Смерть во сне? Нет, нет, нет - это слишком скучно

       Мягкий, лунный свет падал на огненно-рыжие волосы, обрамляя их более светлым оттенком. Зрачки светились золотистым, заметно блестя от тёплого света фонарей, создавая некую безуминку в выразительных глазах клоуна. Улыбка была как всегда ядовита, как всегда вальяжна и одновременно спокойна, что делало его лицо более-менее по-детски игривым. Клоун не чувствовал сильный голод с тех пор, как успел наесться страданиями голубоглазой, но и от куска детского мяса он не мог отказаться, вернее мог, но не хотел. Именно по этой причине он сидел на высоком, бетонном обломке, размахивая ногами в разные стороны и, изредка покачиваясь, рассматривая дома. Жертва была примечена давно, осталось лишь подобраться к ней поближе, но Пеннивайз не спешил, ведь он хотел полностью прочувствовать будущий контраст эмоций, от привычного спокойствия до хладного страха, поэтому, он просто сидел и рассматривал в окне тень детской фигуры, что металась в своей комнате, на втором этаже. Телепортировавшись, клоун бесшумно сел на толстую ветку дерева, всё также продолжая размахивать ногами, следя за действиями, как оказалось, подростка. Свою будущую жертву клоун вспомнил сразу. Это оказался тот самый парень, что посмел оставить слюнявую дорожку своим грязным языком на лице Алисы во время её избиения. Данный факт клоуна ничуть не огорчил, а наоборот, лишь раззадорил, заставляя наблюдать за действиями паренька с большим интересом. Ведь всё равно он будет съеден заживо. По юноше было видно, что он явно был сонным. Даже не заметив двухметрового клоуна, сидящего на дереве, напротив его окна, он неспеша выключил свет и лёг под одеяло, не забывая прихватить с собой телефон. Полазив в галлерее, парень находит фотографию с прошлого лета, на которой была изображена миловидная девушка, что была с мокрыми, золотистыми волосами и, в насквозь промокшей, футболке. Вероятно, тогда она просто попала под грибной дождь. Смутившись, клоун сразу же узнал сие очаровательное личико малышки Элис. Признаться честно, завидев такую мокрую девочку, Пеннивайз невольно закусил алую губу, пожирая фотографию животным взглядом, но спустя минуту его взор фокусируется на руке подростка, что мгновенно исчезла под одеялом. Резко убрав его в сторону, парень тут же достал свой половой орган, что уже стоял колом, и начал медленно водить по нему рукой, изредка смазывая его слюной, тем самым создавая блаженное трение. «Шалунишка» С этим словом, Пеннивайз натянул адски-ядовитую улыбку, делаясь слегка агрессивным, но всё таким же, по-прежнему игривым. Тем временем парень всё интенсивнее скользил рукой по члену, иногда стимулируя головку, при этом краснея и пыхтя. Глаза мальчишки то открывались, то закрывались, иногда, вовсе закатывались, веки подрагивали, а язык облизывал сухие, потрескавшиеся губы. Завидев, как подросток скоро достигнет своего пика, клоун округлил безумные глаза, мигом телепортируясь к нему на кровать.  — Алиса?! — Вскрикнув, парень вмиг непредумышленно откинул телефон на пол, всматриваясь в ехидную улыбку голубоглазой. Да, клоун перевоплатился в малышку Элис. И сейчас ему было невероятно весело наблюдать за реакцией юноши, а самое главное, чувствовать, как болит и ноет его половой орган из-за плотского, незаконченного дела.  — О, Крис, ты так напряжён, давай я тебе помогу… — Заметив, как девушка ползёт к нему, парень лишь слегка насторожился, но не ушёл. Вплотную приблизившись к лицу Криса, клоун аккуратно обхватил головку члена, прожигая того томным взглядом. Сместив брови, юноша поджал губы, то всматриваясь в неестественность голубых глаз, то следя за движениями тонкой руки девушки, что постепенно начала ускоряться, вгоняя его член в сладкое жжение.  — Хочешь, я тебе отсосу? — Заметив красное лицо, что прибывало в состоянии шока, Пеннивайз невольно ухмыльнулся, продолжая чувственно смотреть в серые глаза парня, которые выдавали весь спектр эмоций, начиная от волнующего возбуждения и заканчивая лёгкой тревогой.  — Конечно хочешшшшь… — Игриво прошептали губы клоуна, после чего, неспеша обхватили головку, постепенно продвигая её к горлу, от чего Крис невольно зажмурил глаза, запракидывая голову назад. Ядовито посмотрев на юношу исподлобья, Пеннивайз тут же оголил острые клыки, что неспеша прорезались сквозь щёки, вырезая широкую, клыкастую улыбку от уха до уха, мгновенно откусывая пульсирующий орган, заливая бёдра Криса густой, горячей слюной. Алая жидкость разом заполонила комноту, окрашивая стены, плакаты, постельное белье, а также самого клоуна кровавой гуашью. Завидев, как парень срывает голос в адски-страдальческих криках вперемешку с плачем, Пеннивайз залился ребяческим хохотом, изредка, показушно ноя и всхлипывая, передразнивая свою жертву, что судорожно дёргалась и захлёбывалась в слезах, глядя на кровь, что фонтаном брызгала в разные стороны, попадая мелкими каплями на лицо и потолок. Свободно положив ногу на ногу, облокачиваясь руками о кровать, клоун одним щелчком пальцев заставил испариться впитавшуюся в ткань, кровь, что медленно поднималась в верх, превращаясь в золотую пыль. Перевоплатившись в свою более-менее привычную форму, а именно в клоуна, Пеннивайз аккуратно обхватил парня за подбородок, с безумием всматриваясь в его красное лицо, что продолжало кривиться от жгучей боли.  — Оооо, Крииисссс, ты такой сладкий мальчик, но не слаще неё, к сожалению. — Демонстративно посмотрев в сторону отброшенного телефона, на котором по-прежниму была изображена та же фотография, клоун отпустил лицо Криса, резко разжимая волосатую, когтистую руку, что походила на лапу оборотня, которая невольно царапала нежную кожу лица. Увидев, как клоун исчезает, оставляля после себя лишь пыль, подросток тут же начал рыдать, глотая сопли, вперемежку со жгучими слезами, при этом всматриваясь в окровавленный половой орган, что одиноко лежал на ковре, возле комода. Телепортировавшись к тому же обломку, где он был изначально, клоун прошёлся острым концом длинного языка по фарфоровому лицу, слизывая остатки крови. Он бы убил юношу, что собственно, Пеннивайз и хотел сделать, но этот страх, вперемешку с физическими страданиями, создавал невероятно вкусный коктейль, что пропитал его с головы до ног, заставляя забыть о сочной плоти. Но и это было не то. Для себя же Пеннивайз выяснил, что вкуснее моральных страданий голубоглазой он просто не сыщет. Все вкусные детишки Дерри и рядом не стояли с мучительно-сладким страхом и страданием малышки Элис, что был к тому же ещё и подпитан с его стороны сексуальным желанием. С этими мыслями он настойчего телепортируется в гущу кустов, возле того самого фонаря, что никогда толком-то и не горел, не считая его первой встречи с голубоглазой. То, что он увидел заставило его чернушное сердце встрепенуться, глаза округлиться, а улыбку натянуться. Лицезрея, как малышка бесчеловечно рассправляется с человеком, нанося лопатой неистово сильные удары, клоун стал чувствовать за своего лисёнка гордость. Казалось, что от этого несчастного останется лишь сплошное месиво из плоти и крови. Алая жидкость ошмётками летела в разные стороны, задевая лицо Алисы, принуждая её остановиться. Для клоуна эта картина была одной из самых потрясающих, что он видел в своей многовековой жизни. Хотя, он лицезрел множество подобных зрелищ, взять например ту же самую девочку, Сильвию Лайкенс, что кровожадно убила своих же родителей поздно ночью в приступе ярости. Позже девочку признали психически нездоровой. Или двух, не разлей вода, друзей, Джон Венеблс и Роберт Томпсон, что силой утащили трëхлетнего кроху Джеймса Балджера, по пути они чего только не делали с ним, и избивали, кидали в него камнями и кирпичами, а когда мальчишка уже не подавал каких либо признаков жизни, то те оставили его тело на железнодорожных путях, списав всë на несчастный случай. "Смышленные какие" - С ностальгией вспоминал клоун, но всë же вернулся в реальность. А тут маленькая, хрупкая девочка, что так верит в любовь и добро, добивает лопатой парня до смерти, сама же падая в лужу чужой крови, страдая от непреодолимой ненависти к себе, заливаясь горячими слезами. А то, как голубоглазая пытается поговорить с умершим, заставляет клоуна умилиться ещё больше, припадая в дикий воссторг. » Малышка Элис способна на убийство… Малышка Элис стала маленькой убийцей… Она больше никогда не будет прежней… " Проговорив это мысленно в своей голове, Пеннивайз через некоторое время заметил, как девушка небрежно встаёт с алой лужи, слегка пошатываясь, расплёскивая кровь по пыльному асфальту. Подойдя к самому ближайшему люку, она