Не один

С электролизёром Марго мучилась долго. Настолько долго, что Сенку уже не выдержал и стал давать советы: — А если впаять эту трубку в стенки… — Мы получим запаянную трубку. — А если эту стенку локально нагреть… — Ты видишь у нас ацетиленовую горелку? — А если… — Сенку, отстань. Мешаешь. Парень послушно отошёл, вернувшись через минут десять. Марго всё ещё вертела в руках две колбы, пытаясь мысленно смоделировать будущую систему. — Я придумал, — Сенку с победной улыбкой протянул тонкую проволоку. — Сделай две колбы с дырками на боках, а потом соедини их с помощью проволоки. Я сделаю обмотку. Через полчаса они оба стояли в совершенно неудобных позах — Марго сплавляла колбы, а Сенку, держась за обмотанные медные концы, командовал двинуть левую колбу на два миллиметра левее. Они синхронно отодвинулись от печки — остывать этой конструкции хотя бы первые минут десять предстояло тоже на весу. А потом её нужно было снова нагреть, чтобы впаять электроды. Сенку рассчитал процесс — медленный электролиз морской воды давал бы водород для восстановления ацетальдегида, хлор бы выделялся из другой трубки и скапливался в бутылке. Как только конструкция окончательно охладилась, парень размягчил пластиковую бутылку, почти припаяв её к горлышку для хлора. Выглядело это творение в итоге максимально убого: две колбы, спаянные одной стенкой, и пластиковый мусор с одной стороны. От каждой колбы отходила трубка, под трубками располагались углубления для электродов. Концы углублений треснули из-за разной теплопроводности стекла и металла. От одной из колб тянулось небольшое горлышко со шлифом — для подлива воды. Не договариваясь, установку они установили под вентиляцией. Честно говоря, это было абсолютно бессмысленно — ток воздуха не справился бы с утечкой хлора, к примеру. Только вбитая годами практики привычка работать под тягой непременно тянула учёных к хоть какому-то её подобию. Сенку стеклянной трубкой отобрал немного щёлочи, слил с сульфатом меди, полученным от растворения медного провода в кислоте, получил гидроксид меди. Качественная реакция на альдегид — выпадение осадка. Пока что это был единственный способ проверить протекание реакции. Следом шло получение хлороводорода реакцией горения водорода в хлоре, получение этилхлорида и, наконец, реакция Гриньяра. Если остальные стадии можно было хоть как-то масштабировать, сократив общее время синтеза в несколько раз, то никто бы не решился бы работать с большими объемами эфира и магния. Воздух наполнялся парами эфира, несмотря на водное охлаждение приставленного к горлу колбы холодильника. Марго медленно прикапывала ацетон через боковое отверстие — как же редко он используется как реагент. Сенку продолжал синтез спирта из альдегида. Под конец дня они держали в руках две закупоренные колбы — около полулитра амилового спирта, слабый и даже приятный запах которого разливался почти по всему помещению, и около литра этанола — перегнанного и чистого. — Нам надо будет раз в двадцать больше, — Марго упала на стул, желая умереть прямо сейчас. — Ага, — Сенку гипнотизировал закупоренные колбы. — У нас остался магний? — Чистый — нет, соли — да. — Пойдём прокаливать. — Я сейчас умереть хочу. — Отдыхай, — Сенку пожал плечами и развернулся. — Постой. Идём, — Марго, помогая себе руками, поднялась. Они сидели до поздней ночи в коридоре перед печкой с лодочками, полными карбидов. Теперь их дни протекали однообразно — они начинали с вчерашней последней стадии и доводили синтез до разветвленного спирта. Дальше могла спонтанно пойти полимеризация, поэтому лучше было останавливаться именно там. — У меня есть идея: если пройти по реке вверх по течению, то можно найти бамбук, — предположила Марго, доедая очередной завтрак. — Возможно. Выше по течению был небольшой ботанический сад. — Сенку поднял глаза от расчётов масс для дальнейших экспериментов. — А ты меня потом внутрь впустишь или мне полного остывания придётся дожидаться? — Дожидаться. Судя по моим записям сегодня будет последняя порция карбидов, так что пока ты будешь их караулить, я успею ацетон и альдегид сделать. — Мы закончили с одной пятой синтеза?! — девушка с восторгом заглянула в бумаги. — Даже больше, у нас уже