Непрошеного гостя гостеприимством не жалуют

Ло Бинхэ медленно открыл глаза и оглянулся. Взору открылись величественные горные пейзажи, коим не было конца и края. Горы, горы, горы — и ни одной живой души. Холодный ветер пробирал до костей, хоть на небе ярко светило солнце, однако Ло Бинхэ даже не дрогнул. Внимательно осмотрел все вокруг, стараясь понять, где он очутился. Как ни крути, миром демонов иль Цветочным дворцом эту пустошь назвать никак было нельзя. — Ло-гунцзы. Вложив Синьмо в ножны, Ло Бинхэ обернулся: навстречу ему шёл приветливый монах в белоснежных скромных одеждах. Странно. Откуда в его владениях взяться монаху, если он сам уничтожил все даосские и буддийские храмы? — Ты вернулся, — мужчина в белом поставил корзину со стираной одеждой и слегка нахмурился, оглядев его. — Ты весь в крови, ты ранен? Ло Бинхэ покачал головой: в конце концов, то и не его кровь вовсе. Монах явно знал его, однако он, как бы ни старался, вспомнить даже первого слога его имени не мог. — Гэгэ, помочь? Стоило мужчине в красном подойти ближе, Ло Бинхэ тут же потянулся за Синьмо. Незнакомец сочился странной демонической энергией, настолько сильной и мощной, что Ло Бинхэ тут же почувствовал исходящую от него угрозу. На его памяти не было никого, кто мог бы сравниться с ним по силе (недаром он подмял под себя все три мира), а этот мужчина… неприятно удивил. Монах протянул мужчине в красном корзину с бельем, а тот аккуратно развесил ее на тонкой веревке меж двух деревьев, разглаживая складки. На расчехленный меч, направленный на него, мужчина в красном только усмехнулся. — У первого брата еще остались силы, чтобы обнажать меч? Зря. Сегодня утром второй брат вырезал на скале ещё одно правило, — он кивнул в сторону большого каменного изваяния рядом с домом, на котором аккуратными штрихами была начерчено: «Драться на горе и за ее пределами строго запрещено». И? Это должно его как-то остановить? И кого он «первым братом» называет? Насколько Ло Бинхэ помнит, братьев у него отродясь не было. — Вот и все, готово, — двое мужчин, довольные результатом, двинулись в сторону большого дома, гордо возвышавшегося на горе. — Ло-гунцзы, мастер Шэнь тебя уже заждался. — Шэнь-саоцзи будет очень недоволен, если ты явишься к нему в таком виде, первый брат. Убери меч. Шэнь… саоцзи?.. Невольно сглотнув, Ло Бинхэ двинулся следом, с трудом заставляя себя перебирать ногами. С каждым шагом его сердце стучало все быстрее и быстрее, в конечном итоге готовясь выпрыгнуть из груди. Мысли надоедливым роем проносились в голове, то и дело жужжа вокруг одного единственного имени, которое он старался забыть как страшный сон. Мужчина в красном толкнул его в спину, заставляя перешагнуть порог. И Ло Бинхэ застыл. Застыл, завидев до боли знакомые одежды цвета зелени. — Бинхэ? — веер с легким хлопком сложился. — Где ты пропадал так долго? Этот веер. Этот голос. Это лицо! Шэнь. Мать его. Цинцю! Его труп давно сгнил в темнице, от него не осталось даже волоска! Так как он может стоять пред ним такой живой, здоровый и невредимый?! Пылая от ярости, Ло Бинхэ схватился за меч, едва Шэнь Цинцю сделал шаг ему навстречу, и замахнулся, надеясь одним движением перерезать ему горло. Однако меч его в ту же секунду был заблокирован флейтой, взявшейся из ниоткуда. На мгновение все, кто наблюдал за этой сценой, замерли, шокированные его действиями. Ло Бинхэ нахмурился. У этого тощего мужчины с флейтой, видимо, в запасе пара десятков жизней, если он так нагло смеет нарушать его планы! «Прочь с дороги», — так и говорили его алые глаза. Однако мужчина не только не отошел. Он закрыл собой Шэнь Цинцю и отвел кончик его меча в сторону легким движением флейты. — Неудачная шутка, — он театрально рассмеялся, но в следующую секунду лицо его потеряло всякие намеки на смех и веселье. — Серьезно, больше так не шути. Вздохнув, Шэнь Цинцю вышел из-за его спины и протянул руку, чтобы осмотреть Ло Бинхэ на наличие травм, но рука его была отброшена одним шлепком. — Ты головой ударился? В любом случае, если у тебя плохое настроение, не стоит выплескивать свой гнев на окружающих. Иди помойся, затем приступим к ужину. Теперь, недовольный, злой, нахмурившийся, он больше походил на себя. На мерзкого, гадкого себя. Ло Бинхэ убрал Синьмо в ножны и, по пути расталкивая всех, двинулся в сторону заднего двора, так и не проронив ни слова. Ему следует немного поразмыслить над этой ситуацией.