еле-еле как приоткрыла его, после чего, отдохнув секунд тридцать, вовсе оттеснила. Вернувшись за трупом, Алиса аккуратно обхватила его под мышками, стараясь хоть как-то продвинуть тяжёлое тело, что собственно у неё и получалось, медленно, но получалось. Тем временем, наблюдая за всем этим, клоун малость удивился, резко возникшей силе голубоглазой, при этом, невольно гордясь за неё ещё больше. Та в свою же очередь пыхтела, изредка всхлипывая, небрежно закидывая окровавленное тело в канализацию, где оно мигом отправилось по грязному течению сточных вод, сливаясь с вонючими отходами. Потерев нос и тяжко вздохнув, Алиса шатким, но быстрым шагом направилась обратно, доставая из злосчастной лужи крови складной нож мёртвого, после чего, так же отправляя его в канализацию. Не без труда закрыв люк, она устало направилась к бордюру, резко усаживаясь на него, изредка вглядываясь хитрыми, голубыми глазами в сторону фонаря. Ухмыльнувшись, Пеннивайз мгновенно телепортируется за вторым домом, находящимся возле дома голубоглазой. Перевоплатившись в Роберта, он аккуратно пригладил выбившиеся прядки, неспеша выходя на дорогу, готовясь отыгрывать самое настоящее беспокойство, от чего ему самому невольно становилось смешно. Проронив напоследок тихий смешок, Грей тут же сделал серьёзное лицо, быстро подбегая к голубоглазой, замечая её безэмоциональность.  — Эй, эй, Алиса, что случилось? Тебя ранили? Скажи где? Скажи… — Обхватив окровавленное лицо малышки Элис, случайно замечая его теплоту, клоун стал вглядываться в дрожжащие зрачки девушки, что видимо ещё не отошла от шока.  — Я убила человека… — Заметив спокойствие в её голосе, парень слегка насторожился. Девушка неспеша убрала его руки, робко сжимая их в своих горячих ладонях, от чего Грей получил некое тепло, не телесное, а моральное.  — Ты… Подожди, ты шутишь что ли?.. Подожди… — Подсев к Алисе вплотную, он до сих пор держал её горячие руки, что были покрашены, словно в кровавую гуашь.  — Ты не могла… — Прошептал Грей, чувствуя, как пульс голубоглазой постепенно стал учащаться, вызволяя её из этого неестественного спокойствия, в котором она пыталась продержаться до конца.  — Неважно, что я не могла. Важно то, что я уже сделала. —  — И… Где труп? Кого ты убила? — Спросил он с наигранным беспокойством, внутренне ликуя.  — Помнишь, ты спрашивал о моих ранах на лице?.. Они появились благодаря Джею, бывшему главарю этого сраного трио… Теперь уже дуэта. И сейчас он скорее всего плавает в сточных водах. —  — Так тебя избили какие-то козлы… —  — Роб, дело ведь не в этих дебильных ранах… — Девушка мгновенно отвернулась, сдерживая накатившую истерику вместе со слезами, держа наружную сторону ладони у своего рта, мигом поворачиваясь обратно, бегая красными, мокрыми глазами по лицу Роберта.  — А в том, что я убила человека! Я убийца! — Увидев, как голубоглазая резко встала, мечась туда-сюда, всё же давая потоку слёз и эмоций выйти наружу, Грей тут же подбежал к ней, крепко-крепко сжимая её в своих объятиях, целуя в макушку. Пеннивайз и сам не заметил, как его горячие губы коснулись холодного лба девушки.  — Тише, тише, тише… Всё будет хорошо. Всё будет хорошо. — Тихо проговорил мужчина, крепче сжимая хрупкие, маленькие плечи. Опять же, он не понимал, что с ним происходит. Порой, рядом с голубоглазой ему хотелось больше, чем просто вкусных страданий. Хотелось невольно обнять, хотелось защитить, заботиться, поправлять золотистые пряди и утопать в акеане голубых глаз, но всё это абсолютно противоречило его истинной натуре, что содержала крайне противоположные желания, не давая устаканить к Алисе свои биполярные чувства.        После долгих успокаиваний со стороны Роберта, ребята всё же чуть подсобрались, как морально, так и физически. Постаравшись убрать как можно больше крови, они сразу же отправили её в тот же люк, предварительно выкинув все тряпки, что были пропитаны алой жидкостью, также не забыв туда же отправить и орудие убийства. Алиса, конечно, настаивала на то, чтобы отмыть ненавистную лопату, на что Грей ответил голубоглазой, что её точно не найдут, а если и найдут, то только через несколько лет, к тому моменту все отпечатки пальцев точно смоет сточная вода, а дерево вовсе разбухнет, не оставив каких-либо следов. Грей делал всё быстро и чётко. Его