Моя последняя песня

Муза почти две недели не выходила из своей комнаты и почти ничего не ела. Она то часами сидела на подоконнике, положив голову на колени, то не переставала играть на всех инструментах, до которых могла дотянуться. Все мелодии выходили печальными, душераздирающими, словно все ноты мира не желали выстраиваться не в минорные гаммы. Если девушка пыталась сыграть что-то мажорное, то не получалось ничего, кроме какой-то жуткой какофонии, от которой хотелось мгновенно заткнуть уши. Сейчас Муза снова сидела на подоконнике и смотрела на ребят, которые веселились во дворе кампуса. Одна группа перекидывала друг другу фрисби, вторая — устроила пикник прямо на траве, третья — занималась домашкой там же, на траве. Почти у всех были беззаботные и радостные лица. Когда-то и у самой Музы было так же. Она веселилась с подругами, играла в школьной группе, писала музыку и не знала, что такое не спать до пяти утра, глядя воспалёнными глазами на занимающийся рассвет. Муза не подозревала, что сталкинг в сети, который она когда-то так осуждала, станет практически неотъемлемой частью её жизни. Что вся еда станет на вкус похожа на картон, и после каждого приёма пищи нужно будет бежать в туалет. Что можно похудеть до такого состояния, что ты станешь казаться сама себе почти прозрачной. Муза когда-то жила счастливо. Всё началось больше года назад, когда администрация их элитной школы-пансиона для девочек переговорила с таким же пансионом для мальчиков и пришла к выводу, что объединиться в одно учреждение было бы неплохим ходом. Для эксперимента решили отобрать по полсотни самых лучших учеников из обеих школ, и, конечно же, Муза с подругами попали туда без особого труда. И вот тогда всё пошло наперекосяк. Как только она увидела его в коридоре только отстроенного корпуса школы, у неё внутри всё перевернулось. Она читала в одной книге, что так люди встречают своих соулмейтов. Муза сразу поняла, что этот парень — её судьба. Он был высок и красив, собирал вокруг себя людей и был окружён такими же крутыми парнями, как и он сам. Они все играли в баскетбол, но тем не менее дружили с парнем, который обожал вместо беганья по полю что-то программировать или собирать. Его звали Тимми, и он сразу понравился одной из лучших подруг Музы, Текне. Эта парочка появилась одной из первых, что служило хорошим знаком для всех остальных. Позже Стелла забрала себе Брендона, Блум — Ская, Флора — парня со смешным именем Гелия, а Лейла — Набу. Они все вместе проводили время в кампусе и на переменах, постоянно ходили в караоке или ещё куда-нибудь, где можно было бы классно провести время. Муза, которая никогда не испытывала трудностей в знакомстве с новыми людьми, в присутствии Ривена боялась сказать и слово. Он казался ей совершенством, на которое было просто приятно даже смотреть. Они постоянно кидали взгляды друг на друга, но первый шаг в итоге не делал никто. Уже тогда девушка начала немного замыкаться в себе и проводила почти всё своё свободное время в репетиционной, где играла часами напролёт, пытаясь высказать через музыку неозвученные чувства. Спустя почти месяц этого неприятного и подвешенного состояния случилось это: Муза доиграла последний аккорд, а её голос прокатился эхом по стенам и стих. Она словно очнулась от транса. Так бывало всегда, когда она играла дольше нескольких минут. Музыка полностью поглощала её, уносила далеко, рисовала разные краски перед глазами, заставляла все тревоги отступить. Хрупкий момент тишины прервал звук аплодисментов. Муза резко обернулась и увидела Ривена, который стоял в дверях, опираясь плечом на дверной косяк. Она увидела в его глазах восхищение. — Это было удивительно, — сказал он без капли фальши. Его голос показался девушке лучшей музыкой на свете. Он был словно бархатным, хотелось слушать бесконечно. С тех пор он приходил в репетиционную к ней почти каждый день, а она играла для него. Сочиняла песни, сидя до полуночи над блокнотами и мечтала, когда они наконец возьмутся за руки, или смогут перейти к чему-то большему. Всё развивалось постепенно: взгляды стали смелее, улыбки — более открытыми прикосновения — не такими робкими. Это сводило Музу с ума, заставляя растворяться в Ривене. Его образ преследовал девушку во