Погружение

      Дать своей мечте исполниться, значит, убить её. Или себя.        С этими мыслями он и не сводил напряжённого взгляда с экрана лэптопа, нервно покусывая большой палец. Вернувшаяся с шоппинга Шиён первым же делом треснула любимому по руке.       – Перестань, Чимин.        Смешно и нелепо вспоминать, что в детстве он, бывало, постоянно что-то тащил в рот, в том числе и свои ногти. Мама тогда покрывала их специальным прозрачным лаком, который очень неприятно горчил во рту, стоило Чимину снова приняться за старую привычку. Однажды Нам Хэсок, заносчивый придурок из его класса, прознал об этом от какой-то одноклассницы-сплетницы, заметившей каким-то образом такую, казалось бы, непримечательную деталь, и поднял маленького Чимини на смех. Ему тогда стало вдвойне стыдно за свою омерзительную привычку, что послужило в дальнейшем отличным мотиватором отказаться от неё насовсем, уже без помощи маминых средств.       – Что ты там так усердно гипнотизируешь?        Шиён попыталась заглянуть блондину через плечо, но сам парень не заметил, как рука накрыла крышку ноутбука, не давая возможности девушке заглянуть внутрь. Ему хотелось самому, в полном одиночестве и спокойствии, увидеть этот сценарий. Он должен быть один, встречаясь лицом к лицу со своим идеалом. Это слишком личное, слишком интимное. Никому нет места на этой встрече, только ему и его мечте. А что в до сих пор непрочитанном сообщении Чанхёна находится файлом именно с нею, он, почему-то, даже не сомневался. Чутьё?       – Пф-ф, псих, – фыркнула Сон и принялась раскладывать продукты в холодильник. Чимин бросил быстрый взгляд на продовольствие и чуть не простонал – Шиён снова напокупала своей диетической и полезной безвкусицы!        Предаться чтению он решил в спальне. Под настроение задёрнул шторы, устроился на кровати, взбил подушку под поясницей, открыл-таки письмо Чанхёна и скачал документ. Несколько секунд скачивания длились для него целую вечность, но определённо стоящую того вечность. Большой палец снова полез в рот, благо, не успел достигнуть своей цели – сценарий скачался, и Чимин обтёр влажные ладони о покрывало.        «Улица длиною в жизнь» – красноречиво гласил заголовок.       Он сделал глубокий вдох, зачем-то перекрестился, хотя раньше никогда прежде не утруждал себя религиозными размышлениями, и погрузился в чтение.       Файл, который Чимин скачал на свой лэптоп, содержал в себе сценарий к новой дораме, который собирался запустить канал SBS совместно с Netflix. Вот это поддержка, вот это размах! Не то, что этот бюджетный ширпотреб, которым запичкано всё телевидение. Для Кореи это большой прорыв, наверное, Паразиты заставили Америку приглядеться к возможностям корейской киноиндустрии. Тут и кей-поп, расплывшийся по земному шару, очень даже сыграл на руку. Так вот! Речь в нём шла о двух лучших друзьях, тинейджерах Джуниоре и Миле, которые после известия о том, что их собираются забрать в разные семьи из детского приюта, собираются сбежать. После удачного побега они умудряются по попуткам добраться до какого-то небольшого городка, дальше просто не получается. Им больше ничего не оставалось, кроме как осесть в этом городе на время, попытаться найти денег, чтобы отправиться дальше – исполнять свою мечту о счастливом, богатом и знаменитом будущем. И там-то жизнь начинает проверять их дружбу на прочность, подкидывая на пути разных сомнительных персонажей, ведь попали они не куда-то там, а в Чорвон – самое проклятое место в стране, где ошиваются одни обдолбанные и готовые убить за дозу наркоманы, сутенёры со сворами проституток на любой вкус, продажная власть и такие же защитники этой самой власти, где воровство и убийства – единственный способ выжить на улицах Чорвона.        