Рисовый пирог

POV Данил   На дворе стояла поздняя ночь. А я продолжаю ворочаться, не имея возможности уснуть. Мысли, заполнившие мой разум, не давали мне покоя. Может, Настя и Саша правы, а Женя просто отлично скрывает свои настоящие чувства за напускной ненавистью. А может, мне просто нравится мучить себя и давать ложные надежды. Одно оставалось проблемой. Я никак не мог понять, что меня так зацепило в этом ублюдке. Если не брать в расчёт заражающий смех, сексуальные ухмылки, глубокий взгляд хищно прищуренных глаз и прокуренный хриплый голос, в нем нет ничего такого. Хотя, видимо, этого мне и хватило, чтобы вляпаться в это дерьмо по уши. Это было самым простым. Не влюбляться в таких, как Женя. В гомофобов, которые могут разрушить мои планы в один щелчок. Сразу просится логичный вопрос: почему он, а не какой-нибудь нормальный парень? Обязательно нужно было влюбиться в парня, с которым мы начали конфликтовать с самого начала. Хотя, моей вины в этом не было. Это ему нужно было следить за своей «золотой» девочкой. И когда я назвал её «золотой», я имел в виду полное значение этого слова. Она была красива, умна и очаровательна. Возможно, мы могли бы с ней подружиться, если бы не одно «но». Эту девочку, которая была старше нас на два года, Женя хотел в свою коллекцию. Сраный бабник. Он бегал за ней, словно собачка на поводке, одаривал подарками, осыпал комплиментами и из кожи вон лез, чтобы она обратила на него внимание. Каково же было его изумление, когда она даже не взглянув на него, подошла ко мне в школьном коридоре и, клюнув меня в щеку, оставляя след от помады, призналась в симпатии. Не знаю, было ли это сделано специально, или же она действительно запала на меня, но эффект был именно тем, которого она добивалась. Нацц отстал от неё. Но переключился на меня. И черт меня дери, если это внимание было похожим на то, которым он обдавал эту девчонку. После окончания занятий  его прихвостни окружили меня на заднем дворе школы, «мягко» намекнули мне на то, что теперь я цель номер один, и слиняли.  С тех пор я действительно не терял этот статус. Ну или же это стало их будничной рутиной, вроде мытья посуды. Это ведь здорово, избивать невиновного парня. За мыслями я не заметил, как наступило утро вторника, а будильник начал извещать меня о том, что пора бы подниматься. Жаль, что я не стал слушать технику, а просто отключил её. В жопу все. Мне не до школы. Решив, что поступаю правильно, я отвернулся к стенке и закрыл глаза, настойчиво отгоняя от себя непрошенные мысли. Примерно через полчаса, уже где-то на затворках сознания, я услышал, как отец закрывает входную дверь, уходя на работу. Мне все же удалось поспать. Было около двух часов дня, когда я открыл глаза. Желудок опасливо заурчал, предупреждая, что если я не покормлю внутреннего монстра, то он съест меня самого. Поэтому пришлось вставать и топать на кухню, в поисках добычи. Схватив с собой телефон, который по какой-то неведомой мне причине оказался незаряженным, я вошёл в кухню, воткнул зарядку в телефон и на скорую руку приготовил завтрак. Следующей целью был душ. Проторчать там около получаса было хорошей идеей. Горячая вода будто смыла меня последствия моих размышлений, сомнений и надежд, делая мою голову ватной и неспособной думать о чем либо. Когда я снова оказался на кухне, включая телефон, моё внимание привлекли пропущенные звонки от Саши и Насти, которые, судя по количеству звонков, волновались о моем отсутствии в зоне доступа. Но долго думать о том, зачем я понадобился подругам, я не смог. Меня отвлек стук в дверь, а вскоре и настойчивый звонок. Трель входного звонка не прекратилась, пока я не открыл дверь. На пороге стояли Саша и Настя, а за ними группа, в составе которой был Женя. Сукин сын. Только тебя здесь и не хватало. Кажется, у нас входило в привычку, встречаться в непривычной для нас обоих обстановке. Особенно сейчас, когда я стоял перед ними в одном лишь полотенце на торсе. — Дань, прости, что вырвали, — начала тараторить Саша, — но, во-первых, мы переживали, что ты не отвечаешь, а во-вторых, нам негде репетировать и вот мы здесь.  