We're like a moonlight

      Взгляд скользит по всей гостиной. На другом конце стола сидят Чонвон с Джеем, младший сидит на коленях у парня, пока тот утыкается лицом в мягкие волосы Яна. Помирились все-таки. Напротив Хисын, ничего не видящий, кроме тарелки рамена перед носом. Кей с Даниэлем и Ханбином о чем-то тихо спорят, также поедая снэки. Джейк липнет к Сонхуну, пока тот заливается смехом, почти походящим на нервный.       Рядом сидит Сону. Парень молча ест токпокки, мысли явно находятся далеко за пределами этого здания. Ники проводит взглядом по бледному лицу старшего, щечки на котором за последнее время заметно уменьшились. Ким все еще худеет, даже не замечая этого. Нишимура убирает волосы парня за ухо, Сону улыбается и поворачивается к младшему.       Из кладовки с едой доносится громкий крик: - А-а-а-а-а, свининка!       Айлэндеры повернулись к источнику звука, подумав, что это Хисын, но заметили, что Ли сидит прямо перед ними. Все пошли в кладовку, чтобы посмотреть на обладателя сего прекрасного голоса. Им оказался Сонхун, нервно смеющийся вместе с Джейком.       Паку вообще будто голову снесло последнее время. Особенно после того, как Сону выбрал его участником своего юнита. Выражение лица фигуриста просто нужно видеть – оно выражало сильнейшее разочарование в жизни и полнейшее непонимание. К слову, из ума вышел не только Сонхун, остальные участники юнита «Flame on» тоже были не в восторге – их лидера забрали, а это значит, что менять придется почти все.       Смеющийся Сону снова усаживается рядом с Ники и, доедая токпокки, убирает тарелку, затем берет Нишимуру за руку и ведет того к дивану. Ким садится, заставляя младшего сделать тоже самое, а затем обнимает японца одной рукой. - Сону-хен, ты хорошо себя чувствуешь? - Да, я просто немного устал.       Сону поправляет волосы тонкими пальцами. Рики осторожно берет его ладонь в свою, слегка поглаживая. Бледная, нежная кожа чувствуется словно шелк. Ким переплетает свои пальцы с чужими и смотрит на ладони, почти не дыша. Парень кладет голову на худенькое плечо младшего и продолжает рассматривать его руку: проводит легкими движениями по пальцам, запястью, по каждой линии на ладони. Они не говорят ни слова – интимность атмосферы не позволяет.       Глаза Сону начинают слипаться, парень коротко зевает. - Хочешь спать? - Немного. - Пойдем, ляжем.       Ники встал и привел Сону в комнату, укладывая старшего на кровать и укрывая одеялом, затем сам лег рядом. Нишимура поудобнее устроился и устремил взгляд на Кима.       Старший уже спал, абсолютно не замечая ничего вокруг. Аккуратные брови слегка нахмурены, а длинные ресницы дрожат. Мягкий свет от настольной лампы падает на лицо парня, придавая ему персиковый оттенок. Рики готов был смотреть на Сону вечно, пусть это и странно звучит. Он готов был смотреть на то, как Ким вздрагивает во сне, как прижимает к себе подушку, как тихо вздыхает.       Нишимура любил засыпать вместе с Сону. Парень был единственным, кто не противился объятиям японца и даже прижимался к нему сам. Ники обнимал его, заключая в кольцо из ног, обвитых вокруг Кима, и рук, обхватывающих его талию. Рики прижимался к парню, утыкаясь в его шею и слушая размеренное дыхание. Волосы Сону всегда пахли персиковым шампунем, таким же вкусно пахнущим, как и помада Кима. Тинт все еще лежал на губах парня. Ники пару раз им пользовался, но ему это не так сильно шло, как Сону.       Ким был единственным, с кем Рики чувствовал себя как дома. Даже говорящий на японском Кей не мог восполнить это чувство. А от Сону веяло домом, уютом. Стоило парню улыбнуться – и младший чувствовал, что проблемы не такие уж и значительные, а та самая нота, до которой он не мог дотянуться, не так уж и недосягаемая.       Нишимура любил дразнить старшего – тот никогда не обижался и лишь делал вид, будто задет, надувая щеки и драматично отворачиваясь, а после громко смеялся и обнимал младшего, уже липнувшего к нему.       Они любили наблюдать друг за другом, даже будучи в разных группах умудрялись быть вместе почти все время. Сону смотрел на то, как Ники танцует, а после просил научить, пусть и смущаясь своего непослушного тела, но улыбка японца стоила неловкости.        А Рики мог часами слушать, как Сону поет. Голос парня сквозь уши словно мед протекал прямо в сердце и слегка сжимал, заставляя останавливаться на мгновение. Нишимура обожал, когда Ким пел, смотря прямо в его глаза, когда он настолько увлекался песней, что забывал обо всем на свете, его лицо в такие моменты светилось от счастья. Сону знал, что его вокал не идеален, но все равно обожал петь, рядом с Ники он совершенно не боялся этого делать. С младшим все фальшивые ноты сглаживались, а голос становился стабильным.        