Смерть во сне? Нет, нет, нет - это слишком скучно

      Голубоглазая была в ступоре. Глаза бегали, а лямки портфеля сжимались всё сильней. Она не знала сколько молодому человеку лет? Кем является? Чем живёт? От чего данное знакомство доверие не вызывало от слова совсем.  — Извините, но мне надо идти, да и не думаю, что история о моём побитом лице поднимет вам как-то настроение… — Медленно обойдя подозрительного парня, что смотрел на неё с лёгкой ухмылкой, Алиса мгновенно ускорилась, задевая мелкие камушки. Но не успев сделать и семи шагов, она тут же была схвачена за локоть. Голубоглазая, почувствовав сильную хватку большой ладони, неспеша обернулась к парню, с каждой секундой опасаясь за свою жизнь. " Он меня изобьёт? Заставит отдать телефон? Отберёт деньги?» Она чувствовала, что вырваться будет невозможно, поэтому, даже не пыталась. Рука Грея настолько сильно сжала её локоть, что казалось, если она и попытается его выдернуть, то останется вообще без руки. От его взгляда она невольно начала робеть. Казалось, что большие, голубые глаза смотрят ей прямо в душу, от чего становилось не по себе.  — Знаю, звучит бредово, но, один человек спросил меня: «Способна ли любовь изменить человека?» —  — Ч-что? — Девушка не понимала, что происходит. Удивлённо смотря на парня, она тут же опустила взгляд на асфальт. Проходит пять секунд и голубоглазая понимает, что от неё до сих пор ждут ответа. И она задумалась, после чего мгновенно вернула, уже спокойный взгляд обратно.  — Способна. — Проговорила Алиса, быстро кивая, тем самым удостовериваясь в правильности своего ответа. Она не знала почему до сих пор стояла и разговаривала с ним, не послав куда подальше, но что-то невольно заставляло её продолжать этот разговор и играть по правилам незнакомца.  — Почему? — Спросил Роберт, ослабивая хватку.  — Я… Я не смогу объяснить, это надо почувствать. — Нахмурившись, клоун стал бегать глазами по лицу голубоглазой, полностью высвобождая её.  — Простите, но мне правда нужно идти. — Ещё десять секунд она смотрела на Грея, после чего всё-таки возобнавила свой путь. Внутри бушевало недоумение вперемешку с диким интересом, от чего ей не хотелось прекращать сие абсурдный разговор. И это абсурдность привлекала её, было в ней что-то философское, то, что никогда не обсуждалось ни с её отцом, ни с друзьями, … Ну как друзьями, скорее просто людьми, с которыми она поддерживала общение. Голубоглазая уходила всё дальше и дальше, но решив невольно обернуться, она увидела лишь пустую асфальтную дорогу, вдоль стоящие, богатые пышной зеленью, деревья, мокрую сирень после утреннего, грибного дождика и пёристые облака, что плыли по синему небу, отражаясь в её же глазах…

