Via Dolorosa

***

      Чуя тяжело вздохнул и плюхнулся на стул рядом со столом врача. Девушка сняла маску и отключив аппарат, села перед ним, дабы заполнить соответствующие бумаги и проинформировать об необходимом уходе за беременным. Накахара нервно потирал лицо, пока врач скребла ручкой по бумаге, заглядывая из одного бланка в другой.             — Ты снова перешёл на «Вы». Разнервничался?       Она издала смешок и постаралась вызвать у парня улыбку, но тому явно было не до этого, поэтому он отмахнулся простым «ага». Заметив это, она пожала плечами и решилась на допрос.             — Хм, твой парень, Чуя-кун? Выглядите весьма разочарованными…             — Коллега, скажем так, — Чуя убрал руки от лица и подсел поближе к столу. Девушка подавила вздох.             — Если ты думаешь об аборте — то прекрати думать, — она сунула Чуе несколько бумаг, — я конечно ни в коем случае не ручаюсь, но возможно-             — Ему всего шестнадцать, понимаешь? Он сам ребёнок, причём не из самых прекрасных условий. Ему просто повезло, что сейчас он живёт с младшей сестрой и работает на нас. Поверь, у него в голове что угодно, но не подгузники и пелёнки.       Врач демонстративно закатила глаза. Пара секунд, и она добавила:             — Ты не дал договорить. Я осмотрела его медкнижку и провела осмотр и…             — Его изнасиловали. Так? — вновь перебил её Чуя.       Она поджала губы и кивнула.             — Я думаю это возможно, да.       На это Накахара ещё больше помутнел в глазах.             — Где его партнёр? — неловко поинтересовалась она.             — Ах, если бы я знал. Я никогда не видел его с кем-либо. В любом случае, если он даже не обращал внимания на то, что с ним происходит и продолжал отдавать себя Мафии — в его личной жизни явно ничего хорошего нет.       И тут, они оба на пару секунд замолкли. Каждый переваривал произошедшее. Нервозное состояние Чуи и обреченное состояние пациента передалось врачу, но она все же постаралась взять себя в руки.             — Послушай… Я не буду говорить тебе банальные вещи о том, что аборт практически на сто процентов лишит его возможности иметь детей, так как понимаю, что в вашей профессии это даже к лучшему, как бы едко не звучало, — она потерла ладони, будто успокаивая саму себя, — …я так понимаю он сам дотянул до этого. Так как срок достаточно большой. Это, конечно, непрофессионально с моей стороны — отговаривать вас от аборта, но посмотри сам, — она повернула к Чуе несколько бумаг, указывая на особенности строения организма пациента, как причины, почему аборт может повлечь за собой кучу проблем, — к тому же у него есть несколько заболеваний, которые также являются противопоказаниями к операции и… Я обнаружила у него инфекцию. Именно это дает мне повод думать о том, что это могло быть изнасилование.       Ярости Чуи не было предела. Он готов был трясти Рюноске как тряпичную куклу пока он бы не выбил из него имя этого ублюдка, который так поступил с ним. И главное он молчал… На что он надеялся? Что все само рассосется? Чуя был очень зол. Даже не на самого Рюноске, а на все происходящее в целом. Врач пыталась несколько успокоить его, но в конце лишь подписала последнюю бумагу и громко положила ручку.             — В общем, по социальным причинам — у вас есть основания добиться разрешения на эту операцию. Делать подпольно — точно нельзя, это будет стоить ему жизни. Если найти хорошего врача и договориться — то он сможет избавить его от этой проблемы. Но, как я уже сказала, это только усугубит ситуацию и в конечном итоге все может закончиться плачевно.       