Забвение

      — Ты уверен, Тони?       — Абсолютно.       — Я не хочу, чтобы ты потом жалел, — обеспокоенно говорит Стивен Стрэндж, когда Тони ложится на стол и расправляет руки. Он смотрит на него сверху вниз. заглядывает в карие глаза, пытаясь найти в них хоть каплю сомнения.       — Мы уже говорили на эту тему, — тяжело вздыхает Тони. — Я хочу, чтобы ты это сделал. Я хочу, чтобы ты стёр мне память, — его голос едва заметно дрожит. — Пожалуйста.       Тони смотрит на белый потолок операционной комнаты и вспоминает день, когда слушал двухчасовую лекцию Стрэнджа о новой технологии. Стивен рассказывал с энтузиазмом, не скрывая восхищения собой и своим детищем, утверждал, что это изменит жизни многих людей, но улыбка, которая не слетала с самого начала рассказа, спала, когда он услышал тихое «Сделай мне это». Тогда Стивен впервые пожалел о своей гениальности. А сейчас жалеет во второй раз.       А Тони просто хотел забыть, не хотел больше чувствовать грызущую внутренности боль, вину и жалость к самому себе. Тони не хотел больше вспоминать, чувствовать и видеть его в каждом силуэте, в каждом сне; не хотел искать его лицо в лицах прохожих; не хотел улыбаться на камеры, утверждая, что он всё пережил, он счастлив, и он не нуждается в жалостливых взглядах окружающих. Тони просто хотел забыть Питера.       — Питер не одобрил бы, — сказал Стивен, используя последний аргумент. Он его использовал уже десятки раз. Даже странно, что он решил — не сработало тогда, сработает сейчас.       — Ты не знаешь этого. Делай свою работу, Стрэндж.       Стивен подозвал младший медицинский персонал и приказал готовить Тони к операции.       — Сейчас ты заснёшь, — сказал он. — Проснёшься уже в палате. Как я уже говорил, черепную коробку мы вскрывать не будем, по этому поводу можешь не переживать.       Тони промычал что-то невнятное в ответ и закрыл глаза. Он очень хотел спать. Хотел больше не видеть кошмаров.       Тони в очередной раз опаздывал на важное совещание, о котором Пеппер говорила если не каждый час в течение недели, то точно каждое утро и вечер. Он улыбнулся, подумав о Пеппер. Конечно, когда она в ярости, то Тони не то, что улыбаться нельзя, ему вообще существовать нельзя, а сегодня она именно такой и будет. Тони остановился у входа, поправил криво сидящий пиджак.       — О, Мистер Старк, — сказал кто-то из акционеров, когда Тони зашёл в зал. Он припустил солнцезащитные очки и ленивым взглядом осмотрел находившихся внутри людей.       — Вы сегодня на полчаса раньше, чем обычно, — с явной издёвкой в голосе произнесла Поттс, посмотрев на часы. Она с лучезарной улыбкой подошла к Тони и, взяв его за локоть, продолжила: — Надеюсь, теперь мы можем начать?       — Конечно, — он прошёл к своему месту.       Тони не сразу обратил внимания на парня, сидящего справа от кресла главы.       — Добрый день, Мистер Старк, — сказал он, подав руку для рукопожатия. — Я Питер Паркер. Ваш новый помощник.       Тони словно током ударило. Сейчас он стоял в своей мастерской и с непониманием смотрел на Пеппер. Она держала в руках синюю папку. Её взгляд был уставшим.       — Мой новый помощник? — он поднялся со своего места, бросив на стол схемы, которые держал в руках. — Что это значит, Пеппер? Во-первых, почему я узнал о нём только сегодня? Во-вторых, какого чёрта, Пеппер?       — Я увольняюсь. Я говорила тебе, Тони, очень много раз, — она положила папку на стол и потёрла виски. — Два месяца назад я сказала, что уезжаю, и прежде, чем я перееду, я приведу дела в порядок и найду достойную замену. Я даже предлагала тебе рассмотреть самому несколько кандидатур, но ты отказывался. Я ещё удивлялась, как ты легко принял моё увольнение, но теперь я вижу, что ты просто не слышал меня, ну, и не воспринимал меня всерьёз.       — Но тебя не заменить! Мне не нужен никто другой, — не унимался Тони. Он подошёл к ней и взял за руки. — Прости меня. Я знаю, что надо было тебя слушать, но я не хочу тебя терять.       — Ты уже, Тони. Ты уже…       Она сделала пару шагов назад.       — Я устала, Тони. Мне нужен отдых. Я готова прийти и помочь тебе, когда будет необходимость, но это всё, что я могу сделать. Пока, Тони.       