Зубы

— Твой отец был таким красивым дьяволом, — говорит Неван, а у Данте в ушах шумит так, что он почти не слышит ее. Когтистая рука на горле, давит-давит, кажется, быстрее переломит ему шею, чем задушит. В ее теле, до того казавшемся ему таким хрупким и тонким, столько силы, что она способна переломить его получеловеческое тело голыми руками. И еще кое-чем… голым. Боль пронизывает все тело, горит и печет, и Данте честно пытается сбросить ее с себя, но это приводит лишь к тому, что он проскальзывает глубже, а она лишь крепче смыкает зубы — те, что внизу, и Данте продирает больной дрожью. Он хрипит, дерет короткими ногтями чешую на ее руке, но ничерта не помогает. Его сожрут. Так остро пахнет кровью, и она все течет из ее лона, но кровь эта принадлежит не Неван, а ему, и между ног Данте не ощущает ничего, кроме сплошной гудящей боли. Так по-идиотски — думает он устало и измучено, глазам мокро, но это лишь реакция тела — пройти полбашни и умереть от подобия секса.