Тепло сердец

      Тёплый летний вечер и яркий закат увенчали прекрасный светлый день соединения двух сердец. Эовин — Белая леди Рохана и Фарамир — лорд Итилиэна, наместник Гондора. Соединились два знатных рода, но что важнее — двое любящих людей.       Их первая встреча словно была предрешена. Принцесса и принц, как в сказке. Его восхищённый взгляд на её белоснежном лице сказал о многом, а заинтересованность в её глазах была весьма неоднозначной, но ему хватило этого. Последнего наместника ранее никогда не интересовали отношения, на девушек смотрел лишь изредка, он был полностью сосредоточен на военном деле, слишком далёк от светской жизни и прекрасных дам. Роханская дева была далека от мира, как никто другой, мечтала о свободе и жизни, в которой могла быть тем, кем хотелось, но получив желанное, потеряла не меньше. Ей не нужен был мужчина, но она влюбилась, к сожалению, в того, кто любил другую. Отвергнутой и жалкой чувствовала она себя, и чувствовала она себя такой всю жизнь, просто в тот момент это обострилось. Разбитой — такой он повстречал её, однако-же был готов принять её любую, был готов взять её хрупкую ладонь в свою и идти с ней к свету. И он сделал это.       Для Эовин эти отношения с самого начала казались чем-то волшебным. Они нашли друг друга под пасмурным небом в каменном дворце — там, где никогда не любили находиться. Две души, оставленные, потерянные, заблудшие в не своих целях, составили одно целое. Она знала каково быть очарованной кем-то, но в этот раз всё было иначе. Его слова, сказанные в тот самый день, навсегда останутся в её сердце, а тепло руки на её коже.       Для Фарамира всё было иначе. Он чудом выжил, и девушка тоже казалась ему чудом. Он уверен, что она ангел, спустившийся с небес, и именно тот самый знак свыше о приближении светлой полосы. Принцесса покорила его сердце одним своим существованием, а когда он заговорил с ней, понял, что столь удивительной особы никогда не встречал. Её смущённое молчание навсегда останется в его мыслях, а холод ладони на коже.       Они созданы друг для друга. И это прекрасно.       Сейчас, стоя в спальне, держась за руки, никак не могут собраться с мыслями. Эовин отводит взгляд, стесняясь своего тела, облачённого лишь в тонкую ночную сорочку. Фарамир с благоговением смотрит на неё, осторожно приподнимает её ладонь, оставляя нежные поцелуи на прохладных аккуратных пальцах. Он не позволял себе лишнего и сейчас не станет, пока не получит разрешения от возлюбленной. Она поднимает голову, встречаясь глазами с его.       Их первая ночь почему-то очень пугает её, но одновременно заставляет кровь бежать по венам быстрее. Девушка доверяет любимому, как никому другому, готова отдаться его рукам, но всё же решает высказаться. Она хочет, чтобы он знал всё о ней и о её чувствах, поэтому, дотронувшись ладонью до его щеки, произносит:       — О, Фарамир…       — Да, дорогая, — говорит он, не отрываясь от её глаз.       — Когда мы впервые встретились, — она сделала паузу, чтобы посмотреть на его реакцию. Он внимательно слушал её. — В тот момент ты смотрел на меня с такой нежностью с таким благоговением, словно я самый прекрасный цветок Средиземья, — светловолосая сжала ладонь воина сильнее. — Но тогда я была совсем увядшей, я была совсем разбитой. Совсем недавно я призналась в любви человеку, что не любил меня, была на войне, потеряла дядю, что был мне как отец… Стоя там я чувствовала себя ужасно бесполезной… Смотря на свою израненную руку, я понимала всю свою никчёмность. Понимала, что я совсем ничего не значу для этого мира. Но твой взгляд… Он подарил мне какую-то частицу надежды. Мы с тобой… Мне кажется, мы думали об одном… Когда мы шли на войну, мы оба жаждали смерти, но не сыскали ее там, зато сыскали друг друга. И это самое прекрасное, что случалось со мной, — она посмотрела на их сплетённые пальцы, и снова на него. — Я счастлива быть здесь и сейчас рядом с тобой. Точно боги послали мне тебя…       Слова Эовин тронули Фарамира, он по-началу не мог подобрать слов. Его сердце застучало быстрее, и