Симуран

— Жива, вставай! Волчица, сквозь сон, почувствовала на своей белоснежной шерсти вес и как кто-то кусал её за ухо, а затем, этот кто-то, радостно прыгал вокруг. Она что-то проборматала себе под нос, отвернувшись от наглеца, который посмел потревожить её сон. Но комочек щастя не унимался. — Ну вставай! Давай поиграем? — голос уже раздался прямо возле уха волчицы. — Иди поиграй с пегасами — Сонно сказала та. — Но с ними скучно. И ты знаешь, какие они высокомерные — протянул он, кривясь на последнем слове. Комочек уже сидел на спине Живы. — Я тебя укушу, если продолжишь нарушать мой сон — Пробубнила себе под нос та, чуть усмехнувшись. — Неа! Я знаю, что ты меня никогда не укусишь! — Засмеялся щенок, потеревшись об бок волчицы. Та, всё-таки открыла глаза, смирившись что ей уже не поспать, а затем повернулась к щенку с темной шерстью. Она вздохнула, а затем усмехнулась, протянув нос к маленькому комочку. Щенок встал передними лапами на её нос, а затем одарил волчицу радостной, клыкастой улыбкой. — А теперь мы пойдем играть? — Повернув голову набок и завеляв хвостом, спросил волчёнок. — Боюсь, у меня нет выбора — Волчица театрально вздохнула и улыбнулась, облизнула щенка, а затем поднялась на лапы, потягиваясь, пока маленький комочек уже выбегал из пещеры, где они поселились на ночь. Жива и её щенок часто так делали. Даже ей нужен отдых. Волчица не была любительницой сидеть на одном месте, так что, Жизнь выбирала себе выходные дни (конечно же договорившись перед этим со своим учеником) и с Фенриром выбирались из города-Асгарда на природу. Что бы посмотреть на заворажувающие виды, познакомить волчёнка с местными представителями фауны и разказать, с кем можно играть, а к кому лучше не подходить. Они выбирались не только из города, но и из самого Асгарда, отправляясь иследовать миры мирового древа Иггдрасиля. Но из 9 миров древа, для Живы показались самыми красивыми и благоприятными для их походов только 6: Асгард, Йотунхейм, Ванахейм, Альвхейм, Нифельхейм, а самый посещаеммый Живой и её волчёнком стал Мидгард — мир в котором живут люди. Там были самые заворажувающие виды, да и места было побольше, так же как и разнообразия фауны и флоры. Люди сами по себе были странными, а их постройки были ещё страннее для путников, но это не отменяло того факта, что они были прекрасными и удивительными, также как и их история. Так как Жива тренировала симуранов, Мидгард стал её вторым домом. Симураны жили под видом обычных собак в Мидгарде, это ришение было принято Одином, так как тот понимал жестокость людей и знал, что если те увидят крылатых собак, то они не уживуться с людьми, даже если это будут их родственные души, риск был слишком велик. Поэтому он забрал крылья у симуранов в Мидгарде, но отдавал их, когда псы были в мирах мирового древа. Но Один не был благосколнен к полукровным симуранам, так как те были и наполовину людьми. Так что, это правило не разпростронялось на них, хоть и полукровок было меньше, чем чистокровных симуранов. Один палогал, что если люди-симураны попадуться к другим людям, тобиж, охотникам, то это будут проблемы людей, так как такова их натура. Что насчёт Живы, почему она и в других мирах Мирового Древа принимает форму волка? Одно слово- Фенрир. До появления сына Локи, она не являлась к ученикам во снах в какой либо форме, а просто разказывала и тренировала их. Но Фенрир поменял её, причём буквально. Что бы волчёнку было проще привыкнуть к ней и воспринимать за свою, Жизнь решила принять форму волка. Ей было больно видеть, как волчёнок растет без семьи — Локи не сильно интересовался его жизнью, так же как и мать волчёнка великанша. Поэтому неудевительно, что Фенрир начал воспринимать Живу как свою, хоть и не родную, но любящею и заботящуюся о нём маму. Форма волка, толи из-за долгого нахождения, толи из-за самого факта, почему она приняла этот вид, ей понравилась. Даже не смотря на то, что из-за долгого перебывания в одном теле она не сможет поменять свою форму.