не менее пяти литров амилового спирта. — Великолепно. Закончим за дней пять? — Надеюсь, а потом три стадии и можно будет полимеризовать. — Предлагаешь в помещении или в коридоре? — В коридоре, там хоть какой-то ветер. Но мы не сможем выйти наружу всё это время. — Поняла. — Ладно, давай тогда, — Марго уже одевалась в костюм, Сенку отбил «пять». У них этот жест появился, когда они сменяли друг друга у костра. Мелочь, а всё равно хоть какое-то невербальное общение. И снова была улица — серая с рыжими пятнами под ногами, развалившимися машинами, упавшими статуями, заваленными камнями. Сад, нарисованный на карте, разросся на полкилометра вглубь города, несмотря на ядовитые почвы. Растения образовали оазис из деревьев, бамбука и трав. «Хоть бы тут никто не жил», — подумала Марго и перевесила топор со спины на пояс. Это были почти настоящие джунгли с лианами и травяным покровом. Девушка прошла дальше, под ногами окончательно пропал асфальт, это походило на обычную прогулку по очень странному лесу — японскому. Поднявшись на холм, Марго затаила дыхание — абсолютно белые деревья стояли ровными рядами, ветер легко качал ветки, девушка подошла ближе. Лепестки кружились в воздухе, падая как снег, покрывая всю землю в белое покрывало. «Сакура» Марго ненадолго задержалась — это было красиво. Можно было представить, что стекла не ограничивают зрение, каждый вдох не проходит через фильтр. Наверное, можно было даже снять противогаз. Девушка аккуратно сняла перчатку. Она кожей почувствовала движение воздуха, чего не чувствовала уже давно. Пара лепестков упала на ладонь, Марго поднесла их к лицу. Кроме белых лепестков в складки руки забился рыжий песок. Нет, снимать противогаз было всё ещё опасно. — Сенку был прав, нам надо на природу, — голос потонул под противогазом. Девушка снова надела перчатку. То, что она нашла этот заповедник, говорило хотя бы об одном — не вся планета превратилась в кладбище цивилизации, хотя даже тут не было слышно ни одной птицы. Лишь звук топора прерывал тишину. Для рубки Марго выбрала молодую сосну. Честно говоря, раньше она рубила только готовые дрова, а сейчас пришлось срубить дерево, избавить его от веток и тащить за макушку назад в полном костюме. Иногда приходилось останавливаться и отдыхать, тогда можно было просто лечь посреди трассы и отдохнуть. Время тянулось настолько же медленно, как и уменьшалось расстояние до убежища. Некоторые статуи она уже помнила — девушку, заслоненную парнем от зелёного света, другого парня с клочками рыжих волос, стоявшего впритык к стене. Дерево Марго оставила у входа, дальше его надо было пилить. На удивление, Сенку в коридоре уже не было — печка стояла около стены и остывала. Парень встретил громким криком: «На сто миллионов процентов не могу отвлечься!» Девушка пошла в душ. Эти поздним вечером Сенку ещё что-то делал за столом, Марго сидела у стены. — Сенку, — девушка всё смотрела на свою руку, с которой снимала перчатку днём. Парень лишь промычал в ответ. — Там сакура цветёт. — Обычно она раньше зацветает, — Сенку развернулся. — Неужели прецессия настолько изменила угол наклона Земли и климат? — Она такая красивая. Белая. Как ковёр. Марго почувствовала на себе недоумевающий взгляд. Её слова звучали нелогично, это понятно. Она хотела просто поделиться эмоциями. Целым клубком запутанных эмоций: страхом, печалью, грустью утраты. Хоть кто-нибудь должен быть в состоянии размотать этот кошмар наяву. Сенку молчал. — Я сняла перчатку, — она почти услышала «зря» от парня, но он промолчал. — На руку прилетело несколько лепестков. Таких нежных. Таких…живых. А ещё железная пыль, она облепила руку. До сих пор не уверена, что смогла всё смыть. Марго запрокинула голову. В глазах скапливались слёзы. Всё утеряно. Свет лампы заслонила фигура, Сенку подошёл ближе и сел рядом. Девушка посмотрела на него краем глаза, слезинка не удержалась и скатилась по шраму. Марго закрыла лицо руками. Надо быть сильной, чтобы выжить. Надо думать. Нельзя отчаиваться. На плечи опустились руки, Сенку обнял и потянул к себе. Марго упала головой на его колени. Пара слёз капнуло на пол, девушка сжалась в клубок. Сенку гладил по плечам, не зная, что сказать. Марго перевернулась на