я не хочу быть твоим другом, Антон

      Арсений просыпается от громких раскатов грома за окном. На часах 6 утра, смысла ложиться снова уже нет, Попов просто не уснёт больше. Он направляется на кухню за кофе. Проходя мимо гостиной, замечает Серёжу, крепко спящего и уткнувшегося носом в подушку. Арсений заваривает крепкий кофе, накидывает пальто, выходит на балкон и закуривает. Первый раз за два месяца. Винит себя за это, но затягивается так, будто это его последняя возможность покурить. Заполняет лёгкие до отказа дымом, горло начинает болеть, нёбо опухает. Арсений выкуривает одну за одной. Смотрит на серый Воронеж, который медленно утопает в каплях дождя. Этот город, словно олицетворение Попова, так же медленно утопающего в проблемах. Арсений не помнит, когда в последний раз искренне смеялся. Когда вообще что-то чувствовал. Арсений не замечает, как на балкон заходит сонный, и от этого ещё больше похожий на медвежонка Матвиенко. Он берёт пачку сигарет которой лежит всего одна. Крутит её в руках и кидает в поясницу другу.  — Арсений, ты выкурил целую пачку за раз? Ты же бросил 2 месяца назад.  — Бросил. — Арс разворачивается к другу, но в глаза не смотрит. Ему так стыдно перед Серёжей, что умереть можно. Матвиенко столько времени потратил и продолжает тратить ежесекундно, что Попов уже просто обязан счастливым стать. Не себе обязан, а Серёже. — Бросил, Серёг.  — Всё хорошо? — Матвиенко подходит к другу и берёт его руку в свою, переплетая пальцы. Кожа у Арсения холодная, как и он сам в последнее время. Серёжа встаёт рядом с Арсом, опираясь на перила, и кладёт голову на плечо. Холодный ветер обжигает кожу и развивает волосы. Пробирается под тонкую пижаму, от чего кожа покрывается толпами мурашек.  — Всё хорошо, Серёж. — Арсению душу греет тёплая рука Матвиенко. Он понимает, что ближе ещё никого не находил, и вряд-ли найдёт уже.  — Нет, счастливые люди не курят.  — Серёж, ты знаешь, спасибо. — Арсений улыбается, скорее нервно конечно, но улыбается от своих чувств.  — За что? Я ничего не сделал, просто был рядом.  — Ты был рядом тогда, когда был действительно нужен.  — Пойдём на кухню, я блинов испеку. — Серёжа улыбается и смотрит на Арсения. Бледный, безэмоциональный, смотрящий в пустоту. Глаза уже давно стали серыми и пустыми, а они, как известно, зеркала души. Надо Попова из этого состояния вытаскивать.  — Пойдём, мне уже собираться надо, опаздывать на работу нехорошо. — Арсений с Серёжей выходят с балкона, и пока Матвиенко начинает готовить, Арс уходит собираться. Через 15 минут в квартире пахнет блинами, а о ливне напоминают только лужи на асфальте. На небе теперь светит солнце, а на улице начинают бегать люди и ездить машины. Арсений с Серёжей завтракают блинами и обсуждают новости которые вычитали, пока собирались. Они будто забыли о разговоре с утра, но вспоминать не тому не другому не хочется.  — Спасибо, очень вкусно. — Арс выходит из-за стола и направляется в комнату, собираясь продолжить подготовку к рабочему дню.  — Не за что. — Улыбаясь, отвечает Серёжа и начинает мыть посуду. У него сегодня выходной, так что торопиться он не намерен. Через 40 минут Матвиенко заходит в спальню и видит, мужающегося с галстуком Арсения.  — Дай помогу. — Серёга быстро справляется с предком гардероба хлопает друга по плечу и улыбается. — Как с подиума.  — Спасибо за комплимент. — Арсений смеётся и продолжает крутиться перед зеркалом.  — Сегодня на парах будет твой Антон? — От упоминания знакомого имени и прикреплённого к нему местоимению, у Арсения в горле пересыхает мгновенно.  «Твой». Звучит слишком правильно.  — Во-первых он не мой, а во-вторых не ебу, но вообще должен. — Арсений думает, что очень хочет видеть Антона, он давно не чувствовал этого и не уверен, что это именно то чувство, но кажется он скучает. — Ладно, пора мне уже. Ты сегодня дома?  — Да, может уйду куда-нибудь с Макаром и Лёхой, но не уверен. Ключи свои возьми на всякий.  — Хорошо, пока тогда. — Арсений улыбается Серёже, берёт ключи с тумбочки и выходит. Выходит и просит всех известных ему богов, чтобы Антон Шастун изволил прийти на пары сегодня.  — Пока. — Матвиенко закрывает дверь и уходит на кухню, заваривает чай и садится перед телевизором в гостиной, одновременно строча сообщение Макару с предложением встретиться сегодня часов в 7.       