какое-то эфемерное тепло разлилось по всему телу. Он в очередной раз убедился в идеальности своей избранницы. Поняв по её внимательному взгляду, что та ждёт ответа, да хоть какой-нибудь реакции, наконец проговорил:       — О, Эовин… С первой нашей встречи твои прекрасные черты не выходили у меня из головы. Я постоянно думаю о тебе. Ты так светла, так чиста… Твой потерянный взгляд был мне так знаком… Я нашел в тебе то, что не видел в других. Мои чувства загорелись тоже миг, — он поднял её руку, прижимая ладонь к своей груди. — Я ощутил, что мы с тобой связаны… Я надеюсь, мы будем связаны вечно… Ты словно солнце, я не вижу ничего более, ты затмеваешь собой всё. Мое сердце навсегда принадлежит тебе, и ничто на свете не сравнится с тем, на сколько ты мне дорога. Я никогда не отпущу твою руку, ведь не вижу мир без тебя… Твоя любовь для меня самая лучшая награда. Мне более не нужно. Я люблю тебя.       На лице роханской принцессы расцвела улыбка. Самая прекрасная и лучезарная. Искренняя. Светловолосый улыбнулся ей в ответ. Она положила ладони на его щёки, приподнявшись на носках, потянулась к его губам и невесомо коснулась их своими, но отстраняться не спешила и тихо произнесла:       — И я люблю тебя.       Фарамир заметил огонёк в её глазах и не стал более раздумывать. Приобняв девушку за талию, он вовлёк её в более продолжительный поцелуй, и она ответила сразу, прижимаясь к нему всем телом. Её ладони спустились на его шею, а далее и на грудь. Эовин взялась за белую полу-расстёгнутую рубаху, осторожно касаясь обнажённых участков кожи любимого, который сразу же ощутил волну мурашек от прохлады тонких пальцев, что ещё сильнее подтолкнуло его к действиям. Он стал водить руками по её спине и бокам, одновременно самозабвенно целуя её. Поцелуй был очень страстным и влажным, близость всё больше согревала обоих, а дыхание сбивалось, но никто не спешил переходить к следующему этапу. Только когда светловолосая отстранилась, чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха, молодой человек прильнул к её шее, оставляя нежные поцелуи и вдыхая приятный аромат её тела. Она не ожидала этого и замерла на секунду, но позже сама выгнула шею, давая больше пространства для его мягких губ.       Это для девушки было так пугающе ново, но одновременно так заманчиво неизведанно, что она из-зо всех сил старалась отдаться моменту, что с каждым прикосновением заботливых рук становилось всё проще. Даже когда с её плеча была спущена бретелька, она никак не отреагировала, просто закрыла глаза. Фарамир поцеловал её ключицу и провёл языком до плеча, она вздохнула, потом приподнял и через пару мгновений уже аккуратно опустил на мягкую постель. Эовин встретилась с ним глазами и улыбнулась, проведя пальцами по его точённым чертам, обрамлённых красиво подстриженной бородой, забираясь ими (пальцами) в русые волосы, поглаживая чувствительную кожу головы. Он не смог сдержать улыбку в ответ, после чего опустил голову, касаясь лбом грудины леди, и издал счастливый смешок.       Ощущать его дыхание на своей коже было так интимно и приятно, что она почувствовала себя неестественно радостной. Как долго она ждала этого, даже не зная толком чего. В голове крутится «это так чудесно», сердце бьётся в упоение, и кажется, её конечности наконец-то согреваются теплом, что исходит изнутри, из самых сокровенных уголков души. Ей хочется искренне верить, что любимый чувствует тоже самое, ведь такое с ней впервые. Необъяснимые эмоции захватывают её юный разум, и ей это нравится.       