Infra-Red

— Что ты хочешь от меня? — Чжань едва сдержал стон, когда на следующий день вернулся домой и нашёл Ибо сидящим на полу под дверью квартиры. — Я хочу поговорить, — Ибо легко поднялся, забрал у Чжаня из рук пакеты с продуктами и бытовой химией. — Тяжёлые. — Нормальные, — Чжань открыл дверь и посторонился, позволяя Ибо войти. — Говори давай, что ты хотел… У меня много работы, сценарий сам себя не напишет. — Почему ты так сделал? — Ибо кое-как пристроил пакеты у стола, из-за чего продукты тут же рассыпались. — Как? — Чжань уже догадался, о чём дальше пойдёт речь, но он же должен был выгадать себе время, чтобы придумать наиболее подходящий ответ. — Зачем ты меня сдал? Я даже не пытался ничего сделать. Лёг бы спать, если не хотел со мной разговаривать, — Ибо хмурился и кусал губы, словно вообще не собирался дать ранкам зажить. — Я не хотел, чтобы они знали, где я. — А ты бы лёг? Ты бы смог заснуть, зная, что твой знакомый, пусть и довольно неприятный, мёрзнет на улице из-за тебя? — Чжань присел на корточки и принялся собирать раскатившиеся фрукты. — Я тебе неприятен? — Ибо отреагировал на то, что показалось ему самым главным в словах Чжаня. — Ты поэтому вызвал мою охрану? Чтобы меня не видеть? — Дай-ка подумать, — Чжань начал терять терпение. — Я сейчас буду загибать пальцы, а ты мне скажи, когда тебе хватит. Ты оскорбил меня на том приёме — раз. Ты оскорбил меня на пробах — два. Ты выследил меня, вынудил впустить тебя в дом — три. Ты оскорбил моих друзей своими гнусными предположениями — четыре. Ты солгал мне, чтобы сыграть на моих чувствах… Ты предложил своим хозяевам купить меня, чтобы ты получил свою треклятую роль… Ты снова выследил меня у дома моих друзей… — Хватит, не надо больше! — неожиданно жалобно попросил Ибо, но Чжаня уже понесло, да так, что не остановить: — А эта твоя подначка с мотоциклом? Ты же понимаешь, что это могло плохо кончиться? Как тебе вообще в голову пришло предлагать такое ребёнку? — Я хорошо вожу! — попытался возмутиться Ибо, но Чжань не стал его слушать: — Готовишь ты тоже хорошо. И на кухне держишься уверенно. Вот только после этого… Как мне тебе верить? — А я… Я ещё могу извиниться? — очень тихо спросил Ибо, но Чжань покачал головой: — Зачем? Мне не нужны твои извинения. Ты поступаешь так, как привык. Может, в вашей индустрии так принято. И даже если ты сейчас извинишься, где гарантии, что ты завтра не обманешь меня снова? Для тебя же это в порядке вещей. — Но я хочу извиниться, — внезапно начал настаивать Ибо, на что Чжань только усмехнулся: — Тогда конечно же. Любой каприз. Кто я такой, чтобы отказывать звезде? — Чжань, — Ибо не выдержал, подошёл к нему и опустился на колени, перехватил руки, чтобы отвлечь от бессмысленного перекладывания раскатившихся апельсинов с места на место. — Я уже жалею о том, что выбрал такой способ. Я просто сделал так, как привык. И с другими людьми это работало. — Извини, что испортил тебе статистику, — Чжань криво усмехнулся. — Нет, Чжань… У меня нет статистики. Просто… Ты оказался совсем другим, — Ибо крепче сжал его руки в своих, а потом подался вперёд и неловко, откровенно неумело поцеловал. От неожиданности Чжань не оттолкнул его сразу, поэтому успел осознать, что у Ибо даже поцелуи требовательные и наглые, как и он сам. Впрочем, отвечать ему Чжань всё равно не собирался, поэтому отстранился сразу же, как только опомнился. — Перестань! — Почему? Я плохо целуюсь? — Ибо вцепился в руки Чжаня с неожиданной силой. — Но ты мог бы научить меня… — Не мог бы, — Чжань не стал напоминать, что теперь он уже не собирался верить Ибо на слово. Впрочем, он и целоваться с ним не собирался. Но когда Ибо вообще интересовался чужим мнением? — Зачем ты это сделал? — Мне показалось… что ты этого хотел, — Ибо заметно растерялся. — Тебе показалось, — Чжань был совершенно искренен. — Если ты решил получить роль через постель, то ты ошибся адресом. — Я же… Я никогда и ни с кем не занимался этим! — Ибо внезапно вспыхнул, да так