грязь на ботинках.

яркое солнце приятно греет кожу, и сидя на песке, парень откинул голову, довольно хмуря глаза. что может быть лучше? в последнюю неделю все стали (подозрительно) спокойными, и те жуткие сны, что каждую ночь мучали комаэду, пропали. –нагито? – чужая рука коснулась белой футболки нагито, и тот слегка вздрогнув, парень повернулся. за спиной стояла чиаки. –меня попросили тебя позвать,– не отрывая взгляда от игровой приставки, быстро пробубнила та, но после нескольких секунд посмотрела на комаэду. –это важно. поднявшись с песка, комаэда отрехнулся, посмотрев на одноклассницу недоумевающим взглядом. что это за шутки такие? его и правда кто–то позвал? –меня? кому я сдался? – как обычно спокойным тоном переспросил тот, будто уточняя слова нанами. –да-да, тебя. хаджиме тебя, вон, ждёт. – указав рукой,как оказалось, на рядом стоящего парня за пальмой,который стыдливо отводя взгляд,будто провинившийся восьмиклассник, которого запалили за курением.вновь уткнувшись в приставку, сказала чиаки, и протороторив себе же под нос что–то вроде "–удачи", девушка развернулась и ушла. –хаджиме? ох, неужели после того инцендента?..* – буквально неделю назад,у парней случилось некоторое недоразумение,после чего хината сказал, что не хочет иметь ничего общего с комаэдой. конечно, это жуть как расстроило парня,но нагито НЕ был против увидеть его, даже просто перекинуться банальными фразами, просто обычное "как дела?". он скучал. сильно. не заставив того долго ждать, блондин зыркнул ещё один раз, убеждаясь, что хината ещё не ушёл, решительно направляясь в сторону стоящего. подойдя ближе, сердце попустило пару ударов, а ладони вспотели. (–почему я так волнуюсь? хотя.. мы не общались около недели.) промелькнуло в мыслях, и комаэда нервно сглотнул. –м.. привет? – неловко, но всё же стараясь мило улыбаться, сказал нагито, смотря на хаджиме. сейчас, на самом деле, тот тоже выглядел явно не расслабленно, и скорее наоборот. –нагито, нам.. нам нужно поговорить. – решительно выпалил шатен, отводя взгляд в сторону. на лице комаэды машинально появилось удивление, хотя он предугадывал, что такое случится, хоть и вовсе не был готов. –а? да, конечно. я слушаю. – спрятав руки в карманы, ответил нагито, поджимая губы. почему? почему сердце так сильно жгёт, это чувство.. оно, кажется, ещё немного и выжгет огромную дыру в легких. страшно, очень страшно. а если всё так шло хорошо только перед этим, и сейчас, хаджиме скажет, что ненавидит его, и что больше нагито может не надеяться на примирение? а что, если.. из догадок комаэду вывел голос и виновника всего этого. –извини меня. я был не прав, когда говорил те* слова.. – голос резервника.. дрожал? тот открыл рот, чтобы сказать что–то ещё, но тут же его закрыл, будто передумав, и нагито сразу это приметил. –извини, в общем. – но комаэда не смог сдержать порыва. –что ты хотел сказать? – сказал, как отрезал комаэда, хоть и сразу пожалел о своих словах, увидев обеспокоенный взгляд хинаты на себе. между этими двоими повисла тишина. никто из них не решался издать и звука, хотя оба понимали, что им нужно поговорить, и поговорить им надо было давно. ещё с того момента, как появилось это неприятное чувство.. чувство волнения за него. чувство, когда хочется заплакать, когда кто–то пытался проявить внимание к нему. чувство, когда ты переживаешь за его состояние. чувство, когда ты.. –нагито, я.. я уже устал обманывать самого себя, обманывать тебя, обманывать всех,понимаешь? – хаджиме закрыл своё лицо рукой, тяжело вздыхая. он и правда устал скрывать, устал чувствовать ЭТО. –обманывать? – вздрагивая,неуверенно отвечает комаэда.