Магия исцеления

      На часах было около семи утра, когда Гермиона вошла в пока еще пустующий офис. Девушка любила приходить на работу заранее, слышать тихое гудение компьютера, пить сладкий кофе из любимой кружки, приветствовать постепенно занимающих свои места коллег. Уже почти пять лет эти тихие полчаса тишины были ее традицией, которую девушка не нарушила и сегодня.       Офис, большой и молчаливый, и не думал просыпаться. Щелчок, и девушка зажгла свет над своим столом. Попутно он загорелся и во всем остальном офисе, но пока не в полную силу, словно боясь спугнуть утро раньше времени. Оглянув место, почти ставшее ей домом, девушка неторопливо разместилась за своим столиком.       Утреннее время она обычно тратила на самые простые мелочи: заполнение расписания, разработку плана на день и утренний кофе. И сейчас, в процессе заполнения ежедневника, взгляд девушки скользнул по столу — на нем лежал какой-то документ. Странно, и как его можно было не заметить?       Ведомая любопытством, она взяла небольшой листок и изучила его содержимое. На лице тут же отразилось удивление и непонимание. Не обнаружив никакой дополнительной информации на обратной стороне листа, она вновь внимательно прочитала текст. А потом еще раз. Содержимое никак не могло дойти до девушки, словно документ был на другом языке. К столу подошел мужчина, и Гермиона быстро поняла, почему ранее не заметила бумаги: ее положил этот самый мужчина парой минут ранее. Видимо, это был какой-то розыгрыш.       — Ха-ха, Флинт. — первой заговорила Гермиона. — Очень забавная шутка. Тебе ведь и правда удалось напугать меня на пару мгновений!       Но мужчина, видимо, не разделал шутливого настроения девушки. Его брови на мгновение даже поднялись от удивления, но лицо быстро вернулось к своему каменно-спокойному виду.       — Мисс Грейнджер, вам следует освободить рабочее место до обеда.       Улыбка исчезла с лица девушки, а в глазах вновь появились удивление и непонимание.       — Прошу прощения? — холодно спросила она. — Кажется здесь какая-то ошибка. Меня не могут уволить. Особенно, — с уверенностью заявила она, — после пяти лет безупречной работы.       — Решение было принято мистером Ноттом двумя неделями ранее. И вы были предупреждены об этом, мисс Грейнджер. — злорадно сообщил Флинт, обнажая кривые зубы.       Гермиона ни за что бы не поверила, что с ней могли поступить подобным образом. Уже восемь лет она честно и усердно работала в этой компании и, между прочим, пять лет подряд являлась лучшей сотрудницей.       — Маркус Флинт, если это кажется тебе смешным, ты ошибаешься. — полный холодной и убийственной ярости, голос Гермионы с гулом разошелся по пустующему офису. — Я сейчас же отправлюсь к мистеру Нотту, и тебе не поздоровится после того, что ты сделал.       — Мистера Нотта в данный момент нет на месте,— ехидство и злобная радость просачивались сквозь каждое его слово. — Вы можете записаться на встречу с ним через наш сайт. Надеюсь, вы сумеете самостоятельно разобраться с тем, как это делается. А сейчас я настоятельно рекомендую вам забрать личные вещи и покинуть офис.       Гермиона никак не могла поверить в происходящее и замерла, едва не раскрыв рот. Она столько лет честно трудилась на благо этой конторы только чтобы в итоге ее выкинули, словно списанный товар, даже не известив об увольнении?       — Это просто невозможно!       — Но вы, мисс Грейнджер, можете заметить увольнительный лист прямо на вашем столе. Подписанный лично мистером Ноттом. Боюсь, если вы не покинете офис добровольно, мне придется вызвать охрану. А вы ведь не хотите этого?       Чертов Маркус Флинт никогда не нравился Гермионе, но сейчас она готова была возненавидеть его, его чертову кривую улыбку, Нотта, который уволил ее, не проявив и толики уважения, и весь остальной коллектив, вся продуктивность которого держалась на ней одной! Все они поймут, насколько были неправы. Вот только будет поздно!       — Я не собираюсь ни секунды находиться в этом отвратительном месте. — громко заявила Гермиона. Она накинула на плечо сумку и забрала ежедневник. — Счастливо оставаться!       