Чуе понадобилось несколько минут тишины, чтобы понять, что ему делать. Не Рюноске, а ему. Ведь он почему-то взвалил на себя всю эту ответственность. Будто он отец этого ребенка. И хотя его все равно преследовала мысль, что Рюноске можно будет сделать аборт не смотря на все риски — он все равно устало выдал следующее:             — Ладно, расскажи мне, чем ему нужно помочь сейчас, чтобы обеспечить здоровье ребёнка.       Девушка выдохнула и взяв в руки медицинскую книжку Рюноске заметно напряглась. Проблем у Рюноске и до беременности хватало, но большинство из них можно решить с помощью специальных медикаментов. Сперва нужно справиться с инфекцией в причинном месте, а затем — просто поддерживать здоровье и омеги, и плода. Накахара вникал в каждое её слово, стараясь не упустить ни одной детали. Он и правда чувствовал себя ближайшим родственником Акутагавы, раз так трясётся над ним. И выслушав все рекомендации, он приготовился идти на выход.             — Мне ждать его на втором УЗИ? — спросила врач, когда он оказался у двери.       Чуя отвёл взгляд, будто задумавшись, но затем неожиданно выдал:             — У тебя случайно нет знакомых врачей в Киото?       Гинеколог оторвала изумлённые глаза от карточки, недоумевая.             — Просто скорее всего, его здесь уже не будет на тот момент.       Рыжий вновь выдохнул и погрузился в свои мысли, на самом деле ещё не до конца понимая, как он это всё устроит.             — Аа… Поняла… Ну, спешу тебя обрадовать, я могу найти там хорошего специалиста и попросить его присмотреть за твоим мальчиком.       Накахара поднял на неё благодарные глаза и слабо улыбнулся, прикладывая ладонь к груди в знак благодарности.             — Может сходим куда-нибудь? Мы достаточно давно не проводили время вместе, — неожиданно спросила она, смущаясь и закидывая ногу на ногу. Но всё не так просто.             — Нет, извини… Ближайшие полгода я буду занят.       Она в шутку закатила глаза, на самом деле прекрасно понимая всю откровенную хреновость сложившейся ситуации.             — Ой, да ладно тебе, вы даже не вместе. С чего ты уже так сильно печёшься о нём?       Накахара посмотрел в её светло-голубые глаза и подойдя ближе, поцеловал на прощание руку.             — Считай, это мой долг.

***

      Акутагава всё так же стоял у стены, закрывая лицо руками. Шок не давал даже слезам покатиться с глаз, а в голове царил полный хаос. Те несколько минут, что Чуя провёл с врачом, длились для него просто мучительную вечность. Внезапно, дверь рядом с ним распахнулась, и он вздрогнул, увидев весьма серьёзного и решительно настроенного Чую, что держал в руках какие-то бумажки. Рюноске тихо подошёл к нему, будто провинившийся школьник и заикаясь пытался начать оправдываться, но его тут же прервали.             — Поговорим дома. Идём.       Парни спустились вниз и вновь сели в машину. Как Акутагава успел догадаться, они ехали к нему домой. И всё бы ничего, но в машине его всего трясло, будто от озноба. Он понимал, что дома его просто начнут пытать обо всём, что произошло, скорее всего вытурят из Мафии или заставят избавляться от ребёнка. Последнее для него звучало не самым безобидным.       Зайдя в квартиру, Рюноске мельком отметил, что Гин нет дома и тут же понял, что оно и к лучшему. Ибо он бы не выдержал, если бы младшая все это увидела. Чуя по-хозяйски закинул плащ на диван и велел ему присесть. Брюнет быстро сглотнул и дрожа послушно плюхнулся на диван. Накахара присел перед ним на корточки и пару секунд молчал, смотря тому в глаза. Явно собирался с мыслями…             — И как долго ты собирался скрывать это?       Прозвучал первый вопрос. В принципе, не так уж и страшно. Но вибрирующий от дрожи голос Акутагавы сдал его с потрохами.             — Я н-не зн-нал, ч-честно…       Чуя цыкнул, стараясь держать себя в руках. Он понимал, что сейчас должен вести себя максимально адекватно и не пугать младшего. На него нельзя кричать, иначе есть риск потерять все доверие к себе.             — Не делай вид, что ты не догадывался об этом. Я же говорил, что с тобой может случится по такой неосторожности.             — Я не хотел верить в это, Накахара-сан, простите…       И только тут истерика у парня всё же прорвалась наружу. Акутагава разрыдался в голос, вновь закрыв лицо руками. Он пытался сказать что-то вроде: «Я избавлюсь от него, обещаю. Только не выгоняйте меня из Мафии, прошу», но слова выходили вперемешку с рёвом непонятными и неразборчивыми. При виде плачущего подростка, Чуя слегка растерялся. Он не очень хорош в успокоении. Особенно в такой ситуации, когда ему самому необходимо, чтобы его успокоили. Единственное, до чего он додумался, так это сесть рядом с ним на диван, обвив руками и прижав к себе. Объятия для Рюноске это что-то нереальное и доступное только для Гин. Но видимо… Накахара тоже может быть мягким.       Почувствовав, что его обняли, Акутагава удивился и даже постарался успокоиться, теперь лишь судорожно всхлипывая и шмыгая носом. Объятия Чуи конечно не такие тёплые и нежные, как Гин, но всё равно… Плохого в них не было ничего.             — Слушай, давай начнём с того, что никакого аборта. Мне есть что тебе рассказать в связи с этим, но это не для твоего положения сейчас. Просто имей ввиду, что от этого будет только хуже. Мало того, что останешься в будущем без детей, так и можешь умереть в результате, знаешь?       Рюноске поднял на него покрасневшие и заплаканные глаза и тихо прошептал:             — Да я вообще не хотел никогда детей… Лучше умереть, чем жить вот так…             — Нет, не лучше. Аборт в твоем случае опасен. Поверь, я бы не хотел потерять тебя вот так. И Мафия не хотела бы. Тебе лучше доносить этого ребенка, а дальше…поступишь как считаешь нужным, — Чуя понимал, что так неправильно говорить. Буквально намекать отдать ребенка в приют за ненадобностью, но ему важно было, чтобы Акутагава согласился родить, — к тому же, пока я не дам своего согласия — ни один врач в Йокогаме тебе его не сделает. И в Киото тоже.       Акутагава напрягся и слегка отстранился.             — Киото? Причём здесь Киото?       Накахара осторожно взял его за руку в надежде на то, что он хотя бы выслушает.             — Послушай, у нас нет выхода. Тебе придётся уйти из Мафии…— Чуя выждал краткую паузу и поспешил с объяснениями, — я всё улажу, тебе не стоит волноваться. За тобой никого не отправят. Мы инсценируем твою пропажу. В любом случае, там первое время я о тебе тоже позабочусь и возможно, смогу даже навестить, пока ты там буд-             — Как я могу уйти из Мафии, Накахара-сан? Это ведь мой дом. Кто я без Мафии? Как мне приспособиться к обычной жизни в мире, а не в трущобах? А как же Гин? Она ведь даже ещё ничего не знает…       К глазам Рюноске снова подкатили слёзы, и он опустил голову, не желая встречаться со взглядом старшего. Он был в шоке. Даже более того — он был в полнейшем ужасе. Сейчас его жизнь, казалась бы, скатилась в такую бездну, в которой он не был никогда. Ему шестнадцать, его изнасиловали, он ждет ребенка от насильника, его выгоняют с места работы и выселяют из жилья. Все настолько плохо, что это даже не умещалось в его несчастной голове. Но Накахара уверенно приподнял его за подбородок к себе.             — В сложившейся ситуации, тебе придётся отделиться от Мафии. Услышь меня, я буду тебе помогать. На этом твоя жизнь не закончится. Просто… Возможно, это начало новой жизни для тебя. Простой, человеческой, — Чуя сам не верил в то, что говорил, но он правда старался переубедить Рюноске или хотя бы успокоить его. Но тот в ответ лишь замотал головой. Он категорически не хотел рожать и воспитывать этого ребенка, — если ты решишь родить ребенка и отдать его, то мы точно также инсценируем твое возвращение. Придумаем сумасшедшую легенду и вернем тебе ту же жизнь, что и до ребенка. Я не стану осуждать тебя за твой выбор, но родить тебе его придется. И уйти из-за этого, но лишь на время. Все будет зависеть от тебя.       