Яблочные карамельки

Понедельник. Начало сессий у студентов или десятый круг ада. Только вот для Чонхо и Ёсана этот день хуже, чем заваленная сессия. — Чонхо, мать твою, ты где? — кричит с другого конца провода Минки. — Какого хрена звонишь в шесть утра? Ты же знаешь я раньше восьми не собираюсь. — Чон был слишком сонный, чтобы даже глаза открыть. — Это сейчас не важно. Не приходи сегодня в институт. — уже взволновано говорил Сон. — Может, перестанешь говорить загадками и объяснишь всё? — Это не телефонный разговор. Давай где обычно? В нашем кафе поговорим? — У меня паранойя я из квартиры только с Ёсаном выхожу. — Ёсаном...? — повторяет Мин. — ЭТО НЕ ТО О ЧЁМ ТЫ ПОДУМАЛ. — начал оправдываться Чхве. — ОН ПРОСТО ПОМОГАЕТ МНЕ. ОН МЕНЯ ОТ ДЖИЁНА ЗАЩИЩАЕТ. — поняв, что он ляпнул лишнего, он продолжал оправдываться. — Чонхо, сегодня институт отменяется. — в комнату заходит сонный и явно чем-то встревоженный Ёсан. — Я потом перезвоню. — Чон сбросил звонок. Честное он уже даже не слушал, то что ему говорил Минки. — Может хоть ты мне объяснишь? — Кан подходит к кровати младшего и укладывается рядом. Он накинул на себя одеяло. — Кто-то пустил слухи по универу, что мы встречаемся. Сегодня это было опубликовано в одном из сообществ посвященных университету. Там были даже фотки где мы из салона выходим. Мне утром звонил Хонджун и рассказал про эту ситуацию. — старший трёт руками лицо. Чонхо каменным взглядом смотрит в потолок. — Это Джиён. — тихо говорит Чхве. — Что? — переспрашивает старший. — С чего ты это взял? — Он хочет уничтожить меня морально, а потом физически. Разве ты не помнишь, то как он меня запугивал? Это его новый метод, я уверен. — Кан задумался. — Ты только не переживай сильно. Слухи улягутся, а ты лучше открой больничный. И старайся ни с кем из студентов не контактировать. А я попытаюсь все разузнать и по возможности уладить. — он встаёт с постели, накрывает Чонхо одеялом и уходит. — Ты куда? — спрашивает младший. — У меня есть идея, но пока я тебе не скажу. Лучше отдыхай и кому попало дверь не открывай. В случае чего я на связи. — Хорошо, только отзвонись как все пройдет. — Я позвоню как, закончу. Можешь Минки позвать, а то он уже соскучился по тебе. — он тепло улыбается и выходит из комнаты, закрывая за собой дверь.— Ало, пап, мне нужно поговорить с дядей. Это возможно сегодня? — Ёсан закрылся в ванной и включил воду, чтобы Чонхо не услышал этот разговор. — Разве ты не дал слово, что больше сюда не сунешься? — грубый голос с хрипотцой раздался из динамика телефона. — Ссан Ён Пха. — резко говорит Кан младший. На другом конце провода резко прекратились абсолютно все шумы. За вчерашний вечер он очень много узнал про брата Чонхо. — В четыре часа дня. В семейном доме. Будь один и убедись, что за тобой не будет хвоста. — Будет сделано. — послышались короткие гудки. Ёсан убирает телефон в карман пижамных штанов. Он взглянул в зеркало. Всё-таки он ещё не привык к новому цвету волос. *** После ухода Кана Чонхо практически сразу провалился в сон. Проснулся по ощущениям около двух часов дня, взглянув на часы он оказался прав. Чхве решил позвать Минки. Он очень сильно соскучился по этому надоедливому личику. — Ну привет, тупица. — уже сидя в комнате Чона, говорит Минки. — Я скучал между прочим, а ты диалог с оскорблений начинаешь. — дует губы Чонхо. — Я же любя. На и не дуйся. — он протягивает пакет, наполовину наполненный яблочными карамельками. — Считай ты прощен. — Чонхо забирает пакет из рук друга, и сразу достает сладость. — Ну и какого встречается с Ёсаном? Давай на чистоту, ты актив? — бедный ребёнок, услышав эти вопросы подавился этой несчастной конфетой. — Совсем что-ли ку-ку? — он покрутил пальцем у виска. — Он просто мне помогает.