Яростно хлопнув дверью, она вылетела из офиса. Ей хотелось одновременно уничтожить себя, поганого Теодора Нотта и всю планету, громко закричать и, кажется, расплакаться. Но вместо того она лишь выбежала на улицу.       — Что, Грейнджер, неудачное начало дня? — будничным тоном спросила сидевшая возле офиса девушка. Она вальяжно расположилась на аккуратном заборчике и абсолютно бесстыдно курила, стряхивая сигаретный пепел на симпатичные цветы.       — Ну что ты, милая Панси! — почти крикнула Гермиона в попытке изобразить радость. — Прекрасное солнечное утро, которое так приятно будет провести в офисе кому угодно, кроме меня.       Гермиона быстро сообразила, что кричать на всю улицу — не лучшая идея, и, яростно взмахнув волосами, разместилась возле бывшей коллеги. Та смотрела на происходящее с таким удивлением, словно перед ней Гермиона достала волшебную палочку, взмахнула ей и обратилась в кошку. Решив не задавать лишних вопросов, Панси машинально протянула девушке пачку сигарет, и лишь удивилась еще больше, когда Гермиона взяла себе одну.       — Они решили, что коллективу будет лучше без меня. — Все так же яростно, но уже не так громко, продолжила Гермиона. — Видимо, это не я проводила в этом месте все свои рабочие дни, оставалась сверхурочно, не брала отпусков и отдавала все силы. Видимо, сейчас я отдыхаю где-то во Франции, попивая вино и увольняя своих лучших сотрудников!       — О чем ты? — несмело спросила Панси.       — Ах, точно! Наверняка этот подлец Нотт сейчас уже и не во Франции! Куда он там отправился на этот раз? — девушка артистично жестикулировала, изображая высшую степень понимания и интереса.       — В Испанию. — быстро подметила Панси. — Погоди-погоди! Тео решил уволить тебя? — удивленно поинтересовалась девушка. — Я и представить не могу это место без тебя! И с кем я теперь буду делать все эти дурацкие отчеты?       — Видимо, нашелся кто-то получше,— ехидно заметила Гермиона. — Уверена, с приходом новенькой тебе и вовсе не придется работать — так она будет хороша!       — Теперь ты сможешь найти другое, более хорошее место работы — робко заметила Панси.       — Конечно найду! — с абсолютной серьезностью ответила девушка. — Я достойна куда большего, чем этот глупый офис.       С этими словами Гермиона резко поднялась и, не медля ни секунды, направилась в неизвестном направлении, оставляя в одиночестве пораженную до глубины души Панси. Еще не было восьми утра, а Лондон уже шумел и гудел, жужжал машинами, перекрикивался и куда-то спешил. Как и каждый день до этого. Словно жизнь Гермионы Грейнджер не была разрушена этим утром. Словно она ничего не значила. От этих мыслей девушка горько усмехнулась, уже не в первый раз за последние шестьдесят минут. Она отчаянно не знала, что ей теперь делать. Конечно, она с легкостью найдет место получше, чем теперь уже бывшая работа, ведь она заслуживает намного большего. И, без сомнения, уж там ее точно оценят по достоинству!       Она, Гермиона Грейнджер, достойна лучшего — не меньше! А этот придурок Теодор Нотт скоро поймет, что наделал. И исправить что-то будет уже поздно! Пусть даже и не пытается ее вернуть — она больше никогда не согласится работать там, где ее не уважают! Еще этого ей не хватало!       По дороге домой девушка зашла в книжный магазин, где купила книгу, о которой мечтала целый месяц, а после набрала сладостей в ближайшей булочной. Она устроит праздник в честь освобождения от этой глупой работы!       