спину. Сквозь стоящие дыбом волосы светила лампа, Сенку всматривался в лицо, в мокрые дорожки на щеках. — Нас всё ещё двое. Марго смотрела на него не моргая. Секунда, и постоянная маска уверенности сошла с лица парня. Свободной рукой он прикрыл глаза. — Может, нам только кажется, что мы живы? — Сенку перешёл на шёпот. — Может, наш мозг просто ещё спит в камне, а мы глюки, остаточные образы в памяти? Марго ущипнула его за бок. Сенку отвёл руку. Глаза блестели от света. — Я живой, — он с трудом улыбнулся. — На сто миллиардов процентов. Девушка уткнулась носом в его живот. — Я рада. Никто не видел, но она улыбалась. — Марго? — Сенку всё ещё гладил её. — М?.. — Марго одним глазом посмотрел на парня. — У нас оставался спирт. — Чистый? — Я перегонял. Девушка внимательно смотрела на Сенку. — Мы думаем об одном и том же? — Со стомилионной вероятностью, — он хитро прищурился. Удивительная перемена настроения. — А давай, — девушка села. Возможно, алкоголь ненадолго поможет. Снимет напряжение, накопленное за почти три недели, и адскую тоску, которой, как оказалось, подвержен даже Сенку. — Я смешаю, — девушка пружинисто встала. — Иди за мясом. И крекерами. Сенку усмехнулся и направился в кладовку. Марго начала с пятнадцати объёмных процентов. Как вино, только без терпкого вкуса ягод, просто алкогольная горечь, разбавленная водой. — Отстойно, — сообщила Марго вернувшемуся парню. — Было бы время, можно было глицерин синтезировать… — Да нам бы и глюкозы из дерева хватило бы. — Выберемся, сделаем вино, — Сенку отхлебнул из своей кружки. — В Японии есть дикий виноград? Не холодно ему? — Раньше был, сейчас точно не могу сказать, — парень пожал плечами. Они сидели и думали о том, что будет, когда они выберутся на природу. Должно стать проще, но никакого электричества в ближайшее время, никакого абсолютно безопасного убежища и толстых стен. И их почти что белая одежда уже не спасёт от холода и привлечёт зверей. — А ты правда думаешь, что мы можем просто ловить осознанные глюки после окаменения? — нарушила тишину Марго. — Почему бы и нет, — Сенку в который раз пожал плечами, пальцами он выводил по столешнице ломаные линии. — Ещё викинги ели мухоморы ради глюков. — А у нас что? Луч или продукты, которым несколько тысяч лет? — Может быть луч. Если наркоз приводил к мелким нарушениям мозговой деятельности… — Как и алкоголь, впрочем, — девушка качнула стаканом и с усмешкой отпила. — Ну да, — Сенку тоже глотнул. — Так вот. Нельзя исключать вероятность, что луч менял структуру мозга. Он же отключил чувство голода, необходимость сна, а, значит, задел часть гипоталамуса. — Не исключаю. Будет интересно понаблюдать за изменениями в мозге нас — самостоятельно проснувшихся и тех, кого разбудим, — девушка задумчиво посмотрела в потолок. — Ты уже не сомневаешься, что мы кого-то раскаменим? — он ухмылялся, подловив на противоречии. — Сенку, — Марго перевела взгляд на парня. — ты уже мёртвых из могил достанешь со своим энтузиазмом. — Тогда… не умирай. Они засмеялись. Становилось чуть легче. — Сенку, а правда, что у азиатов низкая толерантность к алкоголю? — спросила Марго, допивая чашку с уже двадцати пяти процентами спирта. — Это статистическая выборка. У семидесяти процентов, — узоры под пальцем становились всё безумнее. — нет нужных ферментов. — А у тебя они есть? — М?.. — Сенку вытянул руку на стол и положил на неё голову — Ты раньше пил? — Немного, — он крутил свободной рукой в ухе, полностью лишая способности слышать. Марго задала вопрос только спустя минуту: — Как себя сейчас чувствуешь? — Спать хочу. — Пойдём спать, — девушка встала, потратив пару секунд на ориентацию в пространстве. Сенку не сопротивлялся, держался за руку, всем видом показывая, что всё в порядке, что у них такая вечерняя прогулка по убежищу. Проблема ещё заключалась в том, что именно сегодня последняя ненужная лавка была пущена на уголь, даже второй ярус их кровати ушёл в золу. Теперь им предстояло вдвоём спать на одной метровой кровати. Марго уже представляла, как ей на ухо сквозь сон Сенку будет что-то бубнить на японском, как он обычно делал до этого, спя в метре от неё. Но сегодня Сенку спал спокойно, лишь обнимая её во сне и чему-то улыбаясь.