Не такой уж Тёмный Империум

— Я задолжал тебе подарок на день рождения, — сказал Данте, взъерошив маленькому ангелу и без того растрёпанные волосы. — Чего бы тебе хотелось? Ангел задумался. — Не знаю, — сказал он наконец очень серьёзным тоном. — Самый главный подарок я ведь уже получил. — Какой это? — Я загадал желание, — ангел хитро улыбнулся. — И оно сбылось. — Так… — протянул командор. У него начали вновь закрадываться подозрения, что некоторые случайности, происходящие вокруг маленького ангела, не так уж и случайны. — Ещё я бы хотел летать. Не только вниз, а по-настоящему, — добавил тот и вздохнул. — Но это же со временем тоже сбудется, правда? Данте провёл пальцами по сложенному крылу. Ангел довольно сощурился. — Конечно, сбудется, — произнёс командор. — Со временем. — А ещё мне бы хотелось приходить к тебе иногда, — продолжал ангел. — Можно? Данте покачал головой. — Давай сделаем наоборот, — предложил он. — Я буду заходить к тебе, а ты дашь мне честное слово, что больше не будешь сбегать и разгуливать в одиночестве. — Ладно, — согласился ангел, слегка поникнув. — Но здесь бывает очень скучно одному. — Я сделаю так, что у тебя будет больше пространства для игр. И тебе не будет скучно. Глаза ангела загорелись. Мгновение он восторженно смотрел на Данте, потом крылья распахнулись с громким хлопком, и не по-детски сильные руки обвили шею командора. Тот прижал ангела к себе и снова провёл ладонью по волосам. — Луис… — М? — Я знаю, — тихо ответил Данте. — Я тоже люблю тебя, и я никому не позволю причинить тебе вред, клянусь. — Мы не можем перекрыть несколько этажей только ради его безопасности, — сказал Корбуло магистру. Данте поднял на него задумчивый взгляд и произнёс только одно слово: — Почему? После этого Корбуло задумался. В самом деле, почему? Даже он сам обладал такой властью в стенах Сангвис Корпускулум. Данте мог выделить под нужды маленького ангела хоть целую башню, если бы посчитал нужным. Следовало также тщательно обдумать, кого возможно посвятить в их тайну. Альбин предложил Рацела, что очень не понравилось Мефистону. Можно было примерно догадаться, по какой причине. — И насчёт крыльев, — добавил Данте в самом конце. — Он же сможет летать? Корбуло пожал плечами. — Технически, он и сейчас может летать. Все маховые перья поменялись, и крылья держат его в воздухе. Но гравитация Ваала очень велика, так что ему просто не хватает сил, чтобы при такой небольшой площади поверхности крыла оторваться от земли или набрать высоту. Эта проблема решится сама собой, когда он подрастёт. И, подумав, добавил: — Ему я сказал то же самое. — Есть миры, где гравитация не так высока, — заметил Данте. Это было справедливо. Корбуло слукавил бы, если б сказал, что его самого ни разу не посещала такая мысль. Однако… — Но вы же не повезёте его на… — Почему? — вновь повторил командор. — Слишком рискованно. У этого визита могут быть ненужные свидетели. Данте кивнул. — Значит, постараемся, чтобы свидетелей было поменьше. Корбуло это совершенно не успокоило. — Нужно будет как-то подстраховать его, — сказал он, чувствуя, что обязан предусмотреть этот момент. — Несмотря на малую силу тяготения, атмосфера Ваала Секундус коварна. И фауна там не самая дружелюбная. — Большую часть кровавых орлов перебили тираниды, — напомнил командор. — Но не всех. Данте вздохнул. — Я всё время буду с ним рядом, — заверил он. — И Мефистон тоже. Несмотря на всю серьёзность ситуации, Корбуло не удержался от улыбки, представив себе лицо старшего библиария. — А сам Мефистон об этом уже знает? — Пока нет, но не сомневаюсь, он рад будет принять участие, — произнёс Данте с такой уверенностью, что Корбуло решил его не отговаривать. В конце концов, Мефистону тоже не мешало немного развеяться.

