Девочки из реальности

— Не подходи ко мне, псих! — Ты что, совсем рехнулась, идиотка? — Ненавижу… Ненавижу! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!! — Истерично завизжала она и, с грохотом отбросив в сторону фотокарточку, которую она держала в руке, сползла вдоль стены на пол, уткнувшись мокрыми глазами в ладони и сотрясаясь от рыданий. — Да пошел ты… — Тихо прошептала она сорванным в истерике голосом. Ее всхлипы становились чуть тише, она шептала про себя проклятия на голову этого парня, сама не веря своим словам. — Уходи… — Прошептала она, смотря на него уставшим, потухшим взглядом. — Нет, — Твердо произнес он и резко поцеловал ее. — Я не хочу… — Она яростно шептала. Он и не собирался останавливаться, притянув ее вверх, заставляя встать на ноги, и взяв ее на руки удалился в спальню. — Ты, как хедшот, в моей спальне, в моей рубашке – знамя победы вокруг обнажённого тела… — Тихо произносит Рейджи смотря на девушку. — Ты – преступленье. Мятежен, красив. Злые ресницы, ухмылка – как лучший фон. Только когда ты, дьявол, клеймишь губами, ради тебя я готова опять нарушать закон. — Так же тихо произносит Юко, наблюдая за парнем, лежащим рядом с ней. Он перемещает руку мне на бедро, под тонкую ткань хлопковой майки, а другой берёт клубничную ягоду – отправляет её в рот, зажимает губами и смотрит в глаза. Отстраняюсь и облизываю губы. Опираюсь обеими руками о спинку дивана и снова прижимаюсь к губам, только уже не просто так – языком пытаюсь отвоевать кусочек летней сладости, которой он не хочет делиться. Мы катаем эту ерунду, почти боремся языками, сплетаемся ими, а клубничный сок будто раззадоривает – он перемещает руку на мою спину, к застёжке бюстгальтера. Ну и ладно. Пока я клубнику не съем – с места не сдвинусь; застёжка щёлкает, и он, одной рукой придерживая меня за талию, снимает его вместе с майкой. Я трусь коленом о шов на его джинсах и одной рукой рубашку расстёгиваю. Он мнёт мою грудь, выкручивает соски, по телу мурашки бегут. Я крепче прижала его к себе и рискнула запустить руки в волосы. Он сильно укусил ее шею с тихим рыком. Из другой комнаты уже, кажется, слышны стоны Канато и Азусы, омежка явно доволен альфой, по звукам, которые доносятся, аж с другого конца коридора. – Может, хотя бы ляжем? – Шепчет Рейджи в перерывах между поцелуями – скользящие, в губы, влажные, быстрые, языком к языку и тут же отпрянув, больше похожие на игру, чем на что-либо другое. – Нет, – провожу языком по губам, легко кусаю за нижнюю губу. – Как хочешь, – мы снова сплетаемся языками, целуем друг друга жадно. — Мне так не хватало твоих поцелуев, я задыхалась без них, слышишь? Он откидывается на спинку дивана, Юко садится сверху – его рука скользит по внутренней стороне бедра к влажной от возбуждения промежности; парень легко скользит пальцем, массирует клитор и без труда проникает в щелку. Один палец, второй, по телу дрожь то и дело проходит нервная, хотя и не впервые вроде; от возбуждения себя деть некуда, и девушка только губы кусает – то свои, то его, смотря как удобнее. Все три пальца входят по вторую фалангу, она выдыхает нервно и возбуждённо, а он уже рукой по своему уже стоящему члену проводит, покрывая его моей естественной смазкой. Схватив ее за бедра, он приподнял девушку и насадил на член, с наслаждением выдохнув. Юко прижалась грудью к нему, начиная движения бедрами и сжимая его внутри себя, доставляя как можно большее удовольствие. Юки сильнее сжимала член, трясь об него стенками влагалища, чувствуя скорую разрядку. Вдруг Рейджи громко застонал и замер, загнав член как можно дальше. Юная Сакамаки тоже замерла в его руках, чувствуя как внутри разливается горячая, вязкая жидкость, после чего ее тело содрогнулось от волны эйфории. Она в последний раз простонала и, пихнула его на кровать, ложась рядом. Они так и лежат, пытаясь прийти в себя – он, откинувшись, и она – сверху, положив подбородок на его плечо и уткнувшись носом в спинку дивана. Они не торопятся никуда – ванная комната прямо по коридору, а холодная вода сегодня точно никуда не убежит. Дыхание успокаивается постепенно, сердцебиение – тоже, кажется, возвращается к своему привычному ритму.