк писал, что вы вместе у Поттеров?» «Малышка, стой, ты что ревнуешь меня к Сириусу? Да он мне как брат... Младший.» Марлин сидит в гостиной. Одна рука на талии Лили, другая в её волосах. Алые губки сжимают тонкую сигарету. Они курят её по очереди и судя по всему там не только табак. «Марлс... А Сириус точно не...» Марлин не отвечает. Она целует свою девочку, выхватив сигарету у неё из рук и хихикает, подпалив бордовую обивку дивана. А потом матерясь падает на ковер и смеётся ещё больше, вслушиваясь в чьи-то шаги вниз по лестнице. Паренёк-староста, появившийся в гостиной получает милую улыбку и воздушный поцелуй и уже третий раз за неделю «прощает на первый раз». Лили не знает, что её девочка скоро сломается. Лили не видит писем, упакованных в бумажные конверты с марками и настолько брезгливо привязываемых к лапке совы, что некоторые даже отвязываются и не долетают. Она не видит разгневанных глаз отца Марлин, когда та приезжает домой на Пасху. А потом они прочитывают письмо... Письмо от Лили с отпечатком бордовых губ на конверте и несомненной и совершенно не дружеской любовью внутри. Сова, залетевшая по ошибке не в ту спальню оказывается застрелена, а дважды ненормальная дочь - заперта в комнате без палочки. Марлин перестает отвечать на письма и телефон, и даже не возвращает сову. Лили волнуется и думает, что возможно это из-за неё. Но когда она не возвращается в Хогвартс после каникул, становится понятно, что что-то не так. Сначала она в недоумении, но потом в голове всплывает очевидное - родители. Она идёт к Сириусу и попадает на большой мародерский совет. Как ни странно Блэк единственный кто понимает, что медлить нельзя. Лили готова расцеловать его. В дружеском смысле. Лили звонила. Наверняка она посылала и сов, но они всё равно до неё не доходят. Мама уговаривала «Стать нормальной» Марлин послала её и случайным магическим выбросом подожгла занавески. Папа сказал, что если она перестанет колдовать, то ей разрешат ходить в обычную школу. Марлин послала его и практически не нарочно взорвала уродливую вазу в коридоре. После родители стали убеждать, что Хогвартс она просто придумала. Судя по телефонным разговорам её собрались сдать в психушку. Она послала их и безо всякой магии выкинула в окно сервиз. Сириус появился под её окном как раз когда она заканчивала планирование побега. Он прилетел на метле Джеймса - летающий мотоцикл (его последнее изобретение) остался у Поттеров. Впрочем то, что она улетела из этого безумного дома как ведьма ужасно радовало её. Марлин вернулась в Хогвартс под утро. Все участники операции уже спали, не выдержав двое суток без сна, а Лили всё смотрела в окно, надеясь, что всё будет нормально. Сириус - это худший вариант, если они попадутся. Он, так же как её девочка, совершенно не умеет молчать. Поэтому Лили просто глубоко выдохнула, когда на горизонте показалась черная точка. И только когда они пересекли границу замка, она практически успокоилась. Формально Блэка естественно никто не отпускал, но по просьбе Лили и Питера он предупредил Макгонагалл. Эванс в сотый раз восхитилась этой женщиной. Когда фигурка приземлилась на квиддичное поле, декан Гриффиндора уже была там. Лили не узнает всё. Но вполне достаточно пары общих предложений, чтобы она ужаснулась. Когда ноги Марлин только касаются земли её сшибает с ног рыжим вихрем. Вихрь плачет и смеётся, и обнимает, и целует, не обращая внимания на людей вокруг. Потом Лили отстраняется только чтобы позволить Макгонагалл (надо же, операция спасения что, была законной?) задать ей пару вопросов. И снова обнимает, плачет, целует. Мальчишки молчат. Только Джеймс кажется шепчет что-то из разряда «я знал». Они идут в замок. Лили всё время держит её за руку. Марлин вкратце рассказывает ей (в первую очередь именно ей) то что происходило. Парням она потом расскажет абсолютно всё. Они целуются на уроках. Они спят в одной кровати. Они живут вместе на летних каникулах. Они носят банты, сушат разные травы и цветочки в милых вазочках и складывают любовные послания в аккуратный молочно-белый конвертик. Они не спят до утра, красят губы ярко-красной помадой и едят сочно-бордовые горькие вишни. Они живут. У них есть всё чего только можно желать - они сами.