снах, стоял перед глазами, когда она сочиняла каждую новую песню. Каждая была о нём. Так незаметно подкралось Рождество. Вся компания решила отмечать этот праздник всем вместе в комнате одной из девушек. Комната Музы оказалась самой просторной, а ещё у неё у единственной был балкон. В Сочельник все собрались в нужное время и занялись подготовкой к вечеринке. Кто-то разливал лимонад и сок по бокалам, кто-то готовил закуски, надувал шарики или вешал на стены растяжки. Разговоры плавно перетекали один в другой, смех и шутки звучали отовсюду. Текна и Тимми занимались дополнительным освещением, Флора расставляла горшочки с цветами, которые принесла из своей комнаты, а Гелия ей помогал, Стелла решала, что наденет за пять минут до полуночи, в общем, все были заняты. Первые минуты Рождества прошли просто потрясающе. Муза ещё никогда не чувствовала себя настолько живой. Сидя в кругу друзей, рядом с любимым человеком, она надеялась, что так останется навсегда. Они с Ривеном стояли на балконе, укрываясь одним пледом на двоих. Остальные ребята примерно в час ночи начали расходиться по своим комнатам, потому что хоть из-за праздника администрация сквозь пальцы смотрела на нарушение комендантского часа, наглеть тоже не стоило. — У меня для тебя есть подарок, — неожиданно сказал Ривен. — Оу, тебе не стоило, — начала было Муза, но парень как по волшебству достал продолговатую коробку в подарочной бумаге. — Я уверен, что тебе понравится. Муза разорвала обёртку и в нетерпении открыла крышку. — Это… это скрипка? — спросила она, с удивлением разглядывая странный музыкальный инструмент. Оно действительно походило на скрипку, или на очень уменьшенную гитару. На нём было всего четыре струны, а в длину оно могло полностью поместиться на руке девушки. — Нет, глупышка, — Ривен рассмеялся своим чудным чувственным смехом, — это называется укулеле. — Никогда не слышала об этом инструменте. — Пару лет назад я отдыхал с родителями на Гавайях. Наш гид как раз играл на этом инструменте. Когда мы с тобой поближе познакомились, я понял, что среди множества инструментов у тебя нет именно его. Поэтому заказ специально для тебя. — Господи, Ривен, — от переизбытка чувств Муза бросилась ему на шею. Ещё никто не делал ей таких чудесных подарков. От восторга сердце готово было выскочить из груди прямо к нему в руки, и остаться там до скончания веков. Неожиданно Ривен впечатал её в стену и впился в губы страстным поцелуем. Девушка охнула от неожиданности, но постаралась отвечать ему. — Глупышка, тебе ещё нужно многому научиться, — с усмешкой сказал он. На каникулы Ривен уехал к родителям, а Муза осталась в кампусе. Неожиданно она осознала для себя, что полгода она не оставалась одна почти ни на минуту. Ривена стало слишком много в её жизни. Он сидел с ней за одной партой, почти все перемены он проводил с ней. После уроков они шли в репетиционную, где она играла для него. Муза разучилась быть одна. Она слонялась по кампусу без дела, не зная, чем себя занять. Даже идти в репетиционную не хотелось, потому что зачем что-то играть, если Ривен не слышит? Девчонки разъехались по домам, и только одна Блум осталась, поскольку её родители жили за границей. Муза решила найти подругу и поболтать с ней, как в старые добрые, только бы вот лучше она этого не делала. Когда она подошла к двери девушки, то услышала странные шорохи. Дверь была неплотно закрыта, и Муза, подгоняемая любопытством, заглянула в образовавшуюся щёлочку. То, что она там увидела, повергло её в настоящий ужас. Блум сидела на письменном столе, широко разведя ноги в стороны, между которых стоял голый по пояс мужчина, жадно её целуя. Одной рукой он держал её за талию, а второй зарылся пальцами в огненные волосы. Не узнать его было невозможно, ведь это был их учитель истории — мистер Валтор. Он был самым молодым из преподавателей и успел похитить сердца множества студенток. Он был не то чтобы во вкусе Музы, но даже она находила его привлекательным. А сейчас она видит, как он целуется с одной из своих учениц, с одной из её лучших подруг. Тошнота подкатила к горлу, и девушка отпрянула от двери, поспешив убраться подальше от всего того, что она увидела. Это никак не увязывалось в её голове. Хотелось верить, что это всё — просто