Иногда Ким просил Рики потанцевать под его пение, на что тот с радостью соглашался. Чаще всего это было что-то спокойное, плавное. Чарующий голос обволакивал все пространство, сплетаясь с сильным телом. Оно подчинялось ему. Сону был кукловодом, а Нишимура послушной куклой, но это его не возмущало, наоборот, даже нравилось. Это было оно – чувство эйфории, поглощавшее обоих. Они знали друг друга насквозь и чувствовали, как самих себя. Все эти моменты вместе были еще более интимны, чем поцелуи или блуждающие по друг другу руки, но парни будто и не стремились к большему, где-то глубоко в сознании понимая, что и без этого близки.       Глаза Сону приоткрылись и уставились прямо на японца. Младший не отвернулся, даже не дернулся, просто продолжил смотреть. В зрачках отражалась лампа и сам Ники, который не был в силах отвести взгляда от глаз Кима. Они по форме и правда напоминали лисьи, всегда смотрели с хитрецой, улыбались даже когда Сону плакал.       Этот парень был создан для позитивных эмоций. Создан для того, чтобы улыбаться, смеяться и петь, заражая других хорошим настроением. Вот и сейчас, старший широко улыбнулся и тронул плечо Рики. - Эй, ты там спишь? - Нет. - Так смотришь…- тихо проговорил Ким. - Как? - Пристально. – Сону лег на спину. - Прости. - Нет, мне нравится.       Ким посмотрел на младшего и обнял, прижимая голову к груди. Японец устроился удобнее, слушая сердцебиение старшего. - Мы все еще в форме. Надо бы переодеться и идти тренироваться. – вздохнул Сону. - Ага. - Вставай давай, Рики. - Еще чуть-чуть… - хриплым голосом протянул младший. - Рики… - Сону-хен… - А то спать с тобой не лягу. - Ты всегда так говоришь, но все равно ложишься. – Ники поднялся и с победной улыбкой, под цоканье старшего, встал.       Парни зашли в раздевалку, где не было камер и начали переодеваться. Рики поглядывал на голую спину Кима с выступавшими лопатками. Худые плечи сейчас особенно выделялись, показывая выступавшие кости. Сону повернулся к японцу, уже полностью одетый в свободные штаны и худи. - Ники, а где твой микрофон? - Микрофон? Я наверно его в другой раздевалке оставил. - Пойдем, сходим.       Мальчики вышли и по пути словили пару замечаний от операторов, говорящих об отсутствии у Нишимуры микрофона, на что Сону закатывал глаза и, отвечая мужчинам за младшего, уводил Рики.        Ребята открыли дверь в полуосвещенную раздевалку, как увидели Джейка, зажимающего Сонхуна у стенки. Шим жадно целовал фигуриста, запустив руки под просторную футболку парня. Сону, увидев это, мигом закрыл глаза Ники и буквально вытолкнул того из комнаты. Как только парочка заметила чужое присутствие, они лишь смогли увидеть Кима, выбегающего из раздевалки, одной рукой держащего несчастный микрофон, а другой прикрывающий глаза.       Нишимура даже опомниться не успел, как Сону уже уводил его подальше от комнаты. Наконец, Ким остановился и вручил микрофон японцу. - С-Сону-хен, это что сейчас было? - Это были самые бессовестные жители Айлэнда, Рики.       Японец засмеялся и, все еще немного находясь в шоке, прикрепил микрофон к футболке. То, что Джейк с Сонхуном были близки, было понятно, но что они позволят себе творить такое прямо в Айлэнде, в раздевалке, куда может в любой момент может зайти оператор или хуже того – режиссер, просто взрывало Рики мозг. Смелость и безбашенность этих двоих просто поражала.       Сону, заметив неоднозначное состояние Ники, расценил это по-своему. - Эй, ты нормально? Плохо относишься к однополым отношениям? - Да нет, нормально отношусь. Просто они смелые.       Ким засмеялся, потрепав волосы младшего. - А я уж боялся, что ты гомофоб. - С чего бояться? – спросил Рики. - Я - би.       Нишимура ахнул и понимающе кивнул. Не то чтобы он этого не знал, японец понял это еще в Граунде, когда и узнал, что Сону нравится Сонхун. - Кстати, с тобой все в порядке? – поинтересовался младший. - С чего вдруг такой вопрос? - Ну, тебе вроде нравится Сонхун.       Сону поперхнулся воздухом и остановился. - С чего ты это взял?! - Ну, ты же говорил. - Когда?! - В Граунде… - с каждым сказанным словом уверенность в Ники пропадала. - Я говорил, что он мне нравится, как человек. Он прикольный, талантливый, но как парень – нет-нет и еще раз нет!       Нишимура лишь поджал губы и принялся выслушивать подколки со стороны старшего. Получается, все это время, он ходил вокруг да около зря? Ну, что можно сказать. Заебись.