Три правила, два монстра, один король

Он опять издевался над Жаном. Снова бил Кевина. Вновь вымещал всю свою злобу и комплексы на своих сокомандников. Это могло продолжаться вечность. Его садистская натура требовала подчинения и унижения других. Ему хотелось быть лучше всех, разделять, присваивать и властвовать. Ему нравилось ставить Жана на колени, и заставлять молить о пощаде, ему нравилось привязывать Натаниэля к кровати и оставлять новые порезы на этом бледном теле. Ему уж очень до омерзения и садистского удовольствия хотелось слышать их стоны мольбы и видеть бесконечный поток слёз на вымученном лице.   Всё это было сродни эйфории, наркотиков. Отвлечения от собственных проблем и проецирования собственного несовершенства на других. Он из раза в раз повторял Кевину как тот плох в игре, даже не осознавая, что ругает по большей мере себя самого. Ему хотелось быть идеальным, совершенным, королём.   Может быть, если он будет играть ещё лучше, отец заметит его старания. Его примут в семью. Быть может, тогда он наконец-то получит хоть толику внимания от своего брата. И тогда кто-то скажет ему, что гордится им, что ему не нужно стремиться к совершенству, не нужно истязать себя, потому что его любят и таким. Не обязательно идеальным. Но это из ряда невозможного, то что никогда в этой грёбанной жизни не станет правдой. Кенго Морияма никогда в жизни не подпустил такого отброса близко к себе. Он ни разу не уделил сыну и толику внимания. А помнил ли он, что Рико всё ещё существует в этом мире не как один из активов его корпорации, а как его сын? Вряд ли он когда-либо рассматривал второй вариант, и оттого ещё хуже.   Его сердце давно стало чёрным, как у истинного ворона. Оно из года в год наполнялось отчаянием, болью, ненавистью, обидой. Он был сгнившим яблоком, сброшенным с яблони так бесчувственно и слишком рано, чтобы кто-то захотел собрать его в свою корзину.   Когда он первый раз заметил Эндрю Миньярда защищающего Кевина, он поклялся себе, что размажет этого карлика по кусочкам при первой же возможности. Когда он услужливо подослал этому карлику Дрейка, он надеялся увидеть в следующий раз сломанного человека.   Когда Эндрю Миньярда сняли с лекарств, а его коронная маниакальная улыбка исчезла навсегда, Рико остался единственным, кто продолжал улыбаться так. Но теперь и ему стало совсем несмешно.   Когда на весеннем банкете блондин приставил нож к его горлу, Рико смотрел в эти янтарные глаза, наполненные рвением, злобой, уверенностью, желанием вырвать Морияме глотку, выпотрошить как последнюю суку и скормить кобелям на улице, что-то внутри щёлкнуло. Стоило ему заметить в глазах чудища желание защищать, он начал думать о том, как бы сильно хотел увидеть это выражение лица раздавленным сломленным…а может быть принадлежащим только ему одному. Ему захотелось этого карманного монстра себе. Ему очень захотелось накинуть Эндрю Миньярду поводок на шею и тянуть... тянуть... тянуть, пока блондин не схватит его за глотку зубами, пока не покажет свои клыки, пока не раздавит его полностью.   В следующий раз они встретились на банкете в честь торжественного окончания сезона. Вороны склонили головы в первом за всю историю экси поражении. Всё тело до сих пор отдавало ноющей болью после побоев тренера. Но больше всего саднили костяшки из-за сокомандников, на которых Рико вымещал всю свою злость. Боль ощущалась по-мазохистки блаженно, но всё ещё недостаточно. Он был сломан, раздавлен, отвержен, и он хотел ломать других так же. Всех, кого встречал на своём пути. Но когда голкипер команды Пальметто подошёл к нему сам с едким замечанием, список ненавистных людей вмиг перечеркнули именем Эндрю Миньярда.   – Что, корона наконец-то упала?   – Она всегда будет моей. – Рычание сквозь зубы по всей видимости не испугало бы даже Кевина Дэя, который некогда боялся Рико до чёртиков. Эндрю же это забавляло. О чём он думал в тот момент, Рико не мог даже предположить. Всё, о чём думал он сам -  ошейник, поводок, намордник. И этот взгляд монстра, готового защищать всё своё до последнего вздоха.     Они оказались один на один в гостевой раздевалке. И Эндрю приставил нож к его горлу, очень даже недвусмысленно.   – Второй раз церемониться с тобой не буду.   – И что же ты мне сделаешь? – Насмешка, вызов.   – Я уничтожу тебя так, как ты пытался уничтожить меня, Морияма.   В тот раз разнять их было бы делом невозможным, не то, чтобы было кому. Несколько ножевых неглубоких ранений на шее, вывихнутая рука, парочка сломанных рёбер, но всё такая же яркая усмешка на окровавленном лице, такую картину наблюдал Миньярд.   Рико смеялся. Рико плакал. У него была истерика. Его уделал этот монстр.. Эндрю, черт возьми, Миньярд, что сейчас возвышался над его пропащей тушкой, безвольным телом валявшейся на полу. Ему было больно, плохо, хотелось выблевать все свои органы. А ещё у него ужасно стояло.   Миньярд смотрел на него со скучающим взглядом, избитыми в кровь костяшками, ссадиной на левой скуле, но в остальном он был в полном порядке. Дым от сигареты в его руке заполнял помещение, и то ли от этого, то ли от самого Миньяда, Рико стало труднее дышать. – Ты кайфуешь. – Утверждение, не вопрос. Рико перевёл взгляд с потолка на блондина, и его улыбка стала ещё шире. Да. Он кайфовал. Эндрю каким-то магическим образом дал ему ощущения свободы. Словно больше незачем бороться, не к чему стремиться, он отобрал у него остатки короны, буквально выбил её из него.   И в этот самый момент Рико больше не хотелось быть королём. Ему захотелось быть настоящим, неидеальным, и не стремящимся лепить из себя что-то, что им не является.   – Мерзость. – Выплюнул напоследок монстр, затушил сигарету носком ботинка прямо перед носом Рико и захлопнул за собой дверь. В его взгляде не было отвращения.   Рико Морияма был доставлен в больницу в не самом лучшем состоянии. Новость о том, что капитана воронов тяжко избили, разлетелась за считанные часы, пробираясь по всем щелям интернета и спортивным каналам. Вороны в тайне ликовали, Лисы боялись за сохранность Эндрю, Тэцудзи разочаровывался в Рико ещё больше. А ФБР, как всегда, задавали слишком много вопросов. Но ни на один из них Рико не ответил именем вратаря лисов. Никакого намёка на причастность Пальметто.   Рико не собирался так просто отпускать Эндрю Миньярда. Он ещё успеет воспользоваться предоставившимся компроматом в полной мере. Но сейчас ему нужен был этот человек. Столько, сколько потребуется, чтобы продолжать ощущать покалывание под кожей, наливающееся чувство эйфории, забвения, кайфа. Ему нужен был этот монстр, чтобы наконец-то найти самого себя. И он собирался его заполучить.   ***   Неизвестный номер: Ты должен со мной встретиться.   Эндрю проигнорировал сообщение. На следующий вечер ситуация повторилась. Потом ещё, и ещё, а после они уехали в Колумбию на лето. И неизвестный номер перестал писать.   Обычный вечер пятницы проходил в Райских Сумерках. Ники и Аарон были на танцполе, Кевин обнимался с очередной бутылкой, Нил пошёл за новой партией бухла, а Эндрю вышел покурить на свежий воздух, остудить пыл, и избавиться от режущего ушные перепонки звука, хоть на пару мгновений.   