Конфеты

Реборн смотрел на протянутую ему потрепанную коробку и молча недоумевал. Подбежавший к нему на одной из улочек Токио парнишка мнется и, то краснея, то бледнея, старательно не смотрит на мужчину, уткнувшись взглядом в асфальт. Проходит минута. Другая. Третья… — Эм… Простите, гайдзин-сан… — нерешительно бубнит мальчик и, вздрогнув под прицелами чужих глаз, еще тише продолжает: — Возьмите, пожалуйста… Мне же все-таки за это заплатили… Я не могу просто… Не слушая дальше, Реборн уточняет: — От кого, говоришь, подарочек? Мальчишка будто сжимается еще больше, хотя, казалось, дальше некуда, и на грани слышимости повторяет: — …от тайного ненавистника… Гайдзин-сан, пожалуйста… Можете сразу же выкинуть, но возьмите… Я пообещал, что отдам прямо в руки… Реборн невольно хмыкает, снова игнорируя бормотание японца. Что ж, такое в его жизни происходит впервые. Он получал подарки и от влюбленных в него девушек и иногда юношей, и от не выносящих его коллег, и даже от желающих убить его врагов… Но ни один прямым текстом не сообщал, что ненавидит его, когда отправлял свой подарочек с сюрпризом, или сам пытался отдать его. И ни один из них еще не пытался всучить ему что-то настолько нелепое. — Как выглядел отправитель? — задал ещё один вопрос Аркобалено. — Я не знаю… — грустно пролепетал японец. — Он иностранец, как и вы, но больше я ничего не знаю… На самой коробке яда нет. Внутри коробки тоже, если верить Леону (а не верить ему причин у Реборна не было), находились обыкновенные конфеты. Никакого неприятного сюрприза, который можно было бы ожидать. Нелепо… Что ж, у Реборна появились догадки о личности «тайного ненавистника». На удивление, кандидатов было несколько. Кажется, он знает слишком много недолюбливающих его дураков. Небрежно забрав коробку из рук облегченно выдохнувшего мальчишки, тут же сбежавшего подальше от странного незнакомца, он внимательнее осмотрел упаковку. Облезлая краска, из-за которой названия уже не прочитать. Старый, уже разваливающийся в некоторых местах картон. Единственное, что было новым — лента, перевязывающая коробку. Чёрная. Как на фотографиях умерших людей. Определенно, человек, решивший «порадовать» Реборна таким подарочком, действительно постарался. Если «тайный ненавистник» хотел позлить Реборна, или даже выбесить — у него не вышло. Подобное внимание скорее льстило лучшему киллеру, чем оскорбляло его. Усмехнувшись, Реборн потянул за конец ленты. Она медленно упала на землю, но Аркобалено проигнорировал это и открыл коробку. Что ж, теперь он уверен в том, кто настолько глуп, чтобы пытаться задеть его такой мелочью. Эти кривые, скачущие по бумаге буквы он имел неудовольствие видеть последние несколько лет. И то, что отправитель не подумал, что его можно с легкостью вычислить по почерку, определенно характеризует его не с лучшей стороны. «Это тебе, жалкий неудачник! Я тебя презираю! Умри, Реборн!» Ему даже не хватило ума изменить манеру своей речи… Безнадежный ребенок. Сами конфеты… От конфет в коробке было одно название. Обветренный, местами заплесневелый… Уже даже и не шоколад. Тем нелепее смотрится надкусанная конфета, положенная на прежнее место с, похоже, выплюнутым обратно куском. Фыркнув, Реборн аккуратно сложил записку и положил её в карман, направляясь в сторону станции. Он потом обязательно предъявит эту мазню вместе с коробкой отправителю. И пригрозит, что если мелкий Бовино снова будет докучать ему, то Реборн заставит его сожрать всю пачку этих замечательных конфет за раз. Вместе с упаковкой.