Погружение

      Чимин уже второй день как приехал домой. И все эти два дня он пребывал в какой-то прострации. Шиён не было дома, в холодильнике не оказалось даже её оздоровляющих овощей, не было сил даже выбраться в кафе на ланч, поэтому всю еду он заказывал себе через мобильные приложения, находясь в занавешенной комнате. Он даже не мог понять, пережёвывая пищу почти не двигающейся челюстью, хорошо ли это, что Сон нет дома, или всё же лучше переключить своё внимание на подругу. Нет, второй вариант определённо был самым привлекательным, самым нужным, потому что, оказавшись в родных стенах, он почувствовал необъяснимую тоску и даже тревогу. Но в таком состоянии он должен был пребывать ещё долгих три дня, а потом уже Шиён должна будет приехать и спасти его от самого себя же.        Он пытался проанализировать прошедшие съёмки. Было очень здорово всё же, не зря он выбрал именно эту профессию. Несмотря на то, что большую часть времени Чимин проводил либо с Чонгуком, либо с Джиханом, с некоторыми сотрудниками и коллегами всё же сумел найти общий язык. Правда, было их не так много, как во время занятости предыдущими проектами, где получалось сплотиться огромными группами людей, но зато ему повезло со своими новоявленными друзьями. Раньше Пак немного грустил по этому поводу, потому что на съёмочных площадках многие находили как свою любовь, так и самых лучших друзей, как, например, Кортни Кокс и Дженнифер Энистон или Джеймс Франко и Сет Роген. Чимину с этим не везло катастрофически, он никак не мог из общей группы новых приятелей заполучить настоящего друга, как бы весело им ни было вместе. Прокрутив в голове выборочные кадры своей последней работы, намеренно избегая самых провокационных и мрачных, с лёгкой головой он подумал, что у него сложились очень даже хорошие отношения с Чонгуком, как бы странно это ни звучало. Это озарение подарило ему удовлетворённую улыбку на губах. Всё-таки как удачно всё складывалось: пока у Джихана с Юджином любовная любовь, у них с Чонгуком дружная дружба. И никто не в обиде, всё по-честному.        Такое умозаключение немного выровняло его нестабильное состояние, но ненадолго, потому что к вечерам хандра брала своё, и Чимин крутился на кровати, не зная, куда деться от непрошенных вспышек воспоминаний об этих дурацких сценах. Блондин думал, что не нужно воспринимать всё так близко к сердцу, в конце концов, они наверняка неплохо справились, раз у Сынмин-нима не было никаких нареканий, а это признак отличного актёрского мастерства сработать так в непростых условиях. Этим можно гордиться, ведь, несмотря на внутренние конфликты с самим собой, он смог справиться с этой непростой частью жизни Джихана. Он, конечно, всё ещё не понимал, что же такого Ан нашёл в Яне. Ну не может так поехать крыша только из-за одного секса! Только не у Джихана, но факт оставался фактом: что-то в черепной коробке надломилось и первые сдвиги по фазе уже показывали себя миру. Ещё никогда Ан не был настолько невнимательным на переговорах с заказчиком.        Чимин уехал раньше, потому что все свои сцены он отработал. Даже ту, предпоследнюю, когда они с Юджином снова повстречались и чуть не изнасиловали друг друга в прихожей квартиры Ана. Правда, в этот раз уже не было стольких деталей, как при первом их соитии, но всё равно Чимин почему-то чувствовал руки Чонгука везде, даже между ног. Ах, точно, ведь всё с того и началось в этот раз, что Юджин схватил его за ширинку. Пак сменил позу, чуть поёрзав на диване, и неосознанно поправил своё достоинство в боксёрах. Под футболкой пронеслась волна жара, стихшая почти сразу же, как и появилась.        Шиён приехала совсем кстати, когда не думать о сексе уже не получалось, а дрочка оставляла после себя странное чувство незавершённости даже после блеклого оргазма. Чимин напал на неё уже в коридоре, наплевав на её требования забраться в душ после самолета. Ему потребовались полноценные несколько дней безудержного секса с Сон, чтобы более или менее почувствовать себя нормально.       — Чимин-и, милый, — сонно раздалось с другой стороны кровати. Чимин что-то промычал, но голову от подушки не оторвал, — тебе звонят.        Наощупь он попытался найти телефон, который шлёпнулся вниз от его неосторожных поисков. Благо на полу лежал мягкий ковёр и с устройством ничего не случилось.        Пак чертыхнулся, что ему пришлось перегибаться с кровати, обнажая поясницу. Но имя звонившего согнало все остатки сна.       — Алло? — как-то нервно отозвался Чимин. Руки странно закололо, будто ему звонил маньяк, собравшийся убить его или его родных за несоблюдение каких-то придуманных правил. Он бросил тревожный взгляд на Шиён и поднялся с постели, сверкая голым задом и удаляясь из спальни.       — Привет! Спишь, что ли? — слишком жизнерадостно ответили на том конце провода.       — Да, я… — растерялся он, — я спал. Как дела?       — Отлично! Я уже в городе. Не хочешь попить кофе?        Чимин заметил движение неподалёку. Шиён спустилась на первый этаж в его рубашке, закатав рукава.       — Волнуешься, был ли у меня завтрак? — пошутил Чимин, принимая поцелуй от своей девушки. Рука тут же уверенно легла на бедро его красотки, обхватив мягкую ягодицу. Сама она уткнулась носом в острую линию подбородка. Она одними губами спросила, кто это, и Чимин так же беззвучно назвал два слога имени звонившего.        Сон сразу же отошла от Пака, ставя чайник.       — Конечно, переживаю. А ещё хочу познакомить тебя кое с кем.        Чимин замолчал, мозг напрочь выбросил из головы каждое корейское слово, которое было знакомо ему ещё с детства, именно поэтому в телефонную трубку неосторожно упало несколько коротких беззвучных вздохов. Следом за ними провалилось и протяжное «м-м-м», за которым должно было последовать что-то ещё, и пока Пак соображал, что сказать, он тянул эту несчастную согласную. На том конце трубки громко рассмеялись и даже что-то сказали, что сложно было расслышать, когда находишься глубоко в собственных раздумьях. А Чимин думал: они и в самом деле настолько друзья, что Чонгук решил познакомить его со своей девушкой? Ведь друзья так и поступают… Но бросив взгляд на неестественно громко смеющуюся и распыляющую в воздух сливки девушку, он не почувствовал особого рвения вновь сводить Чонгука и Шиён. Они уже были знакомы, и вполне справедливо было бы и Чимину познакомиться с парой Чона, но что-то протестовало и не давало ему возможности относиться адекватно к этой затее. Чимин даже не представлял, как смотреть в глаза девушке, с чьим парнем он вытворял такие… вещи. Он лично не был готов к подобным испытаниям, по крайней мере, не сейчас.       — Чимин-и! — не в тему звонко позвала его Сон, намазывая грудь сливками и подбираясь к нему в манере гулящей кошки, — не хочешь… — она оказалась рядом и посмотрела прямо ему в глаза, по её пухлым губам проскользнул озорной кончик языка, –… позавтракать мной?        Если бы не возникшее внутри чувство неуместной потерянности, он бы с радостью завершил разговор и переключился на свою возлюбленную, но он не мог взять себя в руки и выплыть из липкого болота непонятно откуда возникших страхов.       — Я разговариваю по телефону, подожди, — получилось даже слишком грубо. — С кем? — обращено уже к собеседнику.       — Я вас прервал на чём-то, ребята? — засмеялся звонивший, и это добавило шота злости в коктейль из множества разномастных чувств.        Какого чёрта он смеялся? Чимин не понимал и не находил ничего смешного, но в ответ бросил неопределённое «кха», вроде и кашлянул, а вроде и поддержал шутку. И где здесь шутка?       — Нет, ничего такого. Так с кем познакомиться?       — С Бамом! Тысячу лет его не видел словно. Он тебе понравится.        