Рискнуть

      Начало мая радует, хотя это весьма спорный вопрос, всех жаркой, солнечной погодой, что продолжается уже вторую неделю. В кабинете становится просто невозможно сидеть, потому что он находится на солнечной стороне, тут даже зимой тепло, а в майские дни дышать становится нечем, не помогают даже открытые нараспашку окна. Алиса, однако, отчасти рада, потому что можно снять любые куртки или тёплые кофты, оставаясь в майке или блузке на брительках. Хотя после одного школьного дня, когда градусник показывает плюс тридцать, начинаешь думать, что лучше бы шёл дождь, потому что от холода можно спастись, в отличии от жары. Любимая погода Флоровой — когда светит солнце, но дует лёгкий ветерок, который нежно проходится по коже и охлаждает.       Они пишут контрольный диктант по русскому, но из-за сильной жары тяжело сосредоточиться, отвлекают от этого редкие порывы прохладного ветра, которые приносят с собой пух тополя, что летает по классу словно снег. Алиса невольно засматривается на них, забывая писать под диктовку, из-за чего приходится подсмотреть часть пропущенного у Кати и стараться писать ещё быстрее.

***

      В субботу Наташа возвращается домой на метро из автосалона, потому что оставила там машину, чтобы устранить неполадки, но это так затянулось по времени, так что пришлось позвонить Алисе. — Лиса, привет, можешь сегодня на часок позже прийти? Я не успею к двум. — Здравствуйте, — слышится бодрый голос девушки по ту сторону, который заставляет Наташу улыбнуться, — да, хорошо. Случилось что-то? — Нет, ничего серьёзного, в автосалоне задержалась. — Аа, понятно, — Алиса ходит по квартире, не зная, чем себя занять, то становится на кровать, то соскакивает с неё, выглядывает в окно, обходит по кругу спальню. — Возьми зонтик, передавали грозу, — вспоминает Наташа. — Да, точно, спасибо. — Не за что, ладно, увидимся. — Ага, до свидания.       Наташа рада, что в метро не так много людей. Ей всегда становилось хуже, да и как-то не уютно в толкучке. К ней подходит высокий парень, кажется, ещё не закончивший школу, и, слегка пошатываясь, садится на свободное сидение рядом, говоря: — Сейчас я упаду в обморок, и теперь это ваша проблема.       Наташа не успевает осознать смысл сказанных слов, как голова парня безвольно падает на её плечо. — О нет, милый, не сегодня, — она, игнорируя быстро стучащее сердце, хлопает его пару раз по щекам, но это не приводит к нужному результату, так что Наташа роется в своей красной сумочке, находя ампулу нашатырного спирта в небольшом кармашке (после того случая с Алисой, учительница раскидала ампулы по всем сумочкам и портфелям на всякий случай).       К ним подошло уже несколько человек, озабоченных случившемся. — Сейчас всё будет, — из другого кармашка женщина достаёт два ватных диска. Обхватывает кончик ампулы краем своей рубашки, надламывая его, благо, эти можно вскрыть без специальной пилочки. Она осторожно, но довольно быстро, выливает содержимое на ватные диски, поднося на небольшом расстоянии к носу парня. Держит так буквально пару секунд, сразу же убирая, но парнишке этого хватает. — Ну, ты как? — спрашивает спустя некоторое время Наташа. — Терпимо, — отвечает тот. — Может воды? — спрашивает стоящая рядом женщина. — Не отказался бы, — кивает парень, открывая отданную ему бутылку. — Ты домой дойдешь? Или помочь? — спрашивает Наталья Анатольевна, потому что ей выходить на следующей. — Всё нормально, такое часто бывает, пока доеду до своей остановки, всё пройдёт. — Ты уверен? — с сомнением в голосе говорит Наташа. — Да, точно, спасибо, — он говорит уверенно, улыбаясь на последок, так что Наташа ему верит.