ярко, что даже уши заполыхали. — Я даже не целовался ни разу! Только с тобой. — И что мне теперь делать с этим знанием, Ибо? Что ты от меня хочешь? Зачем ты пришёл? — снова спросил Чжань, сообразив наконец вырвать руки и встать, чтобы создать подобие дистанции между собой и Ибо. — Я же сказал, что поговорить, — Ибо остался сидеть на полу. Его хмурый взгляд снизу вверх производил неожиданно сильное впечатление. Чжань словно рядом с хищником находился, который, как ни странно, нападать не спешил, наоборот, признавал себя более слабым. — Так что ж ты не говорил? — Чжань усилием воли заставил себя отвернуться. — Ты же вместо этого целоваться полез. — Я хотел, чтобы мой первый раз… — начал было Ибо, отчаянно краснея ушами и шеей, но Чжань не позволил ему завершить: — Нет, Ибо. Нет, это вообще не то, что… В общем, ты не по адресу. — Почему? Ты же говорил, что не интересуешься женщинами. Или я недостаточно красивый для тебя? — Ибо всё ещё не спешил подниматься, а Чжань уже едва справлялся с желанием побиться головой об угол холодильника. — Ты красивый, — Чжань закрыл глаза и принялся дышать глубоко и размеренно. — Ты красивый, но, Ибо, ты же… Ты же ничего не понимаешь. Тебе настолько всё равно с кем? Ты же меня за человека не считал… — Я был неправ, — сейчас Ибо уже не стал спрашивать, должен ли он извиниться. — Я ошибся насчёт тебя. И я это признаю. — Здорово, — Чжань снова взглянул на него и скривился: — Встань, я тебя прошу. И не смотри на меня так, словно я твоя последняя надежда. Я тебе сразу говорю, открыто и конкретно: я не буду с тобой целоваться, тем более не буду с тобой спать. Не потому, что ты некрасивый или не какой-то там ещё… — А почему? Почему нет? — Ибо вскочил, будто его пружиной подбросило. — Потому что я тебя не люблю. И ты меня не любишь. Мы друг другу даже не нравимся, — Чжань сам удивился тому, как неискренне прозвучали его слова. Впрочем, дальше с уверенностью стало лучше: — Мне просто жаль тебя. А тебе нужна эта дурацкая роль. Это не повод, чтобы так рисковать. Представь, что это станет достоянием общественности? — Мне плевать! — Ибо начал злиться. — А мне нет! И это странно, потому что из нас двоих именно мне нечего терять. Это твоя карьера рухнет, если станет известно, что ты спал со мной, чтобы получить роль… — Да при чём здесь роль? — теперь уже Ибо перебил Чжаня. — Ты думаешь, я всё только из-за роли? До сих пор так думаешь? — А что я должен думать? — Чжань на ощупь нашёл стул, притянул к себе и сел. — После всего того, что я о тебе узнал... И что от тебя услышал… Просто прекрати это всё. Ты сам ничего полезного не делаешь — и мне не даёшь. А у меня сроки и сценарий, который нужно дописать. Пожалуйста, Ибо, оставь меня в покое! — Но я не хочу, — Ибо обиженно надул губы. — Я не хочу! — Я хочу, — Чжань закрыл лицо рукой, чтобы спрятать взгляд. Ещё не хватало, чтобы Ибо раскусил его неискренность. — Что мне сделать? Чтобы ты передумал? — Ибо не собирался сдаваться и продолжал давить. — Просто скажи мне, Чжань, что мне делать? Я сделаю! — Чтобы роль получить? Пойди на курсы актёрского мастерства. И извинись перед режиссёром, — усталым голосом посоветовал Чжань, а Ибо снова подскочил к нему и сжал пальцы на его плечах: — Для тебя! Что мне сделать для тебя? — Уйди, — Чжань выдохнул на грани слышимости. — Просто уйди отсюда и больше не возвращайся. Пожалуйста… — Как скажешь, — Ибо яростно сверкнул глазами, а потом подался вперёд и снова Чжаня поцеловал. Всё так же неловко, неумело и настойчиво. Так обжигающе горячо, что у Чжаня подогнулись бы колени, если бы он не сидел. Так сокрушительно сладко, что Чжань не справился с собой. На долю секунды он дал слабину и ответил на поцелуй. На долю секунды, но всё-таки ответил. И сам себя испугался, упёрся руками в грудь Ибо и оттолкнул его от себя: — Уходи! — Чжань… — Ибо смотрел на него чёрными, как ночь, глазами. — Чжань, пожалуйста! Ты же… Ты же хочешь… — Уйди, я тебя прошу! — Чжань побелел от злости. Он уронил голову на