The Blue Morpho. Life.

В поисках работы Чондэ прошерстил объявления в интернете, но ничего по вкусу не нашёл. Предлагали работу фотографа с частичной занятостью в небольших интернет-магазинах одежды, попалось несколько объявлений о работе фуд-фотографом в инстаграм аккаунтах и на сайтах кафе и ресторанов и пара-тройка – в салон, специализирующийся на съёмках свадебных и семейных фотографий. Интернет-магазины он решил оставить на крайний вариант. Снимать еду уже пробовал и, несмотря на то, что получалось хорошо, это не вызывало ничего, кроме тоски. К тому же, маленькие бутики и рестораны особо не тратились на полёт фантазии. Семейные фото сейчас мало кто делает, а свадебный фотограф зарабатывает неплохо, но работа исключительно нервная, что является неоспоримым минусом. К тому же, перспектива проводить на ногах от восьми до двенадцати часов со стеснительными, беспокойными или раздражительными клиентами в восторг Чондэ не приводила. После журнала он хотел воплотить мечту поработать фешн-фотографом и на данный момент искал именно такие варианты. Так что работа с Вог была не просто чудесным везением, а почти манной небесной. Как и предупреждал Чунмён, собеседование оказалось нестандартным. Никаких вопросов об образовании, о работе и возможных регалиях или их отсутствии. Ом Джуно попросил его, сделать несколько фото и, хотя бы пару, обработать здесь же, в фотостудии. Модель предложил выбрать из присутствующих. Среди троих парней, кроме самого директора, он выбрал высокого брюнета Пак Чанёля, на первый взгляд немного несуразного, но яркого, как ему показалось, парня, который сразу уточнил, что хотел бы парочку снимков для инстаграмм-аккаунта. - Всё никак руки не доходят, - пожаловался он, широко и ободряюще улыбаясь. Выставив камеру на штатив, а также отрегулировав осветительные приборы и окунувшись в работу, понял, что не прогадал – Чанёль перед камерой чувствовал себя не хуже рыбы в воде. У него напрочь отсутствовало нежелание маячить перед объективом, что часто бывает у фотографов, которым комфортней снимать, а не сниматься. Несколько удачных кадров и Чондэ открыл ноутбук, чтобы отретушировать и обработать фотографии. Это заняло немного больше времени, чем процесс съёмки. Чондэ закончил и показал фото директору. Он не обрабатывал снимки кардинально, избрав вариант в пользу натуральности и индивидуальных особенностей модели. Чанёль только на первый взгляд казался угловатым и смешным, но большие уши, влажные глаза, на которые то и дело спадали непослушные тёмные пряди, красивые губы и убийственные ямочки на щеках делали его внешность нетривиальной и, следовательно, интересной для фотографа. И так, как снимки предназначались для личной странички, Чондэ решил, что они должны быть максимально природными и естественными. Присутствующие оценили результат его стараний, Чанёль ещё и похвалил, и парень расслабился. С сегодняшнего дня он в команде. Двойная радость, потому что не подвёл друга, который поручился за него и теперь у него есть престижная работа, а это значит – высокая зарплата, интересные знакомства. Остаток дня Чондэ безвылазно провёл на съёмках. Наспех перекусив принесёнными кем-то из персонала бутербродами, продолжал работать. Вечером довольный, но в конец уставший, минут сорок проторчав в автобусе, вернулся домой. Проходя мимо небольшого ресторанчика домашней кухни, заскочил, чтобы взять две порции каши с говядиной. Не был уверен, что стоило брать две, кто знает, может соседа дома и нет, но возвращению домой без ужина воспротивился голодный желудок, а порции только для себя – воспитание. Снимая обувь, удивлённо заморгал и потянул носом. Пахло так вкусно, что Чондэ прямо в куртке потащился на кухню. - Эй, ты почему не разделся? – Минсок в чёрном фартуке - которого, Чондэ прекрасно помнил, у него не было, да и зачем, если он не готовил толком – постучал по бортику сковородки деревянной ложкой и заулыбался. – Так голоден? - Не поверишь! – стягивая куртку пробормотал Чондэ и блаженно вдохнул аромат. – Пахнет обалденно! Что это? - Да ничего особенного, - проворковал Мин, - куриный суп, рис и пульгоги. - Ничего особенного – это сожжённые яйца по утрам и переваренный рамён на ужин. Ты повар что ли? - Нет, просто у меня было достаточно свободного времени, вот и научился. Чондэ бросил куртку на диванчик, поставил пакет и вытащил оттуда судки с кашей. - Блин, знал бы – не покупал бы кашу. Всё равно остыла пока домой добрался. - Не страшно, разогреем и на завтрак съедим. А сейчас убери куртку в шкаф, ей не место на кухне. И руки мой. Всё готово, будем ужинать. – Минсок потянулся, доставая тарелки, а затем повернулся к Чондэ. - Знаешь, ты можешь звонить мне, и я буду забирать тебя с работы, пока твоя машина в ремонте. - Делать тебе больше нечего, чем переться через весь город. - А мне и нечего. Я в отпуске сейчас. – Улыбнулся он как-то натянуто. – Я тут почитал о бабочках… - Вот гадство! Забыл купить что-нибудь, чем люстру закрыть! – Хлопнул себя по колену Чондэ. - Не переживай, я в цветочный заехал и купил сетку, которой букеты декорируют. Кое-как люстру уже обернул, так что Имаго не доберётся до лампочек. - Да ты просто крут! – Устало заметил парень. - А ещё купил ему карликовую цветущую глицинию и букет хризантем. - Зачем? - Удивился Дэ. - Читал, что они бобовые растения любят. А хризантемы просто так. Но ему нравится, он до сих пор на букете сидит. Ешь, давай. - Им не любые бобовые подходят… - Знаю, но из бобовых только глициния и была в цветочном. И всё. С момента, как рядом появился Минсок жизнь Чондэ оказалась перевёрнута с ног на голову. И это ещё слабо сказано. Футон купить никто из них так и не удосужился, так что каждое утро он просыпался в тёплых объятиях. «Ты переспишь со мной?» - иногда Мин спрашивал, сопя в шею и проводя ладонью по груди, а иногда на завтрак к чаю, мягко улыбаясь в глаза. Отвечал Дэ так же, как и в первый раз, мол, без проблем, в воскресенье всё будет. Это воспринималось обоими, как своеобразное поддразнивание, попытка проверить на прочность. Реально напрягало кое-что другое. Во второй вечер Чондэ лёг пораньше, но выспаться ему, так или иначе, не удалось. Теперь покой только снился. И если бы он спал достаточно для того, чтобы этот самый покой успел хотя бы присниться! Но нет ведь! На следующий день он был разбужен тихим бормотанием в самое ухо в половине шестого утра и на предложение поднимать задницу и одеваться, потому что сюрприз, лягнул ногой и крепче укутался в одеяло, полагая, что ещё два запланированных часа сна – его законное право перед тяжёлым трудовым днём. Минсок не сдался и подёргал за плечо. Чондэ очень хотелось рассказать, что он обо всём этом думает в нелицеприятных выражениях и, для верности, аргументировать своё мнение парой-тройкой отборных, семиэтажных конструкций, относящихся исключительно к обсценной лексике, но он просто послал любителя делать сюрпризы к чёрту, потому что воспитание, какое ни какое, не пропьёшь. Однако, Дэ немедленно убедился, что манеры с треском проигрывают бараньему упрямству, потому что одеяло с него сдёрнули и пригрозили облить холодной водой, кружка с которой обнаружилась тут же, в пределах досягаемости угрожающей расправой конечности. За ненавязчивые расспросы, в чём собственно сюрприз, Чондэ получил тёплым лыжным комбинезоном в лицо и дерзкий ответ: "На то он и сюрприз, чтобы до поры до времени оставаться тайной." Когда Дэ сообразил, что сюрприз – это полёт на воздушном шаре над Сеулом, бежать было уже поздно. Бормоча под нос, что