У Чимина как от сердца отлегло. Ну конечно же, собака, кто ещё это мог быть? Он хочет познакомить его со своим псом. Блондин и на разобиженную Шиён даже взглянул несколько иначе, добрее, что ли. На лице против воли растянулась довольная улыбка, но девушка взаимностью не ответила. Впрочем, Чимин и не расстроился.       — Да, конечно. Где встретимся?        В обозначенном месте он появился несколько раньше предполагаемого, особенно, если учесть, что планировал и вовсе опоздать. Солнце светило слишком ярко, что стало отличным поводом надеть солнцезащитные очки и любимую кепку Янков. По пути он забрёл в какой-то ларёк, купил освежающий травяной чай и неспешно прогуливался вдоль дороги. Как бы он ни хотел, но всё равно пришёл на пятнадцать минут раньше. И что ему дома не сиделось? За пятнадцать минут вполне можно было бы неплохо провести время с Шиён, но вместо этого он даже не попытался извиниться за грубый тон, а небрежно чмокнул подругу в щёку и умотал из квартиры.        Они договорились встретиться возле бейсбольного поля, именно туда Чимин и держал свой путь, подставляя щёки лучам, задрав голову и шурша трубочкой.       — Бу! — раздалось где-то сзади, из-за чего Пак немедленно подпрыгнул на месте и почувствовал, как сердце сбилось с ритма на несколько секунд.        Быстро развернувшись, он увидел перед собой улыбающееся лицо коллеги, отчего-то пригнувшегося и находящегося где-то на уровне груди Чимина.       — Ты с ума сошёл подкрадываться сзади?! — испуганно заворчал Пак, поправляя скатившие на переносице очки. Ему не удалось сохранить невозмутимость, Чон быстро рассекретил его совершенно девчачью реакцию на идиотский прикол.       — А ты чего так вырядился? Чтобы фаны на тебя охоту не устроили?       — Охоту на ведьм, точно.       — Ну если вспомнить, какая сука всё же Ан Джихан-и…        Чимин на секунду замер, устремившись непонимающим взглядом на беззаботного коллегу. Упоминание священного имени запустило необратимый процесс внутри его организма, казалось, что даже его собственная кровь собиралась сменить свой резус-фактор, потому что этот голос никак не должен был называть это имя. И Чимину пришлось приложить усилия, чтобы успокоиться и нарисовать на лице совершенно рядовое недовольство, которое заставило его притормозить на секунду-другую.       — А при чём здесь Джихан? — серьёзным голосом возмутился он, но Чонгук всё равно не перестал давить из себя лыбу, почему-то всё время наклоняясь. Не то, чтобы он сильно был против такого заключения в сторону Ана, просто не нужно же ему приписывать черты его характера. Они и на милю не похожи друг на друга.        Пак перевёл заинтересованный взгляд вниз и увидел, наконец, скачущего вокруг хозяина пса. Собака неизвестной породы выглядела для Чимина… обыкновенно. Но Чон с таким обожанием смотрел на животное, что блондину стало интересно, с чего бы так.       — Это Бам, знакомься! — воодушевлённо выдал Чонгук. Быстро нацепив на лицо серьёзную гримасу, он потребовал, — Бам, лапу новому другу!        «Новому другу» неприятно кольнуло барабанную перепонку, то ли от «нового», будто не он первый, не он последний, то ли от «друга», но это недовольство уже было сложно описуемым. Однако Чимин даже поморщиться не успел, как на него с лапами полез четвероногий друг Чона.       — Нет, нет, нет! Бам, сидеть! Лапу сидя, а не… Что же ты делаешь, айгу!        Пёс, активно виляя хвостом, едва ли не прыгал на остолбеневшего от шока парня. Конечно, Пак не был из числа тех, кто визжал от страха при виде собачьей морды, но он просто не мог понять, что же ему делать: гладить вроде как дружелюбно настроенную собаку или пытаться оттащить от себя грозящего порвать ему футболку пса.        