Когда лорд Итилиэна поднимает свою светлую макушку, вновь видит лучезарную улыбку принцессы и её румяные щёки, но она не даёт ему долго наслаждаться своими чертами и притягивает за шею, вовлекая в поцелуй. Он не ожидал такого напора со стороны прекрасной девы, но потом, припомнив самому себе про её пылкий характер, ответил с той-же страстью. Их языки встретились незамедлительно, и та едва слышно простонала. Фарамир в сотый раз поразился тому, что она делает с ним, и непроизвольно провёл ладонью по её бедру, задирая подол сорочки почти до тазовой косточки. Он плавно оторвался влажных раскрасневшихся губ возлюбленной, коротко взглянув на её обнажённую ногу, что цветом была сравнима с молоком. Бледность её кожи всегда нравилась светловолосому, но только сейчас он понял, что сможет увидеть каждую клеточку её тела, сможет увидеть то, что не сможет ни один другой мужчина, её девственно нетронутую красоту. Сердце его затрепетало, как никогда раньше, и не в силах отвести глаз, он как заворожённый стал ещё выше поднимать тонкую ткань. Коснулся рёбер и остановил ладонь прямо под грудью Эовин, затвердевшие соски которой можно было заметить невооружённым взглядом. Сероглазый собирался посмотреть на её лицо, чтобы получить некое одобрение на последующие действия, но его отвлекли коленки девушки, что сжали его собственное бедро. Проложив глазами невидимый путь по её оголённому животу до паховой зоны, он отдёрнул сам себя и, тяжело вздохнув, взглянул в глаза любимой. Она смотрела на него, не зная, что должна сделать, и прикрыла свои губы изящной ладонью, будто боясь проронить хоть слово, но дело было совсем не в этом. Она засмущалась под столь изучающим взглядом Фарамира, и он понял это, поэтому заботливо поцеловал её лоб и тихо проговорил:       — Ты прекрасна, моя леди…       После чего снова взял края её ночных одежд и продолжил:       — Могу ли я?..       Эовин поняла, что он имеет ввиду, и что смысла стесняться более нет, кивнула, продолжая всматриваться в его глаза, ведь он не стал отводить их. Не разрывая зрительного контакта, он поднял сорочку на столько, на сколько ему позволяло лежачее положение принцессы, и она, сразу сообразив, помогла ему окончательно снять с себя этот элемент одежды. Выпрямившись и убрав его на край кровати, гондорский наместник, наконец, опустил взгляд на обнажённое тело девушки.       Редкие свечи в тёмной комнате еле касались своими отблесками её светлой кожи, ровный тон который совершенно не выглядел болезненно, а наоборот создавал ощущение сказочности, что очаровало светловолосого. Он смотрел на неё, как на произведение искусства, и готов был поклясться, что может делать это бесконечно, но тут Белая леди закрыла руками свою грудь и, вновь встретившись глазами с ним, произнесла:       — Я тоже хочу увидеть тебя обнажённым…       Она сама не понимала, что говорило в ней: её тяга к равенству или искреннее желание, подкреплённое возбуждением, которое могло остыть в любую секунду, если бы Фарамир промедлил; но одно она знала точно: это то, что ей было нужно для полного их единения. И, к счастью, её муж не стал долго раздумывать, и буквально через несколько секунд, словно он за кем-то гнался, уже снимал с себя последний элемент одежды. Неискушённое сознание молодой девы было поражено, увидев прекрасно сложенное тело любимого, самый заметный шрам чуть выше груди и множество других и его волосы слабо переливающиеся от огня свечек, а когда её взгляд опустился ниже, внизу живота приятно потянуло, и по всему телу распространился жар, её щёки вспыхнули пуще прежнего. Она не могла объяснить реакции своего тела и безумно хотела прикоснуться к телу партнёра, что полностью разделял это желание. Он наклонился к ней, оставляя лёгкие поцелуи от шеи до груди, а руками оглаживал её талию, живот и бёдра. Руки же Эовин гуляли по его крепкой спине, затылку и плечам, изредка царапая кожу ногтями, но тот практически не замечал этого, полностью сконцентрировавшись на девушке.       Он целовал, облизывал и всячески ласкал её, и она наслаждалась этим, прикрыв глаза, а когда он взял в рот её затвердевший сосок и другой стал аккуратно массировать между пальцами, она выгнулась в спине, и первый несдерживаемый стон слетел с её губ. А потом ещё и ещё. Внизу живота тянуло всё сильнее, и она сжала колени, но в этом не было никакого смысла, ведь ей нужно было совсем другое.       