Шрамы и забытые воспоминания

Выйдя из машины, их провели в отделение. Виктору Назарову уже доложили, что его дочь была найдена. Он не собирался забирать её домой, у него был совсем другой план. Этот человек настолько ненавидел Бэллу, поэтому мог сделать все что угодно. Арсения отвели в другую комнату, а Кузнецову заставили что-то писать, и рассказывать где она находилась все это время.  — Будьте добры написать объяснительную, где вы находились, с кем и по каким причинам родители не знали где вы находились. — начала разговор женщина с тёмными волосами и табличкой на груди, где было написано фамилия и имя — Зайцева Людмила. Она приятно общалась с Бэллой, не доставляя ей неприязни. Руки начали дрожать, несовершеннолетняя Кузнецова сидит в отделении полиции, из-за своего отца, что может быть хуже — Подумала она, осматривая небольшую комнату, с белыми стенами, словно в больнице. На столе много документов, а также на одном из них, она заметила свое имя и фамилию. Именно сейчас, если блондинка напишет лишнего, то её скорее всего поставят на учёт. Взяв ручку и листок, который дала ей Людмила, она начала писать: Начальнику Отдела МВД г. Новосибирск полковнице полиции Зайцевой Людмиле Александровне Я, Кузнецова Бэлла Дмитриевна, поясняю, что ночью 23.05.2021 находилась в квартире, по ул. Ленина, где проводила время с Кудашовым Арсением, проживающим по этому адресу. Мой не биологический отец Виктор Назаров, угрожал мне сообщениями о том, что убьёт меня, как только я появлюсь в его доме. А также, он нередко применяет физические воздействия, по отношению ко мне. 23.05.2021 г. Кузнецова Б.Д. Бэлла ещё несколько раз прочитала, то что она написала, ей было страшно отдавать этот листок. Вдруг и вправду, она умудрилась написать лишнего, но ждать её никто не собирался, поэтому она протягивает листок вперёд.  — Это всё? — задалась вопросом, женщина, смотря на несколько строчек, написанные Бэллой.  — Пожалуй, больше нечего сказать. — кратко ответила белокурая. Мимика женщина немного изменилась, после того, как она прочла, про отца Изабеллы. Взглянув на неё, а затем обратно уткнувшись в текст, она встала и куда-то ушла, оставляя Кузнецову одну. Чего боялась она, так это загрести в детскую колонию. — Как-то раз, её одноклассник попал в одну из таких колоний, где пробыл пол года. Вернувшись оттуда, он стал замкнутым в себе, ни с кем не разговаривал и обходил стороной даже лучших друзей. Что с ним там делали, никто не знает, ведь друзья не слышали ни слова из его уст, после того, как он вышел. Позже Кузнецову позвали в другую комнату, подписать какие-то документы, а также, что-то уточнить. Она шла за полицейским, а на руках были одеты наручники. Блондинка ощущала себя преступником, который только что ограбил банк. Подойдя к двери, он освободил ей руки и легонько подтолкнул в комнату. Сразу же Кузнецова признала своего отчима, который что-то подписывал и даже не обращал внимание на неё. Присев напротив, она пыталась рассмотреть, то что было написано на листке, который заполнял Назаров. Оказывается, что отчим решил отказаться от неё. Бэлла попыталась вырвать у него этот документ, но ничего не вышло, её руки схватила Людмила.  — Вы совсем уже? Отпустите меня! Не трогайте мои руки! — вскрикивала девушка, а на глазах уже наворачивались слезы. Она больше не сможет проводить те беззаботные дни с друзьями, не сможет попросту взять и прийти к Арсению. Всё, абсолютно всё, что было у Бэллы, разрушил Виктор. Кузнецова надеялась, что это всего лишь страшный сон и вскоре она проснется, но увы это не так. Адская боль раздалась в голове у блондинки, от чего она начинает ещё сильнее жмурится. Вскоре Назаров отдаёт листочек, а затем встаёт и покидает помещении, так и не посмотрев на заплаканную Бэллу.  — Скоро, за тобой приедут и увезут туда, где тебе будет хорошо.  — Хорошо? Вы мне все, абсолютно все разрушили. Теперь у меня нет ни друзей, ни родителей — ничего. Как вы не понимаете, что мне не будет там хорошо. С моим характером, меня просто там убьют. *** Людмила Зайцева довезла девочку, до детского дома, который напомнил больницу. У входа уже стояла воспитательница, ей сообщили, о том, что скоро к ним привезут новенькую девочку. Они поздоровались и прошли внутрь.  — Давай я тебе проведу экскурсию? — спросила воспитательница, которую звали Микрова Анна Николаевна.  — Спасибо, но я сама как-нибудь разберусь.  — Хорошо, тогда идём со мной, я отведу тебя в твою комнату. Бэлла шла за Микровой, неся свою небольшую сумку, которую отдал ей отчим. Чувствую себя брошенной собакой, она пыталась углубиться в свои мысли. Именно здесь, ей придётся провести еще несколько лет. Но споткнувшись об порог, она понимает, что нужно перестать думать о плохом. Её удивило то, что коридоры были пустыми, а вокруг никого не было. Это очень странно, ведь в детдоме много детей. Оказывается, что с 12:00 до 16:00, им запрещалось выходить из комнат, или мешать кому-то, потому что в это время проходил сон час. Многие не спали, многие читали книги, или убирались в комнате.  — Вот и твоя комната. Дверь открылась, и перед ней была небольшая комната, с двумя кроватями. На одной из них располагался какой-то мальчик. По всему телу были татуировки, а также на лице. Это напрягло Бэллу, ведь она не собиралась, ночевать с каким-то пацаном, в одной комнате.  — Знакомься, это твоя новая соседка по комнате — Костья Купер.  — Что? КостЬя? — делая акцент на мягкий знак, задалась вопросом Бэлла.  — Да, да. Проходи в комнату и располагайся, а я пока схожу за покрывалом. — сказала Анна, оставляя Бэллу наедине с новой соседкой. Кузнецова прошла в комнату и поставила свою сумку, около кровати. Затем, она открыла ящик и провела пальцем, убедиться нет ли пыли.  — Я недавно там все протерла, не волнуйся. — сказала Костья, которая знала о её приходе и успела прибраться.  — Спасибо, а ты здесь давно? — Бэлла обернулась и посмотрела на неё. Она видела, что на лице у Костьи, была красивая надпись над бровью и веточка, которая проходила от веска. Кузнецова задумалась — «как девушка могла их набить в детском доме?»  — Мать — алкоголичка, отбывает срок в тюрьме за неуплату алиментов. Отец получил 7 лет за воровство и столько же за убийство. В детский дом, я попала в 3-летнем возрасте, где пробыла до семи лет, пока не забрала бабушка. К сожалению 4 года назад её не стало, после чего я опять оказалась здесь.  — Прости, я не знала… — блондинка видела, как сложно ей было рассказывать об этом.  — Ничего. Ты кстати не сказала, как мне к тебе обращаться?  — А, я просто думала, что тебе уже сказали. — Бэлла Кузнецова. Можно просто Бэлка. Их разговор перебила воспитательница, которая принесла одеяло. Она положила его на кровать, а затем отдала какой-то небольшой рюкзак. По словам Анны, его передал Назаров и попросил отдать лично Бэлле. Это было очень странно, ведь все вещи, которые были у девушки, он отдал. После Микрова разрешила Костье, пока все спят, провести экскурсию для блондинки. Так и не посмотрев, что лежит в рюкзаке, они направились на выход, из комнаты. В здании было 3 этажа, а также были места куда Костья выходила, чтобы покурить, пока все спали. На первом этаже, находилась большая столовая, где уже накрывали на стол. Костья начала подниматься по ступенькам и заметив, как медленно поднимается блондинка, схватила её за руку.  — Пойдём быстрее, нам ещё много чего посмотреть нужно. — говорила она, держа Бэллу за худощавую кисть. Кузнецова немного улыбнулась, рука была настолько тёплая, что ей хотелось бы вечно держаться за неё. Не расцепляя руки, они прошли на второй этаж, где находился спортивный зал. Костья любила уделять внимание спорту, ведь отбивая свои удары на груше, ей становилось гораздо легче.  — Здесь я больше всего провожу свое время. Ты вообще как, чем нибудь занимаешься?  — Ага, я уже весь район избила. А если серьёзно, я ходила на бокс, а также сейчас рукопашным боем занимаюсь. Ну, то есть теперь занималась. — Кузнецова немного пройдя в спортзал, решила поинтересоваться у девушки — А почему именно Костья? Тебя так родители назвали, или ты поменяла имя?  — Раньше меня звали Вика Беляева, но не называй меня так, хорошо? Мне противно от этого имени. Я не ощущаю себя как девочка, это все из-за… — девушка не стала продолжать свою историю, ей не хотелось говорить об этом.  — Я понимаю. — После этих слов, началась гробовая тишина, обе девушки молчали, не зная как продолжить разговор. Костья присела на лавку, наблюдая как Бэлла подошла к турнику, и начала подтягиваться. На лице у татуированной появилась улыбка, она не отрывала взгляд от Кузнецовой, считая сколько девушка подтянется. И тут к ним кто-то заходит, а затем начинает ругаться. Это вторая воспитательница, которая была очень строгая, в отличие от Анны. Её звали Сорокина Елена Ивановна. В детском доме, Елену никто не любил, потому что она всегда кричала и ругала не за что.  — Вы что здесь устроили? Ну-ка быстро по комнатам! А я смотрю новенькая быстро друзей нашла, но не забывай, что также быстро, ты их можешь потерять.  — Пошли отсюда Бэлл, она не успокоится пока мы не уйдём. — Девушки вышли из зала, а за ними шла Сорокина, она следила, чтобы Бэлла и Костья, зашли в свою комнату и больше не ходили по коридорам.