невозмутимости не было предела. Иногда, во время всех этих конспираций девушка невольно вглядывалась в его сосредоточенное лицо, что прибывало в спокойствии и удивлялась. Ну конечно, не он же убил человека, хотя, со стороны выглядело так, как будто он делает это не первый раз. Но Алиса понимала, что Роберт также жертвует собой, ведь, если полиция всё же узнает об убийстве, то привлечёт мужчину к ответственности за помощь в содеянном. Голубоглазая была явно недовольна таким раскладом, но Роберт настаивал в помощи, нет, скорее даже просто брал и делал, вовсе неспрашивая у неё, за что девушка была ему невероятно благодарна, одновременно чувствуя свою вину.  — Роб, они точно поймут, что здесь что-то не то. —  — С чего ты взяла? — Спросил мужчина, выдыхая густой, табачный дым, что медленно испарялся в прохладном, ночном воздухе.  — Кровь… — С задумчивостью повернулась голубоглазая, смотря сквозь руки Грея.  — Мы… В некоторых местах мы так и не смогли её оттереть. Она слишком сильно впиталась в асфальт, и-и. —  — Послушай — Грей аккуратно положил свою руку ей на плечё, слегка качнув.  — Ты уже себя просто накручиваешь. В любом случае, все подумают, что это очередная проделка нашумевшего маньяка. Посмотрев на тебя, они даже и не подумают, что такая милая девушка могла кого-то кокнуть… —  — Но ведь смогла же… — Перебила голубоглазая, теперь уже всматриваясь в бледно-голубые глаза парня, что нежно переливались в лунном свете, отражая в себе огонёк от тлеющей сигареты.  — Во-первых, ты оборонялась, тот псих явно был под чем-то, а во вторых… — Потушив сигарету о бордюр, на котором они сидели, Грей посмотрел в лицо голубоглазой, добродушно улыбаясь.  — А во-вторых, гораздо страннее, то, что ты сидишь тут, вся перепачканная кровью, и возмущаешься о кровавых следах на асфальте, которых практически и не видно. — Посмотрев на парня с удивлением, голубоглазая резко дотронулась до своего лица, чувствуя, как кровь вперемешку со слезами стянула её кожу, после чего, её взгляд устремился на асфальт, на котором были буквально три небольших, тёмных пятна от крови, что на кровь даже не походили, и тут она мгновенно начинает тихо смеятся от собственной глупости. Алиса не понимала как в данной ситуации может смеяться или быть может это нервный смех, что то вроде самозащиты со стороны психики... Она не знала, и не хотела знать, она просто чувствовала себя рядом с Робертом спокойнее... Не таким уж ничтожеством что ли. Уже как две минуты они оба заливались безудержным смехом, изредка облокачиваясь друг о друга. Вся эта картина походила на маленькое сумасшествие, но для них это было неважно от слова, совсем. Они просто смеялись, как смеялись бы дети от какой-нибудь тупой шутки, придаваясь детской беззаботности. Отсмеявшись, Грей с робкой улыбкой посмотрел на Алису, принуждая её случайно посмотреть в его сторону.  — Тебе нужно умыться пока тебя никто не увидел. — Прогоговорил он, аккуратно поправляя золотую прядь, собираясь вставать, как вдруг, горячая рука хватает его за край пиджака, заставляя сесть обратно.  — Не уходи. — Прошептала голубоглазая, бегая глазами по его лицу. Она не могла так просто взять и расстаться с ним. Не сейчас. Только не сейчас, в минуты беспокойства и удушающей вины… Она понимала, что только с ним она может чувствовать себя спокойно, не переживая за всё содеянное. Только с ним может забыться, не прибегая к страшным снам, после которых приходится пачками пить таблетки от головной боли, только с ним может чувствовать себя собой, не боясь за какой-либо укор в свою сторону, только с ним может философствовать на тупые темы и безудержно смеятся, чувствуя на себе лишь заинтересованный, полный понимания взгляд, и только, видимо, с ним она может разделить свои секреты, за которые не будет осуждена.  — Алиса… — Крепко сжав её ладонь, одновременно придерживая девушку за голову, Роберт небрежно прислонился к её лбу своим, со всей серьёзностью всматриваясь в глубину голубых глаз.  — Ты сильная… Ты справишься, даже, если тебе кажется, что это не так… Просто поверь мне. — На этих словах, он большим пальцем смахнул случайно пролитую слезу голубоглазой, неспеша встал с бордюра, неохотно разрывая зрительный контакт, и ушёл от неё по одинокой дороге, под провожающим, мокрым взглядом и тёплым светом фонарей.