страшный сон, плод больного воображения, только вот проснуться никак не получалось. Муза почти полтора часа просидела у себя в комнате, тупо пялясь в стену. Как давно это всё началось? Почему Блум пошла на такое? Скай в курсе? Почему она ничего не рассказала подругам? Эти и другие вопросы ворочались тяжёлыми валунами в голове Музы, не давая успокоиться и мыслить хоть сколько-нибудь здраво. Единственное, к чему она смогла прийти — надо постараться не делать поспешных выводов и поговорить с Блум, чтобы всё выяснить. Блум была у себя в комнате и читала книгу, когда Муза к ней постучалась. — Войдите. О, Муза, привет! — она радостно ей улыбнулась, отчего девушку словно ударили под дых. Как Блум может выглядеть такой искренней, когда всего час назад занималась здесь этим с собственным учителем? Рыжая заметила состояние подруги. — Что случилось? На тебе лица нет. Вы с Ривеном поругались? — Я всё видела, — хотела сказать Муза, но голос её предательски подвёл, поэтому она смогла это только прошептать. — Прости, что? Я не расслышала. — Я всё видела, — повторила девушка уже громче. Блум мгновенно побледнела, из-за чего её веснушки проявились ещё ярче. — Я… я не понимаю, о чём ты, — её голос задрожал. — Я видела, что ты тут делала с учителем истории. Повисла гнетущая и напряжённая тишина. Блум опустила голову и закрыла лицо руками. Муза стояла посередине комнаты, не решаясь ни уйти, ни сесть рядом с подругой. Блум отняла ладони от лица и взглянула на на неё. В её взгляде девушка смогла увидеть столько, что хватило бы на несколько песен. — Присядь, я попытаюсь всё объяснить, — рыжая подвинулась и похлопала рядом с собой на кровати. Муза села и обняла первую попавшуюся подушку. Блум, тяжело вздохнув, начала свой рассказ. — Когда я только увидела Валтора, то поняла, что он очень красив. А когда узнала получше, что он ещё и невероятно умён. Он увлечён своим делом и способен рассказывать так, что тебе хочется слушать вечно. Сначала я списывала все эти чувства на простое восхищение, но потом поняла, что он привлекает меня и как человек, и как мужчина. Ты и сама знаешь, что я из довольно консервативной семьи, в которых такую связь никто бы не одобрил, поэтому я решила найти себе парня, равного мне, если можно так сказать. Скай казался мне идеальным вариантом на тот момент: симпатичный, умный и интересный, да и мы вроде как понравились друг другу, поэтому я решила попробовать что-то с ним. Мне хотелось верить, что если у меня будет такой замечательный парень, то глупое влечение к Валтору пройдёт. — Но оно не прошло? — спросила Муза. — Да, — кивнула в ответ Блум, — оно и не думало проходить. Со Скаем было весело проводить время, но я всё больше понимала, что наши отношения идут вникуда. Он, скорее всего, тоже это осознавал, поэтому через некоторое время я узнала, что у него была интрижка на стороне. — Что?! — Муза не поверила своим ушам. — Я точно не знаю, как её зовут, какая-то блондинка. Я увидела часть переписки Ская с ней. Хоть я и понимала, что не испытываю к нему любви, но тогда мне стало до боли обидно. На эмоциях я в тот же день призналась Валтору в чувствах. Не знаю, о чём я тогда думала, ведь всё могло привести к жуткому скандалу. — И что он сказал? — Он сказал, что скорее всего это просто подростковая влюблённость, которая со временем пройдёт, и что мне стоить обратить внимание на мальчиков своего возраста. Я выпалила, что это не сработало, что я не могу перестать думать о нём. В тот день мы ни к чему не пришли, потому что наш разговор прервали, но я решила попробовать ещё раз. В конечном итоге я просто прокралась к нему в комнату в кампусе для учителей. — Серьёзно?! — Да. Я застала его врасплох, выпалила всё, что наболело, пока слова не кончились. — И что он ответил? — Муза сама не заметила, как втянулась в историю. — Он… он поцеловал меня, — Блум покраснела и снова спрятала лицо в ладонях. — Оу… Девушки ещё долго обсуждали произошедшее, а после начали болтать обо всём на свете. Музу посетила мысль, что она впервые за долгое время говорит дольше нескольких минут с кем-то кроме Ривена. Он стал центром её жизни, которому она полностью отдалась. Уходила она из комнаты Блум в смешанных чувствах. Хранить чужой секрет — дело не из лёгких. Так как