***

      Запах лекарств резко заполнил лёгкие, оставляя на языке горький привкус. В последнее время у Алисы часто болела голова. В основном это происходило из-за недосыпа. Девушке постоянно снились кошмары. Убийства, разного рода уродства, насилие, и всё это было незаменимой частью её, теперь уже, ненавистных сноведений, а таблетки постепенно заканчивались, одна за одной, пока вовсе не исчерпали себя. Именно по этой причине её и привело в ближайшую аптеку. Взяв пять пачек анальгина, она тут же направилась к кассе, но к её сожалению за ней никого не оказалось. Было пусто, а от тихо играющей музыки становилось не по себе, но тут она услышала резкое шипение, что заставило невольно попятиться назад.  — Долбаное радио, опять ничерта не ловит! — Вскрикнул осипший голос, постепенно становясь громче. Завидев пожилого мужчину в белом халате, ей стало в разы спокойнее. Тот же в свою очередь ворчал и настраивал злосчастную технику. Ожидая пока пробьют таблетки, девушка стала рассматривать само помещение, так-как заметила, что с прошлого её визита что-то явно изменилось. Стены были всё такими же светло-голубыми, но выкрашены в более светлый оттенок, тем самым освежая их, визуально увеличивая пространство, а комнатные, среднего размера растения, стоявшия в углу придавали совсем малую капельку уюта. ».....- В Психиатрической личебнице города Дери было совершено крайне жестокое убийство…-» Заметив, что радио наконец-таки заработало, Алиса невольно нахмурилась, прислушиваясь к женскому голосу, что вещал об очередном происшествии. Да, оно было уже не первым. Голубоглазая в последнее время часто слышит по телевизору о необъяснимых исчезновениях и убийствах, так что данные слова её никак не удивили, но заставили слегка напрячься, ведь ей совсем не хотелось быть жертвой таких же кровопролитных ситуаций. " — Умерла пациентка данного учреждения, Маринет Кюри… — Дыхание резко спёрло. В животе образовалась неприятная щекотливость, что мурашками противно расползлась по всему телу, словно холодная змея, что не давала спокойно дышать и двигаться. Алиса слушала и не верила. Слеза тут же стекла по бледному лицу девочки, падая и разбиваясь об пол. Она не знала свою мать. Совсем. Всё что ей было известно, это то, что она была наполовину француженка от отца Андрэ, умершего дедушки Олисы, и на половину американка от матери Лили, бабушки, что так же ещё живёт в Дерри. Голубоглазая также знала о том, что её мать была психически не здорова. И всё это она узнала от отца ещё в детстве. Конечно, она всячески уговаривала Томми, дабы навестить Мари, на что он отвечал, что её состояние ухудшается с каждым днём и данный визит негативно скажется на её здоровье и безопасности Алисы, так-как поведение матери в последнее время было довольно-таки агресивным. Но даже сейчас, будучи не зная свою мать, не зная каким она являлась человеком, Алиса была морально подавлена и огорчена. Вот так, за одну секунду. » — Как утверждают очевидцы, у пациентки не было обнаружено сердца, само тело жертвы было выпотрашено и имело множественные повреждения в виде укусов, что заставляет сомневаться в том, что убийца был человеком. К сожалению, записи с камер видеонаблюдения были также повреждены, от чего данное совершение убийства остаётся для местных полицейских загадкой. — " Сердце голубоглазой разрывалось на части. Ей было безумно жаль. Она жалела обо всём, что так и не успела сделать вместе с мамой. Она задумалась о её страданиях в этой ужасной психушке и на долю секунды: " А что, если это к лучшему? Что, если это был единственный выход покончить с её страданиями, чем вот так, всю жизнь смотреть в потолок и не осознавать, где бред, а где реальность. " От таких мыслей в своей голове девушке хотелось дать себе хлёсткую пощёчину, чтобы аж щёки горели. Или лучше чтобы её вновь избили, настолько ей было стыдно за эти раздумия. Забрав дрожащей рукой таблетки, голубоглазая судорожно вытерла подступающие слёзы, после чего резко выбежала, громко хлопнув дверью, оставив фармацевта в лёгком недоумении.