***

       Смешиваясь с водой, бледно-алая жидкость постепенно сходила с кожи голубоглазой, в вихре уходя в водосточную трубу. Она была рада, что на её теле больше не было чужой крови, что напоминала о случившемся, хотя, такое кажется никогда не забудешь, даже, если сильно захочешь. Все вещи, что были в кровавых пятнах, девушка сразу же сожгла в камине после того, как искупалась, предварительно, растопив его. От огня становилось тепло, как телу, так и душе, а потрескивание дров невольно создавало некий уют, что медленно но верно усыплял девичий разум, заставляя тяжёлые веки закрыться. Алиса настолько устала, что её даже не беспокоили, разного рода, мысли, что обычно, зачастую, мешают ей заснуть, но сейчас, не проходит и минуты, как она уже тихонько сопит, мысленно стучась в маленькую дверцу Морфея, чтобы тот принял её в своё королевство. Сердцебиение приходило в норму. Дыхание становилось более равномерным, а в голове была долгожданная пустота, благодаря которой мозг в кои-то веки отдыхал. Долгожданный покой…

***

       Зайдя в дом под первые лучи утреннего солнца, Томас сразу заметил спящего, за столом, ребёнка, что спрятался за густотой золотых локонов, тихо посапывая. Аккуратно закрыв дверь, мужчина неспеша сел напротив спящей, с интересом наблюдая за её повадками. Как нахмуриться, как зажмурит глаза, как почешет вздёрнутый носик, изредка мыча. Всё это ему было интересно. Уж слишком долго он не виделся с ней, пропадая на ночных сменах, конечно, это не весомое оправдание, и Томми это прекрасно понимал, но и в помощи людям он отказать тоже не мог. Очень часто бывают случаи, когда машина глохнет прямо на дороге, также случаются аварии, после которых автомобиль разбивается в хлам, множество причин, как и людей, что надеятся на его помощь. И всё же он жалел, жалел, что не проводит с ней больше времени, тем более, после смерти матери. Он понимал, что ей тяжело, даже хотелось, чтобы рядом с дочкой был кто-то, кто мог бы понять её, отвлечь от внутренних переживаний. Да даже, если бы это был какой-нибудь парень, он бы и этому уже был рад, зная, что о ней, если вдруг что, будет кому позаботиться. Тем более, подростковый возраст. Ничто так не будоражит, как первая любовь…