* * *

— Доброе утро, соня. Сангвиний разлепил глаза и с удивлением уставился на того, кто разбудил его. Моргнул, проверяя, не продолжается ли сон. В янтарных глазах Данте плескалось веселье. — Ты… — начал было ангел, но командор прижал палец к губам. — Тише. Вставай быстрее, у нас мало времени. Продолжая сонно тереть глаза, Сангвиний вскочил с постели. Данте наблюдал, как он пытается одновременно зевнуть, прикрывшись крылом, и натянуть штаны. Получалось не лучшим образом. — Что случилось? Мы куда-то собираемся? Куда? — вполголоса спрашивал он, помня, что надо быть тихим. Но молчать было невозможно. Данте опустился на колено, чтобы помочь ему завязать тунику на спине. — Я должен тебе подарок, помнишь? Идём. Все ещё недоуменно моргая, ангел последовал за ним. Взлётную площадку Сангвис Корпускулум освещали прожектора, разгоняя багровый сумрак. Сангвиний запрокинул голову и посмотрел вверх, туда, где в ночном небе висел безжизненный диск Ваала Примус. За ним пелену звёзд разрывало болезненное зарево Великого Разлома. — Не смотри, — сказал ему Данте, но ангел все равно смотрел, не в силах отвести взгляд. — Что стало со звёздами, которые попали в него? — тихо спросил он. — Ничего хорошего, — туманно отозвался командор, почти силой уводя ангела прочь. — Не смотри на Разлом. — Почему? — Когда ты вглядываешься в бездну, бездна тоже вглядывается в тебя. Сангвиний некоторое время размышлял над этими словами. Ему приходилось почти бежать, чтобы поспевать за взрослым космодесантником, хотя Данте шел довольно медленно. — Что всё-таки стало с теми звёздами? — Они потеряны, — Данте печально вздохнул. — Мефистон оторвёт мне голову, если я расскажу тебе подробнее хотя бы об одной из систем, судьба которых известна. — Он такого никогда не сделает, — уверенно заявил ангел. — Он любит тебя. — Вот и не будем испытывать его чувства. Они поднялись по рампе "Грозового ворона". Сангвиний вертел головой, оглядываясь по сторонам. Машина была пуста, если не считать за присутствующих орудийного сервитора. — Куда мы летим? Данте ответил ему лукавой улыбкой и прошел в кабину. Сангвиний заметил краем глаза золотой прыжковый ранец, закреплённый на оружейной стойке в десантном отсеке, прежде чем двинуться следом. Машина вздрогнула, пробуждаясь ото сна, когда Данте запустил двигатели. Заскрипела, поднимаясь, рампа. Помогая себе взмахами крыльев, Сангвиний влез на место второго пилота. Он мало что видел оттуда, кроме неба, оскверненного заревом Разлома, и сигнальных огней. Пришлось встать на кресло. — Садись и пристёгивайся, — скомандовал Данте, и ангел немедленно плюхнулся на место. — А можно штурвал подержать? — Не сегодня. Сангвиний застегнул ремни, которые пришлось подтягивать — те были безнадежно велики для него. Гул двигателей нарастал. — Так куда мы летим? — снова спросил он, ерзая на жёстком сидении. — Далеко? — Дальше этой планеты. Оба сердца забились в радостном предвкушении. Сангвиний стиснул ремень, который притягивал его к креслу. — На Ваал Секундус? Данте вновь ответил только улыбкой, но большего и не требовалось. Ангел уже знал, что это означает. Машина с ревом поднялась в ночное небо. Неплотную атмосферу луны с лихвой компенсировала низкая гравитация. Сангвиний не помнил, прочитал он это в одном из бесчисленных инфопланшетов или же знал всегда. Десантно-штурмовой корабль промчался над песчаными дюнами, поняв небольшой вихрь, и вновь устремился вверх. Данте направлял машину с явным удовольствием. Они уже некоторое