***

Ужин подавал другой мужчина в белом, которого, кажется, звали Лань Ванцзи. Ло Бинхэ пришлось устроиться рядом с Шэнь Цинцю, как бы сильно он ни желал обратного. Этот человек разрушил его жизнь, а теперь радостно перекладывает ему еду! Вот уж действительно, этот мир с каждой секундой становится всё чуднее и безумнее. — Спасибо, Лань Ванцзи. Названный ранее Лань Ванцзи взглянул на него странно: то ли с подозрением, то ли с удивлением — он не мог понять точно, поскольку прочесть этого человека, казалось, совершенно невозможно. Разве Ло Бинхэ сказал что-то странное? Почему на него все смотрят? Мужчина в черном, которого Шэнь Цинцю называл Вэй Усянем, едва не выронил из рук палочки. — В-вероятно, Ло Бинхэ просто устал. — Ты с самого возвращения ведешь себя странно, — Шэнь Цинцю дотронулся до его лба, и Ло Бинхэ напрягся всем телом от этого нежного прикосновения. — Если устал, можешь лечь спать, мы все уберем. Шэнь Цинцю выглядел непривычно обеспокоенным. Ло Бинхэ едва сдерживался от того, чтобы не вскочить с места. Нет. Рано. На самом деле судьба предоставила ему отличный шанс повеселиться с бывшим учителем, разве нет? Ло Бинхэ не мог понять, каким образом его другому «я» удалось подчинить такое гадкое создание, как Шэнь Цинцю. Но Шэнь Цинцю в любом мире остается Шэнь Цинцю — демоном, который испортил ему жизнь, превратив в безжалостного монстра, и сколько бы Ло Бинхэ его ни пытал, ни мучил, он все равно не сможет искупить хотя бы четверть своих грехов. За все годы издевательств Ло Бинхэ заслужил немного веселья. — Учитель. — М? — Учитель. Шэнь Цинцю с трудом проглотил большой кусок рыбы и взглянул на него, чуть нахмурившись. — Фто? — Учитель. — Тебя заело, что ли? — недовольно пробормотал Вэй Усянь. — Первый брат, это начинает раздражать. Прекрати. — Полно вам. Думаю, Ло-гунцзы просто очень соскучился по мастеру Шэню. Однако Ло Бинхэ не обратил на них никакого внимания, продолжая взглядом прожигать Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ улыбнулся, как улыбался всем своим многочисленным женам: нежно, тепло, демонстрируя всю свою любовь и преданность. Одним словом, актерского таланта ему было не занимать. — Этот ученик в порядке. Благодарю учителя за проявленное беспокойство. Шэнь Цинцю кашлянул, чуть не поперхнувшись. — Л-ладно, но этот мастер все ещё считает, что тебе стоит лечь пораньше. Остаток ужина прошел в мертвой тишине.