Фарамир тоже уже не мог сдерживаться, он не хотел торопится и был напряжён, но неприятные покалывания становились всё ярче, игнорировать их было всё сложнее. Его ласки стали более резкими, и ладони светловолосой коснулись его груди, осторожно отстраняя от себя, после чего стали спускаться к животу, а потом и к паховой зоне, но были остановлены крепкими руками, что отвели их на мягкую поверхность постели. Сам же их обладатель посмотрел на жену, и её расширенные зрачки и полу-открытые веки всё сказали за неё. Плавно раздвинув её ноги, он прильнул к её губам, целуя мягко, словно в первый раз, а та притянула его за шею, углубляя поцелуй, что позже был прерван её же стоном, когда светловолосый провёл по внутренней стороне бедра невозможно близко к её эрогенной зоне. Она подалась навстречу его прикосновениям, и уже ничто не разделяло его ладонь и её влажные половые губы. Эовин ахнула, когда мужские пальцы проникли внутрь неё и также неожиданно вышли из неё. Тут Фарамир приподнял её за ягодицы, и их разгорячённые половые органы прижались друг ко другу. Он притормозил, еле сдерживаясь от того, чтобы просто взять её без всяких размышлений, и хриплым голосом, которого он сам от себя не ожидал, спросил:       — Ты хочешь этого?..       — Да, — не раздумывая ни секунды, произнесла она, не в силах успокоить своё сбивчивое дыхание, — О, Фарамир, да!       Как только эти слова раздались эхом в его разуме, он, направив головку во влагалище, стал осторожно входить в свою жену, стараясь не причинить ей боль, однако-же этого не удалось избежать. Она вскрикнула, сильно сжав простыню. Тогда сероглазый наклонился к ней и, начиная двигаться, прямо над ухом произнёс:       — Прости меня, любимая.       Девушка распахнула глаза, буд-то услышала нечто невозможное, но на самом деле она просто не ожидала извинений; а тот в это время стал расцеловывать её лицо: щёки, скулы, лоб и нос. Оставив последний поцелуй у неё в уголке губ, он отстранился и провёл ладонью по её щеке и волосам, а после начал глубже входить в неё, пытаясь доставить больше удовольствия. Боль у принцессы прошла также быстро, как и возникла, и теперь она всем телом отзывалась на каждый толчок любимого, подаваясь навстречу и не сдерживая стоны.       Фарамир держал её за бёдра и даже в порыве страсти старался не давить. Он не хотел оставить следов на её идеальной белоснежной коже, что сейчас поблёскивала от пота. Эовин завораживала его полностью и в любом виде. Золотые волосы уже растрепались и покоились вразброс по всей подушке, щёки и грудная клетка покраснели от жара внутри, глаза были прикрыты, а губы разомкнуты, то и дело хватая воздух. Образ молодой жены и её настойчивые телодвижения подстёгивали его, и он стал ускоряться. Рваные одобряющие возгласы вырвались из уст девушки, и лорд Итилиэна забыл обо всём, продолжая их акт с неменьшей активностью. Всё тело горело, а в голове перемешались все звуки. Они оба всё быстрее и быстрее приближались к высшей точке их соития.       Ещё совсем немного и светловолосая издала протяжный стон. Тело полностью перестало её слушаться, и с согнутых в локтях рук она лопатками и головой упала на подушки, судорожно пытаясь поймать ртом воздух, чтобы наполнить им лёгкие. Сузившиеся стенки её влагалища тесно окружили половой орган партнёра, и тогда оргазм настиг и его. Он запрокинул голову, изливаясь внутрь, а потом вышел из неё и, тяжело дыша, положил голову на её живот. Ладонью Фарамир нежно провёл по её боку и пальцами огладил тазовую косточку, после чего, восстановив дыхание и найдя в себе силы подняться, он поцеловал её в том же месте и сел в пастели, чтобы взять одеяло, которое свезли на край кровати какое-то время назад. Аккуратно укрыв им свою возлюбленную, сероглазый встретился с ней взглядом. Она улыбнулась ему, взявшись за край, одетый в белую наволочку, и улыбка расцвела и на его лице. Он лёг рядом с ней, укрыв и себя, и оставил невесомый поцелуй где-то в районе её виска. Под одеялом Эовин прижалась к его обнажённому телу своим, прильнув щекой к его груди чуть ниже ключицы, а он приобнял её.       Нет сомнений, что этой ночью в объятьях друг друга они не замёрзнут, и они оба надеются, что так будет всегда, что тепло сердец будет греть их, несмотря ни на что.