время летели невысоко над поверхностью, хотя могли бы просто зайти с орбиты на нужные координаты. Сангвиний жадно вглядывался в пейзаж снаружи. Может быть, Данте хотел показать ему луну как следует, но нельзя было отказаться от подозрения, что командору просто нравится летать. Летать… Ангел задумчиво прикусил губу. Острые зубы впились в тонкую кожу. — Я тоже так хочу, — всё-таки сказал он, когда машина начала подниматься вслед за рельефом растущих гор. — Можешь полетать на тренажёре дома, хотя не представляю, как ты будешь доставать до приборной панели, — отозвался Данте. От удивления Сангвиний едва не подпрыгнул на кресле. — А можно? — Почему нет? Ангел жадно следил, как он направляет машину, ловя каждое движение. — Сколько тебе понадобилось, чтобы научиться так летать? Командор помедлил, прежде чем ответить. — Точно не помню. Пять или шесть. — Дней? — "Громовых ястребов". Сангвиний вытаращил глаза. — Ты разбил десантно-штурмовой катер? — Строго говоря, я разбил симуляцию десантно-штурмового катера, — весело уточнил Данте. — Не беспокойся. Это было больше полутора тысячелетий назад. С тех пор я немного научился ими управлять. — А я не беспокоюсь, — заверил его я Сангвиний. — Знаю, с тобой я в безопасности. Данте бросил на него быстрый взгляд. — Почему ты так в этом уверен? Ангел пожал плечами. Привязные ремни неудобно прижимали крылья к спинке кресла, так что он высвободил их. — Просто знаю. Машина поднялась выше. Далеко впереди на горизонте темнело огромное облако, будто выраставшее из земли, так что ангел сперва принял его за гору. Но все же это было облако. Дух машины издал предупреждающий сигнал, который Данте смахнул небрежным движением. Сангвиний вытянул шею, пытаясь разглядеть показания авгуров на экране. — Что это? Гроза? — Пыльная буря, — поправил командор. — И мы летим в нее? — Почти. Но она нас не заденет. Машина села посреди изрезанного эрозией горного ландшафта. Буря темнела далеко впереди. — Мы на месте, — сказал Данте, заглушив двигатели. — Можешь отстёгивать ремни. Ангелу не нужно было повторять дважды. Он спрыгнул с кресла, приземлившись на металлический пол с неожиданной лёгкостью. Проверяя это, подпрыгнул снова. Лёгкий взмах крыльев оторвал его от пола на несколько дюймов. — Ух ты! Он понял, о чем говорил Корбуло, упоминая слишком большую гравитацию Ваала. Там, на планете, это казалось просто ещё одной величиной, как высота гор или спектр света Балора. Теперь эта величина обрела неожиданный смысл. — Не торопись, — посоветовал ему Данте, проходя в основной отсек. Он отстегнул силовой ранец от доспехов и встал спиной подвешенному на стойке прыжковому ранцу. Механизмы с глухим щелчком сомкнулись за его плечами. — Можешь опустить рампу, — разрешил командор, и ангелу пришлось подпрыгнуть, чтобы достать до кнопки. Но это было не сложно. Лёгкость, с которой тело отрывалось от земли, приводила его в восторг. Это было до боли похоже на сны, в которых крылья легко поднимали его над миром. Штурмовая аппарель с грохотом рухнула на рыжеватые камни, подняв тучу пыли, и Сангвиний наконец ступил на луну. Он не мог отказать себе в удовольствии спрыгнуть с рампы, взмахнув крыльями, и пролететь несколько шагов. Ветер подхватил его, сбивая с курса, но он все равно рассмеялся от радости, глотая висящую в воздухе пыль. Ветер. Здесь был ветер. После очищенного воздуха внутри несокрушимых стен Ангеликума Сангвиний был рад ветру, как старому другу. Ветер налетел, взьерошив перья на его крыльях