Кровавая луна

Дом на площади Гриммо был ветхим, недружелюбным и полным своих секретов. В тёмных коридорах то и дело что-нибудь стучало или падало, но затем всё опять погружалось в неуютную тишину. Сириус хорошо помнил этот дом. Возможно, даже слишком хорошо. Вон в том чулане он прятался от гнева матушки, когда был ещё мальчонкой, за шторами в западном коридоре Регулус хранил запас печенья, которым время от времени делился со старшим братом, а на той лестнице Беллатриса впервые попыталась его оглушить. Да, Белла была девушкой взрывной. Именно эта чёрта и нравилась Сириусу тогда. Вместе они были непобедимым дуэтом: оба способные волшебники, легко поддающиеся гневу и умеющие порабощать окружающих силой голоса. Только вот потом они выросли, и жизнь стала куда сложнее. Сириусу пришлось уйти из дома, даже не попрощавшись как следует с Регулусом, который молча провожал его взглядом, полным обиды и надежды, что всё это просто плохая шутка; Андромеда тоже сбежала; Белла почти сошла с ума в попытках угодить Тёмному Лорду. Умудриться сохранить и рассудок, и нормальные отношения с семьёй удалось только Цисси: она вышла замуж за Люциуса Малфоя, но при этом не была Пожирательницей Смерти и никогда не лезла на рожон. В коридоре послышался щелчок отворяющейся двери. Сириус поспешил к источнику звука. Двери в доме начали поочерёдно открываться: жильцы выходили посмотреть на прибывшего (или прибывших). Из своей комнаты на втором этаже выбежал и Питер. Хвост жил здесь около года не высовываясь, как и сам Блэк. После возвращения Волдеморта с помощью его слуги Барти Крауча-младшего Петтигрю был сам не свой: если он чего-то или кого-то и боялся по-настоящему, то это был Тёмный Лорд. У двери обнаружилась небольшая группа волшебников. Члены Ордена Феникса явились на собрание, но их всё ещё было маловато: Римус, Грозный Глаз, Эммелина Вэнс, Кингсли, Нимфадора и ещё пара ребят отправились забирать Гарри с Тисовой улицы. — Привет, — тихо поздоровался Сириус с пришедшими. Ему так же тихо ответили: никому не хотелось будить немного безумный портрет матушки Блэк. Снейп коротко кивнул. Они с Бродягой старались сохранять нейтралитет, но получалось из рук вон плохо. Даже с Питером отношения у Нюниуса были получше, хотя именно Петтигрю в своё время сдал Поттеров. «Поди разбери этого жирноголового», — мрачно думал Сириус, пропуская волшебников на кухню и смотря исподлобья на бледное лицо Северуса. Вскоре к ним присоединились и некоторые временные жильцы дома: Артур, Молли и Билл Уизли (Перси после ссоры с семьей не появлялся, Чарли всё ещё был в Румынии, а остальные даже школу ещё не окончили) и Питер. Пока волшебники рассаживались за столом, Сириус запирал дверь и наносил на неё заглушки: хоть ему и нравились близнецы, но мало ли что сегодня обсуждаться будет, а язык за зубами Фред и Джордж держать, к сожалению, не умели. Когда с защитными чарами было покончено, Блэк уселся на своё место с мрачной решимостью пережить это, скорее всего, скучное совещание. Любой ценой.

***

Римуса переполняли противоречивые чувства. С одной стороны он очень хотел войти наконец-то в этот ветхий величественный дом и увидеть Сириуса, с которым в последний раз говорил около недели назад — как раз на прошлом собрании Ордена. С другой — перспектива выслушивать очередной монотонный доклад Снейпа и кучу теорий заговора не радовала от слова «совсем». В этом они с Блэком были очень похожи: ни один, ни другой терпеть не могли пустую болтовню, пусть даже эта болтовня и была время от времени полезной, а иногда даже приводила их к интересным выводам, влекущим за собой не менее увлекательные действия (не для Сириуса, правда, но Римус иногда позволял ему смотреть свои воспоминания), но, Мерлин тому свидетель, такие случаи были крайне редкими. И сегодняшние посиделки вряд ли будут отличаться от предыдущих, и тех, что были до этого, и от посиделок двухмесячной давности. Вздохнув, Люпин вошёл в дом вслед за Гарри.