***

      За окном уже темнело и вместо того, чтобы попытаться хоть как-то привести себя в чувства или просто забыться, Алиса сидела на пушистом ковре и читала о местных происшествиях города из книги, что взяла в библиотеке сразу же после того, как посетила аптеку. Она пыталась найти хоть какую-нибудь информацию, что помогла бы хоть как-то разобраться во всех странностях, которые охватили её жизнь, но все эти ужасные картины, что были изображены в книге, заставляли понемногу падать духом.  — Что читаем? — Вскликнул игривый голос от чего голубоглазая резко дёрнулась, быстро отползая к дивану. Она не могла поверить. Увидев клоуна, она мгновенно протёрла глаза. Резкая боль пронзила её ребро. Заметив, как толстовка начала медленно пропитываться кровью, девушка сразу же обхватила кровоточащую рану, что неистово обжигала и пощипывала.  — О! Эта же прекрааасная итория о том, как я разом убил группу из ста двух человек, взорвав металлургический завод! — Пролепетал клоун, перебираясь с кровати, словно паук, на ковёр. Усевшись, он стал медленно переворачивать страницы с интересом разглядывая чёрно-белые картинки с места происшествий.  — Это был 1906 год, как вчера помню. Тогда я убил целых 88 дететей, посеив дикий ужас и непередаваемый страх среди людишек и детишек. Хорошее было время… — Глаза Пеннивайза блестели, а улыбка становилась такой ребяческой, что Алиса невольно начинала забывать о ужасающей натуре клоуна.  — Ты… — Голубоглазая дико нервничала. Ей казалось, что если она отвлечёт клоуна от ностальгических воспоминаний, то тут же будет откинута в стену, как в прошлый раз, украшая её новыми пятнами крови.  — Ты реален? — Клоун резко усмехнулся, закрыв глаза, после чего его большая голова вальяжно повернулась в сторону девушки, а на лице красовалась добродушная улыбка, что более-менее успокаивала.  — Я что, недостаточно реален для тебя, Алиса? — Резко встав, от чего Алиса вжалась в диван, клоун аккуратно положил толстую книгу на комод, сам же усаживаясь обратно на кровать.  — Если же малышка Элис не верит в моё существование, что кстати меня немного обижает, то пусть подойдёт ко мне и удостовериться. — Алиса молча сидела на полу, всё также держась за полосы, что кровоточили с новой силой, бегая глазами по клоуну. Он казался ей таким огромным и устрашающим, но вместе с тем, эстетически привлекательным.  — Давай, лисёнок, я же вижу, что тебе интересно. Давай не бойся, я не укушу. — «Врёт» Подумала голубоглазая, кусая губы. Клоун был прав. Ей действительно было интересно всё, что было с ним связано. Она знала, что он чувствует это, и одновременно нагло пользуется её заинтересованностью. Не выдержав, девушка всё же встала. Для неё это было словно некое испытание, мол: " Думаешь я не смогу? Думаешь я не подойду к тебе» Конечно, она осознавала всю глупость своих мыслей и действий, но с внутренним интересом, что кешил в ней, она так и не справилась, казалось, что девушка вовсе и не пыталась. Шаг за шагом голубоглазая приблежалась к клоуну, замечая, как с добродушной, улыбка неспеша становится ехидной, от чего хотелось остановится, но она продолжала небрежно ступать на ковёр. Вот-вот и сердце уже вылетит из груди, а от повышенного давления из носа хлынет кровь. Пеннивайз медленно расставил ноги в стороны, вальяжно облакачиваясь двумя руками о кровать.  — Потрогай меня — Прошептал он, меняя цвет глаз с нежно-голубого на янтарно-золотистой. Это выглядело настолько волшебно, что казалось, ещё чуть-чуть и голубоглазая влюбится в эти, налитые безумием, глаза. Дрожащей рукой, Алиса медленно потянулась к его щеке, вопросительно смотря на клоуна, тем самым, спрашивая у него разрешения, на что тот закрыл глаза и улыбка медленно спала. Он чувствовал, как её бедро скользило по его колену, от чего в паху становилось непреднамеренно жарко. Глаза его резко открылись, а на лице вновь образовалась ядовитая ухмылка, что заставила голубоглазую резко отдёрнуть руку, на что Пеннивайз мгновенно перехватил её блаженно облизав её указательный палец, медленно водя по нему языком, периодически посасывая. Он чувствовал её страх, чувствовал, как кровь внутри голубоглазой закипает, а сердце бьётся в бешеном ритме, разгоняя бурлящую, алую жидкость по всем сосудикам и артериям, от чего взгляд клоуна стал слегка пугающим. Как зверь смотрит на добычу, так и Пеннивайз смотрел на Алису, хотя, так оно на самом деле и являлось.  — Я уже предвкушаю твою манящую сладость на языке. Как вкусно ты будешь кричать, если я откушу твой маленький пальчик… —  — Не надо — Судорожно вскрикнула Алиса, чувствуя сильную, до боли знакомую, хватку горячей руки. Как вдруг, тот резко тянет её на себя, от чего по телу прошлась парализующая волна. Крепко удерживая руки голубоглазой, клоун тут же скрестил свои ноги, захватывая её в некое кольцо. Теперь он чувствовал её всю: хрупкое, горячее тело, приятный, природный запах, мягкость золотистых волос под подбородком и сердце, что бешено колотилось в разгорячённой груди. Девушка понимала, что выбраться будет просто невозможно, прямо как в ситуации с тем мужчиной, которого она видела сегодня, утром. Усмехнувшись и одновременно смутившись такому совпадению, она просто осталась лежать на широкой груди клоуна, вслушиваясь в его размеренное, тяжёлое дыхание, казалось, что его вдох и выдох длится на протяжении десяти секунд, и тот, и тот по секунд пять каждый.  — Ты действительно съешь меня? Если да, то когда? А если нет, то почему нет? Ты правда ешь детей? Это вообще хотя бы вкусно? —  — Ооооу, столько вопросов, я даже не знаю на какой ответить. — Хихикнул клоун, всё также крепко удерживая голубоглазую.  — Но, не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответа. — Неожиданно Алиса резко падает на кровать, замечая, как золотистая пыль мгновенно начала осыпаться, постепенно оседая и исчезая, как и сам Пеннивайз. Как вдруг, дверь в её комнату медленно приоткрылась.  — Привет, телепузик. — Увидев на пороге отца, девушка на секунды три задумалась о произошедшем, после чего робко улыбнулась, подбегая к Томасу с крепкими объятиями. Она слышала в его голосе нотки грусти, чувствовала его душевную печаль и уже прекрасно знала от чего были такие негативные чувства. Они до сих пор стояли и крепко обнимались, слегка покачиваясь из стороны в сторону, пропитывая друг друга любовью и поддержкой, что заставляла обоих понемногу успокаиваться.  — Пап? Ты можешь ничего не говорить, я уже всё знаю. — Тихо говорила голубоглазая, чувствуя, как тёплые руки сжимают её ещё сильней, словно освобождаясь от всего негатива, который накопился за этот тяжёлый для всех день.  — Мама бы тобой так гордилась. Твоей силе духа мог бы позавидовать каждый. Оставайся такой всегда и… Никого не слушай, только своё сердце. — Эти тёплые слова давали незримую надежду, которая пропитывала душу насквозь, даря невероятный прилив энергии. Хрупкие ладони крепко, крепко сжимали кожаную куртку Томаса, обхватывая его с большим напором и силой.  — Всё будет хорошо. Всё будет хорошо… Мы вместе и это самое главное… —