Идея Чуи о том, чтобы помочь Рюноске сперва сбежать, дабы он родил ребенка, а затем вернуться без него — звучала не так уж и плохо. Точнее, плохо, но если это единственный так вариант, то возможно, так можно поступить. Но также Рюноске улавливал в голосе Чуи и надежду. Что тот за время беременности образумится и захочет стать счастливым папой и связать с этим свою жизнь. Как бы не так…             — Кстати, я, кажется, не спросил главное… Кто отец?       И тут Акутагава понял, что попался. Деваться некуда. И он даже не знает, что выдумать. Все мысли сбились в кучу. Сбилось и дыхание, из-за которого парню ощутимо поплохело за считанные секунды. Закололо где-то в животе, и парень положил на него руку.             — Хэй, хэй, тебе плохо? Ну же, скажи, если что, мы вернёмся обратно в больницу, — Чуя обеспокоенно вскочил с дивана приготовившись бежать куда-то, но тревога оказалась ложной. Хоть Рюноске всё ещё нервничал, но заметив, что тема резко сменилась, решил поскорей отойти от вопроса.             — Да всё в порядке, я просто переволновался, наверное… Уже прошло, — выдохнул он, — а что будет с Гин?       Накахара вновь присел рядом.             — Насчёт Гин… Честно, я не знаю, как лучше с ней поступить, — задумчиво произнес он. И правда. Инсценировать побег сразу двух членов Мафии будет подозрительно…             — Она уже достаточно взрослая и умеет немало, чтобы жить самостоятельно, я уверен. Проблема в том, что без неё — я никто, но я и не хочу рушить ей жизнь собой и своими проблемами… Пускай сама решит, — Рюноске пожал плечами, думая: «Но я обязательно настою на том, чтобы она осталась в Мафии. Она моя сестра и это единственное нормальное будущее для такой сильной девушки, как она».             — В общем, сегодня-завтра приготовься, пожалуйста, к переезду.       Накахара вновь потёр переносицу и посмотрел на парня, как бы уточняя: «договорились?».             — А Дазай-сан? Что вы ему скажете? Он и так не тренировал меня всё это время, я даже не знаю…       Акутагава замешкался, но Чуя вновь притянул его к себе, обняв.             — Тебе есть о ком думать сейчас и это точно не Дазай…       Так они просидели несколько секунд, принимая произошедшее и дальнейшие планы ближайшее будущее. Увидев время на часах, Накахара отстранился от Рюноске, но всё ещё держал его за плечи.             — Что ж, мне пора идти. От меня обязанности в Мафии никуда не делись. Поговори вечером с Гин и приготовься к переезду, ладно?       Парень лишь выдал сухое: «ладно» в ответ. Слегка потрепав его волосы, Накахара помог ему подняться, дабы тот его проводил. Уже будучи у дверей, он обернулся через плечо, выдав строгое:             — И не смей ничего с собой делать, понял?       Акутагава неуверенно и деревянно кивнул, зная, что ничего обещать не может. Как только за Чуей закрылась дверь, парень прислонился к ней спиной и сполз вниз. Только сейчас, видя, как на худом теле вырос живот, его накрыли странные мысли. Он все еще был в своем плаще, потому по одному его желанию Расёмон появился, расправив свои лезвия вокруг тела Рюноске. Одно из них он направил прямо себе в живот и сильно сжал кулаки, приготовившись к тому, что его резко прошибет болью. Но боль не наступила. Он лишь почувствовал, как тонкая струйка слез потекла по его щеке. Он не мог. Не мог заставить Расёмон сделать надрез. Он понимал, что это не решит проблемы, а лишь усугубит все. И скорее всего, он лишь умрет от потери крови. Но зато это решило бы сразу несколько проблем. Он заплакал от того, что не смог убить своего ребенка.