Питер постучал в кабинет своего руководителя, думая о конце своего рабочего дня. Представлял, как придёт домой, включит какой-нибудь ситком двадцатого века и забудет о работе. Питер целый день бегал по многоэтажному офису по поручениям Тони, и он, наверное, готов поклясться, что нет работодателя ужаснее, чем они Старк.       — Ты уже решил дела с инженерами? — спросил Тони сразу же, как парень зашёл в кабинет.       — Да.       — А что там с поставками?       — Всё отлично. Отчёт на Вашем столе, — он положил на стол документы.       — Хм… А что с филиалами узнал?       Тони был зол. Он не хотел никого, кроме Пеппер. Она даже в кабинет никогда не стучала. Она заходила и брала всё, что хотела, Пеппер не нужно было разрешение. Пеппер не нужны были подсказки, задания, требования. Она всё знала сама.       — А что с филиалами?       — Серьёзно? — Тони поднял взгляд на парня. — Ты у меня спрашиваешь? Это твоя работа, милый.       Питер не смотрел в этот день старый ситком.       — Это твоя работа, милый.       — Не видел строчек в своём контракте, где было сказано, что я должен отвозить вашу одежду в химчистку, — сказал Питер в трубку. — У меня выходной, — продолжил он, убавляя звук песни в машине.       — И что?       — В смысле и что? Я сейчас отключу телефон и выйду на связь завтра в девять утра, Мистер Старк. Прошу до этого времени меня не тревожить, — говорил Питер, сам не зная, где набрался смелости. — Вся документация в порядке, вся работа на заводах и предприятиях стабильна. Я сделал всё. Даже то, что не входит в мои обязанности. Поэтому всего хорошего, Мистер Старк. Отдохните, как следует, — сказал он с усмешкой, выключая телефон.       — Чертёнок, — прошептал Тони, улыбаясь. Интересное чувство — отказ, подумал Тони. Очень интересное.       — Мистер Старк! — Тони никогда не видел, чтобы так громко врывались в его дом. Дверь хлопнула с такой силой, что, кажется, многие картины, если не упали, то точно пошатнулись. — Какого чёрта, Старк? — он кинул на стол помятый чек.       Тони, как стоял над столешницей на кухне, заваривая пятую кружку кофе, так и остался стоять.       — Это я тебя должен спросить, — он повернулся и облокотился на стол. — Какого чёрта, Паркер, ты врываешься в мой дом и орёшь так, словно тебе яйца отрывают? — он сделал глоток, наблюдая, как лицо Питера от красного становится бледным. Тони не мог не отметить то, каким милым был этот паренёк. Карие глаза, кучерявые волосы и милая улыбка. Хотя… этот взгляд убийцы в данный момент немного напрягал.       — Какого хрена три с половиной миллиона долларов оказались на счету подпольного казино в Нью-Йорке, Тони? — уже спокойнее спросил Питер, стараясь сохранять хрупкое самообладание. — Ладно, казино, хорошо, но какого чёрта ты решил пойти и отдать все деньги подпольщикам — это хорошая идея? До Лас-Вегаса лететь 5 часов! Я бы забрал эти три сранных миллиона у них! Ты невыносим, Тони.       — О, мы перешли на ты?       — От темы не уходи.       — Мои деньги. Что хочу, то и делаю.       — Нет, сука! — не сумел, Питер, эх, не сумел. — Я, значит, днём и ночью пытаюсь сохранить твою гребаную компанию на плаву, а ты просираешь три с половиной миллиона долларов в казино? Ещё раз спрашиваю, какого, блядь, хрена?       — Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень горяч, когда злишься?       Тони впервые пришёл на рабочее место вовремя, потому что он просто решил начать жизнь с нового листа, решил измениться, точно не из-за того, что хотел посмотреть на удивлённое лицо Паркера, абсолютно не по этой причине.       — Опять этот бардак разбирать, — ворчал Питер, открывая ключом дверь в кабинет босса. — Какой же безответственный! — сказала он, проходя в кабинет.       — Безответственный? Ты сделал 16 ошибок в слове «лучший», — самодовольно сказал Тони, наблюдая, как Питер медленно поднимал голову, закрывал глаза и говорил что-то шёпотом самому себе.       — Вспомнил, что владеешь компанией? — спросил Питер, придя в себя. Он прошёл к столу Тони, положил несколько документов перед ним и сделал пару шагов назад. — На подпись, — пояснил он. — Я бы, конечно, мог сам их подписать, но раз ты здесь, грех не воспользоваться возможностью увидеть твою настоящую подпись.       — Вспомнил, что мой помощник позволяет себе слишком многое, — он ставил подписи, не обращая внимания на текст документов.       — Думаю, у него есть причины.       — Милое личико — не причина.       — Ты же сказал, что милое личико — не причина, — смеясь, говорил Питер. Он заваривал кофе на кухне у Тони после проведённого вместе вечера.       — Ну, когда ты слушаешь меня с открытым ртом, когда я рассказываю о физике, милое личико — причина.       Тони сидел за столом и наблюдал за парнем, вспоминая прошедшую ночь. Тони давно не было так приятно в компании чужих людей. Тони никогда не было так приятно слышать, что его идеи и изобретения гениальны. Тони никогда не было так приятно рассказывать о том, что он любил всем сердцем.       — Эй, не с таким уж и открытым ртом. Я как никак инженер по образованию, а не секретарша, — он поставил кружку зелёного чая перед Тони, а сам стал пить чёрный, обжигающий кофе.       — Это что за дрянь?       — Пей. Тебе полезно будет.       Они сидели на диване и громко спорили.       — Я не буду смотреть это.       — Это «Друзья»! Каждый уважающий себя американец обязан посмотреть все десять сезонов, Тони, — Питер сидел в серой помятой футболке и спортивных штанах, он напоминал подростка в этом виде, а не зрелого руководителя компании. — Я же слушал все твои идеи, — сказал он.       — Ты не можешь меня шантажировать.       — Могу, — улыбнулся Питер. — И делаю, — он хотел взять Тони за руку.       Тони ошпарило кипятком. Он оказался в богом забытом баре в Нью-Йорке.       — Что-то происходит, — сказал Тони, выпивая третью рюмку водки. — Я не могу понять, Роудс, но что-то происходит, — он посмотрел на старого друга с надеждой в глазах.       — Я не понимаю…       — Я… во сне, словно что-то умирает, — говорит Тони, закрывая глаза и откидываясь на спинку стула. — Что-то близится к концу…       — Может ты просто устал? — Роудс положил руку ему на плечо. — Ты теперь часто бываешь на работе. Не привык, вот и проблема.       Тони не верил в это. Он физически чувствовал, как часть его души превращалась в пустую материю. Чувствовал, как она разрывается на части и рассыпается, превращаясь в прах. Тони было страшно.       Питер стоял у могилы. По щеке текла одинокая слеза, которую он поспешно протёр, услышав подходящие шаги.       — Мне жаль, — Тони хотел обнять парня, но что-то говорило ему не делать этого. — Я…       — Не надо, Тони, — прошептал Питер, поворачиваясь. — Мне не нужны соболезнования, — он смотрел Старку в глаза. — Я просто хочу побыть один, — сказал он, покидая кладбище.       А Тони ещё долго смотрел ему вслед, пока дождь не начал усиливаться. Он читал надпись на могиле, гласившая о смерти Мэй Паркер, и неосознанно благодарил женщину за Питера.       Питер стоял на балконе своей небольшой квартиры. Он любил воскресные утра, когда на улице не было ни души. Любил слушать тишину города и пить зелёный чай,. наслаждаясь свежим, ещё не испорченным парами, воздухом. На прошлой неделе Питер уволился. На прошлой неделе Питер подумал, что перестанет влюбляться, если исчезнет. На прошлой неделе Питер ошибся.       — Я не могу так, Паркер! — крикнул Тони, заходя в квартиру. Питер не хотел узнавать, откуда у мужчины оказались ключи, или, может, он вскрыл замок. Питер не хотел знать подробности, он хотел смотреть в глаза Тони.       — Твоя очередь врываться в дом, да? — сказал Питер, заходя с балкона в квартиру.       — Какого хрена ты бросил меня и ушёл? Ладно, если ты просто ушёл, номер зачем ты поменял?       — Покончить с концами хотел.       — Не получилось, — сказал Тони, подходя к нему.       — Не получилось, — повторил Питер и улыбнулся.       — Ты же знал, что я найду тебя?       — Знал.       — Откуда?       — Потому что ты любишь меня.       С Питером было интересно? Пожалуй, нет, с Питером было идеально. Он углублялся в темы, о которых люди не хотят слышать; показывал изнанку жизни. Настойчиво говорил о смерти, о забвении, о ревности, равнодушии, фрустрации, отсутствии любви.       