стол, когда в прихожей оглушительно хлопнула дверь. Ибо ушёл, и Чжаню следовало бы желать, чтобы навсегда. Неясно было только, почему в груди болело так, словно Ибо, уходя, прихватил с собой и сердце Чжаня. Ведь этого же не могло быть? Или могло? Просидев ещё несколько минут в бездействии и полной прострации, Чжань заставил себя подняться и запереть дверь. Потом он прошёл по всем комнатам и тщательно занавесил окна. Чтобы не было даже тени соблазна подойти и взглянуть, не ждёт ли Ибо на своём привычном месте. Вытащив из шкафчика на кухне последнюю бутылку коньяка, Чжань побрёл в кабинет, смахнул со стола листы сценария и открыл новый текстовый файл. Пальцы сами порхали над клавиатурой, с трудом поспевая за мыслями, спешившими вырваться наружу через слова печатного текста. Чжань уже давно не чувствовал подобного жара в кончиках пальцев. Он злился невероятно, в большей степени на себя. Злиться на Ибо Чжань не видел смысла. Тот добивался своей цели, не гнушаясь при этом никакими средствами. И разовый секс с писателем-неудачником выглядел не такой уж большой платой за желанную роль. Чжань выдохнул, глотнул коньяку и снова забарабанил по клавиатуре. Сию минуту ему стало плевать на недописанный сценарий, на сроки, выставленные ему издательством, даже на неустойку, которую ему пришлось бы заплатить. Он хотел писать и собирался делать это до тех пор, пока глаза смотрели, а руки действовали. Слово за словом, фразу за фразой Чжань писал о том, что случилось с ним за последние несколько дней. Он не жалел эпитетов, чтобы описать своих новых персонажей, впервые в жизни настолько близких к живым людям. И ему не нужно было ничего придумывать. Он знал на тысячу процентов, что думал и чувствовал его герой, его прототип. И он не имел ни малейшего понятия, что двигало человеком, разбившим ему сердце. Он хотел бы знать, но мог только предполагать. И глушить свои предположения, безрадостные и безнадёжные, коньяком. Сдался Чжань только на рассвете, когда солнечный свет начал пробиваться в щёлки между шторами. Глаза немилосердно жгло, руки дрожали, как у запойного алкоголика, а бутылка коньяка уже давно опустела. Немного утолённое первым подходом желание писать притихло, перестало сжигать изнутри, как обезумевший лесной пожар, превратилось в подобие огня в камине. Этот огонь грел и позволял наконец прилечь и хоть немного отдохнуть. Чжань даже не дошёл до спальни, настолько измождённым себя почувствовал, стоило ему встать из-за стола. Он рухнул на короткий диванчик, пристроил под голову маленькую подушку и отключился сразу же, даже плед нашарить не успел, чтобы накрыться. И, разумеется, совершенно не выспался, когда сквозь сон услышал звонок телефона. — Да? — Чжань душераздирающе зевнул. — Ты спал? Я тебя разбудил? Извини, — Юйчэнь говорил необычно взволнованно. — Опять до ночи за сценарием сидел? — До ночи, но не за сценарием, — Чжань снова зевнул. — Что-то случилось? А то я бы ещё поспал… — сказал и сам начал сомневаться. Огонь внутри снова начал разгораться и требовать выброса. — Извини, — Юйчэнь выдержал короткую паузу, чтобы Чжань успел примириться с мыслью, что сон придётся отложить до лучших времён. — Похоже, продюсерская команда приняла решение насчёт претендентов на главные роли. И теперь они требуют тебя для окончательного утверждения. — Я же сказал, — Чжань почувствовал, как в груди стало холодно и пусто, — пусть снимают кого хотят. Всё равно то, что получится, — это уже не мой роман. — Вот об этом, кстати, тоже будет разговор. Я понимаю, что ты уже написал большую часть сценария… Но я подниму вопрос о компенсации, — поспешил заверить Юйчэнь, а Чжань подумал, что сейчас с радостью расстался бы с этим сценарием и забыл его как страшный сон. Но, похоже, на это тоже не следовало рассчитывать в обозримом будущем. — Ладно, слушай, я сейчас соображаю туго. Скажи, куда и когда мне нужно приехать… Дай я хоть в душ схожу, проснуться попробую, — попросил Чжань, чувствуя, что готов задремать снова, привалившись