— Чхве до сих пор откашляться пытается. — Я конечно понимаю, что голова тебе не для умных решений дана, но ты совсем тупой? — он легонько стучит кулаком по спине младшего. — Сам подумай, кто потащит в свою квартиру парня, которого толком не знает? Надеюсь ты не наглеешь и не пытаешься его склеить. Нет, я конечно не против стать свахой, но не в этой ситуации. — Слышь, недосваха, ты сначала свою жизнь обустрой, а потом в чужую лезь. — он бьёт Мина кулаком в плечо. — А вообще это не я его склеить пытаюсь, а он меня. — уже тише говорит он. — Что? Не не не не. — Минки начинает отрицательно мотать головой. — Если ты его не нагнешь, то нагнут меня. Поэтому давай в честь дружбы активов ты ложиться под него не будешь? — Отъебись я универсал. — А как ты это понял? Ты же ещё девственник. — лыбится Мин. — Ну я не знаю. Просто мне так кажется. Даже если он захочет быть сверху то почему бы и нет? — он пожимает плечами. — Потому что, следом за тобой пассивом стану я, а я лучше сам преподавателя Кима нагну. — Стоп. Это что, ты на меня спорил? Ах, ты тварина, да я сейчас с тобой так поработаю, ни один пластический хирург тебя не сошьет обратно. — глаза Чона округлились, а по исходящей от него ауры можно было понять, что Минки лучше бежать. — Нет, — пытается оправдаться Мин (не хочу огорчать, но уже поздно). — это случайно вышло. Я даже сам не понял как он уже руку жмёт, а ты же знаешь, — он пытает отползти на безопасное расстояние от младшего. — когда он смотрит вот так, — он делает глаза как у кота из мультфильма "Шрэк". — ему один хрен откажешь. — Минки встаёт с кровати и бежит в сторону двери, но падает, потому что в его голову прилетел тапок. — И ты решил спорить на своего лучшего, прекрасного, доброго, открытого, просто идеального друга? — тут же Чонхо подбегает к Мину, который даже на четвереньки подняться не успел. Он хватает его за ногу и делает болевой прием. — Идеальный друг, отпусти, пожалуйста меня, я так больше не буду. — Сон бьёт рукой об пол. На что младший лишь сильнее давит на ногу, тем самым вызывая со стороны Минки полу стон полу крик. — Отпущу, только попроси прощения. — он победно улыбается, потому что знает, что Минки сто процентов согласится. — Прости Христа ради. — Чонхо молчит, но и ногу не отпускает. — Может мне тут ещё молитвы читать? — Ещё кое-что? — Что? — Обещай так же стонать под Хонджуном? — Иди на хер. — Чхве сильнее давит на ногу. — Ааай блять, ОБЕЩАЮ, А ТЕПЕРЬ ОТПУСТИ МЕНЯ. — Хороший мальчик. — он отпускает ногу Минки. — Когда нибудь, я тебе за все твои избиения отомщу. — он потирает колено рукой. — Ага, только потом я тебя в бордель сдам. Станешь там популярным мальчиком у богатых, толстых папочек, а за непослушание бить там будут. И вот тогда ты вспомнишь мои безобидные дружеские поколачивания. — Откуда такие познания? Небось сам был подстилкой. — тот же тапок второй раз прилетает ему в голову. Не, Чонхо не обиделся, и Минки не обиделся. Это их такой специфичный юмор, не всем понятный. — Ладно, шлюшка бордельная, чай будешь? — Конечно, подстилка. *** — Ёсан, ты влип по полной программе. — говорит Кан старший, сидя за круглым столом.