Питер был замечательным. Сейчас он лежал на плече Тони, перебирая его волосы, а Тони не чувствовал.       — Что-то происходит? — сказал он.       — М?       — Я… не чувствую тебя, Питер. Что-то происходит, — говорил Тони, смотря на парня, который успел подняться и сесть на кровати.       — Не чувствуешь меня?       — Ты должен быть тёплым… Но я не чувствую ничего. Я словно тону в океане.       Тони страшно. Его взгляд бегает по телу Питера, он пытается запомнить каждую его частичку тела, каждый вздох и каждое движение. Он рассматривает роспись веснушек на его лице и едва заметно улыбается.       — Они пытаются забрать тебя у меня, — говорит Тони. Он берёт лицо Питера в руки, и оно сразу же исчезает. В его руках оказывается ничего. Тони со всей силы ударяет по кровати.       — Нет! Оставьте меня, — кричит он в пустоту. — Это только моё! Оставьте меня… Я передумал… — с его щеки скатывается первая слеза.       — Чего ты так смотришь на меня? — говорит Питер. Он подходит к лежащему на пляжу Тони и садится рядом.       — Я забываю тебя, — говорит он, морщась от солнца. — Они забирают тебя.       — Они не могут забрать меня, — Питер смеётся. — Я всегда буду здесь, — кладёт свою ладонь Тони на грудь. — Они не смогут вырвать меня из твоей груди.       — Холодно, — говорит Тони, накрывая ладонь Питера. — Как металл.       Тони всегда не любил холод. Металл его завораживал, но холод заставлял его дрожать.       — Холод. Сосредоточься. Не дай забрать меня.       Тони скатывается с холма на санках. Ему десять, и он случайно падает в сугроб, промокая насквозь.       Его друзья смеются, а Тони с этого дня ненавидит каждую снежинку.       Он всегда был раздражительным. В отличие от Питера. Питер… Он всегда находил что-то прекрасное, даже в самом грязном уголке земного шара.       Питер всегда был лучше Тони. И он Питера не заслуживал. Паркер был подарком. Паркер был билетом в счастливую жизнь.       — Я опять тут? — спросил Питер, сидя на диване в кабинете Тони.       — Мои мысли возвращаются к тебе, — говорит Тони, стоя у окна. — Я хочу провести последние минуты с тобой, Питер, — он оборачивается.       Питер встаёт со своего места и подходит к мужчине. Он не касается его, а лишь смотрит.       — Почему ты решился на это? — спрашивает он с улыбкой на лице, будто это разрядит обстановку и расслабит Тони.       — Из чувства вины, — шепчет Тони, прикладывая свой лоб ко лбу Паркера и снова ощущая металл.       — Мы поссоримся с тобой, Питер, — говорит Тони, заваривая белый чай. Питер любил чай. Он пил разный, и Тони никак не могу запомнить все виды, которые были у него на кухне. — Ты уедешь на машине, — продолжает он. Открывает верхнюю полку и достаёт тарелку с овсяными печеньями. Тони молчит с полминуты, а после продолжает: — Ты разобьёшься.       Он кладет на стол поднос с двумя кружками чая и печеньями. Смотрит на Питера, которого кажется не удивляют его слова.       — У нас мало времени, — говорит он. — Я буду любить, даже если ты меня забудешь, милый, — Питер делает глоток чая. — Что посмотрим сегодня?       — «Друзей».       — Это наше последнее воспоминание.       — Я знаю.       — Потанцуем? — Тони подаёт парню руку.       — С удовольствием.       Им не нужна была мелодия. Они танцевали в такт своих сердец. Тони медленно вёл в танце, прижимая к себе парня в надежде почувствовать толику тепла, а Питер не сопротивлялся. Он видел, как его любимый человек угасал на глазах, и мучения хуже придумать нельзя было. Тони хотел кричать, плакать и биться о стены, однако, глаза Питера, которые так и просили провести с ним последние секунды, не позволяли оторваться от него.       — Я люблю тебя, — прошептал Питер. — Прощай…       — Очнулся? — спросил Стивен, когда Тони открыл глаза.       Тони осмотрел помещение. Ему снился сон. Он пытался что-то увидеть. Чем ближе подходил к темноте, тем сильнее казалось, что вот-вот и он увидит. Вот-вот и он раскроет секрет.       — Что случилось?       — Попал в небольшую аварию. Обошлось без травм. Проспал, правда, сутки, — Стивен говорил заученную историю. Стивену было жаль. Стивен хотел вернуться. Стивен хотел оставить воспоминания Тони.