Улицы города были непривычно тихими и пустыми: она не привыкла гулять возле дома в такое время. Постепенно она утихала вместе с окружением. На место ярости и недовольства приходили очень неприятные вопросы. «Может, это правда какая-то ошибка? Или мистер Нотт как-то неверно изъяснился? Или я сделала что-то не так, а то был лишь намек исправить это? Возможно, все дело во мне, и стоит срочно позвонить мистеру Нотту, чтобы все стало нормально?» — пролетали мысли в ее голове. Вдруг, она действительно была неправа? И что, если она недостойна даже того места, на котором находилась все эти годы? Страх медленно, но верно поглощал ее, оживляя так давно оставленные мысли. Меньше чем за час она вновь стала удивительно близка к той себе, от которой бежала уже столько лет. Маленькая, слабая, неспособная постоять за себя и действительно чего-то добиться. Все, что строилось по кирпичику долгие годы, было разрушено в мгновение ока. Все, что копилось в ней, обида, грусть, чувство непонимания и несправедливости, все страхи и опасения, все, от чего она так хотела избавиться и прятала внутри себя, рвалось наружу. Она едва дышала от навалившегося отчаяния и разрыдалась, едва закрыв дверь.       Окруженная самыми плохими и страшными мыслями, тонущая в болоте жалости к себе, она была невероятно одинока. Никому не нужна. Сказанные пять лет назад фразы с невероятной точностью появились в ее голове. За пять лет она так и не смогла уничтожить их. «Жалкая! Жалкая! Жалкая! — кричало сознание. — Ты всегда была и будешь такой! Как ни старайся, от себя не убежишь». А потом смех, злой, безжалостный и до чертиков пугающий смех. Что бы она не делала, она так и не смогла забыть его слова.       И ужаснее всего было то, что он был прав. Как и всегда.       Его смех звенел в голове, окружал всюду и не давал свободно мыслить, он стучал где-то внутри черепной коробки и разрывал на маленькие части, а она плакала и плакала, до тех пор, пока не поняла, что вокруг стало тихо. Она все еще сидела на полу, тяжело дышащая, измотанная рыданиями, но существующая.       Где-то в сумке жужжал телефон.       Трясущимися от слабости руками, Гермиона достала телефон. Звонил Гарри. Никто кроме него обычно ей не звонил, и девушка не удивилась, что это был он. Она ответила и услышала облегченный вздох.       — Гермиона! — Гарри был очень взволновал. — Ты в порядке? Я могу зайти?       — Я, — начала девушка охрипшим голосом. — Да, заходи. Когда тебя ждать?       Раздался стук в дверь, заставивший девушку вздрогнуть. Гарри стоял в коридоре, взъерошенный и напуганный. Всего мгновение он смотрел на подругу, а потом заключил в крепких объятиях.       — Ты не открывала. Я так волновался. — отрывисто говорил парень, не выпуская Гермиону из объятий. — Я думал, что опоздал.       Она не смогла сдержать улыбки. Она была не одна. Жалкая, слабая и потерянная, но она была не одна. У нее был друг. И Гермиона лишь обнимала Гарри в ответ, чувствуя его сбитое дыхание. Страх отступал.       Спустя какое-то время Гарри все же решился выпустить бедную девушку из своих объятий. Он внимательно оглядел ее, осторожно придерживая за плечи, словно боялся, что та вот-вот исчезнет, но убедившись, что она вполне жива, осмелился отпустить. Какое-то время оба молчали. Гермиона сидела на невысоком стуле, пока Гарри заваривал чай, и не сдвинулась с места, когда друг вручил ей кружку с напитком. Под встревоженным взглядом девушка сделала пару глотков. Дрожь медленно унималась, оставляя лишь чувство полного бессилия и пустоту.       — Так значит, все? — осторожно спросил Гарри спустя какое-то время.       — Да.       — Он просто взял и? — Гарри говорил медленно, стараясь выбирать максимально мягкие формулировки. И сейчас в голову парню не приходило хорошего варианта, способного заменить слова «уволил».       — Да, меня уволили. — Тон Гермионы мог показаться безразличным, если бы Гарри не знал ее.       — Тебе страшно?       — Да. — И Гермиона снова заплакала, но в этот раз совсем тихо. Гарри терпеливо обнимал ее, не смея сказать ни слова. Он знал, что не стоит ее торопить.       Какое-то время Гермиона плакала, поскуливая, словно раненый зверек, задыхаясь и кашляя, а Гарри просто был рядом. Это было единственное, что он мог предложить ей. А потом она заговорила. Тихо, охрипшим от слез голосом, она говорила про все то, что произошло. Она говорила про свои страхи, про неисполненные цели и разбитые мечты, про потерянные годы и неспособность изменить что-либо. Она снова чувствовала себя потерянной и одинокой, недостойной счастья.       — У тебя там в коридоре пончики — внезапно заговорил Гарри.       Удивленная столь глупой и внезапной сменой темы, Гермиона замолчала, глупо глядя на друга, а потом, к удивлению обоих, рассмеялась.       — В моей жизни рухнуло буквально все, а ты говоришь мне про пончики? — голос Гермионы звучал надорвано и неестественно, и Гарри подумал, что его подруга сошла с ума, а та резкая смена темы, на которую он осмелился, стала последней каплей. — Неси их сюда. Настало время стать не только безработной, но и толстой. Покрыться прыщами от переизбытка сахара и умереть в бедности, потратив все деньги на вредную еду.       Гарри не был уверен, шутит девушка или нет, но пончики быстро принес. К его возвращению Гермиона выглядела почти нормально. Конечно, усталость и страх все еще были заметны, но, видимо, у девушки не осталось сил плакать или переживать, и она была почти спокойна.       — А я ведь и забыла, что купила их по дороге домой! — удивленно заметила девушка. — Наверно, они так и лежали бы там до скончания века.       — Уж слишком сильно они выбиваются из идеального порядка твоей квартиры. Мне кажется, им стало бы совестно портить такую красоту, и они самостоятельно перебрались бы в холодильник,— попытался пошутить Гарри, за что был удостоен легкой улыбкой.       Какое-то время они молча поедали пончики.       — Знаешь, Гарри, я теперь совершенно не знаю, что делать с жизнью, — внезапно сказала Гермиона и замолчала. Парень подумал, что она снова расплачется, но девушка лишь молча смотрела в стену.       — А когда ты последний раз отдыхала? — решился спросить Гарри.       — У меня выходные тогда же, когда и у большинства работающих людей, и если сегодня понедельник, то ты можешь догадаться, что отдыхала я вчера. И отдыхать теперь смогу хоть всю оставшуюся жизнь, — горько усмехнулась девушка.       — Ты не так поняла меня, Гермиона. Я имею в виду полноценный отдых. Кажется, за последние пять лет ты ни разу не ездила в отпуск и не давала себе передышку больше, чем на неделю.       Сначала Гермиона хотела возмутиться, доказав Гарри его неправоту, однако быстро поняла, что он был прав.       — Сейчас я должна искать новую работу, а не прохлаждаться, — сообщила Гермиона еще до того, как друг высказал свое предложение.       — Помнишь, что ты говорила мне, когда у меня что-то не получалось? Конечно, помимо моря чудесных умных советов. Ты говорила отвлечься и взглянуть на ситуацию под другим углом. Когда у меня все валилось из рук, ты просто уводила меня гулять, мы катались по городу целый день, заходили в странные магазины и нелепые кофейни, искали камушки и просто делали всякие глупости. И это помогало!       — Я понимаю, к чему ты клонишь, Гарри, но у меня совершенно нет сил гулять по городу. Я хочу просто лежать и плакать.       — Во-первых, раньше на тебя такие отговорки не работали, — парировал Гарри. — Я понимаю, что тебе тяжело, Гермиона, но нужно расслабиться. И учитывая то, что масштаб твоей проблемы значительно больше проигранного футбольного матча, действовать нужно в разы решительнее.       — У меня нет сил.       — Тебе определенно стоит отправиться в путешествие. Куда-нибудь далеко-далеко! В Австралию, например! Ты ведь никогда не была в Австралии! Разве твоя жажда знаний не говорит тебе отправиться туда и узнать, что может скрывать эта далекая страна?       — Нет, Гарри. Пожалуйста, хватит. Я устала. Иди домой.       Таков был ответ Гермионы. В тот день Гарри Поттеру не удалось помочь подруге, и он вынужден был оставить ее наедине с мыслями. А Гермиона еще долго лежала на небольшом диванчике в своей комнате и рассматривала потолок. Плакать уже не было сил, и она просто лежала, поглощаемая тяжелыми мыслями. Несколько дней она провела в квартире, не делая почти ничего. И в тот момент, когда видеть родные стены стало просто невыносимо, девушка поняла, что ее друг мог быть прав. Что ей, Гермионе Грейнджер, и правда нужен отдых. И тогда она решилась на возможно первую настоящую авантюру в своей жизни и взяла билет в Австралию.