***

 — Антон, ну ты же опоздаешь. — Катя уже час пытается растолкать Шаста потому что сегодня он обещал на парах присутствовать. На столе уже стоят два пирожных с шоколадом и мятный чай. За окном солнце.  — Господи, ну что ты за человек Кать. Встаю, уговорила. — Антон садится на кровати и щурится от яркого солнца, которого так давно не было в Воронеже. Вообще, не любит он этот город. Слишком много плохих воспоминаний и ран на сердце он оставил Шастуну. Свалить бы отсюда по-быстрее. Слишком уж ворона серый и скучный город. Хотя, на самом деле его будто под Антона создавали. Смотрятся они вместе гармонично. Шастун смотрит на своё отражение минуту или две.  — Фу блять, какой ты мерзкий боже. — С самооценкой у Антона всегда проблемы были. Ему с самого детства внушили, что он — самое ужасное, что есть в этом мире.  — Что ты сказал? — Катя стоит в проходе со слезами на глазах. Солнце а не девочка, ей богу. — Никогда такое не говори больше, ты слышишь? — Она подлетает к Шастуну, мгновенно заключая его в объятья своими крохотными ручками. — Ты очень, очень красивый. Добрый, хороший, ты не ничтожество.  — Кать, ну ты чего? — Антон обнимает девушку в ответ. — Спасибо, правда. Я постараюсь больше так не говорить.  — Пойдём на кухню, там пирожные и чай. — Шаст смотрит в глаза Кате, а они у неё добрые такие. Вся она стоит хрупкая до невозможности, а в глазах добро сплошняком разливается и, кажется до сердца Антона уже скоро дойдёт. Ему хочется укрыть её от всего на свете, спрятать и не дать никому сделать больно этой девочке. Это не влюблённость, нет. Это чувство, испытывать которое дано совсем не многим. Чувство, будто нашёл то, чего всю жизнь не хватало. Родную душу, человека, который понимает тебя во всём. И ты за секунду понимаешь, вот то, чего тебе не хватало больше всего в жизни.  — Пойдём, пойдём, Катюш.  — Не боишься? — Кате Дима Позов уже рассказал об отношениях Антона и Арсения Сергеевича.  — Ты о чём? — Боится, Антон очень боится. Он не знает, как вести себя с Арсением. Он начинает точно понимать, что происходит с ним. Шаст понимает, что влюбляются, но не в Катю. В Арсения. Он влюбляется в своего учителя, который его на дух не приносит. — Если ты про Арсения Сергеевича, то нет. Чего мне боятся, то что происходит — обычная ненависть к одному из учеников, это нормально. Кая смотрит на Антона. Говорит он все эти вещи спокойно, будто ему и правда плевать, но глаза у Шаста стеклянные. Блестеть мгновенно от слёз начинают. Может он к ненависти и привык, но боль у него скрывать не получается. Он, словно ваза хрустальная, в данный период жизни. Чуть сильнее в одно место надавишь, в миг на мелкие осколки разлетится.  — Ладно, как знаешь. — Катя улыбается и убирает посуду в раковину. — Собирайся, опоздаем. Антон собирается минут за 20, ему много времени не требуется. Они с Катей уже шагают на учёбу, по пути взяв кофе в кафе у общаги.       

***

Первая пара. Психология. Просто охуенно. Шастун заходит в аудиторию, здоровается с одногруппниками и садится за третью парту. До пары ещё 15 минут. День начался очень даже неплохо. Ровно через 14 минут в аудиторию заходит Арсений Сергеевич. В слишком идущих ему классических брюках, рубашке с незастёгнутыми верхними 2 пуговицами и не затянутым галстуком. У Антона и сомнений не остаётся, что он гей окончательно и бесповоротно. Более красивых людей он в жизни не видел. Шаст смотрит на учителя, пытаясь оторвать взгляд, но возможности не представляется. И тут Арсений поворачивается. Антон мгновенно утопает в голубых глазах, краснеет, но взгляд отвести не может. Попов смотрит в глаза Антону пронзительно, как будто мысли прочитать пытается. Но звенит звонок, и Арсений будто отмирает и, улыбаясь, начинает вести урок. А Антон всё смотрит и думает, что учитель не замечает. Ошибается.