***

Днем после внезапно обнаружилось, что приготовление завтрака на весь дом лежит на плечах Ло Бинхэ. В последнее время готовить ему доводилось нечасто, поскольку слуги и жены делали всю работу сами даже без его приказа, но, несмотря на это, подобная обязанность застигнуть врасплох его не могла. — Вот, — тяжелый мешок приземлился рядом. — Утренняя охота выдалась на славу: посчастливилось подстрелить двух фазанов. Вэй Усянь, невероятно гордый собой, улыбнулся. Кажется, меню их сегодняшнего ужина уже определено и не будет обговариваться даже с поваром. — Вэй Усянь. Вэй Усянь, собравшийся было уходить, остановился. — Шэнь… Где пропадает учитель? Прошлой ночью в огромной постели Ло Бинхэ спал совершенно один. (Шэнь Цинцю в это же время медитировал на свежем воздухе). И с самого утра он не мог его найти. Не то чтобы ему так хотелось смотреть на это наглое, самовлюбленное, уродливое лицо, но как он будет довольствоваться «подарком судьбы», если будет веселиться сам собой? — Как и обычно, гуляет в саду за домом. А что, соскучился? Ло Бинхэ хотелось расхохотаться в голос. Соскучился? Он бы предпочел и вовсе не знать о существовании этого человека. А еще лучше: убрать существование этого человека из всех существующих миров. — Очень, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы. — Скажи, Вэй… — Вэй Ин. — Вэй-саоцзи. Ло Бинхэ обернулся: как он и думал, голоса, прервавшие его, принадлежали двум его «братьям» — Лань Ванцзи и Сань Лану (он подозревает, что это не его настоящее имя). Тогда, за ужином, после его ошибки они не сводили с него глаз, и постоянно, куда бы он ни шел, он ощущал себя под пристальным надзором этих «братцев». Не может быть, чтобы они что-то заподозрили. Актерская игра Ло Бинхэ всегда безупречна, иначе он бы не смог содержать такой огромный гарем. — Его Высочество звал тебя. Ха. А Ло Бинхэ думал, что этот святоша не умеет врать. — Правда? Интересно, что же ему нужно. Лань Ванцзи взял Вэй Усяня за руку и быстро уволок из кухни, оставив двух демонов наедине. Сань Лан молчал. Как бы Ло Бинхэ ни старался, но понять, что у демона на уме, он не мог. Ло Бинхэ все время ждал от него какую-то подлость, ждал, что тот достанет меч и сцепится с ним в схватке, но этого все не случалось. На глупых безвольных пешек в его руках Лань Ванцзи и Сань Лан точно не походили. И если его другое «я» не глупец, он сделает из них союзников, ибо иметь врагов, подобных им, сплошная головная боль. Наверное, именно поэтому недо-Ло Бинхэ держал их подле себя. — Тебе что-то нужно, Сань Лан? Сань Лан бросил на него мимолетный взгляд — злой, недоверчивый, пылающий алым огнем — и отвернулся, шагая к выходу и бросив напоследок: — Не от тебя, «Ло Бинхэ». Как он и думал, Сань Лан о чем-то догадывается. — Вот гаденыш, — цокнул Ло Бинхэ и схватил мешок с фазанами.

***

Стоны, крики, всхлипы и плач длинными, бессонными ночами не были в доме явлением удивительным. За годы жизни бок о бок мужчины перестали стесняться элементарных желаний и могли до обеда закрываться в супружеских покоях, не боясь осуждения. Также время и привычки научили их игнорировать посторонние звуки по ночам (тем более спальни находились на достаточном расстоянии друг от друга после одного очень неудачного опыта). Но пропустить мимо ушей крики Шэнь Цинцю о помощи той ночью не смог никто. Они подскочили с кроватей, наспех одевшись, и поспешили к спальне, из которой доносился шум бьющегося стекла. Мечи держали наготове, чтобы в случае чего отразить атаку, ибо не каждый день сильнейший мастер меча будет звать на помощь посреди ночи. — Постой. Рука Хуа Чэна застыла перед дверью по просьбе Лань Ванцзи. — Нормально ли посреди ночи врываться в чужую спальню? Вэй Усянь согласно кивнул. — Вдруг они там… экспериментируют? С безудержной энергией Ло Бинхэ это было вполне вероятно, и видеть подобную картину не желал никто из них. Поэтому Хуа Чэн на секунду замешкался, а Се Лянь