плечом к стене. — Я заеду за тобой через час, — Юйчэнь, похоже, уже всё спланировал. — И оденься как-нибудь… Не так, как обычно. — Это ещё зачем? — едва не застонал Чжань, но Юйчэнь так ничего толком и не объяснил, сказал только, что так велело начальство. Чжань сбросил вызов, пристроил мобильный на столик в прихожей, а потом и сам опустился на небольшой пуфик. Он не представлял себе, чего ему ожидать от этого вечера. Неизвестность пугала его, напрягала и заставляла проходить через все стадии паники. Помимо всего прочего, Чжань был абсолютно уверен, что новое столкновение — даже не встреча! — с Ибо просто неизбежно. Ведь кого ещё могли найти на эту роль так быстро? За деньги, с помощью связей или каким-либо другим способом. Чжань не хотел думать, что Ибо был готов ради роли на всё, но вспоминал предыдущий день, разговор, стоивший ему сердца, и не мог избавиться от мысли, что «на всё» подразумевало вообще всё, что только можно было придумать. И именно это знание делало каждую минуту существования Чжаня невыносимой. Контрастный душ, чашка кофе и две сигареты помогли Чжаню обрести внешнее подобие спокойствия. Он просто обязан был предстать перед съёмочной командой, инвесторами и актёрами сдержанным и хладнокровным. Он должен был своим видом убедить Ибо, что ни капли не жалеет о своей принципиальности, не думает о том, что было бы, согласись он зайти дальше одного поцелуя. Если бы Чжань ещё себя мог в этом убедить. Впрочем, к приезду Юйчэня Чжань даже определился с одеждой. Он нашёл в недрах своего шкафа узкие джинсы, не достававшие даже до косточки, чёрный пиджак из гладкой блестящей ткани и ярко-синюю рубашку с растительным орнаментом. Подобрать к такому ансамблю обувь сначала казалось Чжаню задачей почти невыполнимой, но потом он нашёл на шкафу коробку с новыми мокасинами и подумал отчаянно, что терять ему уже нечего. Юйчэнь же просил одеться как-нибудь не так, как обычно. С этим заданием Чжань справился на ура. Юйчэнь подниматься в квартиру не стал, поэтому Чжаню пришлось любоваться его потрясённым видом всю дорогу от подъезда и до припаркованной у обочины машины. Лу буквально подпрыгивала от нетерпения на переднем сидении, пока Чжань устраивался на заднем, а потом повернулась и выдохнула: — Ты охренеть как крут! — Спасибо, — Чжань решил, что подруга пыталась таким способом его поддержать. Впрочем, Юйчэнь тоже молчать не стал: — Почему ты всё время так не ходишь? Слушай, реально… Ты великолепно выглядишь. — Ты же сам сказал, — напомнил Чжань, а Юйчэнь кивнул согласно: — Я теперь тебе всегда буду говорить. И больше не позволю Лу вмешиваться. Теперь будешь сам отдуваться перед приёмами. — Ты не посмеешь, — Чжань поддерживал разговор, потому что это помогало ему не отвлекаться на беспорядок собственных мыслей. И не репетировать фразы, которые можно было бы сказать Ибо при встрече. Им вообще не стоило больше разговаривать. — Ещё как посмею, — Юйчэнь уверенно вёл машину, направляя её в центр города. — У тебя самого получается лучше, чем у нас. Поверь, сегодня у тебя отбоя не будет от прессы. — Какой ещё прессы? — Чжань насторожился. — Я же тебе говорил… Или я не сказал? — засомневался Юйчэнь. — В общем, сегодня после совещания со съёмочной группой состоится пресс-конференция. И ты там должен присутствовать обязательно. Надеюсь, это не будет для тебя проблемой? — Ты же знаешь, что будет, — Чжань вздохнул. — А отказаться я не могу? — Не можешь. Нужно будет много говорить о книге. А кто может это сделать лучше тебя? — пояснил Юйчэнь. — Да кто угодно, — Чжань нахмурился. — Тем более мы же сто раз говорили, что книга уже не имеет ничего общего со сценарием. Так что реально может кто угодно говорить. — Хорошо, пусть, — Юйчэнь не стал спорить. — В любом случае говорить придётся тебе. И будет лучше, если ты отпаникуешь заранее… — Умеешь ты обнадёжить и взбодрить, — Чжань откинулся на спинку заднего сидения и прикрыл глаза. Образ Ибо сразу же возник перед его мысленным взором, и Чжаню