Лучик.

Волосы Чжун Ли слегка светились, когда рядом были Чайльд, его младший братик Тевкр, который заставлял своего старшего брата чертыхаться, когда мальчик ставил его в тупик неловкими вопросами и просьбами, Сяо, который чаще недовольно фыркал, показывая свое недовольство, но было слишком очевидно, что ему нравится подобное времяпрепровождение, Люмин и Паймон, которые вместе с Властелином Камня наблюдали за словесными (и не только) баталиями трех парней. Татуировка Сяо тоже светилась, но только тогда, когда рядом была девушка. Гео Архонт все понимал без слов, и лишь с легкой улыбкой наблюдал, как у Сяо моментально краснеют уши и щеки, когда Люмин находилась слишком близко, как он немного выпячивал грудь перед ней, чтобы казаться круче. В такие моменты, Гео Архонт чувствовал себя как отец, но в то же время он прикладывал все силы, чтобы не рассмеяться со своего подопечного, пусть и беззлобно. Сразу на ум приходил момент, как Демон Ветра зарычал как зверь, когда Чайльд решил показать на практике, как флиртуют в Снежной. Предвестник Фатуи мог бы не досчитаться парочки пальцев, если бы не его рефлексы, но обычный человек точно не выжил. В то момент, Чжун Ли понял несколько вещей: 1. Сяо по уши влюбился в Люмин, и это было видно крайне отчетливо. 2. Вполне вероятно, из-за этого флирта, малец будет воспринимать Аякса как потенциального соперника, совсем не подозревая, что Аякс уже состоит в отношениях. 3. Тарталья будет выводить на эмоции Сяо и играть на его ревности. Неизвестно, к какому итогу все приведет, но главное, чтобы никто никого не убил. С этого случая прошла пара недель, и действительно, Чайльд подтрунивал над Сяо, получая за это тычки копьем, Тевкр и Паймон пытались их разнять, а когда Люмин вопросительно смотрела на Гео Архонта, он лишь отвечал: — Ты все поймешь со временем, мое дитя. Чжун Ли поражался тому, как Сяо не спускает с неё глаз, когда она играет с младшим братом Чайльда, с какой любовью он смотрит на нее, и как она не замечает этого взгляда, так как Тевкр показывает ей, как играть в «ладушки». Неужели Демон Ветра был способен на такие чувства? Взгляд мужчины упал на татуировку юноши, которая едва заметно светилась голубоватым, но приятным светом, и улыбнулся. Тарталья подошел к нему и тоже стал наблюдать за этой мирной картиной. — Неужели не будешь подтрунивать? — Не поверишь, но нет. Может, я и скотина, как любит причитать твой «сыночек», но я тоже человек. Да, и я это делаю не со зла. Если ты любишь кого-то, то должен защищать, верно? Но в такие моменты, как этот, хочется просто любоваться, глядя на них, — сказал Тарталья. — Не знал, что у тебя настолько сильные родительские чувства, а еще, что ты бываешь таким сентиментальным, — хохотнул Чжун Ли, прикрывая рот рукой. — Это все ты и твое вечное «давай заведем семью». Завели, получается. Да, и ей это нужно, мы ведь говорили об этом, — улыбнулся его молодой человек, с теплотой глядя то на Властелина, то на компашку, что играла неподалеку. Они наблюдают за Люмин с теплотой и понимают, насколько ей больно, ведь она так и не нашла своего брата. Они не планировали этого специально, просто хотели, чтобы она не чувствовала себя покинутой всеми, и как-то так случилось, что вся их компания стала напоминать самую настоящую семью, где Чжун Ли и Тарталья были любящими родителями и опекунами, а Тевкр, Люмин и Сяо — их «детьми», если можно было так выразиться. Со временем, влияние «семьи» дало свои плоды: тату Сяо и кончики волос Властелина Камня светились почти не переставая, что означало то, что они счастливы, Люмин стала чуть спокойнее и веселее, а тень грусти, которая появлялась на ее лице, когда она думала о брате, стала чуть меньше, плюс ко всему, она часто говорила об этом с Чжун Ли, от чего доверие и понимание между ними выросло, и он спокойно называл Люми своей дочерью. Сяо стал куда мягче, а провокации со стороны Аякса возымели плоды — время от времени, он оказывал знаки внимания девушке, отчего они оба покрывались румянцем, а Тевкр и Паймон заливисто смеялись. Любовь, спокойствие и мир воцарились в их жизнях. Но, как известно, счастье не длится вечно.

