С любовью, Чжун Ли

      Анемо Архонт — создание, что соткано из ветра и свободы.       Тот, кто музой благословен; неосязаем, невесом, кружился в танце под звёздным небом, заливисто смеясь — казалось, его счастья достаточно, чтобы избавить тысячи королевств от бед и печали. Он почувствовал аккуратное, но уверенное прикосновение к талии сзади и обмяк, с беспрекословным доверием растворяясь в объятиях Чжун Ли, что поймал его в танце.       «Осторожно», произнёс он, чувствуя биение сердца Венти сквозь его одежды. Венти рассмеялся.       «Будь смелее, Моракс».       Венти звал его по имени и игриво улыбался, наблюдая за тенью улыбки на его лице, и по обыкновению Чжун Ли с задумчивостью отводил взгляд. Венти нравилось служить напоминанием об их божественности.       Чжун Ли склонился и уткнулся лицом в его мягкие волосы; аромат его тела — одуванчиковое вино, тра́вы и нечто незнакомо-пряное, что образом утреннего Мондштадта расцветало в мыслях.       «Выпил лишнего и об имени моём позабыл?», прошептал Чжун Ли, на что певчий бард возмущённо воскликнул: «Ложь! Последняя бутыль вина была кстати!».       Он выкрутился из объятий и, схватив Чжун Ли за запястье, потянул его за собой. Его рука не отпустила руки Чжун Ли до конца их пути к бескрайнему полю, где Венти, обессилив, повалился на мягкие цветы. Рассматривая изумрудные ткани его искусстно выкроенных одежд в изобилии тонких деталей, белоснежные, мокрые насквозь от росы чулки, Чжун Ли едва ли верил, что перед ним не озорной юный бард — вольный и неуловимый, подобно ветру, — а не менее древний Анемо Архонт.       «Не устал?», с усмешкой спросил он, но Чжун Ли прочёл его приглашение прилечь рядом, что играло в глубине малахитово-ясного взгляда. Не произнося ни слова, он мягко опустился над Венти, накрывая его тело собою и не касаясь его, соблюдая непозволительно близкое расстояние. Венти дотронулся до серьги, кончиками пальцев очертил острую линию челюсти, выводя её к подбородку; лицо Чжун Ли, сосредоточенное и задумчивое, страстно хотелось запомнить любым образом — взглядом, руками, поцелуем, осмелиться до чего Венти не доводилось. Он рассмеялся, когда с нежностью взял его лицо в руки.       «Красивый...».       Вбирая аромат душистых полевых цветов, Чжун Ли прикоснулся тонкими губами к румяной от вина и жара щеке, в незамысловатое выражение ласки вкладывая гораздо более многогранный смысл, вкладывая в него благодарность.       «От вина, должно быть?» спросил он, когда руки Венти обняли его шею в ответ; пальцы зарывались в густые волосы Чжун Ли, притягивая его ближе.       Чжун Ли другой, отличный; тот, что поцелуем способен выразить гораздо большее, чем тома на бессчисленных стеллажах библиотеки. Он открытый, осторожный, и веет солнцем. Венти сомкнул веки и не обронил ни слова. Он знал, что Чжун Ли, Моракс, его необычная влюблённость, никогда не потребует ответа. Не глядя Венти заправил его волосы за ухо, задев украшение, и почувствовал, что Чжун Ли улыбнулся.       Ночь таяла незаметно, история за историей из уст Чжун Ли, но невзирая на то, что добрую их половину Венти знал наизусть, он с затаённым дыханием внимал ему, наблюдая за искрами янтаря в его взгляде.       Горизонт загорелся пламенем зари. Объятый предрассветным туманом, Чжун Ли охранял спокойствие маленького божества, что покоилось рядом с ним, обнимая его плечи и растворяясь в терпком вине из одуванчиков.