крикнул: — Мастер Шэнь, Вы в порядке? В ответ донесся невнятный шум, после чего прозвучал громкий злой голос Шэнь Цинцю: — Уйди от меня! Убирайся! Всякие сомнения испарились, словно их вообще не было. Хуа Чэн дернул за ручку двери, но та не подчинилась — кто-то («Ло Бинхэ!») предварительно ее накрепко запер. Медлить было нельзя. Лань Ванцзи выломал дверь ударом ноги, едва не сорвав с петель, и все четверо ворвались в спальню. Шэнь Цинцю стоял в дальнем углу, тщетно пытаясь прикрыться остатками одежды, разорванными, видимо, «в порыве страсти». В глазах поблескивали слезы, которые он тут же смахнул; взгляд, полный злости и обиды, прожигал дыру в «Ло Бинхэ», и Шэнь Цинцю не сразу заметил прибывших. Виновник же всего этого преспокойно сидел на кровати, словно не он пару минут назад пытался изнасиловать бывшего учителя, и улыбался самодовольно, пошло, хитро, ни капли не стесняясь оголенной груди. — Жое! Едва прозвучал приказ, Жое сорвалась с руки Се Ляня и стиснула в путах непрошеного гостя, который, однако, и бровью не повел, словно вырваться из хватки в ту же секунду для него не составляло большого труда. Вэй Усянь же двинулся к Шэнь Цинцю. — Цинцю, все в порядке. Вэй Усянь накрыл Шэнь Цинцю верхней мантией, что нашел на полу, и подбадривающе погладил по плечам. Чужие слёзы всегда приводили его в растерянность; Вэй Усянь не знал, что должен сказать и сделать, и надеялся, что его улыбка поможет хоть как-то успокоить Шэнь Цинцю. Мелкая дрожь, охватившая тело Шэнь Цинцю, в скором времени прекратилась, и он похлопал Вэй Усяня по плечу, давая понять, что уже пришел в себя. — Пойдем. Вэй Усянь аккуратно повел его к выходу и помог привести в порядок одежды, наспех захваченные из комода. Но уходить Шэнь Цинцю отказался, сперва надеясь разобраться с этим «животным» и узнать, где находится его законный супруг. Однако ему не пришлось и пальцем пошевелить, поскольку всем перечисленным уже были заняты Лань Ванцзи, Се Лянь и Хуа Чэн. — Кто ты такой?! Где первый брат? Ло Бинхэ кинул взгляд на мечи, что чуть не протыкали ему грудь, и расхохотался в голос. — Как же так? Разве я не тот, кого вы называете своим дагэ? — не получив ответа, он посмотрел на Шэнь Цинцю, стоящего в дверном проеме. — Учитель, — низким голосом протянул он. — Этот ничтожный ученик не пришелся по вкусу учителю? Этот ничтожный ученик обещает прилагать больше усилий, чтобы понравиться учителю. Шэнь Цинцю отвернулся, не в силах больше смотреть на подобное бесстыдство. Не будь у этого демона лицо его мужа, он без промедления вырвал бы ему язык. — Демон-перевертыш*, умеющий принимать облик любого, кого повстречал, — Вэй Усянь задумчиво потер подбородок, размышляя об истинной сущности «Ло Бинхэ». Ранее ему доводилось слышать о подобных демонах, но он впервые видит настолько поразительно точную копию. Обычный перевертыш на такое не способен. Значит, демон высшего ранга. Интересно. — Где настоящий Ло Бинхэ? — Я и есть настоящий Ло Бинхэ. В ответ Жое лишь сильнее стиснула его в путах. Се Лянь расслышал каждое слово Вэй Усяня и пришел к выводу, что, если Ло Бинхэ где-то сильно не стукнулся головой, это мог быть один из наиболее возможных вариантов. — Не ври, отвечай честно. — Ваше Высочество, — Шэнь Цинцю вздохнул, устало потерев глаза, — он прав. В каком-то смысле это и есть настоящий Ло Бинхэ — оригинальный главный герой из новеллы с гаремом из четырехсот и более жён, сильный, гордый, безжалостный бессмертный демон. Которого он случайно превратил в преданного мужа. — Искажение ци? — предположил Лань Ванцзи и на мгновение ослабил хватку на рукояти. Ведь в таком случае причинять боль старшему брату было нельзя. — Нет-нет, это… — черт, и как Шэнь Цинцю им должен это объяснить? «Простите, изначально ваш дагэ должен был быть вот таким невыносимым дамским угодником, но, похоже, я его настолько часто бил веером по голове, что случайно влюбил в себя»? — Кхм, не берите в