***

Ни ветра, ни шелеста листвы. Лишь спокойное пение птиц, которое заполняло улицу, погружая голубоглазую в блаженное раслабление. Каникулы давали о себе знать. Она чувствовала свободу и невероятную лёгкость после всех этих школьных потасовок, что лишь нервировали, окуная с головой в море стресса и беспокойства. Но теперь всё это позади, по крайней мере на три месяца точно. На улице стояла дикая жара. Солнце невероятно душило своим теплом, окутывая всё тело с головой, от чего затылок стал постепенно нагреваться. Алиса успела уже тысячу раз себя поругать за то, что не взяла кепку, но зато она не забыла взять тёмные очки, что более-менее не давали ей ослепнуть. Сидя на скамейке, у огромной статуи Лесоруба, что, кстати, в детстве казалась ей пугающей, Алиса принимала душные, солнечные ванны.  — Мисс, вы не боитесь получить солнечный удар? — Услышав знакомый голос, её голова тут же поднялась, устремляясь в сторону подсевшего.  — Всё, что я боюсь получить, я уже давно получила. —  — То есть хочешь сказать, что ты уже ничего не боишься? — Проговорил парень, доставая из внутреннего кармана пиджака сигарету.  — Я… Слушайте, а как вас вообще зовут? И почему вы шпионите за мной? — Затянувшись, тот невольно усмехнулся, резко выдыхая табачный дым прямо вверх.  — Слушай, детка, ты про совпадения что-нибудь слышала? Это во-первых, во-вторых, перестань обращаться ко мне на вы. —  — Вы выглядите явно старше меня… — Не успев договорить, девушка видит, как мужчина резко встаёт со скамьи и вплотную подсаживается к ней с другой стороны, снимая с неё солнцезащитные очки.  — Укажи пальцем хотя бы на одну морщину. — Выпалил он, мгновенно заправляя вылезшие пряди назад. Она хотела уже отпихнуть Грея, но вместо этого, голубоглазая заинтересованно смотрела в его лицо, пытаясь найти хоть один изъян, но в итоге она лицезрела чистую кожу, пухлые губы, выразительные, нежно-голубые глаза, вздёрнутый нос и ни одного прыща или же морщины. " Слишком идеально» Подумала Алиса, хмуря брови, не в силах что-либо сказать.  — То-то же. — Проговорили губы Грея, выдыхая горький дым прямо ей в лицо, от чего та непреднамеренно начала кашлить.  — Сколько же тогда тебе лет? — Робко спросила она, наконец-таки откашлевшись.  — Ровно двадцать. —  — Это как же тебе должно быть скучно, что ты стал шпионить за семнадцатилетней девочкой. —  — Слушай, ты начинаешь меня бесить, я не… —  — Да, да. Это всё совпадение, я уже поняла... Только вот есть один закон закономерности... — Усмехнувшись, Алиса невольно посмотрела молодому человеку в глаза, замечая, как они вплотную смотрели на неё, лишь изредка бегая по её же лицу. Резко поднявшись, Грей солидно надевает её очки, делая последнюю затяжку, после чего окурок летит точно в урну.  — Всë верно... Но эта же закономерность произойдëт, если мы встретимся в третий раз. Так что... Пошли. —  — Куда? —  — Прогуляемся. —  — Я может и выгляжу, как тупой подросток, но не настолько. Я же тебя совсем не знаю — Обеспокоенно пролепетала голубоглазая, хватаясь за лямку портфеля.  — Я Роберт, всё, теперь ты меня знаешь, пошли. — Быстро проговорил он, выхватывая из рук девушки портфель, закидывая его себе на плечо, быстрым шагом отходя от синей скамейки, постепенно переходя на бег.  — Эй, постой! — Вскликнула Алиса с первой, за последнее время, улыбкой на румяном лице, пытаясь догнать парня.