Я тупо уставился на подругу, переваривая смысл сказанных ею слов. — Да, родители выперли нас из дома, потому что у них там какая-то супер важная встреча, а они не хотят, чтобы мы её испортили своей музыкой, — уточнила Настя. Девчонки явно переволновались. — Ничего страшного, проходите, — хрипло сказал я, словно только что выпил литр ледяной воды. Ребята, по направлению моей руки, указывающей на лестницу, поднялись на второй этаж. Женя, словно специально, входил самый последний. — Милый пирсинг, Данечка, — ухмыльнулся он и щёлкнул по одному из проколотых сосков. Твою, сука, мать. Я забыл про этот сраный пирсинг. Зато мои щеки вдруг стали гореть от накатившего румянца. Нужно было срочно исправлять ситуацию и одеться. С этой целью я и направился в комнату, хватая первую попавшуюся одежду. Моя реакция злила меня больше, чем поведение Жени. Я как влюблённая тринадцатилетка, которая течёт от одного лишь голоса своего объекта для воздыханий. Уже будучи одетым, я направился на второй этаж, в свою импровизированную студию, сделанную для меня моим отцом. Он категорически отказывался каждый вечер слушать мои баллады, из-за чего соорудил мне звукоизолированную комнату. Теперь это было моим пристанищем, где я закрывался от всего мира, прячась от проблем в звуках гитары. Видимо, ребята обратили внимание на табличку на двери «Не входить! Ведутся музыкальные работы!», потому что сейчас все они собрались именно там, уже раскладывая свои инструменты. — Сегодня придётся без барабанов, — сморщила носик Настя, — Хотя было бы неплохо прогнать ещё раз. Ударные немного отстают. — Это, конечно, не барабанная установка, но я могу предложить кахон, — указал я на небольшой инструмент, пристроившийся в углу комнаты. — Отлично, — воскликнула Настя, хлопнув в ладоши, — тогда можем прогнать песню полноценно. А потом сходим куда-нибудь. — Да, — согласилась Саша, коротко кивнув, — Я слышала, что где-то недалеко кафе новое открылось. Можно разведать обстановку. — А можем вообще никуда не ходить и заказать все сюда, — скучающе предложил Женя. — Согласен, — кивнул я, не желая выходить из дома, — проще заказать все домой. — Раз пошла такая пляска, может предложишь остаться с ночёвкой? — хитро посмотрела Саша. Настя толкнула подругу в плечо, привлекая к себе внимание.  — Не наглей, — без злобы сказала она, — Тем более, мы ничего с собой не брали. — Да, я тоже как-то не горю желанием оставаться,  — протянул Ярослав. Саша заметно приуныла, схватила телефон и уткнувшись в неё. Правда, уже через секунду её лицо озарила дьявольская улыбка. — Ой, Лера написала, — сообщила она всем, хотя эта информация, скорее, была адресована Ярославу, — Спрашивает, где мы. Кажется, хочет приехать. Глаза подруги обратились ко мне с немой мольбой. — Конечно, пусть приезжает, — кивнул я. Девушка тут же вскочила на ноги и выбежала из комнаты, набирая номер сестры. Из угла послышался тихий смешок. Я тут же обернулся в поисках источника звука и наткнулся глазами на ухмыляющегося Женю. Он решил, что я специально помог Саше, чтобы затащить всех на ночёвку. Пусть и дальше так думает, мудила. Поэтому, единственное, что могло сбить его с толку, моя широкая улыбка, адресованная ему. Когда я уж было решил, что вышел победителем в этой импровизированной игре, парень поднялся со своего места, подошёл к Ярославу и хлопнул того по плечу. — Может, все-таки, останешься? — спросил он, добивая своего друга. Когда Ярослав неуверенно кивнул, Нацц обратился свои глаза на меня. В его взгляде было неприкрытое озорство и веселье, словно этим он хотел сказать мне: «один-один». Я единственное, о чем я мог думать в этот момент, это его глаза. Глубокий взгляд карих глаз, который пронзал меня в самое сердце. Твою мать, теперь то я понимаю, почему так много девушек клюёт на него. И, кажется, я с ними в одной лодке. — Да, ладно, остаёмся, — сделал заключение Ярослав, — Позвоню водителю, он привезет вещи. Насть? — Придурки, — закатила глаза Настя, но на губах её лежала тень улыбки, — Поубивала бы вас, честное слово. Я остаюсь. Отлично. Без неё я бы, наверное, не выдержал бы. — Пойду, наверное, чайник поставлю, — сказал я, желая хоть на минутку остаться наедине с собой. В коридоре я столкнулся с Сашей, все ещё болтающей по телефону. Она вытянула указательный палец, как бы говоря, чтобы я подождал её. Я мягко взял её за предплечье и потащил вниз, на кухню. Уже там подруга повесила трубку и улыбнулась мне. — Лера скоро будет здесь. Они остаются? — Ага, — лениво ответил я. Саша вдруг запрыгала на месте, даже не пытаясь скрыть радости. — Ты что-то приняла? — улыбаясь, спросил я. — Не говори чепухи! Я абсолютно чиста! Просто