Выкрутишься?

      Павлова, впервые за много лет одетая в черное, сидела в кабинете. Теперь уже чужом. В голове крутились слова, со всей силой ударявшие, будто чугунным молотом: «Вы освобождены от занимаемой должности заведующей отделением вплоть до окончания следствия». Урывками, белыми вспышками событий, ставших недавним прошлым, крутилась сцена, случившаяся «на ковре»: с силой отбросила стул и удалилась, захлопнув за собой министерскую дверь. Сдали нервы. Слишком много терпела. Слишком много боли, слишком много испытаний свалилось тяжким грузом на хрустальные, хрупкие женские плечи. Больно. Обидно. Вспоминались слова сына: «я не хочу выгрызать себе место под солнцем, как это делала ты». Выгрызла. Казалось бы, и хорошей заведующей была, и все шло своим чередом. Свалился на голову Кривицкий со своим чертовым сердцем, получивший новое, но разбивший её собственное во второй раз; за ним и Алеников со своим горе-сыночком, которого теперь не стало. Как ни странно, виноватой во всем осталась Ирина Алексеевна – и в смерти сына, и в том, что сердце никак не хотело приживаться. А как по-другому? И возможно ли? Тяжкие мысли были развеяны внезапно, как и всегда – без стука вошедшим Кривицким. Явился – собственной персоной. -Позлорадствовать пришел? – окинув нежданного гостя злобным взглядом, проскрипела Павлова. -Нет, Ир, почему сразу позлорадствовать… хотел просто узнать, как ты. Знаю, как дорога тебе была твоя должность, вот и все. Мне очень жаль, что так вышло, Ир… и все это так обернулось… -О, боже мой, прекратите, пожалуйста, эти причитания и пустые сожаления. И без вашего сочувствия, Геннадий Ильич, я прекрасно справлюсь. -Выкрутишься? -Конечно, выкручусь. Я вас больше не задерживаю. Несколько секунд посмотрев на Павлову взглядом, в котором тщательно скрывалось желание её вернуть и помочь, Кривицкий покинул кабинет. И если бы он знал, чьим он будет теперь.

***

      Тем временем Павлова отправилась в свою пустующую квартиру, предварительно прикупив дорогого коньяка, которого она намеревалась сделать своим спутником на сегодняшний вечер. Задача была поставлена и ею же выполнена: разделив свое одиночество с коньяком, Ирина Алексеевна попыталась добраться до кровати. Кот молчал. Где-то далеко, в белом густом тумане, болью отдавало эхо: «хочешь стать родственницей? Девочка моя… нашелся донор…».