***

       Уже темнело. Алиса обещала Томми, что вернётся не позже восьми из-за повышенной опасности в городе, но она неспеша шла по тратуару и благодарила высшие силы за то, что у отца ночная смена, так-как время в телефоне уже показывало полночь. Конечно же она понимала, что сердце у Томми не железное и вряд ли выдержит ещё одну смерть родного, причём единственного, человека, что было с её стороны эгоистично, но ничего с собой поделать не могла. Уж больно сильно Грей её зацепил. Для голубоглазой он являлся весьма загадочной персоной, ведь до этого она его ни разу не видела, хотя, казалось бы, маленький город, волей-неволей всех будешь знать, но видимо ни в этот раз. Весь день они разговаривали и смеялись. Алиса же переодически пыталась забрать портфель, но получалось у неё это…не совсем удачно мягко говоря. Всё заканчивалось тем, что голубоглазая нелепо тянулась на носочках, иногда подпрыгивая, а Роберт без устали смеялся, поднимая портфель всё выше и выше. В конце-концов девушка всё же сдалась, изредка хмуря брови. За всё это время они успели обсудить множество вкусов сахарной ваты, поговорить о прелестях дождя и пофилософствовать о истории князя Андрея из замечательного литературного произведения под названием «Война и Мир»  — И в чём же заключается мораль всей этой истории? — Спросил Роберт, сделав вид, что не знает ответа на свой же вопрос, с интересом наблюдая за мимикой голубоглазой.  — Ну… Их множество. — Задумчиво проговорила она рассматривая чёрное полотно, усеянное маленькими белыми точками, что назывались звёздами.  — Тогда расскажи самую главную. —  — Нет самой главной, каждый сам находит для себя мораль, но, если по мнению Льва Николаевича Толстого, то главная мораль сие произведения заключается в правде народной и её простоте. — Наигранно удивившись, парень тут же рассмеялся, смотря на, также смеющееся лицо девушки.  — Ладно, если ты говоришь, что в книге множество моралей, то какую лично ты выделила для себя?  — Лично для меня? — От прохладного ветерка золотые локоны то небрежно развивались, то мгновенно падали, закрывая, переполненное раздумиями, лицо голубоглазой.  — Нужно уметь прощать своих врагов или хотябы попытаться их простить. Любить мир и не делать зло другим — Грей со всей серьёзностью посмотрел на голубоглазую, в очередной раз убеждаясь, что она слишком правильная для этого мира.  — Зачем прощать своих врагов? Это же абсурд, тебе не кажется? —  — Затем, что зачастую, враги тебе вовсе не враги, а люди, что создавали препятствия на твоём пути, испытывая тебя на прочность, тем самым, делая тебя сильнее, больше чем ты есть на самом деле… -