не видит смысла в десятиградусный мороз - а в воздухе он будет куда крепче - отмораживать себе задницу и кое-что вообще незаменимое, просто жизненно необходимое для продолжения рода человеческого, Чондэ, настоятельно подталкиваемый неугомонным соседом, всё же полез в корзину. - Вот серьёзно, ты о чём думал, когда шар зимой заказывал? - Бухтел Чондэ. - А что такого то? - Минсок состроил невинную рожицу и примирительно заулыбался. - Ты спросить мог? Может, у меня акрофобия вообще! Что ты станешь делать, если я тут в обморок хлопнусь? - Приведу тебя в чувство горячими поцелуями. Такой вариант подойдёт? - Минсок, похоже, вообще не запаривался по поводу недовольного брюзжания Чондэ. - Ты что, угрожаешь мне! - Прищурился Дэ. - У тебя есть акрофобия? - Ну... нет, - немного стушевался фотограф. - Но это вовсе не значит, что я горю желанием висеть в небе на высоте... Сколько там сейчас метров? - Он повернулся к пилоту, но Минсок положил ладони ему на щёки, повернул к себе и всмотрелся в глаза долгим взглядом. - Чондэ, я ничего не боюсь пока ты рядом! - Чёрт бы побрал эту грёбанную, несправедливую жизнь! Но хочется! Хотя бы на короткое время хочется верить, что он всё ещё держит её под контролем, может принимать любые решения и менять их по своему усмотрению. Разве у него, как у любого человека, нет этого права? Он сжал пальцы на плечах Чондэ крепче и попытался убедить снова. - Пока мы вместе, не страшно. Так ведь? -Может быть и так, - Чондэ смотрел на него и чувствовал, что сдаётся. Вот так, потихоньку привязывается к нему и сдаётся на его милость. Пока они поднимались на положенную высоту, уже совсем рассвело, а его возмущение было задобрено взяткой. В рюкзаке у Минсока нашлись термоконтейнеры с ещё тёплыми бутербродами, термокружки с кофе и грелки для рук, которые, к слову, с его подачи пригодились и для носа. К собственному удивлению Чондэ действительно наслаждался часовым полётом, несмотря на холод. Невероятной красоты виды, тёплый, голубой комбинезон в пару синему, мягкий свет в глазах напротив, согревающая улыбка и плечо, касающееся его плеча, сделали полёт незабываемым. Он прекрасно провёл полтора часа перед работой, но был бы рад, чтобы этим и закончилось. К сожалению, в попытках разнообразить его жизнь, Минсок оказался очень изобретательным. Следом за воздушным шаром была ночная рыбалка на реке в палатке с комфортом. Чондэ выдержал четыре часа и поставил ультиматум о немедленном возвращении домой. Почему? Да просто потому что ни у него, ни у Мина не получилось не то что поймать хотя бы одну рыбину, но даже увидеть клёв. Единственное, что действительно выходило у них не хуже, чем у заправских рыбаков - клевать носом над лунками. А это, Чондэ закономерно решил, с большим успехом и, главное, комфортом можно делать и дома в тёплой постели. Ещё был концерт девчачьей группы, на котором Чондэ беззастенчиво подпевал весёленькие припевы, а за ним батлы в караоке-клубе. На вопрос ведущего, кто хочет выступить, Минсок подскочил с места, как ошпаренный и потащил отбивающегося Чондэ к сцене. - Думаешь, я просто так тебя сюда затащил? – смеялся Мин, подталкивая в плечи. – Не-а. Зря ты на концерте подпевал. Сначала я сомневался, но… Просто спой Богемскую рапсодию, как в душе пел и выиграй нам денег. Ты ж талантище! Тебе бы не фотографом, а айдолом быть! Несмотря на форс-мажорные обстоятельства и нежелание, Чондэ таки выиграл денежный приз и отменно повеселился в тот вечер. Дальше были ночные клубы, спорткомплекс, просмотр японского ужастика в маленьком кинотеатре, хоккей на катке ночью, «домашний» вечер проведённый за пересмотром любимых моментов юмористических шоу и распитием демократичного соджу - не всё же элитные коньяки лакать – правда со взбитыми сливками из