Море волнуется раз

— Первый раз в море? — Не первый. — Имя есть у тебя? — Протагонист. — Чудное какое-то имя. Нет бы нормальное какое назвать, например, Джон. — Можешь звать меня Джон. Мне все равно. — Потому что оба выдуманные? — Знаешь, чем мы тут занимаемся? — Знаю. Море везде: впереди, сзади, справа и слева — насколько хватает глаз. В его зеркальной глади отражается ночь. Линия горизонта теряется — или ее вовсе нет? Море под палубой переходит в море над ней. — Нас только называют китобоями. На самом деле мы ловим рыбу помельче. Ну и не только рыбу. У говорящего внушительная борода и печальные глаза. Он протягивает руку первым: — Меня зовут Айвз. А как тебя зовут, я знаю. Дым его сигарет пахнет сладостью. — Меня интересует то, что «не только рыба», — говорит Протагонист. — Это я тоже знаю, — соглашается Айвз. — На кого ты работаешь? — Это не важно. Его звали Сатор и в его глазах была смерть. Если бы он был оружием, он был бы «Дезерт Иглом» — больно и наверняка. — Ты притащишь мне кое-кого, — сказал Сатор. — И я отпущу тебя. Если нет — ты умрешь. На лодыжке Протагониста — браслет системы электронного слежения, как у преступников. Только со встроенной взрывчаткой. — У тебя три месяца. Того, кто нужен Сатору, не существует. Они ловят рыбу. А иногда поднимают со дна серебряные блюдца и прогнившие сундуки, полные истлевших тряпок и пустых книг — море забрало себе истории с их страниц. Ночью Протагонист смотрит на звезды. Раньше у него не было времени смотреть на небо, а сейчас ему осталось шестьдесят шесть дней. Когда еще рассматривать звезды, как не за шестьдесят шесть дней до смерти? Ему не хочется умирать. — Мы приближаемся ко владениям морского народа, — говорит Айвз, выходя на палубу. Огонек его сигареты в темноте кажется еще одной звездой. — Морского народа? — переспрашивает Протагонист. — Их же не существует. Айвз улыбается — огонек сигареты освещает край его улыбки. — Значит, они существуют? — уточняет Протагонист. Близость смерти — отличный повод, чтобы поверить в чудеса. На пятьдесят второй день сети вытаскивают не только рыбу. — Зажгите свет! — кричит кто-то — в море темнеет рано. Вспыхивают установленные на палубе фонари, заполненная рыбой сеть шевелится, как живое существо. Свет выхватывает вдруг голые руки в мареве бьющихся рыбьих хвостов, а потом можно разглядеть и все остальное. Парень с перепуганными глазами бьется в сети, но ему не под силу порвать прочные нити. — Дай-ка что-нибудь тяжелое, усмирим его, — говорит один из матросов. — Это же человек! — выкрикивает Протагонист и теперь все глаза устремлены на него. Айвз улыбается в бороду, кругляш света от его фонарика врезается замершему на досках палубы парню в плечо. Рыба вокруг него открывает и закрывает рот, как будто пытается заговорить. — Смотри, — предлагает Айвз. Кружок света ползет вдоль кожи улова — белой, как мел — проходится по широкой груди, пересчитывает кубики пресса и опускается ниже, и ниже, и ниже. Чешуйки блестят в обнажающем свете зеленым и розовым, плавники подергиваются, а там, где должны быть стопы, бьет по палубе раздвоенный хвост. Протагонист присаживается на корточки, кладет ладонь пойманному парню на бедро, и тот заполошно бьет хвостом. Чешуйки холодные и гладкие, перекрестия сети врезаются в кожу. — Все еще считаешь, что их не существует? — спрашивает Айвз. В полдень солнце печет. Протагонист поливает русала водой из шланга, но тот все равно хватает ртом воздух и губы у него трескаются. Они плывут обратно. К Сатору, земле под ногами и жизни. Его, Протагониста, жизни. — Любой из нас выберет жизнь, если поставить его перед выбором, — говорит Протагонист и присаживается рядом с русалом на палубу. — Я не буду извиняться за то, что не хочу умирать. У русала глаза цвета предгрозового неба, а зрачки вертикальные, как у кошки. Волосы, высохнув, отливают золотом. — Знаешь, я думал, вас не существует, — продолжает Протагонист. — Таких как ты. Я был уверен, что просто умру. А теперь… Русал улыбается одними губами, и в этой улыбке есть что-то мальчишеское. Руки у него связаны. Протагонист отворачивается от этой улыбки. — Ты встретил чудо, в существование которого не верил, а теперь собираешься обменять его на свою жизнь? — говорит русал вдруг. У него