Атмосфера более, чем мрачная. Создавалось ощущение, будто солнце здесь даже не светит, будто сам Господь оставил город умирать в куче помоев, отходов и беспросветного дерьма. Очень жуткая картина, которая, почему-то, приводила Чимина в неописуемый восторг. Он даже успел позабыть, что где-то здесь, между строк, запутанный в речевых оборотах и спрятанный среди множества точек, запятых, тире и скобок терпеливо дожидался его он – его главный герой. Чтиво оказалось очень увлекательным, но Чимин пока не понимал, не чувствовал Своего.       – Тебе есть накладывать? – ворвался в его сознание голос Шиён, совсем не вписывающийся в ту обстановку, где мысленно пребывал Пак. В серии, которую он читал к этому моменту, Джуниор пытался договориться со священником о ночлеге в церкви, единственной не пущенной для чёрной торговли церкви в городе. Держали в напряжении странные взгляды священника в сторону Милы, Чимин готов был поклясться, что старику нужно от девочки что-то настолько непристойное, что Богу лучше бы никогда о таком не знать. Но как скрыться от Него в доме Его?        Мужчина мотнул головой, осознавая, что не может отвлечься от сценария. Он ему очень нравился. Если бы не был актёром и не знал, что мечта его лежит где-то на этих страницах, то обязательно стал бы смотреть эту дораму. Всякая грязь его по-своему привлекала.        Сердце остановилось на пятой серии. Пьяная потасовка в клубе, ничего нового. Два каких-то мужика решили помериться яйцами прямо возле дверей элитного ночного заведения. Вроде как, не поделили проститутку. К месту столкновения двух фонтанов головного спермотоксикоза и груд анаболических мышц вызвали патрулирующую машину. К слову, полицейские очень быстро разобрались с ситуацией своими методами – почти до смерти отлупили зачинщиков беспредела, чтобы не появлялось повторного желания устраивать разборки возле клуба одной из Шишек города. Но Чимина зацепило не это, а Некто, смотрящий на весь этот петушатник с лёгкой ухмылкой в толпе галдящих зевак, любителей поглазеть на шоу с первых рядов, довольный своей выходкой – штука баксов сделала своё дело, когда роковая красотка лёгкого поведения направила двух пьяных лбов друг на друга. Так, забавы ради. Потому что скучно. Потому что хотелось экстрима. Потому что он давно не видел Его – Ян Юджина, человека, которого он обожал выводить из себя, потому что это чувство опасности от стража местной власти заставляло адреналин устраивать бешеные гонки по венозным каналам-трассам. Этот Некто чуть ли не истекал сладким оргазмом от одной только мысли, что самый ненавистный коп в городе невольно, в силу своего горячего темперамента, становился участником его игры. И всегда проигрывал в ней. Это кружило голову и сводило с ума…        На некоторое время Пак даже оторвался от ноутбука. Закрыл крышку, погружая комнату в непроглядную темноту. Зачем-то закрыл глаза. Наверное, чтобы лучше видеть, ближе чувствовать этого парня без имени, без каких-либо описаний. Только пухлые губы в искривлённой наглой улыбке– это всё, что известно. Но Чимин знал, это Он. Это точно его персонаж. Сердце, ёкнувшее в груди и на секунду замершее, не могло ошибиться. Что-то внутри будто толкнулось вперёд, запертое в его теле, как хищник, ринувшийся к клетке, почуяв сочный кусок мяса. И начало скрести, потому что мало, потому что раздразнили, нужно больше.        Чимин никогда, наверное, с таким увлечением не читал ни один из сценариев. Не так рьяно и отчаянно он хотел дочесть до последней страницы любимые школьные произведения. Ему хотелось остановить это всё, потому что было слишком хорошо, слишком комфортно и умиротворённо, замереть в этом моменте и застыть в этом образе навеки.        Ан Джихан…        Шиён обиженно натянула глазную повязку для сна и велела Паку катиться читать в какое-нибудь другое место, потому что с утра ей нужно быть на съёмках. Чимин даже не стал спорить, послушно вставая с лэптопом в руках, находя тапочки наобум и обосновываясь в кухне.        