Путём некоторых манипуляций Чонгуку удалось ненадолго привлечь внимание Бама, но стоило Чимину пошевелиться, как тот возобновлял попытки, похоже, запрыгнуть на блондинистую голову. Лишь теннисный мячик, аккуратно выуженный из кармана широких штанов, смог безоговорочно завладеть сознанием неугомонного животного. Чонгук издал какой-то чмокающий звук и запустил мяч в траву. Бам тут же позабыл о своём «новом друге» и ринулся искать старого, верного и прыгучего.       — Ахах, — негромко рассмеялся Чон, глядя на отряхающегося блондина, — не переживай, ты просто ему очень понравился.        Чимин поднял на него говорящий взгляд, Чон который проигнорировал.       — А он тебе?        Звучало странно. Вернее… Звучало вроде бы как-то обычно, элементарный вопрос, понравился ли Чимину пёс Чонгука, но внутри всё равно все органы притормозили ход своей работы.       — Не уверен, — вяло протянул Пак и для пущего эффекта скривил лицо, намекая на чуть не порванную футболку.       — Ничего, ты узнаешь его получше и влюбишься по уши. Перед ним нельзя устоять.        У Чимина с уст только и успело сорваться непонятливое «чего», но Чонгук его уже не услышал, полностью погружённый в ласку с прибежавшим Бамом. Решив не заострять внимание на разбушевавшихся играх воспаленного мозга, Пак не стал бросаться с расспросами на бедного, ничего не подозревающего мужчину.        К счастью, подобное треволнение было только в самом начале их прогулки, потому что дальше все пошло как по маслу. За непринуждёнными разговорами, свежими анекдотами и интересными рассказами Чонгука о своей юности Чимин как-то успокоился и даже почувствовал себя в облаке из мягкой перины, настолько приятно было просто гулять с Чонгуком, смеяться от его шуток и удивлённо вздыхать от историй. Казалось, будто Чонгук облазил каждый камень в Пусане, и пусть Чимин и сам был родом из этого крупного портового города, он всё же сомневался, что сам настолько хорошо знал родные пенаты. Особенно забавно и впечатляюще звучали знакомые на диалекте словечки, Чимин отучал себя от дурацкого акцента, когда перебрался в Сеул, а вот Чон даже не парился об этом. Диалекты через раз вылетали у него изо рта, но это не казалось странным, это было просто ещё одной особенностью Чонгука. Чимину это нравилось, он был бы и рад тоже перейти на родной говор, но не позволял себе, только говорил, какой его спутник дурной, раз даже стандартных слов не знает. Чонгук не обижался, они оба смеялись, когда он добавлял смешные интонации в свой голос.        За один день Чимин узнал о Чоне очень много интересного, например, что его первая роль была в пять лет в каком-то старом фильме, рассказывал про свои стычки, а потом уже и приятельские отношения с группой панков, с которыми ночевал в старом сгоревшем доме, про то, как сильно переживал, когда в десять лет похоронил своего первого пса и как непросто ему было снова решиться взять себе четвероногого друга. Вообще вся жизнь Чонгука была осыпана какими-то интересными историями, на любой случай он мог припомнить что-то из своей бесконечно глубокой кладовой памяти. Чимин не мог прекратить удивляться, а почему они не разговаривали так по душам во время съёмок? Просто потому, что он вёл себя как параноидальный придурок, вот и всё объяснение. Даже стало обидно, что они столько времени упустили. С другой стороны, если будет заказ, то они продолжат снимать второй сезон, сценарий-то уже готов, а значит, ещё встретятся с Чонгуком на съёмочной площадке. Чимин запнулся от прошившей спину мелкой дрожи. Так или иначе осталось только дождаться реакции зрителей, тогда всё станет ясно.        В день, когда Улицу запускали по ТВ, у Чимина всё валилось из рук. Дабы избежать погрома в доме, Шиён сама организовала доставку из ресторана, прикупила каких-то овощей, чтобы сделать жутко полезный салат, а заодно прихватила парочку бутылок вина, чего Чимину показалось мало, ведь его штормило так, что он готов был выпить эту самую пару залпом. Большинство из его коллег отправились на премьеру в ArcLight Cinemas. Чимина тоже позвали, но он из соображений о сохранении интриги решил пропустить это мероприятие. Чонгук тоже не пошёл, потому что вот уже второй день лежал с температурой. У Пака появилось странное желание приехать к актёру с целым мешком лимонов, фруктов и горой медикаментов, но разумно рассудив, что за Чоном есть кому приглядывать, лишь желал ему скорейшего выздоровления по смс.        