***

Однажды, спустя несколько месяцев, Люмин нашла возможную зацепку, мол, брат был замечен в районе Драконьего хребта. Она никому ничего не сказала и отправилась туда. Она слишком привязалась к приобретенной семье и понимала, что простым разговором с Итэром все не обойдется. Она не хотела снова пережить потерю, снова не хотела плакать по ночам от боли, что наполняла каждую ее клетку. Она слишком любила их всех, и раз уж она начала это, то она и обязана закончить.

***

Прошло несколько дней. Никто не знал, где Люмин. Они не били тревогу первые два дня, так как девушка и Паймон часто отлучались на пару дней, выполняя разные поручения, и никто за нее не беспокоился, ведь в случае чего, так или иначе она отправляла весточки, что с ней все хорошо, которые всегда доходили до адресатов. Но сейчас шел четвертый день, как она пропала, и никто не знал, где она и что с ней. Ни в Ли Юэ, ни в Мондштадте, впервые с момента появления Люмин, ни одна живая душа не видела ее. Казалось, воздух пропитался напряжением и страхом. Глаза Чайльда тревожно бегали, передавая его волнение. Его нечасто можно было увидеть в таком состоянии, в последний раз так было, когда Тевкр заболел ветрянкой три месяца назад. Но сейчас, юноша не находил себе места, пытаясь пустить пыль в глаза брату и отослать его в Снежную, и при этом волнуясь за Люми. Чжун Ли не притронулся к чаю, который остыл уже несколько часов назад, мыслями он был где-то далеко. Сяо обыскивал все возможные места, где могла быть его любимый цветок. Он и до этого не был образцом спокойствия, но сейчас он почти сходил с ума от мыслей в своей голове. Он слишком любил эту девушку, он впервые полюбил кого-то так сильно, что хотел создать с кем-то семью, завести детей и обрести покой. «Прошу, найдись» — стучало у него в голове, совпадая с ритмом сердца. Нашлась.

***

Спустя десять дней после пропажи, фея, которая была всегда с Паймон и Люмин, прилетела в Гавань Ли Юэ. Вся в крови. И на последнем издыхании, сверкнув в последний раз, она положила перед мужчинами цветок и перо, которые носила Люмин в волосах. Цветок с единственным уцелевшим, но уже увядающим лепестком. Перо, слипшееся и почерневшее от крови. Что-то сломалось внутри каждого из них. Этот цветочек не мог умереть. Их Люми, их лучик не могла погаснуть вот так. Чайльд сквозь ком в горле и слёзы врал младшему брату, что Люмин и Паймон вернулись в свой мир к брату, так как они помирились, но из-за того, что их мир почти полностью разрушен, им нужно задержаться там и все починить, но что они обязательно вернутся на его день рождения и будут отмечать всей толпой. Никогда в жизни ему не было так тяжело лгать, как сейчас. Да и сам он не понимал, кому он лжет — Тевкру или же себе. Обычно спокойный Чжун Ли, казалось, стал слишком тихим. Пугающе тихим. Он стал проводить много времени в одиночестве, почти не ел и не спал, лишь изредка собирая цветы, которые нравились путешественнице. Казалось, что не только кончики его волос поблекли, а что из самого Архонта выкачали все краски жизни. Их счастье, что они так трепетно берегли, их семья, что грела их души. Все погибло в тот момент, когда погибла и она.

***

Иногда, собирая цветы, некоторые люди в Ли Юэ замечали на некоторых лепестках маленькие бриллианты, которые выглядели как слёзы. Некоторые же били небольшими, но болезненными разрядами тока, поговаривали, что это сила была не от Глаза Бога, а из самой Бездны.