я очень рада, что вы с Женей наконец-то проведёте ночь под одной крышей! Я уж думала, что вчерашний вечер был единственной нашей возможностью, но нет. — Тот факт, что мы вчера пересрались и этот идиот чуть меня не убил, тебя не смущает? — Нисколько! — воскликнула она, не обращая внимания на моё возмущение. — Зато его поведение после вашей стычки повергло меня в шок! — Ты о чем? Подруга закатила глаза и бедром оперлась о столешницу. — Когда он вернулся, Ярослав спросил, правда ли то, что ты сказал. Женя завопил, что даже если это и так, то какое ему до этого дело. Саша говорила это достаточно громко, показывая каждую эмоцию, что могла отражаться в словах Нацца. — Не вопи! — махнул я рукой. — Ключевое слово — «если». Тебе ли не знать, что это не даёт стопроцентной уверенность. Более чем уверен, что он просто взбесился, поэтому так и сказал. — Кого ты обманываешь? Ты ведь с ума по нему сходишь! Такие новости должны тебя радовать, а ты ведёшь себя как… как… как ты! — Я веду себя так, потому что я — это я. По другому я не умею. А вот в том, что я схожу по нему с ума, ты ошибаешься! Он гомофоб и жутко меня выводит. — Это единственное, что тебя останавливает? — ухмыляясь, спросила Саша. — Твою мать, хорошо, допустим, он мне нравится! Довольна? — Более чем. Подруга глянула за моё плечо, её глаза округлились, словно она увидела там приведение.  Я обернулся и увидел того, кого мы только что обсуждали. Разумеется, блять. — Хотел спросить, где у тебя туалет, — глядя прямо на меня, спросил Женя. — Прямо и направо, — выдавил из себя я. — Понял, — кивнул он и ушёл. Повернувшись к Саше с ошарашенным взглядом, я надеялся, что она поймёт смысл моего выражения лица. Подруга не подвела. — Не парься, — отмахнулась она, сдерживая улыбку, — Если бы услышал, ты бы уже в отключке лежал. — Спасибо большое, Ванга, — сквозь зубы ответил я. — Да успокойся ты! Ничего он не слышал! Давай, ноги в руки и вперёд, и так задержались. Уже на пороге кухни Саша обернулась и, не скрывая веселья, тихо сказала: — А даже если и услышал, надеюсь, до него все дойдёт, и вы будете вместе долго и счастливо! После этих слов, подруга убежала, громко топая по лестнице. Наверное, она права. Если бы Женя действительно все услышал, он вряд ли отреагировал бы так спокойно. Поэтому, нужно успокоиться, поставить чайник и не переживать ни о чем, кроме репетиции. Верно. Я кивнул своим мыслям и начал действовать. Включив газ, я резко подскочил на месте, услышав громкое «Бу!» за спиной. — Твою мать! Я обернулся, злобно глядя на Нацца, который сейчас прятал улыбку за ладонью. — Ты нахера это сделал? — А мне нравится, когда ты меня боишься, — сквозь сдерживаемый смех, ответил Женя, — В последнее время, ты слишком смелый стал. — Отличный способ заставить меня бояться, — выпалил я. — У меня чуть сердце не выскочило, придурок. Женя медленно подошёл ко мне. Его ладонь вдруг ложится на моё сердце. Жарко. Блядски жарко становится сразу после этого маленького действия. Его рука слишком тёплая, от неё словно исходит пламя, обдавая меня своими обжигающими языками. Или у меня не все в порядке с головой. — И правда, стучится слишком быстро. Тук-тук. Смотрю на его лицо, оглядывая каждый миллиметр. Тук-тук. Останавливаюсь на глазах, направленных прямо на меня. Тук-тук. Чувствую, как губы начинает жечь от желания прикоснуться к нему в поцелуе. Тук-тук. — Почему? — спросил я хриплым голосом. — Что «почему»? — спросил он в ответ, хитро щуря глаза и убирая руку с моей груди. Сразу же становится холодно в том месте, где только что покоилась его рука. Твою мать, она всегда должна находиться там! — Забей, — буркнул я, понимая, что ни к чему хорошему это не приведёт. — Продолжай, раз начал. — Почему ты ведёшь себя так странно? То ты хочешь убить меня, то ведёшь себя словно… Меня прерывает звонок в дверь. Может, оно и к лучшему. Кажется, это знак судьбы, что нам не стоит об этом говорить. И когда я вернусь на кухню, его уже не будет там. Потому что так и должно быть. Впускаю Леру в квартиру, сухо здороваясь с ней и объясняя, куда идти. Девушка сразу же юркнула на второй этаж, желая поскорее увидеться с ребятами. Как я и думал, по возвращению на кухню Жени уже не было. Так лучше. Или я просто пытался убедить себя в этом. Потому что этот разговор не привёл бы ни к чему хорошему! Мы никогда не разговаривали с ним как нормальные люди, потому что