Джихана не было в первой серии, но, когда появилась знакомая гениальная заставка, выполненная в интересном мрачном мультипликационном стиле, он всё равно был на взводе и ждал очереди его персонажа. Рисованные герои сериала застывали в своих отражающих их характер позах с индивидуальными линиями губ, прищуром, разворотом. Музыкальное оформление не очень симпатизировало Паку, слишком помпезно, как ему казалось, и не очень оригинально. Но целевая аудитория сериала должна полюбить мелодию, вполне в современном стиле. В целом, команда договорилась с классной группой, исполняющей какой-то гаражный гранж-блюз-рок, который Чимину вполне зашёл. Их песни должны будут сопровождать весь первый сезон, а если договорятся, то и второй тоже. Но почему не они придумывали музыку к вступлению?       — Смотри, это ты! — пискнула сидящая под боком Шиён, указывая пальцем в экран.        На тёмно-сером фоне позади Ана были мазки кисти голубого цвета. Очень символично.       — Это Джихан, — лишь хмуро подметил Чимин, выползая из своих размышлений о музыке.        Девушка в ответ покачала головой, устраивая макушку на плече у любимого.       — А вот и твой Чонгук… — кисло прощебетала она почти не слышно, но у Чимина уже сам слух настроился на восприятие кодовых сигналов. Это имя почему-то стало одним из таких.       Чимин дёрнул плечами и негромко проговорил, что совсем это не Чонгук, а Ян Юджин — самый дурацкий полицейский в мире. О да, он мог бы поделиться десятками эпитетов в сторону нахала, и возникло внутри такое чувство, словно вулкан, готовый к извержению, но в результате Чимин просто схватился за голову: ему лично Юджин ничего не сделал. Поэтому гнать на этого придурка просто не имел права, даже в горле немного зашуршало, будто кто-то невидимый приставил ему к горлу нож. В такой ситуации лучше бы заткнуться.       — Ты самый красивый у меня, — нежно прошептала она и совсем не нежно прихватила зубами его подбородок, на что Пак только раздражённо шикнул и велел Сон уже успокоиться и спокойно смотреть сериал. Играющим главную роль аргументом было то, что она, вообще-то, сама все уши прожужжала ему о том, как не может дождаться начала Улицы.        Шиён восхищённо вздыхала почти на каждой минуте дорамы, комментировала всё, что видела, хотя раньше не имела такой привычки. И это неприятным образом отражалось на просмотре Чимина, уставшего отвлекаться на извечные вопросы забегающей вперёд сюжета девушки. Раскрывать секреты задумки он не рвался, но проще было бы уже всунуть ей в руки сценарий и утолить её интерес, чтобы заполучить хоть минуту тишины.       В конце концов, смотреть Улицу с Шиён стало какой-то мукой для Чимина. Несмотря на то, что он видел черновой вариант серии ещё в работе, видел, что творилось на съемочных площадках, да и в принципе знал события от и до — увидеть готовый вариант с отредактированным светом, музыкальными вставками, крупными планами, чёткими голосами было не просто важно, Чимин будто жил последние месяца ради этого момента. Ему хотелось осознать, убедиться, увидеть доказательства тому, что весь бред, случившийся с ним — не бред, это не сон и не сказка, а случилось взаправду. И он прошёл этот путь не просто так.       