солнце

минхао пинает камень на берегу моря. долгожданный чеджу встретил его полупустыми улицами и пробирающимся ветром под брендовое (из секонд-хэнда) пальто. и минхао соврёт, если скажет, что такая атмосфера ему не нравится. он бы больше возмутился столпотворениям, нарочито шумным компаниям из молодёжи и приторно сладким семьям. минхао вообще любит людей. любит своих близких, и именно поэтому избавил их от своего общества, пока у него наступает рефлексивный период жизни. здесь не до маминого "хао, посмотри за сестрёнкой, я с подругами на рынок". честно, он никогда не желал тишины так сильно, как сейчас. семья его научила любить себя сильнее всего в этом мире. и он действительно наслаждается своим обществом, прогуливаясь по узким улочкам, пропуская машины, фотографируя на камеру телефона местных котов, уличные пейзажи и натюрморты. он нашагивает каждый день по двадцать тысяч шагов, если верить телефонному шагомеру, и немножко гордится собой - в обычной жизни он не такой активный. в китае рутина накрывает, не оставляя силы, и минхао может лишь спать в свободное время. через день стабильно звонит мама из китая, наверняка, тратя много денег на эти двадцатиминутные разговоры, и каждый из звонков она заканчивает "хао-хао, мы тебя любим, так что ни о чём не волнуйся". сначала су не понимает, о чём не должен волноваться, но на пятый день путешествия его начинает грызть непонятная совесть по поводу того, что он просто сбежал от семьи, как от назойливой мухи. но мама, папа и сестра - не назойливые мухи. и мама знает его настолько хорошо, что предвидела поток морального самоистязания. минхао действительно благодарен. на шестой день он обедает в каком-то семейном ресторанчике, владелец которой уже спустя пять минут знакомства начал разговаривать с су, как с сыном. он буквально назвал парня "сынок". хао улыбается, слушает истории про забавных клиентов и какого-то паршивца сунёна из булочной на углу, отмахивается от добавки, говоря, что в него больше не влезет. - да ты худее моего гю, на модель какую-то столичную похож, - мужчина шутливо хмурится и накладывает с собой, когда минхао собирается уходить. - вот, возьми с собой, сейчас с клиентурой проблемы - не сезон, а оставлять еду портиться не хочется. су улыбается искренне, говорит "спасибо" от всего сердца и обещает ещё обязательно зайти. тем более, что его даже пригласили на рыбалку, хотя в рыбалке он не смыслит ровным счётом ничего, но энтузиазма попробовать что-то новое хоть отбавляй. у него впереди целая жизнь длиною в неделю на чеджу. на седьмой день его очередную босоногую прогулку по набережной прерывает гроза. су не спешит скрыться под козырьком, не торопится домой (в одинокую комнату). начинается дождь, а он садится на мокрый песок прямо в светлых джинсах и смотрит на чуть насупившееся море. небо темнеет, а капать начинает все сильнее. усиливается и апатия. су убирает липнущую ко лбу чёлку, откидывается на песок руками и ждёт силы, чтобы подняться. - вау, минхао, ты совсем спятил, - смеётся с себя су. ветер холодом обнимает плечи. одежда тяжестью видит на нём, и он думает, что ещё чуть-чуть и останется тут навсегда. останется его тело, из которого высосана вся энергия. хотелось бы, конечно, слиться с природой где-то в более уединённом уголке мира, но что поделаешь. внезапно вид на пасмурное небо закрывает синий зонт в белый горошек. над хао нависает какой-то парень, заглядывает в лицо обеспокоенно. - с вами всё в порядке? - чуть шепелявит незнакомец, присаживаясь на корточки, чтобы хао не приходилось запрокидывать голову. волнующийся прохожий оказывается вполне себе симпатичным парнем с золотистой кожей. поцелованный солнцем, не иначе. минхао солнце никогда не любило - это было взаимно. - всё лучше всех, спасибо за беспокойство, - су ерошит свои волосы и старается вложить хоть капельку