Он сразу ощутил пристальный изучающий и выедающий внутренности взгляд на своем теле, но это было настолько привычным для ночного клуба естеством, что легко игнорировалось, до тех самых пор, пока виновник торжества не решился выйти в свет.   – Ты не отвечал мне.   – И ты решил выйти на поле на моих условиях. – Эндрю почти слышал, как Рико сглатывает, то ли он предвкушения, то ли непонятно от чего.   – Условия тут ставлю я. Ты избил меня, не забыл?   – А ты добровольно вернулся за добавкой. – Он опять жестко парировал. У Рико просто не было шансов обыграть Эндрю Миньярда. Он так же умело обламывал любую попытку манипулирования, как отбивал практически каждый мяч нападающего воронов.   Стоило Морияме только протянуть руку в сторону Эндрю, у горла тут как тут был излюбленный карманный нож. Дежавю. Тот же ошалевший бешенный взгляд красно-чёрных глаз. Вздёрнутые брови и острые клыки сломанного зверя. Для Эндрю Рико стал походить на маленького хищника, что от голода стал совсем крошечным и немощным, отчего невольное желание насыпать ему хоть немного мяса в тарелку теплилось где-то на затворках сознания.    Накормить хищника, который может откусить твою руку, или позволить ему умереть? Вот в чём заключалась дилемма каждый раз, стоило им встретиться.   Эндрю всегда мог просто уйти, но он всё продолжал оставлять этому умирающему животному кусочек. Было ли в этом сострадание, или ощущения некого родства с таким же монстром как он сам, Эндрю не знал, и размышлять об этом не собирался. Это просто казалось правильным.   – Идём. – Твёрдый баритон словно приказывал, не предлагал. Он знал, что Рико будет слушать его, зачем иначе он проделал такой путь из Эвемора в Колумбию. И как ожидалось, дикий умирающий зверь, спрятав руки в карманы, последовал за монстром хвостиком. Король воронов был выше Эндрю, но в сравнении с ним казался таким маленьким, это было даже забавно.   – Правило первое: тронешь меня – ты труп. – Начал Эндрю. Он проигнорировал смешок Рико, и продолжил:   – Правило второе: не слушаешься – огребаешь. Понял?   – Столько правил, я уже запутался, начни сначала. – С ехидством процедил Рико, за что получил локтем в ребро. Что-то хрустнуло, но Эндрю был уверен, что рассчитал удар так, чтобы не сломать этому придурку кости в этот раз. Пока что.   – Ты меня понял? – Ровным голосом повторил Эндрю, и Рико ничего не осталось, как кивнуть с кислой миной. – Правило третье: никаких чувств.   Рико не сразу догнал, о чём речь, а как осознал, истерически захохотал. Он ненавидел этого монстра, он хотел высосать всю его кровь, раздавить, воспользоваться и уничтожить, о каких чувствах вообще могла идти речь?   ***   Всё началось с того, что монстр снял номер в ближайшем мотеле, недалеко от Сумерек. Самая дешёвая маленькая комнатушка с односпальной кроватью и слоями пыли на мебели. Рико зашёл последним. Он не знал, чего ожидать от Эндрю Миньярда.   Опаснее монстра в клетке только монстр, который сам тебя туда завёл. И именно Рико был этой добровольной жертвой. От предвкушения неизвестности ходуном по коже ходили мурашки, тело становилось ватным, словно чужим.   – Раздевайся. – Эхом раздалось в ушах, и Рико стряхнул лёгкое наваждение, скаля зубы в мерзкой улыбке:   – Не понял? – Он не пришёл сюда чтобы трахаться с этим боевым гномом. Его вообще не интересовали парни!   – Ты меня слышал. Раздеваешься или уходишь.   Рико хлопнул дверью.    Нахуй это всё.   Спустился по лестнице на первый этаж, взял газировку из автомата, и набрал номер такси. Оператор заговорил монотонным голосом, и на этом моменте он сбросил трубку. Полная банка полетела в ближайшую мусорку, словно мячик для экси в корзину, а затем он снова побрёл наверх. Дверь жалостно захлопнулась, стряхивая с себя часть дешёвой краски. Раз начал - надо довести дело до конца.   