***

— Ну, ты представляешь! — восклицает Наталья Анатольевна, рассказывая сегодняшюю ситуацию с парнем, когда они сидят на кухне после занятия. — Хорошо, что вы рядом оказались, — Алиса удивлена. — Это точно, он ещё забавный такой, говорит, теперь это моя проблема. Не тут-то было, — Флорова смеётся, оригинальный попался.       На кухне становится темнее с каждой минутой, из-за капающего дождя, который громко тарабанит по подоконнику, так что Наташа включает свет. Алиса засматривается на мрачные, почти чёрные тучи за окном. Она зевает, говоря, что это всё из-за погоды, обычно в такую на сон тянет. Наташа говорит подождать, пока дождь немного пройдёт, потому что от такого ливня зонтик не спасёт. — Это всяко лучше, чем жара, — говорит Флорова. — Согласна, но иногда голова побаливает. — У меня тоже, но атмосферно так выглядит всё, когда смотришь из дома. Я осень поэтому люблю. — Только сидеть дома осенью не получается: в школу надо. — Эх, это всё портит.       Скоро стемнеет окончательно, но погода, кажется, стала только хуже. Появились первые раскаты грома, а за ним и яркие вспышки молнии на всё небо. — Наталья Анатольевна, может, я пойду? Погода лучше не становится, а у меня скоро последний поезд. — Лиса, куда ты пойдешь, на улицу не выйти.       Алиса соглашается, и они продолжают сидеть на кухне, обсуждая повседневное, Наташа рассказывает про уже невыносимые собрания в школе, которые особого смысла не имеют, но проводятся стабильно каждый понедельник, Алиса делится своими переживаниями о том, что десятый класс заканчивается, а значит впереди экзамены, что решат, кем она станет, и это всё так пугает, но они одновременно замолкают, когда гром слишком сильно и долго продолжается, сильными раскатами создавая давящую атмосферу, а сильный порыв ветра врезается в дом. Слышно как он завывает, словно пытаясь залезть в уютную кухню или снести дом. Ветер с этого момента только усиливается, Алиса подходит к окну, что также делает и Наташа, они смотрят на красивый рисунок молнии на всё небо, что появился на пару секунд, навсегда оставаясь воспоминанием, а у рядом стоящей одноэтажной постройки ветром поднимает крышу, от которой отламывается огромный кусок, падая обломками на дорогу; растущие во дворе высокие, тонкие берёзы гнёт под напором ближе к земле. Вскоре доносятся отголоски сирены, что извещает о том, что на улицу сейчас выходить нельзя. — Ужас, что творится, — говорит Наташа, рассматривая летящие из стороны в сторону ветви и наиболее лёгкие обломки крыши. — Очередное доказательство того, что в сравнении с природой мы никто, — с толикой пессимизма в голосе говорит Флорова. — Я никогда раньше не видела такой грозы. — Я тоже, помню, — начинает Алиса, улыбаясь себе, — до переезда, мы с подругой, маленькие ещё, может лет по десять, не знаю, да и не так важно. Ну так вот, лил такой сильный дождь, что всё рядом, а особенно остановку рядом залило водой, мне было по щиколотку. Мы тогда разулись и пошли босиком по течению, весело было.       Наташа собирается что-то ответить, но её прерывает сильный грохот, становится даже страшно, хотя Алиса знает, что она под защитой бетонных стен и технологий. — Наталья Анатольевна, поздно уже, стемнело совсем, я пойду, а то вообще до дома не дойду. — Лиса, погода только хуже становится, у меня машина в салоне, я не смогу тебя подвезти, а в такую погоду никуда не выпущу. Это же опасно! — Но всё равно ведь домой надо идти. — Сейчас маме твоей позвоню, скажу, что у меня останешься, — говорит она, глазами бегая по кухне в поисках своего телефона. — Наталья Анатольевна, нет, я вам мешать буду, не надо! — протестующе отвечает Флорова. — Лиса, если я что-то предлагаю, значит я в состоянии это сделать, поэтому всё в порядке, — твердо говорит она.       В итоге учительница разговаривает с Мариной, которой сегодня в ночную смену и добраться на работу она успела до урагана. Та долго мнётся, так же как и Алиса переспрашивая, точно ли нормально и не помешает ли ей это, но она всё же верит непоколебимому голосу Наташи и соглашается. — Всё, переночуешь у меня, — говорит женщина, сбрасывая трубку. Это кажется ей таким невероятным и чем-то за гранью, что она даже не сразу осознаёт происходящее. И всё получилось так быстро и неожиданно, ещё утром она и не могла подумать о таком. — Точно всё нормально? — она ещё раз переспрашивает. — Да, Лиса, точно.       Чуть позже Наташа готовит ужин, потому что до этого времени не было, а Флорова сидит рядом на кухне, делая тесты, что учительница задала ей на следующую субботу, но, раз есть время и возможность, можно сделать и сейчас, а не ночью в пятницу, как обычно это и бывало. Иногда Алиса спрашивает о том, что ей непонятно в задании и Наташа, отрываясь от плиты, отвечает на вопросы и указывает на ошибки. Так делать домашку гораздо приятнее. Когда спагетти с фаршем и томатным соусом, приятный запах которых уже давно заполонил комнату, готовы, Лиса откладывает задания, и Наташа ставит на стол две порции, от которых исходит пар. По подоконнику всё также стучат капли дождя, то немного стихая на время, то снова многократно усиливаясь, а кухня временами освещается не только верхней лампой, но и сопровождаемые громом молниями, что ослепительным рисуноком расползаются по всему небу.       