искренности в улыбку. незнакомец отвечает сдвинутыми бровями, явно не веря чужим словам. - так дело не пойдёт. вы же промокли насквозь, - он слегка тянет за рукав, чтобы поднять на ноги. су подчиняется, ему даже интересно, что это огромное чудо (и в ширь, и в высь, оказывается) предпримет дальше. чудо недовольно осматривает грязные мокрые джинсы, прилипшую к телу рубашку в полоску и стаскивает с себя ветровку, временно отдавая зонтик в горошек минхао. - меня зовут мингю, и, если ты не против, то мы пойдём ко мне отогреваться. тут совсем недалеко, - мингю накидывает су ветровку на плечи, чуть ежится на порыв ветра (минхао видит мурашки на оголённых предплечьях) и забирает обратно зонтик. ветровка пахнет морем, солнцем и деревом. хао нравится. он молча кивает, бессовестно кутается в чужое тепло и отгоняет волны апатии от себя. мингю с этим зонтом в горошек и большими ладонями выглядит как самый добрый и безобидный человек на свете. су идёт рядом и решает довериться моменту. у нового знакомого плечи шире, на руках мозоли, а волосы выглядят так мягко, что хао незаметно едва касается чужого затылка - на ощупь как на вид. мингю болтает что-то о рыбалке, спрашивает, откуда су приехал - слишком бледный для этих краёв, распрашивает про китай и говорит, что хотел бы поехать в европу. минхао тоже хотел бы. только вряд ли это когда-то случится. мингю говорит-говорит-говорит. он светится, шутит и обжигает - в самом деле поцелованный солнцем. минхао неожиданно пугается мысли, что парень рядом с ним внезапно сгорит. - вот мы и пришли. они стоят напротив того же ресторанчика, владелец которого обещал китайцу настоящую рыбалку на чеджу. хао почему-то не удивлён. - мой отец сейчас у тетушки сон, так что можешь не бояться быть заговоренным, - со смешком говорит тот самый гю. они проходят за кассу ресторанчика, вглубь помещения, и там оказывается целый дом. минхао не может вспомнить, большое ли здание снаружи. они заходят в уютную гостиную. и пока мингю смущенно убирает сушилку с нижним бельём (хао делает вид, что ничего не видел), получается рассмотреть счастливые фотографии семьи. сразу видно, что мингю своей необычной красотой в маму - на фотографиях улыбается миловидная женщина. на одной из - держит подсолнух в руках. - я... это получается странно, но... - мингю мнёт в руках стопку вещей, а потом протягивает их. - если хочешь переодеться, то вот. а то твоя рубашка и джинсы выглядят как тряпки. одевать вещи человека, с которым знаком от силы час, не могло быть чем-то в характере минхао, да и само большое чудо кажется очаровательно смущённым. су решает, что оставаться в мокром - то ещё удовольствие и принимает подношение. - а ты каждого встречного, попавшего под ливень, пускаешь домой и согреваешь теплом? - кричит хао из ванной, натягивая уютный тёмно-синий свитшот. он приятно пахнет кондиционером и солнечным мальчиком, который спас его от простуды. - ты первый, - звучит за дверью. - будешь фруктовый чай? я сам сушил апельсины. - ну раз я такой уникальный, то буду, - а спортивные штаны приходится подвернуть. вообще минхао никогда не был таким наглым. видимо, сегодня ломается система исчисления у них обоих. они пьют фруктовый чай до тех пор, пока дождь не перестаёт стучать по окну. минхао как-то незаметно втягивается в разговоры про свою специальность, про моду, про поэзию. хотя мингю на первый взгляд казался простым парнем, сфера интересов которого обычно имеет более узкие рамки. в жизни минхао таких людей было огромное множество. но мингю любит простой и утончённый стиль, пишет стихи в стол и на полке держит томик ли бо (рядом с шекспиром и полароидными фото всяких мелочей). хао не понимает, как интерпретировать такой разброс в географии и времени любимых авторов. а потом новый знакомый начинает говорить о битниках, и су перестаёт вообще пытаться понять