***

      Гин пришла рано вечером. Солнце ещё даже не успело сесть, а Рюноске успел выплакать в связи со сложившимися обстоятельствами годовой запас слёз. Услышав, как открылась дверь, он поднялся с дивана и направился ко входу, дабы встретить младшую. Уже идя по коридору он начал обдумывать то, что скажет. Может ей и не стоит говорить правду? Но здравый смысл берёт верх. Лжи было предостаточно.       Девушка оторвала взгляд от обуви, которую успела снять и метнулась к брату, не успел тот ещё даже поздороваться.             — Рю! Я так волновалась весь день. Куда вы ездили с Накахарой-саном? С тобой всё в порядке?       Он посмотрел на сестру и в груди что-то закололо. Неужели есть шанс, что он сломает жизнь этой маленькой, хоть и не типичной для своего возраста, девочке?             — Гин, я… Мне нужно тебе в кое-чём признаться в конце концов…       Акутагава-старший замешкался и провёл сестрёнку в комнату, дабы та могла присесть. В голове девушки уже кружили самые напряжённые сценарии, но главное было дослушать. Поэтому она присела на подлокотник дивана в ожидании ответа.             — В общем… Я жду ребенка.       Глаза Гин округлились. Она недоверчиво покосилась начала на его лицо, дабы разглядеть в нём хотя бы намёк на шутку, затем на живот. Медленно она коснулась своего лица обеими ладонями.             — Не может быть…       Акутагава пожал плечами, прикусывая губу в попытке не пуститься в слёзы.             — Может. Мы с Накахарой-саном ездили в больницу, на осмотр. И из-за этого всего у меня для тебя очень плохие новости… Мне нужно будет переехать в Киото. Накахара-сан сказал, что так будет лучше. Я смогу родить ребенка там, а только потом вернуться сюда.       Как только Рюноске сказал о переезде, Гин тут же приободрилась.             — Я поеду с тобой.       К такому повороту событий старший уже был готов.             — Слушай, я конечно, не против чтобы ты принимала какие-то решения, но нет. Со мной ты не поедешь. Я справлюсь с этим один, — сказал он, на самом деле, не имея понятия, как не сойдёт с ума от полного одиночества, да ещё и будучи в положении в незнакомом городе.             — Я сказала, что поеду. Ты мне брат или кто? Я тебя не брошу!       К сожалению, терпение у Рюноске неожиданно сорвалось.             — Не будь дурой, Гин! Я сказал нет, значит нет. Что тебе не ясно??       Девушка отвела взгляд, ведь брат не часто на нее так кричит. И он продолжил немного спокойнее:             — Послушай, тебе всего лишь четырнадцать. Тебя даже ни на какую работу нормальную не возьмут. Как мы собираемся жить практически втроём? Пока ты в Мафии, ты можешь быть хоть немного уверена в завтрашнем дне.             — Да я могу быть кем угодно, Рюноске. Воспитательницей, нянечкой, аниматором, библиотекарем, официантом. Вариантов много, стоит только постараться. Опыта я наберусь со временем, не волнуйся, — Гин вновь приободрилась. Мысль о том, чтобы стать полностью «обычным человеком» посещала её довольно часто. И вот, появилась малейшая возможность.       «Кстати, первые три варианта довольно неплохие. Заодно научусь обращению с детьми, чтобы помогать потом ему» — думала она. Не контролируя эмоции и надежду, которая зарождалась в девушке, она улыбнулась. Рюноске же стоял в замешательстве. С одной стороны, почему бы и нет? С сестрой ведь всяко будет лучше. А с другой… Риск через чур велик для них двоих. Как Накахара-сан отмажет их двоих? Но с третьей стороны… Он же не дурак, чтобы предлагать это бездумно. Значит, у него уже есть какой-нибудь план. Оставляя этого ребёнка — Акутагава уже пошёл на гораздо большие жертвы. Значит, со всем остальным, по логике, можно справиться. Он обнял сестру, слегка погладив её по голове. Они молча сошлись на совместном побеге.

***

      Дазай проводил очередную ночь в баре с таблетками и алкоголем. Тиская одной рукой какого-то хрупкого, но довольно миловидного парня, а другой попивая виски, он беседовал с барменом. Повертев стакан в руках, он задумчиво спросил:             — Помнишь ту ночь пару-тройку месяцев назад, когда я серьёзно переборщил с алкоголем?       Он поднял глаза и издал смешок. Бармен напрягся, явно вспоминая, а затем равнодушно протянул.             — Аа… Да, ещё как помню. Тогда мне пришлось вытолкать тебя на улицу и усадить в первое попавшееся такси, чтобы тебя не убила охрана.       Взгляд Дазая резко сменился заинтересованностью и каким-то непониманием. Проблемы с памятью только ухудшались с каждой дозой, поэтому он всё чаще старался её напрягать.             — Погоди… На мне были галстук и жилетка?       Бармен изогнул бровь.             — Ну да, как и всегда, а что?       Внезапно, в голове Дазая что-то вспыхнуло. Он что-то вспомнил.             — Ты… Сказал про такси, да? Куда меня повезли?       Осаму обеспокоенно оттолкнул от себя паренька, что сидел у него на коленях полуголым, вызвав у того негодование. Бармен провёл его взглядом, протягивая:             — Хм… Я не помню точного адреса, но ты вроде сказал, что знаешь где живет твой симпатичный коллега-девственник?             — Так и сказал?             — Цитирую.       И тут Дазая осенило. Он вспомнил всё. Он не терял жилетку и галстук в баре или по пути домой.             — Извини, мне пора.       Дазай резко поставил стакан на стол, срываясь с места. Бармен только и успевает крикнуть: «Хэй, а оплата?!», но тот его уже не слышал. Оказавшись на улице, Осаму окатило прохладной волной. Он вспомнил…             — Ты меня слышишь?             — Да, я слушаю вас.             — Хироцу-сан ждёт тебя в штабе сегодня. Он сказал, что ему срочно необходимо твое присутствие там..       Он вспомнил, как пьяный и обдолбанный в край, сбросил трубку, когда по факту не получил соглашения. Но это и было неважно. Когда по итогу, девочки всё равно не было в тот момент дома. Дазай взглянул на часы на руке. «Пол третьего… Один хер мне дверь не откроют… Лучше поговорить с ним завтра» — подумал Осаму. Он опёрся о каменную стену какого-то дома и схватился рукой за голову. «Чёрт, прости меня, Акутагава».