пришлось приложить массу усилий, чтобы не дать мыслям принять опасный оборот. — Ох, как сильно я люблю такие места… Здесь так… Всё ещё необычно, как будто ты оказался в будущем, — щебетала Лу, пока они шли по стеклянному коридору, соединявшему крытую парковку и стеклянную высотку офисного здания. — Вот правда… Ну скажите же! Вроде давно пора ко всему этому привыкнуть, а я не могу. Каждый раз смотрю и удивляюсь… — А для нашего сына эти здания станут картинкой, запомнившейся с детства, — философски заметил Юйчэнь, в то время как Чжань просто смотрел себе под ноги. Напускное спокойствие грозило покинуть его в любой момент, но Чжань хотел продержаться как можно дольше. До запланированной пресс-конференции оставалось ещё два часа, и сейчас Чжаню нужно было посмотреть на выбранных актёров и высказать своё мнение. Никому уже давно не нужное, но обязательное к произнесению. Абсурд, да и только. — Господин Сяо, мы рады вас видеть… Очень жаль, что вы вынуждены пропускать кастинги, но мы уверены, что вы одобрите наш выбор, — Чжань даже порог конференц-зала переступить не успел, как с ним заговорила помощница режиссёра. — Разумеется, — Чжань даже не собирался спорить. Кого бы ему ни представили. Без исключений. — У нас пока ещё нет актёра на роль рассказчика… Но мы надеемся решить этот вопрос… В самое ближайшее время, конечно же. А пока… Вот, взгляните, — девушка принялась раскладывать перед Чжанем большие глянцевые фотографии. — Мы уверены, что Чжан Исин отлично справится с главной ролью. Он такой талантливый, к тому же он отлично танцует, прекрасно двигается… Если хотите, мы сделаем для вас подборку его прошлых работ… — Не нужно, — Чжань без всякого интереса отложил фотографии подальше. Чжан Исин… Имя ничего Чжаню не говорило, как и лицо. Он не сомневался, что тот был действительно так хорош, как о нём говорили. Но это не значило, что Чжань не ожидал увидеть на этих снимках другого человека. — Хорошо, — помощница режиссёра слегка опешила от такого демонстративного отсутствия не то что восхищения проделанной работой, но и в принципе какого-либо интереса. — Хорошо, тогда… Тогда вы должны ещё взглянуть на актрису, которую мы выбрали… Она иностранка… Чон Сучжон… Но вы не можете не согласиться, она потрясающе красива. — Наверное, — Чжань кивнул, не проявив заинтересованности и в этой претендентке. Он вообще мало что смыслил в женской красоте. А ещё он до сих пор не представлял, как ввести в свой сюжет женский персонаж. В оригинальном тексте роли большинства персонажей сводились к паре строчек пунктиром. Фактически в голове Чжаня до сих пор не было никакого цельного женского образа. А поэтому ему было глубоко плевать, кого выберут играть главную женскую роль. — Может быть… Может быть, у вас есть какие-то возражения? — помощница режиссёра на глазах теряла уверенность не только в коллективном решении, но и в себе самой. — Меня предупреждали, что вы можете не согласиться… — Нет, меня всё устраивает, — Чжань только в последний момент нашёл этот нейтральный вариант для ответа. Сначала он хотел сказать, что ему всё равно. — Режиссёр сказал, что вы можете ещё подумать, — помощница режиссёра предприняла ещё одну попытку, но и та провалилась отчасти из-за равнодушия Чжаня, а отчасти из-за Юйчэня, который подошёл и позвал тихо: — Чжань, нужно идти. Там уже журналисты собираются. Пойдём, я тебя провожу. — Боишься, что я сбегу по пути? — Чжань невесело усмехнулся, а Юйчэнь тут же кивнул: — Конечно боюсь. И едва Чжань переступил порог конференц-зала побольше, как со всей ясностью осознал, что Юйчэнь был не так уж и неправ. На возвышении за длинным столом почти не было свободных мест, а количество журналистов в зале превосходило все самые смелые ожидания. Впрочем, Чжаня волновали вовсе не они. Вся его сущность сосредоточилась на затянутой в чёрную кожу фигуре, с комфортом расположившейся в первом ряду. Похоже, Чжаню должны были потребоваться все его силы, чтобы справиться с собой и выдержать тяжёлый взгляд Ибо.