***

После прибытия Гарри дни в поместье Блэков стали пролетать, как кометы. Дом будто бы ожил, принимая на своей территории гостей (коих было немало: взять хотя бы самих Уизли), комнаты стали теплее, а света в коридорах прибавилось. Сириус помнил, как однажды Нарцисса рассказывала ему об особенностях волшебных домов. У каждого есть свой собственный характер, и каждый нуждается в постоянном внимании, уходе и присутствии волшебника. Иначе помещение «одичает»: двери будут скрипеть сами по себе, а по углам начнут прятаться разнообразные твари. Примерно это и происходило с домом на площади Гриммо последние лет одиннадцать-двенадцать. Но, хвала Мерлину, хозяин вернулся, а значит, вернулся и уют. Сириус целыми днями был занят. Он то и дело выдворял различных существ, драил буфеты вместе со всеми, чинил скрипящие половицы, коих было не счесть, или просто помогал остальным. Только вечерами Блэк мог насладиться заслуженным отдыхом и поиграть с Питером и Гарри в плюй-камни, посмеяться над очередной выходкой близнецов или просто поговорить с Римусом, который теперь почти не отлучался: все поручения были выполнены, а новых не предвиделось. Но бывали и вечера, когда сил не хватало даже на простой разговор, так что Сириус с Римусом молча сидели у камина, время от времени обмениваясь взглядами. Иногда к ним присоединялся Питер, и тогда все трое чувствовали себя шестнадцатилетними юньцами, ждущими отбывающего наказание Джеймса, который должен был появиться в дверном проёме с минуты на минуту, понося профессоров на чём свет стоит.

***

— Мордред побери! — Что случилось? Сириус сидел за столом в гостиной, уставившись на клочок пергамента с запиской от Гарри. Ну почему у его крестника не может быть хотя бы один нормальный год? Каждый раз происходит какая-то дичь. — Что произошло, Бродяга? — повторил Питер свой вопрос. Они с Люпином спустились к Блэку, как только услышали его гневные крики. Вместо ответа тот протянул друзьям письмо. «Дорогой Нюхлз! Надеюсь, что ты здоров; первая неделя здесь была ужасной, и я рад, что она кончилась. У нас новый преподаватель защиты от Тёмных искусств — профессор Амбридж. Она почти такая же милая, как твоя мамочка. А пишу тебе потому, что то, о чём говорил тебе прошлым летом, опять случилось вчера вечером, когда я отбывал наказание у Амбридж. Скучаем по нашему самому большому другу, надеемся, что он скоро вернётся. Пожалуйста, ответь поскорее. Всего хорошего. Гарри». — Вот чёрт, — выругался Хвост. — Это он про шрам? — Да. — И что ты собираешься делать? — спросил Римус, опускаясь на соседнее кресло. Сириус покачал головой. — Без понятия. Письмо отправлять нельзя, Буклю могут перехватить. — Камины всё ещё открыты… — полувопросительно сказал Питер. — Ты мог бы поговорить с Гарри напрямую. — Думаешь, Амбридж не следит за сетью? — задумчиво протянул Блэк. Петтигрю пожал плечами. — Вряд ли она сможет отследить тебя. Просто возвращайся, как только услышишь какой-то шум. — Ты прав, попытаться можно. — Глаза Сириуса сверкнули: он засиделся в этом доме без дела. — Только не будь идиотом, я тебя умоляю, — скептически изогнул бровь Римус. Он хорошо представлял, что Бродяга мог учудить от скуки. — Не волнуйся, друг, — заговорщически улыбнулся Блэк. — Всё пройдёт как по маслу.