Он обнаружил Энрдю Миньярда сидящим на подоконнике со скуренной на добрую половину сигаретой в руках, и безучастным взглядом. В нём не промелькнуло ни толики удивления, и сам этот факт заставлял Рико стискивать зубы от нахлынувшей злости. Гад знал, что павший король вернётся. Он даже на секунду не засомневался.   Чёрная футболка полетела на пыльный ковёр. Рико поклялся, что выкинет её сразу же, как закончится этот грёбанный цирк.   Отстегнув пряжку ремня, он хотел было снять джинсовые шорты, но Миньярд остановил его.   – Вытягивай ремень. – Нахмурив брови, Рико посмотрел на блондина, и медленно вытянул полоску кожи из петель, протягивая её голкиперу.   – Я убью тебя, если ты ударишь меня этим.   – Можешь попытаться.   Эндрю слез с подоконника, о который потушил сигарету, добавляя свой отпечаток в стенах этого мотеля, и взял в руки ремешок, разглядывая, натягивая и проверяя на прочность кожу. Рико невольно уставился на чужие руки, и внезапно почувствовал себя уязвимее, чем прежде. Ему опять захотелось сбежать, и он уже ненавидел ноги, которые привели его обратно в этот грёбанный пылесборник и пристанище клопов, обратно к этому монстру.   Когда на нём остались только боксёры, Эндрю наконец-то перевёл взгляд с ремня на тело первого номера. Он ни капли не удивился наличию шрамов на теле нападающего, казалось, словно у каждого ворона в учебном плане получения увечий крепились чуть ли не первым пунктом по списку приоритетных заданий.   Эндрю обошёл его, и оказавшись сзади потребовал завести руки за спину, плотно затягивая их вместе, завязывая ремень так, словно уже несколько миллионов раз проворачивал этот трюк. Рико постарался не думать об этом больше. Прошло секунд тридцать убийственного молчания, а потом Эндрю выдохнул в приказном тоне:   – На колени. – Рико продолжал стоять неподвижно. Он не мог, он не хотел, он не собирался слушаться кого-то! ОН - король, и это его должны слушаться, а не наоборот. Тело поддалось лёгкой дрожи, отнюдь никак не связанной с холодом. Внутри Рико Мориямы в битву вступили две стороны: гордость и непреклонность короля, а так же беспрекословное повиновение ребёнка, послушного ученика. Когда сильные руки коснулись оголённых плеч, слегка надавливая, дрожь в ногах стала настолько сильной, что он упал.   Эндрю ничего не сказал. Лишь положил руку на макушку вороньего цвета, и потянул за волосы, заставляя Рико запрокинуть голову. Его взор наткнулся на стиснутые зубы, прокушенную губу, ходящий туда-сюда кадык, и яркие глаза, полные страха загнанного животного. Непокорного, опасного, злого, но так отчаянно требующего, чтобы его подчинили себе. Рико никогда не признал бы себе даже мысленно, что он нуждался в чем-то таком, но подобные признания и не играли роли, Эндрю всегда читал людей по глазам, а не словам.   Хватка в волосах ослабла, и от того, как Эндрю провёл пятернёй по волосам, вплоть до загривка, Рико ощутил сильное покалывание в голове, словно тысячи мелких игл впились ему в черепушку. Это ощущалось так странно, опасно, словно сейчас ещё мгновение и ему нанесут удар, под дых. Он ждал этого удара затаив дыхание. Взглядом сталкиваясь с нависающим над ним лицом монстра, он опять обратил внимание на эти глаза цвета закатного солнца, такие спокойные, уверенные, и равнодушные, от этого становилось спокойнее. Он не чувствовал осуждение, только молчаливое принятие. И это казалось таким странным, непривычным, незнакомым, совершенно чужим.   – Ударь меня.   – Зачем?   – Я бы сделал так на твоём месте.   – Ты не на моём месте.   – Сука, чёрт возьми, просто врежь мне сейчас же! – Голос перешёл на крик, но Миньярд не двинулся и на миллиметр. Он продолжал перебирать смоляные волосы между пальцами, а его взгляд оставался таким же ровным и спокойным.   И тут Рико заплакал. Слёзы покатились по его щекам, а лицо некрасиво скривилось, он попытался опустить голову, но Эндрю зафиксировал его положение в своих руках, так нагло отбирая возможность пошевелиться. Он молча наблюдал за этим приступом истерики, пока Рико кричал, выл, обзывал, а потом начал просить…   – Прошу, ударь меня. Мне это нужно. Я хочу, чтобы ты это сделал. Я хочу, чтобы ты выбил всё это дерьмо из меня!   Что останется от Рико Мориямы, если из него выбить всё дерьмо? Пустая оболочка?   Эндрю не собирался давать ему возможности избавиться от собственной гнили так просто. Он не был судьей, не был палачом. Он просто ещё один монстр, пообещавший сломать Рико Морияму полностью. И он это сделает. Просто совершенно другим и наименее ожидаемым для всех способом.   Рука коснулась шеи, пальцы обвели мокрую от слёз линию челюсти, блондин внимательно изучал заплаканное лицо, проводя пальцами по дорожкам слёз на щеках, и не обращая внимание на истерический вой.   Так продолжалось до тех пор, пока у Рико больше не осталось слёз. По ощущениям прошло всего мгновение, вмещающее в себя бесконечность. Он прикрыл заплаканные глаза и просто пытался дышать так, как сказал ему Эндрю - глубоко и медленно. Простая и незамысловатая ласка практически незнакомого человека стала самой ужаснейшей пыткой, и самым эффективным очищением. Бурлящие всё время в котле его чувств обида, злость, ненависть словно испарились, оставляя после себя лишь тёмную туманную дымку.   Чужие руки всё ещё поглаживали его по голове, взъерошивая волосы, это было невыносимо больно. Но уже не так неприятно.   Ему хотелось бы, чтобы это были руки его отца. Но это никогда не были они, и никогда больше не будут. Кенго умер, а Рико так и не получил ни толики любви от него.   Он хотел, чтобы это были руки его брата. Но тот разочаровался в нём ещё больше после проигрыша. Он никогда не увидит Ичиро. Он больше не его актив. Теперь он сам по себе. Теперь он отработанный материал.   – Поднимайся. – Внезапно устоявшуюся тишину в комнате разрезал, словно ножом, голос блондина. Рико помотал головой, зажмурив глаза. Он не хотел лишаться своих иллюзий, не сейчас. Но у Эндрю были другие планы. Он убрал руки с чужого лица и присел рядышком на корточки, чтобы освободить опухшие от тугой хватки ремня запястья. Внимательно осмотрел руки, убеждаясь, что следы после связывания не будут слишком долго сходить, и повторил:   – Поднимайся, Рико.   Первый номер всё ещё пребывал в трансе, поэтому Эндрю потянул его за собой в ванную и включив воду, начал смывать с чужого заплаканного лица остатки истерики, приводя в чувства. Его немного шершавые ладони касались лица Рико незамысловатыми, но аккуратными движениями. В них не было особой ласки, или чувств, но почему-то эти касания казались бережными, заботливыми(?). Рико позволил себе представить, что именно так отец мог бы в детстве вытирать его слезы.   – Отец…Пап.. – Эндрю молчал.   Через время он оставил Рико наедине с собой и ушёл.   Рико ещё долго сидел в ванной, прижавшись к холодному кафелю, и пытался понять, что это всё сейчас было.   Он так и не смог выкинуть ту футболку, хоть и обещал себе сделать это каждый раз, как видел её в гардеробе после того дня. Тот ремень, которым Эндрю связал его руки, он начал носить практически всегда.