Ан Джихан – так звали внутреннего демона Пак Чимина, воплотившегося в настоящего человека на страницах сценария к дораме «Улица длиною в жизнь». Не слишком высокий двадцатипятилетний молодой мужчина с обесцвеченными волосами, парой пирсингов и татуировок, любитель побрякушек и шмоток, заправский наркоман и самая настоящая заноза в заднице, стоило кому-то появиться на его пути. Самовлюблённый эгоист, не имеющий даже малейшего представления о морали и чести. Он не стеснялся быть собой, то есть последним подонком на земле, который готов воткнуть тебе нож в спину, готов сдать тебя с потрохами, готов подставить весь мир шутки ради. Всё, что угодно, лишь бы не было скучно…        Джихан проворачивал множество сделок, чтобы получить свою дозу порошка, заводил краткосрочные романы с выгодными для того девушками, но был одинок. У парня даже не было одного единственного друга. Все в Чорвоне знали, какой скользкий тип этот Ан Джихан, но никто не мог противостоять его обаянию и его чертовски привлекательной внешности. Мухи сами ползли в сети паука, тому нужно было только сладко улыбнуться своей жертве, больше усилий не требовалось.        В целом, персонаж Ана крутился возле мафии и добывал им различную информацию. Он был ушами и глазами этого города. Знал всё, что, где происходит. За это его так сильно не любил Ян Юджин, полицейский с замашками всемогущего Бога, решивший, что сможет поставить на колени кого угодно и взять под контроль весь Чорвон. Юджин прекрасно знал, что часть города принадлежит полиции и шерифу, но вторую контролирует мафия – давно очерченные границы. Целью жизни Яна стало желание засадить каждого мафиозного подонка, чтобы вся территория принадлежала полицейским. И месть за отца, которого эти сволочи убили несколько лет назад. А в том, что Джихан сможет быть ему более, чем полезным, он ничуть не сомневался, но гадкий парень не сдавался. Даже отказался от предложенного Юджином сворованного на складе вещдоков целого килограмма кокаина. Если не унюхаться, то можно было бы распродать и неплохие бабки поднять, но Джихан отказался, что ещё больше взбесило Яна. А начистить морду этому торчку не позволяла мафия, сдувающая пылинки с «золотого мальчика».        Пак положительно смотрел на развитие сюжета, на то, как герои появляются в дораме, у кого какая роль, и, конечно же, балдел от игр Ана и Яна. Первые запланированные два сезона дорамы он закончил читать к пяти часам утра. Он даже забыл о времени, забыл о выпитом лишь наполовину кофе.       Шиён уже встала и собиралась в фотостудию. Чимину было немного совестно, что он почти на сутки полностью позабыл о своей любимой. Поэтому он положил голову на хрупкое плечо Сон, размешивающей мюсли в мисочке, и мягко принялся двигать бёдрами в разные стороны, имитируя медленный танец и укладывая ладони на женской талии.       – Дай угадаю – ты даже не ложился, верно? – не поворачиваясь, заявила Шиён, не особо сопротивляясь поведению своего мужчины. Она была рада хотя бы такому вниманию со стороны блондина, потому что последние несколько месяцев чувство одиночества в их квартире ни на секунду не оставляло её. Закрытость и отстранённость Чимина пугала её, но ради их любви она закрывала глаза и рот на ситуации, о которых раньше даже не подумала бы молчать. Любимому нужна была помощь, а не ещё один военный фронт на стороне.       – Ты шикарно пахнешь… – ноздри Пака учуяли сладкий запах геля. Глаза сами собой закрылись, оставляя его один на один с этой нежностью. Но острый локоть, неприятно задевший его торс, заставил молодого человека вернуться с небес на землю. Шиён вырвалась из его объятий, на ходу расчёсывая длинные волосы. Приставать больше Чимин не стал. – Кто хоть снимает?       – Джереми Сандерс.       – Никогда не слышал раньше.       – Я тоже. Знаю только, что он специально из Лондона прилетел на два дня, чтобы снимать меня и Ынсу. В агентстве его рекомендовали, – девушка пожала плечами, скрываясь за дверьми спальни.        А Чимин вдруг вспомнил, что даже не посмотрел на режиссёра, который станет снимать эту дораму. Быстрее пули он добрался до сценария и вернулся к началу файла, где расписаны имена утверждённого персонала. Йо Сынмин. И ещё кто-то из корейских коллег, имена которых даже не попали под горящий взор.       – Ох, да! Да, да, да! – радостно запищал заведённый Чимин, крутясь на одном месте. Короткометражный фильм Йо «Пришельцы в доме» стал чуть ли не самым любимым фильмом Пака подобного жанра, который, к тому же, получил престижную награду в прошлом году. Он видел несколько работ режиссёра и мог с уверенностью сказать, что в его руках напечатанный шедевр приобретёт только больше новых красок. Сынмин-ним был мастером своего дела, немного строгим, как отзывались о нём коллеги, требовательным, но мужчина умел разжечь звезду в каждом своём герое.        Он тут же схватил телефон, набирая номер Чанхёна. Да, возможно, следовало подождать хотя бы до девяти, звонки в такую рань значатся в списках смертных грехов, за которые обязательно попадёшь в ад, но Чимин не мог ждать так долго. Он так окрылённо не чувствовал себя с тех пор, как побывал на рейв-вечеринке у своего знакомого Намджуна. Хотя нет, это не шло ни в какое сравнение.        Гудки раздавались слишком долго. Даже Шиён бросила парню, что звонить в такое время – настоящее кощунство.       – Алло? – совсем хриплый голос отозвался на том конце провода.       – Чанхён-ним! Это просто шедевр! – тут же заорал Чимин в трубку. Не в силах усидеть на месте, он стал расхаживать по гостиной, совершенно позабыв обо всём на свете. – Джихан, да? Это Джихан!       – Чёрт возьми, Пак! Ты не мог подождать до обеда?!        Кажется, Бён не разделял его приподнятого настроения. Ну и не столько важно это.       – Боже, я всю ночь читал сценарий, просто взахлёб, не мог остановиться! – практически пищал блондин, плюхаясь со всего размаха на диван так, что тот издал жалобный скрип. – Ты читал его, да? Скажи, он просто потрясающий!       – Да, да, чёрт тебя дери! Дай мне поспать, придурок.       – Я должен получить эту роль! Нет, – тут же поправил себя актёр. Голос его зазвучал очень твёрдо и уверенно. – Я обязательно получу эту роль. Запиши меня на кастинг. И пошустрее, – под конец зазвучали требовательные нотки.       – Ага, как только я проснусь, так сразу. Всё, Чимин, я…       – Нет, отправь заявку прям сейчас! Чтобы я видел!       – Ты совсем с ума сошел? Время только… – послышался невнятный звук, а потом разъяренный голос Бёна. – Твою мать, время половина шестого долбаного утра!       – Чанхён-ним, отправь им заявку и перезвони мне обязательно.       – Я тебя ненавижу. То ты ходишь, как в воду опущенный, то сейчас словно скоростей обожрался.       – Давай уже, не отнимай моё время, – Чимин махнул рукой, будто агент мог его видеть. – Перезвони мне сразу же.        Он первый отключил вызов и довольно выдохнул. Кажется, жизнь налаживается. Теперь нужно было выбрать кусочек к прослушиванию. Он тут же подбежал к своему лэптопу, чуть не сбив при этом копошащуюся девушку. Перед уходом она сказала:       – Вечером объяснишь мне, что за чертовщина с тобой творится.       – Ага.       – Люблю тебя.       – Ага, – Чимин продолжал ковыряться в документе, листая страницы в поисках самых интересных, по его мнению, сцен с Джиханом. Даже звук громко хлопнувшей двери не смог заставить его оторваться хоть на секунду.        