Джинчурики Мататаби

— Пакун, пора и тебе уходить. — Ладно, но надеюсь ты не держишь на меня обиду? — Конечно нет. Я не думаю, что ты виноват, какая хозяйка, такой и призыв. — Спасибо, Какаши. Прийдя домой Какаши решил отдохнуть перед завтрашним днём, заварив чая и усевшись за любимую книгу он начал пытаться прочитать её, но копирующий ниндзя думал лишь о сегодняшнем инциденте. «Как можно быть такой… такой… злой и самоуверенной, когда ты по факту в плену. Она даже не боится перечить надзирающим, после слов, что в любой момент мы можем подавить её чакру. Она… она… она… Я только сейчас понял, что даже не знаю её имени, надо будет его завтра узнать, думаю оно такое же красивое, как она и такое же красноречивое и даже немного милое. Стоп. Когда я перешёл с её угнетения в ее возвышение и почему я это делаю? Может, может, потому что она мне… нравится? Но я не думаю, что это взаимно, она лишь кричит на меня и пару раз клацнула зубами, хотя я тоже только дратую и кричу на нее. Почему я вообще об этом думаю, мне пора ложиться спать, завтра обо всем ещё раз подумаю.» Проснувшись копирующий ниндзя собрался и отправился на миссию. Подойдя к дому куноичи он понял, что забыл свою извращённую книгу и теперь ему придется общаться с девушкой на протяжении всего дня, чтобы хоть как-то развеселить себя. — Ну привет, кстати я так и не спросил, как тебя зовут. — Микура Воки, моего биджу Мататаби, если тебе интересно. — Любая информация о потенциальном враге важна, — Какаши сказал это с явным сарказмом и улыбкой на лице. В ответ девушка лишь отвернулась и продолжила смотреть в стену. — Почему ты всегда смотришь в стену, а не на того, кто с тобой общается? — Тебе это и в правду интересно или ты так, чисто поддержать разговор? — Мне интересно, ну так ты ответишь или нет? — Когда я смотрю в стену я лучше канцентрируюсь на речи, иногда я просто смотрю в стену, для меня это как медитация. В это время я могу подумать или поговорить с Мататаби. Весь день прошел за просмотром на прекрасную голубую стену, небольшими прогулками и разговорами. Но так как следующий день был выходной и все хотели отдохнуть, то джоунинам было разрешено пропустить два дня дежурств, а с джинчурики было взято слово о не выходе из дома.