баллончика исключительно на язык, как взбрело Минсоку. А ещё прогулка. Да, Мин вышел «подышать» свежим воздухом, вызвонил Чондэ, убедился, что он в автобусе, вытащил его на остановке за квартал до дома и всю дорогу они медленно ползли, разглагольствуя о всякой ерунде. И кому какое дело, что Чондэ забыл перчатки на работе, а Мин согревал озябшие руки своим дыханием, а затем натянул свою перчатку на руку, а другую просто крепче сжал и спрятал в карман. Дэ чувствовал себя последним идиотом, но руку, в конце концов, не отнял. Холодно потому что. А в воскресенье снова был разбужен с утра пораньше. Минсок непреклонным тоном заявил, что они летят в Пусан, завтракать. Чондэ уже был готов закатить истерику, ведь рассчитывал отоспаться хотя бы в выходной, но удручённый вид и вселенская ну-что-тебе-стоит тоска в огромных глазах не позволили. Чондэ, отстаивая свои позиции, сердито буркнул, что никуда не полетит, если Минсок немедленно не скинет номер счёта, чтобы иметь возможность вернуть ему потраченные деньги. Это был, без преувеличения, самый вкусный завтрак в его жизни. Да и обед тоже, если уж, на то пошло. Вернулись в Сеул они ближе к вечеру и Чондэ попросил заехать в какой-нибудь ювелирный. Близился день рождения матери, и он хотел присмотреть какую-нибудь безделушку. В магазине долго рассматривал серьги всевозможных дизайнов. Выбрать было слишком трудно - в таких вещах он разбирался слабо. Девушка-консультант стала расспрашивать его о получательнице, чтобы иметь возможность порекомендовать товар сообразно возрасту и предпочтениям. Минсоку это быстро надоело, он тронул его за плечо, сказал, что посмотрит изделия для мужчин и отошёл в противоположный угол. В витрине приметил кое-что. Улыбчивая девушка профессиональным взглядом оценила интерес и выложила на витрину грубо сбитую деревянную, с тёмными трещинами подставку, на которой очень выигрышно смотрелись шесть подвесок в виде наконечников стрел. Минсок оглянулся на Чондэ, увлечённого разговором с продавцом, и попросил показать ближе два кулона чернёного серебра с парным дизайном. Разница была лишь в том, что на одном кулоне глубокое сечение имело направление к острию, повторяющему маленький наконечник, а на другом – вверх от него. Минсок рассматривал оригинальные подвески, тяжело покачивающиеся на одинаковых, плетённых объёмным колоском цепях, а консультант рассказывала, что треугольная форма кулонов символизирует мужское начало, силу, мужественность и, что вместо цепочек можно так же подобрать кожаные или каучуковые шнуры. Но Мин полагал, что вот так они выглядят идеально. Чондэ наконец расплатился и получил от-продавца глянцевый пакет с логотипом ювелирного дома. В нём в чёрной, бархатной коробочке покоились серьги в виде цветов так любимой матерью яблони. Он окликнул Минсока и шагнул к нему, когда тот неожиданно вырвал у ошарашенной девушки продавца что-то из рук, кинулся к нему, на бегу больно впился пальцами в локоть и потащил к выходу. Охранник, погрузившийся в разглядывание телефона, отреагировал чуть позже, чем стоило, позволив грабителям вырваться из дверей и сбежать по ступеням. Горе-секьюрити погнался за ними, а Минсок, силком таща за собой и задыхаясь, вскрикнул: - Быстро, давай, ну! - Да какого… чёрта! – Заорал Чондэ, останавливаясь. Мин пробежал несколько шагов, вернулся к нему, ухватил за руку и снова потащил за собой. - Линяем, гово…рю! Торопись! Не оглядываясь, они пробежали квартал, Минсок затащил их куда-то в узкий проём между строениями и согнулся пополам, тяжело дыша. Чондэ чувствовал себя не лучше, готовый тут же бесславно выплевать лёгкие. Выглянув из-за угла, понял, что погони за ними нет, подступил к Мину, схватил за грудки, заставил подняться, встряхнул и зашипел в лицо: - Ты