В итоге он выбрал какую-то сцену на крыше, где Джихан разговаривал с Милой о своём видении этого гнилого мира. Ему показалось это тем, чем нужно, потому что главным в этой сцене было произвести впечатление полного погружения в роль, показать, что мысли Джихана – его собственные мысли, с большей частью которых, Чимин, к слову, неожиданно был очень даже согласен. Вообще мировоззрение Ана было очень интересным, поэтому Пак собирался ещё раз перечитать весь сценарий, чтобы понять его лучше и, возможно, пересмотреть некоторые свои жизненные убеждения. Этот персонаж был ему очень интересен, а ощущение, что он – часть ещё не познанной самим Чимином части его души, не покидало актёра. Это и подогревало ещё больший интерес. Это и заставляло Чимина жадно вчитываться в каждую реплику Ана.        Через полчаса зазвонил телефон. Пак даже позабыл, что строго наказал Бёну отправить заявку немедленно. Если бы Чанхён позвонил в обед и сказал, что всё готово, он бы даже не стал ругаться, потому что снова увлёкся чтением.       – Я записал тебя сегодня на четыре часа, раз у тебя шило в заднице.       – Отлично! – воскликнул парень. – А что так поздно?       – Поздно? Ты совсем уже обнаглел?       – Ладно, ладно, всё. Спасибо, друг! – Чимин растекся в широкой улыбке и сладко выдохнул. Бён ещё немного поворчал и отключился.        Осталось всего лишь выучить необходимый кусочек, но Пак был уверен, что без труда справится с этим. Текст идеально ложился на его язык, отскакивал от зубов, будто сам Джихан в небольшой квартирке в глуши Сеула разговорился сам с собой.        Чимин прибыл к небольшому офисному зданию за полчаса до прослушивания. Секретарша любезно подсказала направление, пожелала удачи и слишком солнечно улыбнулась. Несмотря на то, что Пак был уверен в себе на весь необходимый миллиард процентов, никто не отменял того факта, что актёр всю ночь не спал, увлечённый чтением сценария.        На этаже, куда его отправили, уже толпился народ, порядка пятидесяти человек разных возрастов, фигур, причёсок и характеров. Чимин старался держаться в стороне по ряду причин, и ни одной из них не было «зазвездился». Это объяснялось тем, что обычно ты приходишь вполне уверенным в себе актёром, но, когда видишь стадо потенциальных конкурентов, вся эта самоуверенная спесь куда-то постепенно улетучивается, а если начинаешь разглядывать ещё каждого пришедшего, невольно сравниваешь себя с человеком, и на свет выползают множества придирок к собственному Я. Таким образом от былого энтузиазма уже мало что остаётся, человек просто включает режим «я попробую и всё». Чимин не относился к таким людям хотя бы потому, что уже не раз проходил кастинги и знал, как всё здесь заведено. Если ты уверен в себе и знаешь, что можешь сделать, что сможешь дать им их персонажа, то тебя возьмут на любую роль.        Другим же пунктом являлось нежелание Пака тратить время на общение с людьми, которых, вероятно, больше никогда не увидит. Вместо этого он предпочитал сидеть в сторонке и настраиваться на свою волну. Со всеми необходимыми людьми он познакомится уже на площадке после кастинга. Поэтому, когда пара человек подошли к нему за этим самым знакомством, он их мягко отшил, делая вид, что увлечённо копается в своём планшете. И не врал ведь, потому что в сотый раз перечитывал сценарий, подмечая для себя интересные черты характера Джихана, которые можно показать на прослушивании.        Но тут нарисовалась небольшая проблема, заставляющая Пака волком оглядываться на пришедших овец в поисках, дескать, шпиона… Волка в овечьей шкуре. Буквально за десять минут до выхода позвонил Чанхён и ошарашил Чимина новостью – Ким Хёнджун собирался пробоваться на роль Джихана. Вот, кто был самым настоящим соперником Пака, а не эти пришедшие по объявлению любители. Несмотря на то, что Ким не был актёром громадной известности, однако, о нём знали, а по внешности он чем-то напоминал наркомана, что было мерзавцу только на руку. Поэтому Чимин с устроенным усердием перечитывал заготовленный кусочек, а затем и перелистывал в планшете сам сценарий с целью отыскать сцены, где он чувствовал связь с Аном острее.        