chamomile

Кай никогда не курил. Мама часто говорила ему, что это плохо. Для здоровья — в первую очередь. Для репутации — во вторую. И он всегда слушался её. Почти всегда. — Сколько раз тебе повторять, не покупай эту дрянь. Субин возмущается, заходя в комнату, но на самом деле, всего лишь волнуется. У Кая слабые лёгкие. Сигареты ему противопоказаны. — Прежде чем зайти в чужую комнату, воспитанные люди сначала стучат, — спокойно говорит парень, стеклянным взглядом смотря в только что открытое Субином окно. На улице слишком холодный для Кореи январь. — Мне ждать, пока ты квартиру спалишь? Кай закрывает глаза и медленно выдыхает остатки дыма из и без того больных лёгких. — Не указывай мне, что делать. Он остаётся спокойным. И он всегда будет спокойным в таких разговорах со старшим. Кай знает, что о нём просто заботятся. Знает, что на него не всё равно хоть кому-то в этом мире. Знает, но ему, вроде как, плевать. Ведь это не Субин каждую ночь задыхается, пока в его лёгких прорастают цветы. — Когда-нибудь, ты поймёшь, что так жить нельзя, — обречённо произносит Субин, садясь на край кровати, спиной к парню. — Когда-нибудь, ты тоже поймёшь, хён, что в этом нет никакого смысла. — Почему ты такой дурак? — Почему ты все ещё здесь? — Потому что я люблю тебя. Очевидно. — Не убедительно, — усмехается Кай и ложится на кровать, устремляя взгляд в потолок. — Что мне сделать, чтобы ты поверил мне? — Задохнуться. Чувства Субина никогда не были взаимными. С самого детства он боялся этого, потому что знал — рано или поздно человек, чьи чувства были отвергнуты, умрет. Вот только, полюбив Кая далёких пять лет назад, он не стал изнутри прорастать цветами. Медленно умирал только сам Кай. Парень, чья любовь этот мир покинула. — Это жестоко, — спустя время отвечает Субин, ложась рядом с парнем так, что получается валет. — Я знаю. Субин готов поклясться, что слышит, как Хюнин улыбается. Он знает его наизусть. Каждую привычку. Каждую интонацию и каждое выражение лица. Знает, что после еды Кай всегда моет за собой посуду, как бы много её не оставалось. Знает, что в конце каждого дня, перед сном, он проверяет в приложении, сколько шагов сделал сегодня. Знает, что между клубничным и шоколадным молоком, Кай всегда выберет шоколадное. А ещё знает, что ночью младший задыхается. Через каждые три дня Субин находит в раковине ванной комнаты одинаковое количество лепестков ромашки, смешанных с кровью. У Кая после приступов никогда не остается сил смыть это. Хотя бы водой. — Ты сегодня прогулял пары, — вдруг начинает Кай, поворачиваясь к парню боком. — Почему? — Потому что я решил, что ты важнее. — Субин повторяет за младшим, тоже поворачиваясь. — Так мне не приснилось, что ты все утро был рядом, — улыбается парень, и Субину на мгновение кажется, что все в порядке. Что любовью Кая всегда был лишь он один. Но это не так. — Я всегда буду рядом, Кай, — подавляя боль в голосе, обещает Субин. Его ладонь аккуратно ложится на щеку Кая, и тот, поддавшись мимолетному чувству, прикрывает глаза, заметно расслабляясь. — Когда-нибудь, это все же закончится… — шепчет Кай. — Когда-нибудь, эта комната опустеет, а тебе придётся навещать меня на кладбище, — и улыбается так, словно сказал что-то обычное. — Не смей так говорить, — поглаживая щеку парня большим пальцем, приказывает Бин. — Это никогда не кончится, ты же должен это понимать… — Однажды, у тебя получится. Кай открывает глаза, и резко хватая парня за руку, убирает её от своего лица, после чего принимает прежнюю позу «сидя». Субин делает то же самое. Они смотрят друг другу в глаза ещё несколько секунд, прежде чем Субин слышит: — Помоги мне заглушить эту боль… Пожалуйста, Субин, хотя бы на пару секунд… И Субин поддаётся, потому что любит. Любит и так несправедливо не испытывает того же, что и Кай. Он не задыхается. Вкус табака и мятной гигиенички смешиваются в поцелуе, и Субин думает о том, что такие моменты, возможно, и не дают цветам начать прорастать глубоко внутри него. Он целует аккуратно и нежно, как и всегда, а Кай отвечает, спустя несколько секунд и вовсе садясь к парню на колени, обвивая ногами его талию. Это происходит почти каждый день, и иногда, даже Каю кажется, что ничего не происходит, а они, как самая обычная пара, счастливы вместе. Поцелуй становится соленым, потому что Кай плачет. Плачет, ни на секунду не отстраняясь от Субина. Он единственный человек, способный заглушить боль, которая даже днем даёт о себе знать. Словно именно она тут хозяйка. Хюнин не хочет, чтобы она победила. Он прерывает поцелуй, утыкаясь хёну в шею. Субин успокаивающе гладит его по спине и шепчет, что всё будет в порядке. Не будет. Никогда, чёрт возьми, не будет. Они оба это понимают, но все ещё пытаются вместе перебороть боль, что засела внутри Кая, кажется, на всю оставшуюся жизнь…