Оттого непонимание Шиён его злило. Даже не так: его злило, что для того, чтобы получить от своей девушки поддержку и хоть какое-то сопереживание, ему требовалось рассказать ей всё от и до. Иначе она его совсем не чувствовала. Только вот что рассказывать ей? Делиться своими мучениями на съёмочной площадке с ней он не хотел, потому как справедливо рассуждал, что это уже закончилось и нечего возвращаться к тому, чего даже не было. Да и поняла бы его терзания Шиён или закатила бы очередную истерику с кучей необоснованных подозрений? Голова Пака пухла с каждой минутой всё больше, что он не мог сосредоточиться на том, что происходило на экране.       Зато смог сконцентрироваться на более оживлённой стороне дивана, где Шиён, забравшись с ногами и размахивая бокалом с вином, отвешивала щедрые комплименты в сторону Ким Намджуна, игравшего шерифа полиции. Было подозрение, что она расхваливала задумчивого и макающего чупа-чупс в кофе копа только из-за того, что она хотя бы видела его лично на той вечеринке по поводу начала съёмок дорамы. И всё же она слишком бурно реагировала на события первой серии, чем создавала впечатление, что на своих съёмках она репетировала, как будет смотреть Улицу с Чимином дома. Слишком наигранно всё это выглядело, и Пак с неудовольствием отмечал, что актёрская игра его подруги хромает на все конечности. И зачем вдруг Шиён пришло в голову притворяться? Что вообще с ней происходило в последние дни? Он так соскучился по ней, ему просто хотелось на пару дней почувствовать себя дома, но Сон никак не удавалось погрузить его в пучину домашнего уюта.        Ужасно неестественными были и её попытки ночью склонить своего парня к интиму. Чёрт, Чимин так давно её не видел, так давно ни с кем не занимался любовью — не считая того безобразия на экране, и то, это Джихан, а не он, — что он бы в любом случае набросился на девушку со всей своей накопившейся страстью, но встреченный напор подруги немного поостудил его пыл и даже несколько напугал. Нет, они, конечно, занялись сексом, таким сексом, что у Чимина вся спина была исцарапана, грудная клетка еле шевелилась, а ниже пояса всё горело и болело. И самое обидное, и главное, это то, что несмотря на дикий марафон, устроенной Сон, Чимин не почувствовал никакого облегчения.        На следующий день уже появились цифры. Об этом сонному Паку сообщил его агент Бён Чанхён. По его словам, первую серию нашумевшей дорамы в первый же день просмотрело около трёхсот пятидесяти тысяч человек. Конечно же, это был несомненно хороший старт, особенно если учитывать, сколько денег было потрачено на раскрутку.       — Джуниор нравится аудитории, — довольно выдавил Бён, судя по звукам, что-то жуя на том конце провода. Чимин кое-как повертел головой и не обнаружил в постели Шиён. Спустив одеяло, он увидел красные полосы на своей груди, которые тут же отозвались неприятным жжением. Кажется, они вчера перестарались… Но приятно было осознавать, что его ненаглядная соскучилась по нему не меньше. Значит, не изменяла, а если знать, сколько мужских взглядов приковывала всегда Шиён, то этот факт особенно приятно щекотал душу. — Ты слышишь? — донеслось из трубки отчётливо.       — А? Перестань вечно набивать живот во время разговора, — в памяти бегущей строкой пронеслось имя Джуниора. — Не удивлён, что Джуниор нравится зрителям. Особенно когда зрители — девочки средней школы.       — Но Джихан же им покажет?        О, да. Джихану есть, что показать.       — Маленьким девочкам такое нельзя смотреть.       — Из-за вас, двух извращенцев, рейтинг и подняли, — хохотнул Чанхён, но голос его неожиданно прервался. Спустя несколько секунд до слуха Пака донёсся вкрадчивый томный полушёпот. — Как это случилось? Тебе понравилось, малыш?        Чимин поднял глаза к потолку, и, если бы не прошившая позвоночник дрожь и призрачное ощущение чужих рук на своих предплечьях, он бы посмеялся идиотской шутке. Но было не смешно как раз из-за этих самых ощущений. В голове мигом пронеслись все сцены, как их переснимали миллион раз и как руки Чонгука были абсолютно везде, ведь он даже практически трогал его там, внизу, сквозь эту телесную ракушку и какую-то тряпку, которой он прикрывал свою слишком откровенную наготу. Он слишком хорошо чувствовал партнёра, и это было слишком неправильно. В следующем сезоне он точно попросит дублёра, иначе свихнётся.        