***

Но даже при всем своем положении, Чжун Ли и Чайльд переживали за Сяо. Чайльд, который почти всегда не переносил мальца на дух и рвался его задеть, сейчас вместе с Гео Архонтом едва удерживали его, пока тот кричал, точно его режут живьём. Крик, полный боли, был слышен во всех уголках континента. Лебединая песнь любви Демона Ветра, чье естество теперь состояло из чистейшей боли. Вдвоём они пытались усмирить Сяо, успокоить, потому что темная карма начала брать верх. Желание умереть, которое рядом с Люмин сходило на нет, захватило юношу с новой силой. Он не мог находиться в мире, где единственная, кого он любил, умерла, потому что он не смог ее уберечь. Он винил Итэра в смерти любимой, но, как оказалось, брат Люмин тут был совершенно не виноват. Он уже давно отправился в другой мир, позабыв о том, что у него когда-то была сестра. Люмин умерла, даже не догадываясь об этом. Сяо продолжал убивать демонов, бандитов, всех, кто мог творить зло, но убивая каждого из них, он представлял, как убивал тех, кто сделал это с ней. Только теперь Чжун Ли и Тарталья почти всегда были с ним, потому что в любой момент их подопечный мог потерять контроль. Убийц нашли через месяц и покарали как следует. И оказалось, что ее смерть была и глупой до одури, и невероятно мерзкой. Оказалось, что они не были никакими демонами. Это были разбойники, которые застали девушку врасплох из-за преимущества в количестве людей и амулета, что блокирует любую возможность использовать Силу. Они просто хотели надругаться над ней. Они надругались, и поплатились за это.

***

Троим не было покоя в этом мире, их любимый цветок завял. Глаза Чайльда, которые и раньше были пустыми и холодными, кроме моментов с братом и семьей, стали пугать все живое и не живое, словно в них умерла сама жизнь. Теперь он понимал, почему Гео Архонт так хотел семью и почему так носился с ними. Сейчас ему было невыносимо больно и от потери близкого человека, и от того, что его любимый страдает в сто раз сильнее. Чжун Ли стал молчаливым и отрешенным, точно камень, лишь иногда позволяя себе слабость — оплакать смерть той, что была ему как дочь, а волосы его потеряли цвет. Очень редко, он позволял себе плакать в голос, и тогда Аякс приходил к нему, обнимал его, гладя потускневшие волосы и капая на них своими же слезами, которые катились из глаз без какого-либо контроля.

***

Темная карма Сяо от его безумной тоски захватила его и не отпускала лишь только в поле, где росли лилии Люмин. Она случайно нашла в Ли Юэ поле с ними и потом показала Сяо. Там был их первый поцелуй. Там он впервые сказал, что любит ее, а Люмин сказала, что его чувства взаимны. Татуировка на его руке из светло-зелёной стала угольно-черной и приобрела более грубые и острые детали. Чжун Ли и Чайльд знали, что на том поле Сяо плакал так сильно, насколько вообще способно живое существо. Спустя несколько месяцев, он вернулся к мужчинам в их дом. Потому что это все, что у него осталось от нее. Впервые за годы знакомства, Сяо налетел на Гео Архонта и начал плакать, инстинктивно сжимаясь в комок на груди у того, кого он мог назвать отцом. Чжун Ли гладил его по волосам, ничего не говоря. Тарталья же просто подошел к ним, обнял их, и в этот момент у всех них потекли слезы от той боли, что стала их вечным бременем, и они рухнули на пол, точно силы, которых у них и до этого было не так уж и много, покинули их насовсем. Троица, что внушала ужас и благоговение, сейчас сидела на полу, а крики раненых животных разрезали воздух, проникали в сердца всех живых существ, селя скорбь во всем. В тот момент Тейват молча и без сопротивления погрузился в траур.

***

В память о любимой, Сяо попросил ювелиров Ли Юэ сделать кулон в форме лилии, что носила девушка в волосах. Они выполнили его просьбу, создав лучшее своё творение. Сяо вдохнул в него все светлое, что оставлялось в нем, воспоминания о ней, и запечатал навеки, чтобы она хотя бы так была с ним.

***

Прошло уже очень много лет, а волосы Архонта, как и тату Защитника Якса, больше никогда не светились. Никто из них троих с тех пор не помнил о счастье, ведь как можно быть счастливым, когда гаснет тот самый Лучик надежды.