После заключения Фенрира, от горя, у Живы отрастут крылья, меняя её вид, что было просто невозможно.

Жизнь знала Мидгард достаточно хорошо, но всё равно находила всё новое и новое в их с Фенриром путишествиях. Из Асгарда в Мидгард ввёл радужный мост Биврёст. На удивленние Фенрира и Жизни, Хеймдалль — страж моста, всегда был рад им и играл с волчёнком и они часто приходили просто поговорить, а не для того, что бы перебираться на Землю. И, к сожелению для Фенрира, Хеймдалль был единственным другом в Асгарде. В других мирах ему были рады больше, чем в там. Однажды, Жива чуть не умерла от страха, когда увидела, как Фенрир хотел наброситься на торчавший из пещеры хвост. Это был хвост дракона Фафнира. Жива и представить не могла, что произошло бы, если б она не оттянула глупого волчёнка. Пару раз, они натыкались на зелиген — женских духов природы, которые заботяться о лесе, в котором живут и охраняют лесных животных. Жизнь была хорошо знакома с ними, поэтому давала Фенриру поиграть с ними, а те были рады волчёнку. Сама Жива, хоть и доверяла зелигенам, но ложилась на камнях так, что бы можно было видеть щенка. После отдыха, волчица и её волчёнок продолжали гулять по прериям, горам, пустошам и лесам и по другим творениям природы, изучая фауну и флору. Под вечер, Жива находила уютные пещеры и они ложились спать. Пару раз, когда Фенриру снились кошмары, Жизнь просыпалась, чуствуя страх маленького комочка. Она будила его и они отправлялись на ночную прогулку, что бы проветриться и забыть кошмары которые снились Фенриру. Они могли находиться в таких походах максимум 3 дня, а потом Жизнь возвращалась с Фенриром в город-Асгард, в их пещеру, и продолжала обучение симурана. В той пещере, в Асгарде, Жизнь могла общаться со своим учеником, через его сны. Нет, это не была какая-то волшебная пещера, хотя могла бы, учитывая то, что она находилась в Асгарде. Это была обычная, не большая пещера, с водопадами, маленькими озёрами и реками. В этом и есть её секрет — пещера не пропускала звуки снаружи, давая сконцентрироваться. А тихий шёпот маленьких водопадов успокаивал и убоюкивал, давая Живе состредоточиться на своих способностях. Волчица немного сощурилась, когда на неё упал яркий луч солнца. В этот раз, ей прегляделась маленькая пещерка на берегу моря. Вчера ночью, перед сном, Жизнь с волчёнком долго смотрели на спокойную воду, на сверкающих планктонов небесного цвета, слушая шум лугов, дальнего леса и еле заметные колыхания волн. Иногда, что бы успокоить и убоюкать своего сына волчёнка, Жизнь пела ему песни, которые люди называют колыбельными. Волчёнок уже мочил лапки в воде, а когда он заметил идущею к нему Живу, начал брызгать каплями в её сторону. — Ах так! — Она побежала к нему, а затем начала брызгать и его, смеясь вместе с ним. Волчёнок начал убегать от брызг и Жизнь побежала за ним, по пути брызгая в его сторону. Жизнь не поспевала за Фенриром, доставая лишь брызгами морской воды.

***

Воздух заполнил приятный морской запах. Тихий ветер гудел, заставляя листья кружиться в медленном танце. Следы волчих лап, ведущие в мелкую пещеру, смывались дождем. Из пещеры доносился тихий, убаюкивающий голос, словно колыбель.

Sleep my darling tiny one Tucked within your bed so tight Else the old grey wolf will come And grab you by your side He'll snatch you up between his teeth If on the bed's edge you sleep And drag you to the forest deep Beneath the quaking tree So close your eyes and fall asleep Count the little wooly sheep Tucked so tightly you must keep Or he will come For you