и растрепав волосы до состояния полного беспорядка. Он пах тысячей разных запахов, нес частицы песка и соли, отчего стал солоноватым на вкус. Кому-то он мог бы показаться неприветливым, но ангел был иного мнения. Он оглянулся на Данте, который спокойно спускался по рампе в нескольких шагах позади, и понял, что на губах командора поселилась та же счастливая улыбка. — Куда мы пойдем? — спросил Сангвиний, хотя, по правде говоря, ему было все равно, куда идти. Любое место на этой луне было прекрасно. Он поднял с земли камешек и швынул в направлении ветра, наблюдая, по какой траектории он полетит. — Наверх, — Данте показал на тропу, петляющую по склону. — Это необычное место. В другое время здесь полно народу, но предупреждение о сильной буре разогнало людей по домам. У нас будет немного времени. Они шли по узкой тропе вдоль горного хребта, на дальнем краю которой высилась, нависая над долиной, черная скала. Раскинувшийся в долине лагерь притих в ожидании пыльной бури, которая уже наползала на горизонт. Никто не встретился им на пути к скале. Почти никто. Одинокая фигура, ростом намного превосходившая любого из жителей луны, появилась на фоне мрачного неба. Увидев ее, Сангвиний забыл обо всем и бросился вперёд. — Мефистон! Что ты здесь делаешь? Старший библиарий выглядел почти смущенным. Казалось, он одновременно рад ангелу и при этом мечтает провалиться сквозь землю. — Я здесь выполняю роль страховочного троса, — произнес он, бросая выразительный взгляд на Данте, невозмутимо двигавшегося к ним. Сангвиний подозрительно прищурился. — Что это значит? — Ты ведь хотел полетать? — спросил Данте, подходя ближе. — Больше всего на свете, — признался ангел. Мефистон показал вперед, на черный утес, вздымавшийся над долиной на добрые полтора километра. — Сегодня ты это сделаешь. Буря заволокла небо пыльной тьмой, но что-то удерживало ее в отдалении. Сангвиний посмотрел вниз. Он едва мог различить очертания дна каньона, где несла свои жидкие воды река. Ветер налетал порывами, словно пытаясь сбросить незваных гостей с утеса и отступая снова. Внизу он ревел непрерывно, таща с собой клубы пыли. — Страшно? — спросил Данте, но ангел только покачал головой. — Нет. Я не боюсь, просто… Как-то странно. Он смотрел вниз и не мог отделаться от странного чувства, будто уже видел все это раньше. Будто уже стоял на краю утеса, готовый прыгнуть вниз, расправив крылья. Ветер ревел и завывал в ущелье, приглашая шагнуть в его объятия. Горы были иными. В долине не было лагеря. Было ли здесь вообще хоть что-то, кроме ветра и караванных путей? Сангвиний сжал руку Данте, с силой вцепившись в золотую латную перчатку. — Я помню это место, — сказал он тихо. — Я был здесь. Тогда… Он замолчал, пытаясь ухватить за хвост воспоминания, но те уже ускользали, гасли, растворяясь в реальности. Настоящее время вновь обступило Сангвиния со всех сторон. Он был здесь и сейчас, на голой скале перед лицом бури. И он собирался взлететь. — Ты прыгал отсюда когда-нибудь? — спросил он Данте. — Да, — ответил тот. — И как это было? Командор усмехнулся. — Ужасно страшно. Сангвиний уставился на него в изумлении. Казалось невероятным, чтобы Данте мог чего-то бояться. — Я не прыгал, — произнес Мефистон. — Почему? — Я родился на другой луне, — пояснил он. — Многие кандидаты в орден таким образом добираются в столицу к Месту Избрания. Я в их число не входил. — Сегодня у тебя будет шанс наверстать это, — сказал ему Данте. — Да. Будет. Сангвиний вновь посмотрел