***

— Как по маслу, говоришь? — Римус сидел у камина, держа Сириуса за плечи. Люпину с Питером пришлось шустро его оттаскивать, пока одна толстая рука в розовом рукаве пыталась поймать длинные чёрные волосы. — Ну, почти по маслу, — пропыхтел Сириус. — Кто ж знал, что она всё-таки следит за каминами. Надо было отдать ему должное — в первый раз он действительно не попался. Тогда они с Гарри, Гермионой и Роном неплохо так поговорили, но вот сегодня… — Мы еле успели, — подытожил Сириус, отдышавшись. — Кстати, у Гарри на руке очень странный шрам. Он сам ничего не говорил, но… — вдруг глаза его полыхнули гневом. — Эта ведьма перешла все границы! — Сириус, — предупреждающе начал Римус, — остынь. Я понимаю, что она тебе, кхм, не нравится, но доказательств у нас нет, а придумывать теории я тебе не советую. — Проблема в том, что я ей не нравлюсь. Питер сбоку фыркнул. — Ну, это как сказать… — Не смей! — Сириус угрожающе поднял палец. — Ты не имеешь права смеяться. Это было давно! — У женщин хорошая память, — криво улыбнулся Люпин. — Слишком хорошая, — мрачно кивнул Блэк.

***

Рождество надвигалось неумолимо. Люди — и волшебники, и магглы — бегали туда-сюда в предпраздничной суете, скупая на своём пути уйму безделушек, чтобы добросовестно запаковать, а потом вручить кому-то из родственников, поздравив получателя от всего сердца. Во всяком случае, так это виделось Сириусу. В глубине души он понимал, что ему самому просто не хватает этих хлопот, но ничего не мог с собой поделать. — Эй, — тихий голос вывел Блэка из безрадостных мыслей. Он обернулся на звук и тепло улыбнулся. — Привет, Лунатик. — Сириус соскочил с обеденного стола, на котором сидел, и подошёл к Римусу. — Как ты? — На удивление неплохо. — Посмотрев на грустную улыбку Блэка, он добавил: — Тебя даже спрашивать не стану, а то боюсь, что меня завалит лавиной твоего нытья. Сириус фыркнул, толкнув Люпина в плечо. — Не смей насмехаться над страждущим. Я, между прочим, молодец, почти не жалуюсь. Даже вздыхаю редко. Хвост подтвердит. — Да, да, — отмахнулся Римус. — Я говорил с Питером. Твои заунывные комментарии по поводу праздников, апатичное глазение в окно и попытки удрать из дома определённо можно отнести к разряду «молодец». — Вот ведь крыса, — пробормотал ничуть не обидевшийся Блэк. — Я говорил, его надо было с Роном в Хогвартс отправить: был бы отличный шпион. — Ага, чтобы ты тут со скуки помер. — Люпин прошёл в столовую, ища взглядом чайник. — Ты же загнёшься в одиночестве. — Если бы кое-кто заходил почаще, — проворчал Сириус, — возможно, у меня не возникали бы депрессивные и суицидальные мысли. — Ты бы не объелся печеньем до смерти, а других вариантов самоубийства у тебя бы не возникло, — парировал Римус, ставя на огонь чайник и мастерски уворачиваясь от объятий. — И Питер пообещал отобрать у тебя палочку, если ты таки слетел бы с катушек. — Ты меня недооцениваешь, — засмеялся Сириус, но постарался взять себя в руки. — И всё-таки, почему ты последнее время настолько редко приходил? Римус вздохнул и обернулся. — Потому что у меня были задания. Срочные. Я не мог вот так просто отлучиться, хотя и хотелось, очень сильно. — Даже раз в неделю не получалось? — вопрос прозвучал настолько по-детски, что Сириус залился краской, а Римус, засмеявшись, притянул его к себе и обнял. — Жаль, Пит не сказал, что стоило захватить мороженое и сладкую вату. — А ты мог бы? — плюнув на остатки гордости, спросил с надеждой Блэк. — Серьёзно? — Ты неисправим, — вздохнул, улыбнувшись, Римус.