Но на другом конце ждал ответа Чанхён, и Чимину очень не хотелось палиться перед ним со своими странностями.       — О боже, меня лишили девственности! — трагично пискнул Пак и даже поднёс ладонь ко лбу для пущего убеждения.       — Всё нормально прошло?        Господи, нет, конечно! Как такое вообще могло пройти нормально? Да никак. Поэтому Чимин и ловит до сих пор эти несчастные глюки.       — Ничего особенного, — в трубке стало слышно, как Бён набирает воздух в лёгкие, чтобы спросить что-то ещё на эту тему, и Чимин поспешил слиться с разговора вообще. — Слушай, мне нужно сейчас идти. Давай встретимся на днях, выпьем пива, а?       — Ладно, только у меня…       — Созвонимся. Пора идти!        Чимин несколько раз тыкнул в телефон, даже когда красная кнопка завершения вызова исчезла. Что за чёртов извращенец этот Чанхён, если спрашивает его именно об этом?! Даже не о красивых девушках, как поинтересовался бы любой другой мужчина, не о работе с Йо Сынмином, как спросил бы любой агент, а именно о чёртовых постельных сценах с Чонгуком! Будто не было ничего другого в дораме. Куда вообще катится чёртов мир, раз все так помешались на пошлостях?        Единственной отдушиной за последние дни стал разговор с мамой, после которого он заказал билет до родного Пусан и вылетел на следующий же день, чтоб повидать семью. И там ему действительно стало легче, но ненадолго.        Несколько часов он распинался про Джихана, когда они качались на садовых качелях. Он был прав, мама с восторгом приняла его персонажа и поняла одержимость Чимина этим героем. С ней он не боялся обсуждать аморальные стороны Ана, потому что получал в ответ интересные домыслы и замечания. Арым была женщиной широких взглядов, всегда с нескольких сторон рассматривающей предмет разговора. Она была очень умна, начитана и проницательна. Работа в театре только расширила её кругозор, она повидала тысячи чужих ролей и новых придуманных персонажей. Ей было с чем сравнивать Ана, ей было, что сказать о каждом пункте его блядского характера. И она делилась с сыном вполне адекватной реакцией, подливая ему пунша в бокал и помахивая перед лицом веером из-за зноя. В конце концов мама обещала пристально следить за Джиханом, потому что сын смог разжечь в ней не дюжий интерес к этой персоне. И всё бы хорошо, только нужно было сообщить матери об одной важной детали. И несмотря на всю толерантность ко всему на свете у своей родительницы, было страшно даже просто шевелить языком об этой теме.       — Мам… — осторожно начал Чимин. Женщина перевела на него вопросительный взгляд, скрытый за тёмными линзами её очков. –… есть ещё кое-что о Джихане.       — М-м? Что же?        Ему нравилось, как спокойно мама разговаривала с ним, так нежно и успокаивающе, будто знала, что её сына что-то терзало и нужно было срочно спасать ситуацию. Материнский инстинкт, что ли? И совершенно не нравилось, что его не покидало чувство, будто он сознаётся в каких-то… своих личных странностях. Хотя, казалось бы, ну что толку об этом говорить? Подумаешь, всего лишь-то… Но внутренне он чувствовал, что эту мелочь тоже нужно озвучить. Чистая формальность, тем более матери-то.       — Джихан, он… — Чимин замялся. Ещё никогда в жизни в их семье не поднималась тема гомосексуализма. Даже когда по телевизору крутили новости о сексуальных меньшинствах, обсуждению они никогда не предавались. Поэтому даже неясно было, как отреагируют родители на это.       — Ну попробуй, удиви меня, — подначила его Арым.        Её широкополая шляпа затеняла всё лицо и скрывала от знойного солнца, поэтому ей приходилось наклонять голову вбок, чтобы хорошенько увидеть Чимина.       — Джихан спит с мужчинами, — вот оно, наконец-то.       — Гей?        По первому вопросу сразу непонятно, как же мать отнеслась к этой новости. Должна нейтрально как минимум, но голос её звучал не слишком добро. Или Чимину показалось? По телу всё ещё ощущалось странное напряжение, хотя абсурд, речь же не о нём самом вовсе! Чимин попытался облокотиться обратно на спинку и расслабиться, да только мышцы живота сводило, а пальцы не могли лежать спокойно, поэтому их пришлось и вовсе заковать в сцепленный замок.       — Да, знаешь, гей.       — Ну я так и подумала, ничего странного.        Чимин округлил глаза.       — Почему? Изначально он планировался как любитель оплаченного секса с пышными женщинами, и только из-за этого дурацкого скандала сценаристам пришло в голову…       — Успокойся, милый, — перебила женщина, — скандал не дурацкий, а очень даже показательный. Просто тебе как представителю традиционной любви он не совсем понятен и не имеет особой важности.       — Если это такая горящая тема для обсуждений, могли бы сделать геем какого-нибудь другого хорошего персонажа, а не использовать мерзкого Джихана в мерзких целях.        Чимин имел полное право злиться. Если бы дорама не захотела привлечь себе ещё больше аудитории и не словить популярность на громком событии, у Пака не было бы никаких проблем с самоопределением и самоощущением. Его голова не болела бы, он не вспоминал бы руки обнаженного Чонгука на своём теле и поцелуи с мокрым языком! Всё могло стать проще и легче, если бы руководители проекта не решились следовать новой гей-моде.       — Ты и сам знаешь, что Джихан не мерзкий и никто его не использует, — попыталась рассудительно изъяснить Арым. — Есть вполне логичное объяснение, почему именно он должен был стать геем. И ты сам его отлично знаешь.       — Конечно. Просто Джихан — единственный плюющий на все нормы морали парень.       — Просто Джихан — единственный, кто не боится быть собой и не боится показать того, что ему на самом деле нравится. Он очень сильный персонаж, поэтому только ему под силу быть настоящим, даже если он злодей и мошенник. Не Юджину, хотя он такой крутой и смелый, а именно Джихану. Поэтому я даже рада, что руководство приняло именно такое решение. Теперь я восхищаюсь им в ещё большей степени.       — Восхищаешься? Не разочарована? — в очередной раз глаза Чимина полезли на лоб. Он мечтал о понимании матери, но перед ним сейчас разыгрывалась настоящая душевная близость. Не просто отношения ребёнка и родителя, а взаимопонимание на уровне галактики. Он даже задохнулся на секунду, просто не представляя, как же ему чертовски повезло с мамой!       — Нет, конечно. С чего бы? — тем временем совершенно искренне недоумевала она. — Хоть кто-то стоящий за последний десяток лет. Я думала, что дорамы изживут себя со своими глупыми сюжетами, пресными героями и безобразной игрой, но нет, кажется, реабилитируются.        Нужно ли говорить, какое облегчение испытал Чимин после поездки домой? Он вернулся в Сеул посвежевшим и отдохнувшим. После родных стен даже идиотские мысли о Джихане и Чонгуке практически не посещали его. Отпуск действительно превратился в отпуск, чему невозможно не быть благодарным. Самое главное, что мать одобрила его. Не стала плеваться и кричать об аморальности, а поддержала и даже дала благословление и дальше надирать зад консервативным пням мира сего. И это определённым образом зарядило его, поэтому первый же входящий вызов от Чонгука был встречен очень даже дружелюбно и без лишних ассоциаций, первая после семейной терапии ночь с Шиён была прекрасной. Жизнь вроде бы даже наладилась до определённого момента, пока он не понял, что все эти беззаботные две недели просто обманывал себя. Пока не увидел на экране проклятую четвёртую серию и не ощутил знакомые вибрации. Нет, плацебо не вылечило пациента.