После позднего ужина Наталья Анатольевна роется в шкафу, ища что-нибудь подходящее для Лисы. — Вот, должна подойти, — она протягивает ей длинную футболку, — спать в джинсах не вариант. — Ладно, спасибо, — Флорова переодевается в другой комнате, пока Наташа стелит ей на диване. Футболка оказывается действительно большой, но всё же не очень длинной, до колен ещё есть приличное расстояние. Алиса обнимает себя руками, ощущая, словно вещь это и есть Наташа, окружающая её со всех сторон, с приятным запахом цветочного ополаскивателя.       Флорова садится на диван, который Наталья Анатольевна ещё и разложила, так что спать теперь будет точно удобно. Она рассматривает девушку, что чувствует себя неловко, в своей вещи и это странным осознанием бьёт по голове, она вообще спонтанно предложила ей остаться, не подумав толком даже, хотя в такую погоду точно никуда не выйти. С Алисой Наташа слишком часто говорит или делает совсем необдуманные вещи.       Ученица садится на край дивана, спрашивает: — Точно всё нормально?       Ответить ей не успевают, потому что после громкого раската грома, небо озаряет молния, а верхняя лампа, как и свет во всей квартире, мгновенно отключаются. Алиса пугается от неожиданности и стискивает край одеяла. — На подстанции видимо что-то, света до утра не будет, — говорит учительница, рассматривая близстоящие дома, в окнах которых нет ни одного огонька, только свет от фонарика то появляется, то пропадет в чьей-то квартире напротив. — Супер, а не день, — немного расслабляясь, говорит Алиса.       Наташа идёт в спальню и возвращается уже с небольшим светильником на батарейках в виде кота, он немного освещает комнату, придавая ей оттенки синего, которые поглощает темнота. Они сидят вместе на разложенном диване, Наташа рассказывает про учеников в школе, но останавливается, когда понимает, что её не слушают, и более того, почти не моргая рассматривают, стараясь заглянуть в глаза. Они молчат неизвестно сколько времени, словно застряли во временной петле или, наоборот, подчинили себе секунды и минуты, распоряжаясь ими по своему желанию. Алиса очарована внешностью Наташи в полумраке с голубым отливом. Она не понимает, что делает сейчас, наверное, впервые не хочет осознавать. Она просто тянется к Наталье Анатольевне, почти на мгновение касаясь её губ. Это и поцелуем назвать нельзя, слишком нежно, наивно и невинно, лёгкое касание, однако это ощущение задерживается в памяти учительницы надолго. Она моргает озадаченно несколько раз, осознавая, что только что произошло, смотрит на Алису, которая, не отодвигаясь, сидит всё так же близко. Она кусает, скорее неосознанно и от чрезмерного волнения, губу, молча бегая взглядом от глаз к губам Наташи. Сама учительница вряд-ли сделала бы первый шаг, потому что, пусть она и обладает довольно ярким, порой вспыльчивым характером, она была очень нерешительной. — «Блять, что я сделала», — думает про себя Флорова, постепенно отходя от неожиданно накатившего чувства адреналина.       Наташа кладёт свою руку на щёку ученицы, нежно поглаживая большим пальцем. Алиса заходит всё глубже в море, приближаясь с каждым шагом-секундой ко дну. — Можно? — спрашивает Наталья Анатольевна, а Флорова лишь коротко кивает, вновь очарованная моментом.       Наташа сперва просто прикасается губами, не напирая, давая возможность отстраниться, но когда чувствует, что ей пытаются неумело ответить, совсем немного углубляет поцелуй. Она легко несколько раз хлопает Лисе по бедру, так что та перекидывает одну ногу, садясь к Наташе на колени.       Они тонут вместе, не пытаясь спастись.       Где-то глубоко внутри образуется водоворот, утягивая за собой последние противоречащие мысли, тревогу, оставляя лишь скачущий адреналин, быстро бьющееся сердце и чувство чужих мягких губ. — Вы мне нравитесь, — говорит девушка, всё ещё не соображая, когда они отстраняются. У неё гул в ушах, кажется, нельзя ничего вовсе не услышать, щёки горят и даже покалывают. — Ты мне тоже, — учительница прекрасно осознаёт, что сейчас делает, но больше не видит смысла скрывать очевидное.       Флорова обнимает её, глубоко дыша, чувствуя на своей спине лёгкие поглаживания, переходящие то к плечам, то к кудрявым волосам и голове. Они сидят так долгие минуты, кажущиеся приятной бесконечностью, не думая ни о чём, в абсолютной тишине, которую нарушают только громкие капли дождя, ударяющиеся о подоконник. — Ложитесь со мной? — то ли спрашивает, то ли просит Флорова.       Им на самом деле нужно много чего важного обсудить, но не сейчас, никто не хочет думать об этом, когда им так комфортно. Лиса поворачивается к Наташе, придвигаясь и утыкаясь лицом куда-то в ключицу, а её обнимают за бок. Рядом с учительницей тепло, она, будто ангел, прячет за большими крыльями и защищает от всего мира. Ураган за окном уже не кажется таким страшным, он больше не имеет значения. Ничего, кроме Наташи, больше не имеет значения.