голову. Это не наш Бинхэ. — Учитель, зачем вам искать кого-то ещё, если я перед вами? Зачем вам жалкая, слабая копия, которая даже и двух минут в схватке со мной не протянула, если есть я? Он. Раздражал. Так сильно, что Хуа Чэн еле сдерживал себя от того, чтобы не перерезать ему глотку. Жалкий? Слабый?! Старшего брата можно было назвать как угодно: щенком, хвостиком, плаксой, но под определение «слабый» он точно не подходил. — Шэнь-саоцзи, одно твое слово — и он лишится головы. Се Лянь остановил его прикосновением руки. — Сань Лан, я разделяю твое желание, но мы еще не выяснили, что случилось с Ло-гунцзы. Этот человек нам нужен живым. — Не человек. Он не человек. И это был факт, а не простое оскорбление, до которого Лань Ванцзи и не опустился бы. Этот мужчина, если и был когда-то человеком, теперь человеческих черт полностью лишился. Его можно было назвать демоном, призраком, оборотнем или любой другой нечистью, коей он являлся, но не человеком. «Ло Бинхэ» рассмеялся и кивнул, подтверждая слова Лань Ванцзи. — Ты прав. Но, учитель, неужели вам ни капли не жалко этого ученика? Ещё чуть-чуть и они проткнут меня насквозь. Шэнь Цинцю ударил себя по лбу, не зная, смеяться ему или плакать. Если тут кого и следует жалеть, то только Шэнь Цинцю, который сегодня чуть не стал жертвой изнасилования и который понятия не имел, в каком состоянии находится его настоящий муж. Слушать приторные словечки этого «героя-любовника» совершенно не осталось сил. Меж тем «Ло Бинхэ» продолжал повторять сладким голосом: «Учитель, этот ученик то, этот ученик сё», будто специально испытывая границу терпения Лань Ванцзи и Хуа Чэна. Даже будучи крепко скованным путами Жое и находясь в опасной близости от мечей, он оставался спокойным, выводя из себя всех присутствующих. — Повторяю в последний раз: где первый брат? — Что ты сделал с дагэ, чертово отребье? — Ничего он со мной не сделал. Шэнь Цинцю вздрогнул, на мгновение подумав, что ему послышалось. Голос Ло Бинхэ звучал столь отчетливо и близко, что казалось, будто тот стоит всего в двух шагах от него. Он тут же покачал головой, мысленно горько рассмеявшись над собой. Разве это может быть правдой? Старик Шэнь, смирись. Это попросту твое воображение разыгралось, выдавая желаемое за действительное. А вот Вэй Усянь слишком хорошо был знаком с заскоками своего воображения, и он знал, что это — не видение. — Цинцю! — хлопнул он его по плечу. — Смотри! Только Шэнь Цинцю хотел на него цыкнуть, мол, тише, у нас тут и своих забот полно, как вдруг замер, встретившись взглядами с Ло Бинхэ. Настоящим Ло Бинхэ. Его Ло Бинхэ. — А вот я с ним сделаю. Сидящий на кровати демон дернул плечами, но, не сумев освободиться, нахмурился и нацепил на лицо ухмылку. — Я уж было думал, твой труп уже начал разлагаться. Ты оказался на редкость живучим. Ло Бинхэ усилил хватку на рукояти меча, так и пылающего темной энергией. — Закрой рот. Я всё слышал. И ты поплатишься за это. Ваше Высочество, развяжите его. Второй брат, Сань Лан, не вмешивайтесь. Высвободившись из пут, «Ло Бинхэ» потер запястья и призвал Синьмо, готовясь к схватке. Меж тем Лань Ванцзи и Хуа Чэн убрали оружия за пояс, полностью уверенные в том, что уж старший брат точно свернет своему злому «я» шею, вознаграждая их за часы терпения. Два демона, идентичные внешне и внутренне, встали друг напротив друга, сжимая мечи и взглядом испепеляя друг друга. «Ло Бинхэ» замахнулся для удара, как вдруг Шэнь Цинцю крикнул: «Стоять!» В шоке замерли не только два демона, но и остальные присутствующие. — Бинхэ, выпроводи его на улицу. Не смейте ломать мебель, она дорогая! Ло Бинхэ послушно кивнул. Вложив всю силу в удар, он пнул злое «я» в живот так, что тот отлетел в сторону, пробив собой дверь (импортную, между прочим!), и в мгновение ока очутился на заднем дворе. Двери, однако, придется заменить, но, как и было велено, мебель осталась цела. А вот непрошеный гость был очень зол.

