можно латте?

— Ты настолько глуп, задрот, что тебя даже собственная мать не принимает! Тупица! Идиот! ТЫ ОМЕРЗИТЕЛЕН! Слышал?! — парень с колкими молочными волосами кинул стеклянную бутылку с остатками саке* в стену, что та разлетелась на мелкие кусочки. — Хах, Кач-чан, это так смешно! Ты ведëшь себя, как ребëнок! Сам прекрасно знаешь: где и когда я был! — КОНЕЧНО! ТОЛЬКО ВОТ ТЕПЕРЬ ТЫ ТУТ НИКТО, НЕ РАЗ ГОВОРИЛ! ВОН ОСТЮДА, ВОН, ГАДËНЫШ! Веснушчатый взял с пола покалеченный телефон, ветровку и пошëл к выходу. "Я правда любил тебя, Кач-чан" — подумал он прежде, чем закрыть дверь. Наконец-то "Деку" свободен, его отпустили. Изуку достал ключи, засмотрелся и загнал себя в мысли. "Теперь я живу в кофейне. Слава звëздам, что деньги там. Что скажет босс? И как мне забрать вещи? Он прав, я омерзителен. Мам, прости, что у тебя такой сын, правда, прости. О, погода так разгулялась..." — Отлично, пойду пешком. Слабо улыбнувшись, парень достал из кармана наушники и медленно побрëл вдоль шоссе. Уже темнело, но холодно не было. Прекрасная атмосфера. ~But it's not too late~ (но ещë не поздно) "Да, не поздно. Всë будет в норме, я буду в норме." Это были ужасные абьюзивные отношения. В самом начале Бакуго был идеальным. Холил и лелеял, оберегал, как зеницу ока. Как только съехались - как с цепи сорвался. Начал пить, временами рукоприкладствовал. Иногда не выпускал из дома, мол, изменяет. Мидория и любил, и ненавидел. Поздний вечер. Половинчатый наконец расслабился и "смотрел" какой-то боевик, параллельно видя третий сон. Его дрëм прервал телефонный звонок. — Здравствуй, отец. — Привет, Шото. Как ты? — В норме. Ты что-то хотел? — Тодороки чувствовал, зачем отец ему звонит. — Ты уже думал о женитьбе? Будущий директор компании должен иметь жену. — Энджи Тодороки был владельцем большого бизнеса, в этом мире денег у него было прозвище - "Старатель". — Отец, я уже неоднократно говорил, что не собираюсь становиться наследником. Я учусь на архитектора. А на счëт замужества, ты и сам прекрасно знаешь о моей ориентации. — Шото! (я прочитала именно тем голосом) Вечно ты со своими глупостями! Ты хоть... — До связи, пап! — разнотемпературный не стал дожидаться огненной реакции и бросил трубку. "Фуух, он никогда не угомонится. Пойду, развеюсь." Выйдя на улицу, Шото прикрыл глаза и с улыбкой на лице вдохнул свежий воздух. Он был счастлив. Счастлив жить этой жизнью. Тодороки никогда не хотел популярности, денег или же власти. Он хотел простой жизни.