вниз. Буря приближалась. Нельзя было больше терять время. — Тогда я пошел, — сказал он, улыбнувшись напоследок своим наставникам. И сделал шаг. Это не было страшно. Он падал вниз. Все звуки исчезли, сожранные ревом ветра. Миллионы колючих песчинок обжигали кожу. Падение было медленным. Да, стремительным, но все же медленнее, чем он привык. Тело казалось неестественно лёгким. Потом, будтокто-то толкнул его под локоть, Сангвиний расправил крылья. Ветер наполнил их, словно паруса. Перья дрожали под нагрузкой. Он повернул крыло, и то словно обняло воздушный поток. Теперь он не падал, а скользил по воздуху, как будто тот был твердым и упругим. Он и в самом деле летел. Сангвиний посмотрел вниз и увидел, что бурное течение реки ветра стремительно несет его прочь. Он рассмеялся от радости, и смех потерялся за ревом ветра. Получилось. Он мог летать. Может быть, он и не был настоящим Ангелом, может, его существование противоречило замыслу Императора, но он мог по-настоящему летать. Взмахнув крыльями, он поднялся выше — так, как делал это во сне, и тело неожиданно легко послушалось. Растопырив махи, опустил одно крыло, вставая под углом к ветру. Слишком резко — он провалился в воздушную яму, но тут же выровнялся за несколько быстрых взмахов. Теперь он поднимался, разобравшись, как это сделать. Выше и выше, пока не достиг края каньона. Ветер усиливался, снося его вниз по течению, буря была уже совсем рядом. Держаться по углом к ветру становилось сложнее. Широкие взмахи крыльев поднимали Сангвиния высоко вверх, но от непривычной нагрузки он начинал уставать. Сначала заныли плечи, потом усталость расползалась дальше, до запястий. Он расправил крылья и вновь заскользил по воздуху, разглядывая долину внизу, простершуюся как на ладони. Нужно было где-то приземлиться. Глядя вниз, он не заметил опасности, подкравшейся сверху. Что-то большое и темное прочертило небо, огромные когти мелькнули у самого лица. Сангвиний увернулся машинально, быстрее, чем понял, что происходит. Он рухнул в воздушную яму и судорожно забил крыльями, пытаясь восстановить равновесие. Птица, если это была птица, набирала высоту быстрее него. Она спикировала снова, но на этот раз Сангвиний был готов. Он сложил крылья и сознательно рухнул вниз, падая в каньон. Птица устремилась за ним, выставив вперёд крючковатые когти. Они сцепились, отчаянно молотя крыльями не столько по воздуху, сколько друг по другу. Острые когти прочертили на боку и бедре ангела кровавые полосы. Тот извернулся и смог вцепиться обеими руками в шею твари. Маленькие детские ладони сомкнулись на горле существа, которое само было с него размером. Но в этих руках было больше силы, чем могло показаться со стороны. Сангвиний изо всех сил сдавил шею птицы. Та попыталась ударить клювом ему в лицо, но он увернулся и надавил сильнее. Что-то хрустнуло под пальцами, и птица перестала сопротивляться. Схватка длилась не дольше нескольких секунд. Сангвиний отпустил повисшую мертвым грузом тварь и понял, что стремительно летит на дно каньона. Он взмахнул крыльями, пытаясь выровняться, но смог только замедлить падение. Тело вдруг снова показалось тяжёлым, словно он опять очнулся на Ваале. Потом что-то схватило его за крыло. Инстинктивно он дернулся, пытаясь вырваться, но хватка была крепкой. А ещё через мгновение голос Мефистона произнёс прямо в его голове, минуя слух: +А теперь, если ты наигрался, не пора ли набрать высоту?