хриплый голос и странный акцент, как будто он перекатывает во рту мелкие камешки. — Это так по-человечески. — И много ты встречал людей? — Протагонист снова поворачивается к нему. — Немало, — заверяет его русал. — Правда, обычно они говорят: «ого, оно разговаривает!» Он утыкается носом в плечо и смеется так заразительно, что Протагонист не может сдержать улыбку. — Меня зовут Нил, — говорит русал без перехода, как будто ему не нужно вдохнуть после смеха. — А как тебя зовут, я слышал. Смешное имя. — Оно выдуманное. — Все имена выдуманные, — морщится Нил. — Когда родители называют тебя, они выдумывают тебе имя. Чем оно лучше того, которое ты выдумал себе сам? — Я вылупился из икринки. Веришь? — Не особо. — Ладно, тогда такой вариант: страшные ученые поймали меня, отрезали мне ноги и пришили хвост здоровенной рыбы, которую они поймали еще раньше. Как тебе? — Довольно... нереалистично. — Хорошо. В результате выброса нефти рыба мутировала. — В человека? — А что, разве такое невозможно? — Никогда не слышал ни о чем подобном. — Тогда в результате выброса токсинов человек мутировал в рыбу! Что ты смеешься? — Все русалки знают язык людей. Говорящая рыба пугает больше, чем молчаливая рыба. — У людей разные языки. В каждой стране свой. — Это не важно, для меня они все одинаковые. — А вы сами? Как вы разговариваете друг с другом? — У нас есть свой собственный язык. Но ты не сможешь его выучить. — Почему? — Вот почему. На белой шее Нила — жабры. — Он не человек, Протагонист, — сигареты Айвза пахнут горечью. — Не суди его человеческими мерками. — Он лучше людей. — Один человек хочет, чтобы я привел тебя к нему. Я думал, это шутка. Последняя издевка перед смертью. Думал, таких, как ты, не существует. — Ты уже говорил это. Занятно: ты веришь в жизнь на других планетах, но не веришь в жизнь в море. Почему? — Потому что в то, что далеко, поверить легче. Все равно не сможешь проверить. — Или потому, что слишком страшно сталкиваться с чудом? — И это тоже. На двадцать второй день разыгрывается шторм. — Нужно втащить его внутрь! — Он рыба, уж ему-то вода с неба ничего не сделает. — А если он выберется? — Не выберется. Он привязан намертво. Корабль швыряет из стороны в сторону, как игрушку. Молнии вспарывают небо и море, и оба они кипят. — Думаешь, русалки могут вызывать бурю? — Не смеши. Русалки — это просто люди. Только вместо ножек у них хвост. Нил цепляется за мачту, к которой он привязан. Молния вспышкой освещает его мокрое, искаженное гримасой лицо. Нил смеется. Очередной удар волны валит людей друг на друга, как кегли — ощущение как от автокатастрофы, только удар намного сильнее. Вода прибывает — вот уже промокли лодыжки. — Пробоина! — кричит кто-то. — Приборы сходят с ума! Глаза у всех одинаково перепуганные. Обшивка раскалывается с хрустом, в трещину в стене видно захваченное тучами небо. Острая боль вспыхивает в затылке и тут же подкашиваются ноги. Во рту вместо воздуха — вода и медь. Темнота. Когда Протагонист приходит в себя, его тело удерживает на воде спасательный круг. Нил выныривает рядом, кладет ладони Протагонисту на плечи. На запястьях у него наливаются синяки, но веревок больше нет. — Была такая легенда у вас, двуногих, — говорит Нил. — Про русалку, которая отдала свой голос, чтобы получить ноги. Она влюбилась в прекрасного принца, а он выбрал ту, которая умела говорить. О чем эта легенда? — О том, что не в ногах счастье, — бурчит Протагонист. — О том, что вы не заслуживаете чуда, — одними губами улыбается Нил. Глаза у него цвета светлеющего неба, вертикальный зрачок то сужается, то расширяется вновь. — Ты спас меня... — начинает Протагонист. — Я хотел поблагодарить тебя, — Нил качает головой. — Ты был честен со мной и добр. Это приятно. Люди редко бывают добры к существам другого вида. — Значит, я заслуживаю чуда? — осторожно улыбается Протагонист. — О да, — соглашается Нил. Он целует Протагониста в губы, осторожно и некрепко, без языка. Губы у него холодные и скользкие, как чешуя. В поцелуе есть что-то символичное. — Я подарю тебе чудо, — обещает Нил, глядя Протагонисту в глаза. — Чудо быстрой и безболезненной смерти. Он улыбается — впервые — широко. Во рту у него три ряда длинных заостренных зубов. Вода становится красной. Декабрь 2020