***

       — Вот, видишь, видишь, смотри! — Вскрикнула золотоволосая девушка, указывая пальцем в небо.  — Что? Где? —  — Да ты что, не видишь? Звезда упала, загадывай скорей желание! — С воссторгом проговорила голубоглазая, судорожно дёргая плечо парня.  — Загадал? —  — Да. — Улыбчиво процедил он, с интересом посматривая на счастливое лицо девушки.  — А ты загадала? —  — Да. —  — Расскажи. —  — Тогда не сбутится. — Хмуро пролепетала голубоглазая, после чего, хитрым взглядом взглянула на молодого человека, слегка улыбаясь.  — А ты, что ты загадал? —  — Ах вот так значит? У меня же тогда тоже не сбудится. — Передразнил её юноша, аккуратно ложась на высокую траву.  — Ну Томми… — Жалобно выдавила она, укладываясь рядом. Ещё секунд тридцать он смотрел в её голубые глаза и утопал, решаясь сделать идин из наиважнейших поступков в жизни каждого подростка. Притянув девушку, он робко коснулся её губ своими, отмечая их мягкость. Углубляя поцелуй, он невольно повалил её на траву, чувствуя что-то волнующее внутри, необъяснимое. Неохотно отрываясь от девушки, он посмотрел в её глаза.  — Это то, что я загадал, Мари, наш первый поцелуй… —

***

       Томас до сих пор помнит эту высокую, зелёную траву, маленькие, белые цветы, похожие на цветочки клевера, яркую сирень, большую луну, сладость цветочных запахов и ту самую мягкость губ, которую он никогда не забудет Оторвавшись от этих памятных воспоминаний, он аккуратно убрал золотую прядь с лица Алисы, давая утреннему солнцу пробиться сквозь её тонкие веки, заставляя их приоткрыться.  — Эй, телепузик, ты как здесь уснуть умудрилась? — Прошептал мужчина, робко улыбнувшись.  — А?.. Который час? — Тихо проговорила девушка, жмурясь от солнечных лучей, постепенно отлипляя от стола правую сторону лица. Заметив отпечатки, оставленные столом, на красной щеке, Томас мгновенно засмеялся, облокачиваясь о спинку стула.  — Я теперь ещё больше похожа на телепузика? — Выдала она, лениво всматриваясь в фигуру отца, что выделялась на фоне солнечного света.  — На телепузика, что всю ночь не спал. —  — Сильно заметно? —  — Ну… — Мужчина прищурил глаза, думая, как бы сказать помягче…

***

День прошёл весьма обычно. Настолько обычно, что даже странно. Голубоглазая почти всё время была обеспокоена, выглядывала в окна, ожидая увидеть возле своего дома полицейскую машину, но в итоге, всё было в порядке, но это не мешало ей накручивать себя снова и снова, тем самым, убивая чуть ли не последние нервы. Честно говоря, девушка давно так хорошо не высыпалась и это её настораживало. Убить человека и после этого спать спокойно - верх эгоизма, но к сожалению или к счастью всё было именно так. И она этого не скрывала, не пыталась врать самой себе, а просто принимала действительность, от чего на душе становилось более-менее спокойнее, но это разъедающее изнутри чувство вины сжирало её, заставляя чувствовать себя более паршиво, чем обычно. Недавно голубоглазая обвиняла Пеннивайза в убийствах, а в итоге сама уподобилась, такого рода, злодеянию, забрав чужую душу, что также могла жить, учиться чему-то новому, познавать мир… Было бы смешно, если бы не было так грустно. Слишком много мыслей. Хотелось от них сбежать, спрятаться. Всё, что девушка могла сделать, это просто выйти из дома, что, собственно, она и сделала, позволяя свежему воздуху наполнить её лёгкие. От такого внезапного потока кислорода голова тут же начала кружиться, а в глазах темнеть, но, благо, лишь на мгновение. Протерев глаза, она невольно смутилась, после чего снова протёрла их, пытаясь поверить в увиденное или неувиденное... Асфальт и трава были абсолютно чистыми. Ни одной алой капли не наблюдали её голубые глаза. Удивлению не было придела, как и подкравшемуся сметению. Что-то было явно не то. Выйдя на дорогу, девушка аккуратно присела на корточки, с интересом проводя пальцами по, совершенно чистому асфальту. В голове крутился лишь один вопрос… «Как?» И это был весьма правильный вопрос, ведь голубоглазая точно помнит, как она с Греем прикладывали чуть ли не всю силу, чтобы оттереть эти злосчастные, алые пятна. Кроме, как магией, девушка это больше никак не могла назвать. И она знала только одно существо, что могло ей владеть…        «Пеннивайз»