чужие мысли. он чувствует что-то прекрасное, смотря на то, как мингю размахивает руками и повышает голос, когда хао говорит, что биттлз намного лучше роллинг стоунз - факт оспариванию вообще не подлежит. тишина наступает, когда на улице начинает темнеть. недопитый чай, нетронутое печенье и море сказанный слов повисают в воздухе. прощание происходит как-то неловко, как у людей, которые встретились, чтобы переспать, а на утро не понимают, как вести себя друг с другом. мингю машет на вопрос о своих одолженных вещах. хао вернёт их. в гостиничном номере пахнет апельсинами, а сон что-то не идёт. минхао хотел бы избавиться от этого чувства пустоты, но оно никуда не уходит. ему почти стыдно перед самим собой, что несколько часов с интересным незнакомцем лишают его сна и вызывают рой мыслей. ему почти стыдно за то, что он бы был не против переспать с этим самым незнакомцем, чтобы неловкость прощания была хоть немного оправданной. минхао вообще не имеет свойство привязываться так быстро. да и тут слово "привязываться" будет слишком громким: скорее сплелись нитями, которые легко можно порвать. со стороны мингю это, скорее всего, выглядит как мимолётное знакомство, и су надеется, что оставил хотя бы приятное впечатление. ей богу, как мальчишка, который растерял все мысли при виде того, кто нравится. хао хихикает своей растерянности, вдыхает одинокий запах апельсина и тянется к бутылке вина, которую активно советовала тётушка из местного виномаркета (он туда забрёл совершенно случайно, потерявшись в хитросплетениях улиц). он выпил половину ещё вчера, а потом долго слушал радио, пытаясь отыскать на потолке звёзды. он смотрит на бутылку и думает, что сегодняшний день слишком хорош для меланхолии в компании алкоголя. да так и неожиданно засыпает, будто по щелчку. следующие два дня хао проводит в местном кинотеатре: так проводятся лекции по режиссуре. су внимательно слушает и в конце второго дня понимает, что любое искусство требует соблюдения тысячи мелочей. искусство кино, искусство фотографий, искусство любви. хао фотографирует руки, которыми жестикулирует профессор по истории кино, девушку с розовой прядкой (они были призрачными попутчиками, потому что попадала в поле зрения она довольно часто), фотографирует брошюры и делает случайное смазанное фото двери. выглядит странно-красиво. как что-то, что ты роняешь, а потом усматриваешь в осколках глубинный смысл. через пару недель это фото останется среди тысячи в папке "отдых" также, как осколки будут просто собраны. на третий день он всё-таки набирается смелости зайти в тот самый ресторанчик. в руке бумажный пакет с вещами мингю, которые он (на самом деле тётушка-управляющая-владелица-на-все-руки-мастер из гостинницы) постирал. они пахнут апельсином и ещё чем-то более мягким. как дом мингю. оказывается, смелости хватает только на подойти к заведению, поэтому он чиркает записку на одном из полароидов с местными котами и оставляет пакет у входа. так будет проще. но как только минхао разворачивается и делает шаг в любую сторону отсюда, звякает колокольчик на двери. - выглядит так, будто ты трусливо сбегаешь, - чуть насмешливо звучит в спину. хао цепляется взглядом за что угодно, только не за медовую кожу или мягкие волосы, когда поворачивается. улыбается легко и ненужно, тянет лямку, создавая себе невербальную защиту. мингю и не собирается нападать. - по сути так и есть, - выдыхает хао, и уголки губ нервно опускаются. гю чуть усмехается, двигает ногой пакет куда-то в дом и берёт своими горячими ладонями чужие тонкие запястья. - пошли пить чай. я ждал тебя и засушил много-много апельсинов. у су что-то теплеет в груди - неужто солнце? - и он покорно идёт за хозяином дома, мимолётно и нежно улыбаясь чужой маме на фотографии. - я тоже ждал тебя. будто всю жизнь ждал, - едва слышно шепчет минхао в чужую спину.