+ Они приземлились на белом пике, у подножия сверкающей золотом статуи. Золотой Ангел простирал крылья в небесах Ваала Секундус, словно приветствуя родной мир. Другой ангел, не золотой, едва не рухнул в холодный белый песок, стоило ему сложить за спиной крылья. Порванная одежда была в крови, раны саднило, голова кружилась, но Сангвиний всё равно счастливо улыбался. Он смог долететь до вершины горы сам, хотя воздушный поток, создаваемый черными крыльями за спиной Мефистона, изрядно упрощал задачу. И все же… Он опустился на колени и озадаченно потрогал белый песок под ногами. Тот был холодным и твердым. — Это снег, — сказал Мефистон. — На такой высоте он не тает. Сангвиний задумчиво ковырнул пальцем снег. — Похоже на мороженое, — заметил он. Ещё одна золотая фигура приземлилась на заснеженную вершину вслед за ними. Забыв об усталости, ангел бросился к ней. — Данте! Я летал, ты видел?.. И эту птицу!.. Хотелось сказать все и сразу, но от эмоций перехватывало дыхание, воздуха не хватало. Командор подхватил его на руки. Сангвиний прижался щекой к золотому нагруднику и зажмурился. — Это был самый лучший подарок, правда, — прошептал он. — Спасибо. Данте взъерошил ему и без того растрёпанные волосы. — Ты рад? — спросил он. — Очень. По-прежнему прижимая ангела к груди, Данте направился к Мефистону. — Ты не мог сбить этого орла сразу? — строго поинтересовался он у старшего библиария. — И лишить ребенка честно заслуженной победы? — удивился тот. — За кого вы меня принимаете, милорд, конечно, нет. Командор тяжело вздохнул. Очевидно было, что такой ответ его не устраивает. — У меня все было под контролем, — добавил Мефистон. — У меня тоже! — заявил Сангвиний. Данте вздохнул снова. — Надвигается буря, — напомнил он. — Нам лучше вернуться к "Грозовому ворону". — Я сам полечу, — заявил ангел, хотя крылья до сих пор гудели от усталости. Данте бросил на старшего библиария вопросительный взгляд. Тот едва заметно покачал головой. — Нет, — решительно отрезал командор. — Ты можешь полететь с гребня до машины, но пока что Мефистон возьмёт тебя с собой. Сангвиний принял это разочарование стоически. Он слишком устал, чтобы спорить. В конце концов, на руках у Мефистона было очень уютно. Он закрыл глаза, собираясь открыть их через мгновение. Когда это мгновение прошло, вокруг уже не было холодного воздуха, заснеженной вершины и статуи Ангела, обнимающей небеса. Единственным проблеском золота были доспехи Данте, который держал штурвал штурмового катера. Полный новых ароматов ветер сменился рециркулированным воздухом из вентиляционной решетки. Сангвиний встрепенулся, отряхивая крылья, и принялся тереть глаза. Он понял, что сидит на коленях у Мефистона. За фонарем кабины была чернота космоса, которая понемногу заполнялась наползающей сферой планеты. Они покинули атмосферу Ваала Секундус. Ещё мгновение ушло у Сангвиния на то, чтобы обрести дар речи. — Я что, спал? — изумлённо спросил он Мефистона. — Как убитый, — подтвердил тот. — Проспал бурю, подъем и выход из атмосферы. — Жаль, — огорчился ангел. Он пальцами нащупал прорехи на боку и бедре, где кожу разорвали острые когти. Раны уже зажили, почти не оставив следов. Жаль, что с одеждой так не получалось. А ещё страшно хотелось есть. Он сказал об этом своим наставникам. — На борту есть аварийные пайки, — сказал Данте. — Или потерпи два часа до Ваала. — А пайки вкусные? — Пайки аварийные. Вкусными они после аварии становится день на третий. Поразмыслив, ангел решил, что потерпит до посадки. Опыту Данте в вопросах аварий следовало доверять.