Из кабинета выбежала заплаканная девчушка. её тут же подхватил на руки крепкого вида мужчина и принялся успокаивать поглаживаниями по спине огромной ладонью размером, наверное, с обе её лопатки.       – Они уже нашли Милу. Меня не взяли! – надрывно рыдала девушка. Успокаивающий её отец сетовал на слепоту комиссии, что они ещё пожалеют об этом, когда она возьмёт свою первую статуэтку. Такими далеко идущими планами и надеждами он пытался вразумить расстроившееся дитя или же и в самом деле думал, что дочь его настолько талантлива, что в ближайшем будущем их телефон будет разрывать от входящих предложений.        До горя девочки Чимину не было никакого дела. Скоро подходила его очередь. Молодой мужчина требовал от себя концентрации и полного погружения в образ. Слиться с Джиханом больше он не представлял себе возможным. Всё, он дышал им, мыслил, как он, двигался, как он. Ему казалось, даже глаза из-под тёмных линз его очков с какой-то неприязнью смотрели на окружающий мир, как это делал бы Ан. Наверное, по этой причине его нередкая раздражительность в критических ситуациях сейчас увеличивалась по экспоненте. Этот мир через его тело уже ненавидел Джихан.        Через час он оказался в огромном зале с небольшой импровизированной сценой. На креслах сидело четыре мужчины, в их руках находились какие-то планшетки, на столе перед ними стопка бумаги и кружки с напитками, позади камера. В одном из присутствующих Пак узнал известного режиссёра-постановщика Йо Сынмина.       – Здравствуйте, назовитесь, – пробасил кто-то из комиссии.       – Пак Чимин, двадцать четыре года, родился в Пусане. Уже пять лет живу здесь, в Сеуле.       – На роль кого Вы пришли пробоваться, мистер Пак? – прозвучал новый вопрос, но ответ поступил неожиданно со стороны Йо. Тот усмехнулся и откинулся в своём стуле, бросая на стол свою планшетку.       – Это Ан Джихан, разве не видно? – смеялся он, поглядывая на своих коллег. Те, почему-то, такой дружелюбный настрой режиссёра не разделяли, с угрюмыми лицами глядя на Сынмина. – Ну, парень, я прав?        Чимин немного стушевался, особенно непривычна стала английская речь, слава богу, он занимался дополнительными курсами языка с канадцем по обмену в университете, но мигом взял себя в руки, надеясь, что его заминки никто не заметил. Джихан бы точно не стал ломать комедию и ломаться сам как девочка. Он бы быстро показал им, кто в доме хозяин.       – Именно, сэр, – и широкая почти-голливудская улыбка, на пару работая с лукавым взглядом карих глаз, посланным прямо на Сынмина, сказала больше, чем нужно. На них действительно смотрел Джихан, играя с мнимой публикой, которую тот находил в каждом случайном прохожем. Йо довольно загоготал, хлопнув в ладоши.       – Долго репетировал? – спросил режиссёр.       – Репетировал… – выдержал тягучую паузу. – …что?        Комиссия обменялась друг с другом вопросительными взглядами. Только Сынмин забавлялся, находя поведение парня на сцене очень интригующим. Неожиданно Чимин расхохотался. Он даже сам от себя не ожидал такого, никогда в жизни он не позволил бы себе подобного поведения на кастинге, но смех вырвался сам собой, будто и не он вовсе смеялся, а кто-то внутри него.       – На самом деле я буквально за ночь прочитал весь сценарий и тут же пришёл на кастинг, – признался Пак мужчинам. Те сделали какие-то пометки.       – Сколько прочитал? – в голосе лысоватого члена комиссии отчётливо слышалось сомнение. Бородатый мужчина рядом наоборот горделиво зарделся. Видимо, он и есть сценарист.       – Дошёл до третьего сезона. Когда Джуниору пришлось взорвать склад в доках, чтобы спасти Минсока.       – Ладно, покажи нам что-нибудь, – недовольно бросил лысый тип, упираясь взглядом в планшетку. Чимин чувствовал, как не нравится этому человеку, выходка Джихана ещё больше развела их по разным берегам. Его роль в этом квартете отбирающих он пока ещё не улавливал, весомыми являлись бородач-писака и мистер Йо.       – Просто будь собой, парень, – подбодрил его Сынмин. – Тогда ты точно сорвёшь банк.        И Чимин совершенно нахальным образом окликнул зашедшего с каким-то поручением парнишку и велел ему тащить стул. Этого не ожидал никто. Даже сам мальчишка, замерший на месте от приказного тона неизвестного ему парня. Бросив беспомощный вопросительный взгляд на Сынмина и получив кивок, он принялся исполнять указание. Уже через несколько секунд Чимин, а точнее Джихан сидел на этом стуле, опираясь предплечьями в спинку и разглядывая внимательным взглядом присутствующих.       – Я не буду рассказывать, где вырос и чем дышал и жил в детстве, – начал он небрежным голосом. Указательным пальцем он проехался по ровной деревяшке спинки стула, показывая, что на этих людей ему в целом плевать, его просто заставили прийти сюда и что-то болтнуть на минуту-две, не больше. Он сделал выдох и снова поднял глубокий взгляд на лысого мужчину. – Этот детский сад знаком каждому в равной степени, как и то, что и у кого в трусах находится. Всё в равной степени.        Голос – завлекающий, речь – намёк на собственную философию жизни. Что-то шарит, что-то понимает.        Джихан встал со стула, разглядывая помещение, делая вид, что эти люди – просто декорации, на которые потом нужно будет чуть больше уделить внимания. Он неторопливой походкой сделал несколько шагов вперёд. Руки то и дело чесали локтевой сгиб, нос шмыгал, а на устах застыла полубезумная улыбка.       – Простите, я завязал, – и снова улыбка, обличающая его ложь. Голос, которому можно простить всё, даже тройное убийство в особо извращённой форме. – Чупа-чупса нет?        Провокация. Главная фишка Джихана, из-за которой он часто попадает в неприятные ситуации. Сам выводит людей из себя, а потом огребает. Есть доля мазохизма. Даже в этих ломках он находит какой-то мучительно-болезненный кайф.       – Давно завязал, Джихан? – со смешком спросил его Сынмин. Чимин послал ему обволакивающий взгляд. До этой минуты он вообще забыл, что их перед ним четверо, а не один лысый, которому он должен угодить.       – Со вчерашнего дня – ни миллиграмма, – подмигнул и снова потерял интерес к мужчинам. Неумение сконцентрироваться Джихана. – Интересно тут у вас. Безвкусно, но место не безнадёжно.        Вид разбирающегося в моде. Знает толк в какой цвет красить стены и где что должно стоять. Часть личной философии.       – Чёрт, не могу больше! – Сынмин вскочил со своего места, подходя ближе к сцене и поворачиваясь к своим коллегам. – Мы его берём. Это именно тот Джихан, которого я представлял. Даже не обсуждается. Даже если вы все против. Это то, что нужно!       – То, что он построил из себя тут наркоманскую шлюху-завлекалку, ещё ничего не говорит, Сынмин, – воспротивился не полюбивший Чимина член комиссии, поднимаясь и выходя из-за стола. Видимо, таким образом, наравне, спорить с Сынмином было легче.       – Ты вообще читал сценарий, приятель?       – Читал, но сейчас ни строчки из него не услышал!       – Зато я увидел отличную импровизацию. Это Джихан!       – Скажите, какую версию сценария Вы читали, мистер Пак? – перебил спор бородатый мужчина, которого Чимин идентифицировал как сценариста. Немного даже разозлившись на него, что тот обратился к нему, как к Паку, Чимин не сразу разобрал сути вопроса.       – Который мне прислал мой агент. Я не знал, что есть разные варианты.       – В открытом доступе старый вариант, – поведал бородач своим коллегам. Затем он перевёл серьёзный взгляд на актёра и постучал ластиком с карандаша по столу, что-то черкнув в своём планшете. – Видите ли, мы сценарий немного переиграли в связи с недавним скандалом.       