***

Ночью их разбудил какой-то шум. Римус резко вскочил с кресла, на котором заснул ещё вечером, и тут же пожалел об этом необдуманным действием: тело ломило, затёкшая нога отказывалась слушаться. Рядом с ним упал с дивана Сириус. Видимо, тоже неудачно встал. Немного очухавшись, Римус помог ему подняться и они поспешили — если это можно так назвать — к источнику шума. В ближайшем портрете обнаружился Финеас Найджелус, скучающе рассматривающий собственные часы. — Что случилось? — выдохнул Сириус, едва добравшись до картины. — Артур Уизли ранен, его жена, дети и Гарри Поттер скоро будут здесь, — монотонно проскрипел Финеас и скрылся за рамой портрета. — Финеас! — крикнул Блэк. — Я знаю, что ты слышишь! Вернись и объясни толком, что стряслось! — Я передал тебе всё, что мне известно. — Найджелус на минуту возник снова. Он насмешливо перевёл взгляд с Сириуса на Люпина. — Ну, и ему заодно. Вы бы подготовились, голубки, а то выглядите, как после попойки. Финеас Найджелус исчез. Римус переглянулся с Сириусом. — Да, если я выгляжу хоть в половину так ужасно, то дела плохи. — Меня спасает природная красота, так что ты сейчас просто лохматое чудовище, — прыснул против воли Сириус. — Вы оба друг друга стоите. В комнату вошёл сонный, но полностью одетый Питер. Тут в кухне послышался хлопок. Мародёры поспешили туда. Из коридора доносился голос Кикимера. — …отродье, предавшее свою кровь. Это правда, что ваш отец умирает? — Вон отсюда! — рявкнул Сириус. Эльф убежал в направлении прихожей. Войдя в кухню, троица обнаружила Гарри, вскочившего при их виде, бледного Рона, близнецов и Джинни. Последняя ещё сидела на полу возле портала. — Что произошло? — спросил Сириус, помогая девушке встать. — Финеас Найджелус был здесь, сказал, что Артур ранен. — Спроси у Гарри, — сказал Фред. Римус с Питером недоумённо переглянулись. — Да, и я хочу услышать, — скрестил руки Джордж. Близнецы и Джинни повернулись к Гарри. Шаги Кикимера на лестнице стихли. — Это было… — начал Гарри. Казалось, ему было трудно не то что говорить — вспоминать о произошедшем. — У меня было… вроде… видение. В ответ на вопросительные взгляды собравшихся Гарри рассказал о своём сне, о змее и нападении на Артура Уизли. Сириус молча слушал. Отлично, теперь у его крестника ещё и вещие сны. Чего ещё желать? — Мама здесь? — спросил Фред. — Она, может быть, ещё ничего не знает, — вмешался Римус. — Важно было переправить вас до того, как вмешается Амбридж. А сейчас, я думаю, Дамблдор даст ей знать. — Нам надо сейчас же в больницу святого Мунго, — сказала Джинни. Сейчас девушка была точной копией матери. Она оглянулась на близнецов: оба ещё в пижамах. — Сириус, одолжишь нам плащи или что-нибудь? — Подождите, нельзя вам мчаться в больницу! — вступил Питер. — Нет, нам надо, и мы пойдём, — уперся Фред. — Это наш отец! — А как вы объясните, откуда узнали про несчастье, если больница даже жене ещё не сообщила? — скептически изогнул бровь Петтигрю. — Какая разница? — вскинулся Джордж. — Такая! — сердито ответил Сириус. — Мы не хотим привлекать внимание к тому, что у Гарри видения и он видит вещи, которые происходят за сотни миль! Вы представляете, какие выводы сделает из этого Министерство? — Нам мог и кто-то другой рассказать, — вклинилась Джинни, — не обязательно Гарри. — Кто, например? — Сириус начинал терять терпение. Ну почему эти рыжие вечно усложняют?! — Слушайте, ваш отец пострадал, выполняя задание Ордена, обстоятельства и без того подозрительные — не хватало ещё, чтобы дети узнали об этом через минуту после происшествия. Это может серьёзно повредить Ордену… — Плевать нам на ваш дурацкий Орден! — выкрикнул Фред. — Наш отец умирает — о чём мы тут говорим! — заорал Джордж. — Ваш отец знал, на что идёт, и он не поблагодарит вас, если вы навредите Ордену! — с таким же жаром ответил Сириус. — Вот как обстоит дело… вот почему вы не в Ордене… Вы не понимаете, что есть дело, ради которого стоит умереть! — Тебе легко говорить, тут сидя! — взревел Фред. — Не вижу, чтоб ты рисковал своей шкурой! В кухне повисла гробовая тишина. Сириус с яростью смотрел на близнецов, сжав кулаки. Римус незаметно для остальных предупреждающе провёл рукой по его спине. Тот глубоко вдохнул и попытался взять себя в руки. Периферическим зрением Римус заметил, как расслабился Хвост. — Я знаю, это тяжело, но сейчас мы должны вести себя так, как будто нам ещё ничего не известно, — предельно спокойно произнёс Сириус, но его голос сейчас проникал в каждый уголок этого дома. Римус узнал ту разрушительную мощь, которую Блэк иногда использовал. В данный момент она была направлена только на младших Уизли, но Люпин заметил, как невольно съёжился и Гарри. Сириус тем временем продолжал: — Должны сидеть тихо — по крайней мере пока нет известий от вашей матери. Подростки действительно притихли и часто заморгали: они ещё не испытывали на себе чары семейства Блэков. Убедившись, что всё спокойно, Сириус облегчённо выдохнул. — Отлично. А пока мы ждём, можно бы выпить сливочного пива.