он не был нормальным человеком. Он был неотесанным мудаком, вечно достающим меня. Вряд ли в его привычки входят душевные разговоры со своими жертвами. А может, он один из тех психопатов, которых показывают в фильмах, как людей, которым не с кем поговорить. По этой причине они раскрывают свой план герою, вместо того, чтобы убить его на месте. Вот только я не герой. Я обычный парень, который влюбился в мудака. Решив, что хватит с меня душевных терзаний, я вспомнил о том, что надо бы оповестить отца о толпе народа в нашей квартире. Быстро набрав номер, я дождался, когда он ответит. — Пап, ко мне друзья с ночёвкой пришли. Ты не против? — Шутишь? Я только за! Пожалуй, навещу своих, чтобы тебе не мешать. — Ты не будешь… — Это не обсуждается! — перебивая меня, воскликнул отец. — И я надеюсь, что под «друзьями» ты подразумеваешь какую-нибудь девчонку. — Ага, так и есть, — отмахнулся я. Формально, я не обманываю. Девушки то реально есть. — Ладно, — протянул я, — В общем, спасибо и до завтра. Сбросив звонок, я направился наверх к остальным. Которые, судя по всему, совсем не скучали. — Вы когда алкоголь успели купить? — удивился я. — Мы просто времени зря не теряем, — ухмыльнулся Ярослав. Судя по заплетавшемуся языку Ярослава и хмельным глазам остальных, выпить они успели немало. Правда, среди них не было Жени. Я пробрался к Саше, стараясь не задеть ни одно из пьяных тел. — Куда делся Нацц? — шёпотом спросил я. — Забрал виски и спустился вниз, — ответила подруга, — Ты его не видел? Я лишь покачал головой и направился на первый этаж. Услышав негромкий звон стекла, доносящийся из кухни, я вошёл туда, замечая сидящего за столом Женю. Рядом с ним действительно стояла бутылка виски и стакан, который он, кажется, даже не собирался использовать. — Ты не закончил свою пламенную речь, — начал он. — Тебе, кажется, уже достаточно, — указал я на алкоголь, — Может, проспишься? — Ну? — настаивал он на своём. — Блять, да я ляпнул с горяча! Не бери в голову. — Не прикидывайся, что сказал это не подумав. Он поднимается с места и идёт прямо на меня. Сам того не замечая, я упираюсь в столешницу, но его это, кажется, только забавляет. Женя сокращает то мизерное расстояние между нами, вторгаясь в мое личное пространство. Его лицо непозволительно близко. Меня обдает его горячим дыханием, в котором слышится запах горького виски. — Ты пьяный. — Это тебя смущает? — улыбается он и нарочно прижимается ко мне. — Отойди. Я стараюсь не подавать виду, что мне дико нравится это. Голос даже не дрогнул хотя все моё тело сжато от предвкушения. — Тебе не нравится? Блядский боже. Эта ухмылка, ради которой я готов три тысячи раз упасть с четвёртого этажа. Лишь бы она украшала его лицо. Его рука вдруг оказывается на моей талии, слегка сжимая её. Вторая рука присоединяется, и теперь он медленно поглаживает меня через тонкую ткань футболки. Его дьявольский взгляд продолжает прожигать меня насквозь. Но уже через секунду его глаза опускаются вниз, к моим губам. — Жека, ты где, мать твою? Пользуясь моментом, я вырываюсь из его оков в другую часть помещения. И молю всех богов, чтобы никто не заметил как горят мои щеки. В кухню входит Ярослав. — Наконец-то, блять, — воскликнул он, слегка качнувшись. — Презики есть? Без единой тени стеснения. — Всё ещё надеешься, что тебе что-то перепадёт? — отвечает ему Женя, отрывая от меня взгляд. — А ты? — задевает его друг. — Не, сегодня я без них. Когда Ярослав, явно расстроенный ответом, уходит, Нацц берет в руки бутылку и осушает её до дна. Глядя прямо на меня. После этого он со стуком ставит уже пустую тару на стол и, резко развернувшись, выходит. Чувствую, как сердце в бешеном ритме пытается вырваться из грудной клетки, яростно колотя по рёбрам. Вдруг понимаю, что хотел бы закончить начатое. Почему, блять, ну почему? Я же пришёл к выводу, что мне это ну вообще никак не нужно! Тогда почему разочарование охватывает меня с ног до головы? Раздаётся громкий хлопок входной двери. Ушёл. Он, блять, просто ушел! Выхожу в коридор, чтобы убедиться, что это действительно он. Ни куртки, ни ботинок. Сбежал, как последний трус. Я развернулся и направился в свою комнату. Плевать я хотел, что в моей квартире сейчас стадо пьяных придурков. Саша и Настя присмотрят за ними и не дадут натворить проблем. Но проблемы все-таки были. На следующий день Женя не появился в школе. И ещё через день тоже.