идиот? Думаешь, сбежал и проблема решена? Там камеры везде! Зачем ты это сделал? Что украл? Минсок, смеясь, расстегнул куртку со словами: «Как жарко то!», - выудил из кармана две цепочки с подвесками и потряс перед носом у Чондэ. - Ты же вором меня определил при первой встрече, вот и результат! Я плохой мальчик! - Ну точно… У тебя кукуха упорхнула! Безвозвратно! – Парень не мог найти слов, чтобы выразить своё возмущение и яростно дёрнул молнию на куртке тоже. Дышать после такой пробежки действительно невмоготу. - Да и чёрт с ним! – Смеялся Мин, а Дэ поверить не мог в этот дурдом, придирчиво сканируя счастливое лицо. – Зато сколько адреналина! Это же какое приключение! - Ты реально, как бы помягче сказать… больной придурок! Ещё и меня втянул! Нас поймают! Вот будет позорище! – Захлёбывался злостью Чондэ. - Сказал бы, что хочешь их… я бы заплатил. Они не настолько дорогие, чтобы вот так… - Ты прав, я больной на голову придурок, а теперь заткнись… прошу… заткнись, моралист чёртов! – Минсок схватил его за грудки, впечатал в стену и прижался губами к его губам. Чондэ попытался оттолкнуть, но тёплые губы прижимались настойчиво, а руки обнимали так решительно, что сопротивляться расхотелось. Он бездумно открыл рот и ответил. Минсок целовал требовательно, властно, заставляя звенеть напряжением нервные окончания внутри. Чондэ не чувствовал холода, перестал замечать где они находятся, погрузившись в ощущения. Оторвавшись от нахальных губ, потёрся носом о щёку Минсока, но его визави подцепил пальцами подбородок, заставляя поднять голову, поймал нижнюю губу, прикусил до лёгкой боли. Чондэ обхватил пальцами шею, выгибаясь в руках навстречу и стал целовать сам, жарко толкаясь в рот языком. Мин прижался бёдрами, притёрся пахом, забрался под свитер, сжимая горячими ладонями по очереди пояс и ягодицы. Дышать обоим снова стало решительно нечем, Чондэ чувствовал, что в голове полнейший хаос, возбуждение захлёстывало обжигающей волной, до дрожи во всём теле, а Минсок всё шептал в безумный поцелуй: - Хочу тебя… Аж перед глазами плывёт! Хочу так, что готов прямо тут… У Чондэ смех немного истерический. Когда тебя хотят так сильно – это… С ним, кажется, никогда такого не случалось. - С ума не сходи… Боже! – Дэ прижался крепче, поцеловал ещё и Минсок уцепился пальцами за куртку на плечах мёртвой хваткой. - Я уже… Сошёл… от тебя, - шептал Мин, зацеловывая линию челюсти и за ухом. - Сбрендил окончательно. Если мы сейчас же не вернёмся домой, потащу тебя в отель. Нет, отель точно лучше. Ближе! - Домой, немедленно. – Чондэ схватил его за руку и потянул за собой, смеясь в искрящиеся глаза. Такси воскресным вечером поймать не так легко и пока они этим занимались, у Чондэ в голове немного прояснилось. - Слушай, надо в магазин вернуться. Просто извинимся и заплатим. Я могу сказать, что ты из психушки сбежал в твоё оправдание… - Боюсь, тебе поверят и меня спеленают в смирительную рубашку раньше, чем мы с тобой успеем заняться любовью, - засмеялся Минсок, - я против. - Тогда скажем, что ты клептоман. Это ведь болезнь - не накажут же, если хорошенько попросить? – Чондэ не смог не улыбнуться в ответ. - Больному справочки нужны, чтобы не наказали. И денег много - грех замолить. Забей. Сегодня всё равно уже поздно - ювелирный закрыт. Я завтра с этим разберусь. Не переживай. Сидя на заднем сидении такси, ехали молча, изредка переглядываясь. Минсок не выдержал, подвинулся ближе и протянул руку. Чондэ без раздумий провёл пальцами, приласкав раскрытую ладонь лёгким, щекочущим прикосновением, обхватил и сжал, даже не взглянув на него. Смотрел прямо на дорогу. Было в этом что-то нереально возбуждающее: вот так сидеть под цепким взглядом таксиста, изредка посматривающего на дорогу и слишком заинтересованно - на своих пассажиров. Просто сжимать горячие пальцы, поглаживать, переплетать со своими, чувствовать незримую связь, представлять, что ждёт их дома. Предвкушение заставляло пылать и успокаивать порывы повести себя безрассудно. Он так погрузился в это ощущение, что не услышал звонок. Минсок дёрнул рукой, привлекая внимание: - Не ответишь? Чондэ вытащил телефон и чертыхнулся про себя. Чанёль… Позавчера он предупреждал, что у него на вечер воскресенья намечается халтура и просил помочь. Проблема в том, что он об этом совсем забыл, на весь день выбросив из головы всё, кроме Минсока. Слушая голос в трубке, виновато поглядывал на Мина, который уже, кажется, понял, что его куда-то зовут. - Слушай, Чанёль… я… - Врать хорошему человеку вовсе не хотелось, но отменить то, чего самому так хочется – смерти подобно. – Я не смогу… Минсок вздохнул и дёрнул за руку. - Поезжай. - Чанёль, дай мне минуту, я сейчас тебя наберу. – он сбросил звонок и повернулся к Мину. – Но как же… - Просто поезжай, раз надо. - Обещал ему раньше и забыл. Нужно помочь… он нормальный парень. Но я не хочу… - Чондэ помолчал, подбирая слова, - нарушать планы. - Ничего страшного, - вздохнул Минсок. – Я никуда не денусь. Да и ты тоже, так ведь? - Постараюсь вернуться побыстрей. – Чондэ виновато сжал пальцы, другой рукой разблокировал телефон и набрал фотографа. - Ёль, я буду. Поймаю такси и приеду, адрес скинь. - Что-то голос твой больно не радостный, я что, неожиданный, феерический трах тебе обломил? – Заржал Чанёль. - Не поверишь, как ты к истине близок. – Огрызнулся Чондэ. - Не стоит такси ловить, просто завезу тебя. - С лёгкой грустью усмехнулся Мин. Телефон пискнул входящим сообщением. - Лучше машину поймаю, это в другой конец города ехать, - повернулся парень к спутнику, прочитав адрес в месенджере. - Нет. Сказал – подвезу. Вместо пораньше, Чондэ, обуреваемый крайне противоречивыми чувствами, вернулся домой под утро. С одной стороны, он рвался к Минсоку так, что на протяжении сессии жгло всё тело, но с другой – сам себя сдерживал. Если бы Чанёль не позвонил, и они вернулись, закончилось бы всё предсказуемо, потому что даже в такси он готов был плюнуть на условности, чужое мнение, притянуть к себе близко и целовать до умопомрачения. Но Ёль напомнил о себе и, тем самым, заставил спуститься с небес на землю. Пусть Чондэ мучился от неудовлетворённости, с непристойными подробностями воображая темпераментного Минсока в своей постели, усмиряло пыл одно большое «но». Казалось, что происходит всё слишком уж стремительно. Да, не случись злополучный звонок, он бы бросился в объятия очертя голову, но вдали от Мина хмель, опьяняющий мозги, выветрился, он протрезвел, вспомнил о принципах, и утихомирил желание воспользоваться моментом. С трудом. Чондэ отдавал себе отчёт в том, что больше не спешил домой, а, наоборот, задерживался как, мог, чтобы вернуться в смерть усталым и завалиться спать именно из идиотских соображений, что Мин ему нравится. Слишком. А с тем, кто так нравится, Чондэ никогда не действовал нахрапом, предпочитая проявлять терпение и глупое, иногда ненужное благородство. Всего лишь потому, что был научен неприятным опытом, позволившим прийти к простому умозаключению: секс после первого свидания не приводит к длительным связям, а доступность скорей уж претит, чем вдохновляет его. Впрочем, Минсок был не похож ни на кого из тех, кого Чондэ встречал в своей жизни, так что, возможно, стоило засунуть свои принципы поглубже и позволить себе плыть по течению. Чувствуя слабые уколы вины, Чондэ, тем не менее, улёгся спать, уверенный в собственной правоте. Если ждёшь долгосрочных, крепких отношений, основой должен быть не секс, а душевная близость, которая за неделю или две на пустом месте не возникает.