Муза была сиротой, поговорить с ней о важных этапах взросления было некому, поэтому зачастую приходилось разбираться самой. Они с подругами практически никогда не затрагивали тему секса или чего-то подобного, а редкие статьи в интернете, на которые девушка натыкалась, не давали полной картины. Поэтому когда Ривен практически сразу после возвращения из дома начал делать недвусмысленные намёки, у неё внутри всё похолодело. Прямо сейчас? Прямо так? Она не готова! — Ривен, я никогда… — говорить о таком было жутко неловко. — Глупышка, я понимаю, — он притянул её за талию к себе и понимающе погладил по плечу, — но всё когда-то бывает в первый раз, так ведь? Мы любим друг друга, почему бы на нам не начать? Тем более, что у меня есть опыт, я не сделаю тебе больно. Его слова и прикосновения внушали доверие, но в груди всё равно ворочался липкий страх. Она упёрлась руками ему в грудь и попыталась отстраниться. — Ривен, давай не сейчас, прошу. Он постарался сохранить спокойное выражение лица, но Муза успела слишком хорошо его выучить, чтобы понять: он разозлился. — Как хочешь, — он мгновенно отпустил её и перекатился на другой край кровати, утыкаясь в телефон. Музе показалось, что между ними в одночасье залегла жуткая пропасть, и теперь она больше никогда не сможет к нему прикоснуться. Ривен всем своим видом излучал недовольство. Она разозлила его. Это она виновата в этой ситуации. Муза вдруг осознала, что если сейчас не сделает ничего, это станет началом конца. — Ривен, давай сделаем это, — пробормотала она едва слышно, но он услышал её. Удивлённо взглянул и коснулся её руки. Муза склонила голову, чтобы волосы упали на лицо. Она надеялась, что он увидит, что она дрожит, что она бледна и растеряна. Надеялась, что Ривен всё поймёт и не будет злиться. Но он не понял или не захотел понимать, это уже не имело значения. В комнате будто исчез воздух, стало жарко и липко. Ривен быстро стаскивал одежду с себя и Музы, которая почти потеряла связь с происходящим. Он практически не дал ей касаться себя, словно хотел иметь контроль даже в этом. Муза мало что помнила то, что случилось потом, только тянущую боль внизу живота, сбитое дыхание где-то над ухом и желание, чтобы это поскорее прекратилось. Когда Ривен, наконец, слез с неё, она быстро завернулась в одеяло. — Тебе пора, скоро комендантский час, — сказала она бесцветным голосом. — Знаю, сейчас пойду. Он торопливо оделся, коротко поцеловал её в черноволосую макушку и быстро вышел из комнаты. Муза свернулась в позу эмбриона, пытаясь задавить подступившие слёзы. Всё, что сейчас произошло, казалось ей жутко неправильным. Неужели теперь каждый раз будет таким? То, что было между ней и Ривеном разительно отличалось от того, что она успела подсмотреть в комнате Блум. Те двое выглядели так, будто не могли друг другом насытиться, и даже сотни поцелуев им бы не хватило. Почему сейчас всё было так не похоже? Почти всю ночь Муза не могла сомкнуть глаз, думая о произошедшем. Дни сменяли дни, уроки шли своим чередом, всё шло более-менее нормально. Муза смогла сохранить секрет Блум, за что та была безумно ей благодарна. Их отношения со Скаем в конечном итоге полностью прекратились, что, в прочем, не помешало им сохранить приятельское общение. Муза начала бояться моментов близости с Ривеном. Всякий раз, когда она пыталась что-то обсудить с ним на эту тему, он раздражённо поджимал губы и говорил, что его опыта хватит на двоих. Муза стыдливо опускала глаза, не зная, что на это ответить. Первой её состояние заметила именно Блум. Она долго пыталась втолковать подруге, что такие отношения не являются нормальными. Что лучше их прекратить, чтобы больше не страдать. Муза на это лишь упрямо качала головой и утверждала, что у них с Ривеном всё отлично, они любят друг друга и у них нет никаких проблем. За неделю до летних каникул он был мрачнее обычного. — Глупышка, нам нужно поговорить, — сказал он, сидя на подоконнике у неё в комнате. На нём были одни боксеры, солнечные блики играли на его восхитительном теле и волосах. Он не смотрел ей в глаза. Муза прикрылась одеялом и села на край кровати. — Что такое, Ривен? — Ты ведь знаешь, что я из довольно высокопоставленной семьи? Муза кивнула. — Ты хочешь сказать, что твои родители