***

      Следующее утро началось со звонка Накахары Акутагаве-старшему. Он оповестил его о том, что всё решилось куда быстрее и им нужно ускориться. Через пару часов им отправляться в Киото, и он хотел бы удостовериться, что у парня все вещи готовы. Соврав, что всё под контролем, Акутагава быстро начал придумывать, что брать. И…Решил в итоге взять по минимуму. Но открыв шкаф — он изумился, ведь полки внутри были пусты. «Не понял… Что за хрень?» — спросил он сам себя. Неужели Чуя за него и вещи собрал? Зайдя на кухню в поиске сестры, он увидел Гин, сидящую на полу с чемоданами и аккуратно сложенными вещами в них. Она со своей миловидной улыбкой на лице объяснила, что Чуя звонил ей пару часов назад, зная, что Акутагава не проснётся к тому времени и попросил поторопиться, если она собирается ехать со старшим. Он присел рядом с сестрой, приобняв её за плечи. Контрольный вопрос:             — Ты точно решила, что поедешь со мной?       И честно, ему было приятно услышать в ответ чёткое «да». Через полтора часа к ним подъехал Чуя. Он тут же оповестил обоих о времени в обрез, ибо у него миссия, но смиренно провёл их до поезда, убедившись, что эти двое готовы. Он пожал на прощание руку Гин, что смущалась от любого контакта с ним, пожелав ей терпения и удачи. Наконец, за пару минут до отправления поезда, он взял Рюноске за руку, давая последние наставления:             — Пускай я звучу как мамочка, но ты всё равно должен быть благодарен за то дерьмо, в которое я влез из-за этого всего…       Немного погодя, он понял, что тот и так нервничает, поэтому легонько приобнял его вновь.             — Всё равно я уверен, что ты справишься. Как доберётесь, обязательно отпиши мне, я скажу, что делать и куда двигаться дальше.       Рюноске от его слов впервые почувствовал что-то необычное внутри. Какую-то слабую надежду что ли на что-то хорошее?             — Спасибо вам… Я в бесконечном долгу перед вами, Накахара-сан.             — Береги себя. И Гин, — сказал Чуя, слыша сигнал об отправлении поезда, — до встречи, Рюноске.       Попрощавшись, Акутагава быстро метнулся к ступенькам, что вели в вагон и направился к месту, где устроившись у окошка сидела его младшая сестрёнка. Одарив его улыбкой, она похлопала по месту рядом с собой, приглашая сесть. Он вмиг оказался рядом с ней, приобняв её одной рукой.             — Волнуешься, Рю?       Акутагава замешкался. «Конечно волнуюсь, Господи, мы едем в совершенно незнакомый город, о чём ты? Мы даже не имеем и малейшего представления, как мы там будем пытаться выжить» — думал он.             — Да нет, не особо…       Видя, как тот явно врёт, Гин засмеялась, как беззаботная школьница и обняла брата покрепче, всё ещё не отрывая взгляд от окна, за которым всё дальше и дальше отдалялась их родная Йокогама.