***

После грянул рассвет. «Ло Бинхэ» скрылся в бреши от Синьмо подобно ночной мгле, уступающей права новому яркому дню. Солнце медленно выглянуло из-за горизонта, окрашивая облака в приятные темно-розовые оттенки. Однако сколь ярко ни светило бы солнце, гора не могла согреться, а ее обитателям оставалось лишь подрагивать от ветра и холода. Ло Бинхэ вытер меч от крови и вложил обратно в ножны, после чего принялся объяснять, где он пропадал в последние дни. Рассказ вышел, на удивление, кратким: Ло Бинхэ лишь сказал, что откуда ни возьмись, открылась брешь в мир, откуда вылез он сам, только наглее, бесстыднее (и с огромным гаремом); после драки Ло Бинхэ упал в какую-то параллельную реальность, выбраться из которой он и пытался все эти дни. Шэнь Цинцю меж тем осматривал ученика на наличие травм и недовольно цокнул, обнаружив, что в сражении тот сломал руку. Для потомка небесного демона такая рана, разумеется, была пустяковой, но Шэнь Цинцю все равно не смог удержаться от причитаний. — В следующий раз будь осторожнее! Ло Бинхэ кивнул, и теплая улыбка озарила его лицо. Как же ему этого не хватало. — Дагэ стоит больше тренироваться, чтобы не получать больше травм. Шэнь-саоцзи тебя разбаловал. Ло Бинхэ едва сдержался от того, чтобы не закатить глаза. А вот этого ему хватало с лихвой. — Когда я находился в его мире, я встретил много знакомых лиц. Они вели себя немного странно, их отношение ко мне порой пугало и смущало. Но, как бы долго я ни искал, я не смог найти учителя. Мне было очень одиноко без тебя. Голос его поник, голова опустилась, и Шэнь Цинцю не мог удержаться от того, чтобы крепко его обнять. Был бы под рукой веер, он бы хлопнул его по голове и сказал бы не болтать попусту, но сейчас он мог только скрыть свое смущение в его объятиях. Ло Бинхэ вспыхнул краснее макового поля и обнял Шэнь Цинцю в ответ, не обращая внимания на остальных. Разумеется, по ним он скучал не меньше, но никогда не сказал бы этого вслух (по крайней мере, в присутствии Хуа Чэна). — Слушайте, это все, конечно, прекрасно, но мы полночи потратили на этого-о… уааа, — Вэй Усянь потянулся и зевнул, опустив голову на плечо Лань Ванцзи, который тут же приобнял его в ответ. — Вэй-гунцзы, ты засыпаешь на ходу, — рассмеялся Се Лянь. — Ваше Высочество, ты выглядишь не лучше меня, ха-ха, — Вэй Усянь слабо рассмеялся в ответ, усталость быстро дала о себе знать. Что уж говорить, впервые за столько лет покоя и тишины они сталкиваются с врагом и тратят на его допрос практически всю ночь — тут любой свалится от усталости. Се Лянь в этом вопросе был с ним полностью солидарен, поэтому потянул Хуа Чэна за собой в сторону дома и сказал: — Кажется, их нужно оставить наедине. Пойдем, не будем им мешать. — Чур меня до ужина не будить! Лань Ванцзи подхватил Вэй Усяня на руки и двинулся вслед за Се Лянем и Хуа Чэном, оставив Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю счастливо воссоединяться.