Йо Сынмин поднялся со своего места и неторопливым шагом подошёл к сцене, забрался на неё и положил тяжёлую руку на плечо Пака. Мужчина осмотрел присутствующих членов комиссии, бросил взгляд чуть поверх, на камеру, снимающую кастинг и заговорил прям в лицо Чимина совершенно приятельским тоном, как старый друг.       – Там внесена парочка несущественных коррективов. В конце концов, гомосексуализм не сильно портит и без того аморального Джихана, может, даже приукрашает его «не-святость», так я считаю. А?        Чимин поперхнулся воздухом. Что? Он непонимающе посмотрел на улыбающегося Сынмина и ответил ему какой-то вымученной улыбкой. Об ориентации Джихана не шло никаких разговоров, в сценарии чёрным по белому было прописано, что парень развлекался с проститутками-подружками.       – Простите, а могу я увидеть новый сценарий? – попросил он.       – Ты неужто гомофоб? – взгляд, которым на него посмотрел режиссёр, очень не понравился Паку. Во-первых, тем, что в нём очевидно заплескалось разочарование. Разочарование, потому что сам Сынмин понимал, что перед ним стоит настоящий Ан Джихан. Понимал это, равно как и Чимин.        На самом деле он не был гомофобом, к людям нетрадиционной ориентации относился просто – он не заводил разговоров о чужих предпочтениях, но всё равно, стоило ему представить парочку перекаченных мужиков, целующихся на аллее, как его передергивало от отвращения. Потому и не представлял он себе такого безобразия. Но он понимал, что такая наружность не подразумевала под собой обязательно плохих людей, что нужно в каждом разбираться отдельно без постельных аспектов, а потом уже и строить мнение. Но картинки раз за разом попадались всё менее и менее приятные. Особенно отпечатался в голове момент, когда они с Шиён покидали какой-то клуб, а рядом, прям за углом, какой-то здоровый амбал натягивал на свой орган второго мужика, прочищающего себе желудок известным способом. И это почти в одном из самых дорогих районов Сеула!       – В связи с прогремевшим скандалом о каминг-ауте известного айдола Ли Джехо было принято решение ввести в дораму однополую пару. Ими стали Ан Джихан и Ян Юджин, – уточнил горе-сценарист. Да, очень трагичный скандал. Бедного парня затравили его же фанаты после признания в своей гомосексуальности, после чего буквально все двери Кореи закрылись перед его талантом и парень залез в петлю. Наравне с Шиён Чимин высказывался в пользу почившего, какая вокруг несправедливость, он же был хорошим музыкантом, всем вообще должно быть параллельно, с кем он спит и в кого влюбляется. Да, Чимин был ярым защитником, потому что знал, что этой истории будет уделён всего лишь вечер, где можно сказать, что ты вроде как на самом деле думаешь. Но подождите-ка...       – Что? – не понял Чимин. – Они же не переваривают друг друга. Всё время строят друг другу козни!       – Ну ты же сам понимаешь, мальчик мой, от любви до ненависти – один шаг, – заговорил над ухом Йо и снова рассмеялся, спускаясь со сцены и возвращаясь на своё место. Он взглянул на своих коллег, затем на Чимина и принялся что-то выводить в планшетке. Взгляд его был серьёзен, не осталось ни намёка на недавнюю дружелюбность и открытость. Голос его зазвучал уже жестче, ниже на полтона. – Для настоящего актёра нет разницы, кого играть. Настоящий актёр может сыграть и дерево так, что весь зал будет захлёбываться слезами. Я очень хочу видеть тебя в команде, Чимин. Прочти сценарий и дай нам свой ответ завтра до десяти часов утра.        Три вещи сыграли ключевую роль в решении Чимина, две из которых были произнесены устами блестящего режиссёра. Первая – Чимин может проявить себя как «настоящий актёр», вторая – Йо Сынмин-ним хочет работать с ним. А третью, мерзко и подло хихикая, нашёптывал ему Джихан на ухо.       – Я согласен на эту роль.