***

Это был бесконечно долгий день. С самого утра объявилась Молли Уизли, сказав, что с Артуром сидит Билл и беспокоиться не о чем. Потом был завтрак, во время которого в столовой стоял неописуемый галдёж. Римус даже подумал, что стареет: громкие звуки напрягали и раздражали. Примерно в обед заявились Тонкс и Грюм, так что стало ещё шумнее. После коротких сборов они огромной компанией направились в больницу, где лежал Артур Уизли. Выглядел он просто кошмарно. Римус подумал, что мужчина похож на него самого после полнолуния. Потом последовал длительный разговор о замыслах и планах Волдеморта, его возможностях и так далее и тому подобное. Люпин уж начал было засыпать, сидя на своём стуле, но совещание закончилось так же внезапно, как и началось. Затем последовала поездка в громыхающем вагоне метро и пересказ всех событий до единого Сириусу. Дальше был ужин, во время которого все опять разговаривали. «И как у них только языки не поотсыхали?» — думал, зевая, Римус. Под вечер он так устал, что отключился прямо на диване возле Сириуса. Проснулся он около полуночи; в камине тихо потрескивал огонь. Дом спал крепким сном. Слегка пошевелившись, Римус обнаружил, что лежит головой на коленях Сириуса, клюющего носом, но ещё бодрствующего. — Хей, — сиплым со сна голосом протянул Римус. Блэк перевёл на него взгляд из-под полуопущенных ресниц. — Я уж думал, ты в спячку впал, — беззлобно улыбнулся Сириус. — Хотя, беря во внимание то, что за день ты выдержал столько болтовни о проблемах, странно, что отключился ты только к девяти. — Да, тяжеловато было, — потянулся Римус. — Сам как? — Неплохо, — пожал тот плечами. — Но я всё же предлагаю перекочевать на нормальную кровать, а то у меня шея треснет. — Ты мог просто встать, — заметил, вставая, Люпин. — Вряд ли что-то было в состоянии меня разбудить. — И что, пропустить те прекрасные моменты, когда ты делал попытки говорить во сне? — лукаво прищурился Сириус. — Нет, это стоило всех онемевших конечностей на свете. Римус фыркнул. — Если бы ты знал, сколько всего ты сам говоришь, пока спишь… — Да ладно! — шепотом воскликнул Блэк. — Я нем, как рыба! С лица Римуса не сходила улыбка. Сириус застонал. — Серьёзно? — Да, серьёзней некуда. Теперь я знаю все твои секретики. — Ой, заткнись ты уже. — Немного покрасневший Сириус направился в свою спальню. — Я спать хочу. Заметив, что Римус собирался сесть обратно на диван, Блэк закатил глаза. — Ты идёшь, — с нажимом спросил он, — или тебе особое приглашение требуется? Тихо засмеявшись, Люпин последовал за ним. Да, это определённо был долгий день. Но Римусу не очень-то и хотелось, чтобы он заканчивался.