не одобрят связи с сиротой? — решила она додумать за него. — Что? Нет! Я совсем не об этом! — Ривен сжал пальцами переносицу и нахмурился. — Тогда в чём дело? — В таких семьях, как моя, обычно устраивают браки между детьми в первую очередь только ради укрепления связей. Моя семья не исключение. — Тебе нашли невесту? — голос предательски задрожал. — Не совсем. У меня есть невеста. Была с пяти лет, — Ривен упорно не смотрел ей в глаза. Муза тупо уставилась куда-то перед собой, не в силах переварить сказанное. — То есть всё это время ты был со мной, имея законную невесту? — хотелось верить, что это глупый розыгрыш, который слишком затянулся. Только Ривен продолжал смотреть в окно и хмурить брови. — Этим летом мы с ней должны пожениться. Ничего личного, Муза. Он быстро оделся и направился к выходу. — Мне жаль, что всё так получилось, — это было последнее, что она от него услышала. — Муза, всё в порядке? Ты нормально себя чувствуешь? — Стелла настойчиво стучалась в дверь туалета. Муза уже полчаса оттуда не выходила. — Муза, ты нас слышишь? — Флора не на шутку заволновалась. Все подруги девушки толпились возле двери и пытались докричаться до Музы. — Девочки, мне это не нравится, я сбегаю за Тимми, — Текна убежала в сторону комнаты своего парня. Стелла снова дёрнула ручку двери, но та не поддалась. — А вдруг она потеряла сознание? — Блум нервно обхватила себя руками. — Она так похудела после всего случившегося, ей могло стать нехорошо. — Не напоминай мне об этом! — прикрикнула Стелла, — Как только я узнала про Ривена, хотела голову ему оторвать! Как он посмел играться с нашей Музой?! Прибежали Текна с Тимми. Он со всей силы навалился плечом на дверь. Та натужно скрипнула, но не поддалась. После ещё пары ударов она, наконец, слетела с петель. Крики ужаса наполнили коридор. — Муза! О Боже, Муза! — Лейла подбежала к девушке, у которой из порезов на руках текли струйки крови. Рядом валялась испачканная бритва. — Умоляю, вызовите скорую! Она ещё жива! — Флора и Лейла слегка приподняли неестественно бледную Музу с пола. Она слабо и с хрипами дышала, рот её был чуть приоткрыт, а сама она казалась слишком лёгкой. Все куда-то забегали, поднялась суматоха и паника. Работники скорой помощи приехали очень быстро, уложили девушку на каталку и увезли в больницу. Ребята поехали на такси следом, молясь, чтобы врачи успели спасти её.

Пять лет спустя

Стадион был полон фанатов. У многих в руках были фонарики, кто-то выкрикивал её имя, признавался в любви. Муза в сверкающем платье стояла на сцене с гитарой в руках, окружённая светом софитов и прожекторов. Она чувствовала поддержку каждого фаната, который сегодня пришёл сюда. Её подруги сидели в VIP-ложе и были самыми ожидаемыми гостями. Девушка подняла руку, чтобы добиться тишины. Когда весь стадион замолчал, она сказала: — Я безумно рада, что вы все сегодня сюда пришли. Вы цените моё творчество, а я ценю вас. Сейчас я спою для вас песню, которую раньше никогда не исполняла. Когда-то я считала, что она будет последней, после которой я оставлю музыку навсегда. Это был тяжёлый период в моей жизни, но благодаря своим друзьям я смогла справиться и теперь стою здесь. Чтож, не буду тянуть, моя Последняя песня. Когда услышала твой глупый молодёжный сленг, Все мои бабочки устроили в желудке слэм. Смотрела на тебя, споткнулась и упала в грязь, Теперь жалею в целом лишь о том, что родилась. Ты продал душу за гитару и айфон, А на тусовки променял здоровый сон. Бери же моё сердце, ведь оно твоё На чёрном рынке много срубишь за него. Ты сам не напишешь мне никогда, Ведь ты классический мудак. Ты мне не напишешь никогда, Ведь ты кто? Мудак! Если исчезну вдруг, то ты не пойдёшь искать, Проникну в сон к тебе и ты перестанешь спать. Смотрю в глаза, а там разлился Тихий океан, Мои слова снова воспримешь за обман. Я для тебя в метро катаюсь допоздна, Уже все знают мои песни и меня. Известной стану, будешь открывать мне двер. Не хочешь верить? Ну и ладно, что ж теперь. Ты сам не напишешь мне никогда, Ведь ты классический мудак. Ты не напишешь никогда, Ведь ты кто? Мудак! Толпа хлопала, как сумасшедшая. Это был самый счастливый день в жизни Музы. Ей давно уже плевать, слышит её Ривен или нет, Муза уже давно слышит себя сама.