Генри грустит

Генри сгорбился, нижняя губа задрожала, глаза наполнились слезами. Он и Эмма сидели на серых и занозистых досках его «замка». — Ты мне не веришь, — прошептал малыш. — Как они все… Эмма хотела было сказать, что это смешно — такому взрослому мальчику до сих пор так верить в сказки, но мысленно чертыхнулась («Мэри Маргарет, чтоб тебя! Чёртова книга!»), сердце сжало от жалости — видела такой жалобный взгляд и не раз, в приютах, как светились надеждой глаза в начале и, как однажды гас этот слабый огонёк. Ей не хотелось делать больно этому мальчику, чтобы он сломался и ожесточился, как она сама когда то. — Прости, малыш, — Эмма разводит руками, с виноватой и беспомощной улыбкой на лице. — Я давно не верю в сказки. — Это не сказки, — угрюмо бурчит Генри, уткнувшись взглядом в землю. — Это всё правда. — Что твоя мама Злая Королева? — Да. И она мне не… — Она твоя мама, — Эмма тоже умеет быть упрямой и сейчас говорит с сыном холодным и жёстким тоном. — Ты даже не подозреваешь, как тебе повезло. Не попал в систему, не скитался из приюта в приют, из одной приёмной семьи в другую, не видел по настоящему злых и подлых людей, сыт, одет, обут, мать носится с тобой, как с хрупкой и драгоценной вазой, а ты… Просто избалованный мальчик, который навоображал себе. Злая Королева? Хм… Вот сейчас посмотрим, насколько она злая. Джип мэра паркуется неподалёку и Регина, громко хлопнув дверью, решительным шагом направляется к «замку» и, игнорируя Свон, сразу кидается к сыну: — Как ты меня напугал! Больше так не делай, милый. Где ты был? Генри хлюпает носом: — Я… — Боюсь, что мне придётся встретиться с вашим добрым дядей доктором, — решительно объявляет Эмма. — Я говорю о докторе Арчи. Потолковать о ВАШЕМ сыне, мисс Миллс. С этим надо что-то делать. Эти его фантазии… Генри не смог удержаться — тихо и жалобно поскуливает, словно побитый щенок, уткнувшись матери в плечо и Регина чувствует, как стремительно отсыревает плотная ткань пиджака. «А, ну его всё к чёрту!» — А если это совсем не фантазии? — спрашивает мэр. Генри, который давно не трёхлетний малыш и Регина даже покраснела от натуги, притих и ждёт сидя у матери на руках. — Если всё это правда? — Регина, ты не помогаешь, — Эмма предостерегающе нахмурилась. — Я понимаю твоё желание подыграть сыну, чтобы успокоить его, но… — А если я действительно БЫЛА Злой Королевой и это именно я наложила на своё Королевство Тёмное Проклятие? — Регина смотрит Эмме прямо в лицо и у Свон неприятно холодеет спина — мэр определённо не лжёт. Эта сверхспособность Эмму до сих пор не подводила — чувствовать ложь, как резкий запах, легко улавливать её, как гениальный музыкант фальшивую ноту. Регина сейчас абсолютна честна, никакой фальши. — Если всё написанное в этой проклятой книге абсолютная правда, ни грана лжи? — Если ты ЗЛАЯ Королева, то я Римский Папа, — громко и сердито фыркает Эмма. — Я насмотрелась за свою жизнь на мерзавцев и по настоящему злых людей. Посмотри на этого избалованного мальчика — будь ты злой по настоящему, вырос бы он таким? Милым и добрым. До этой проклятой книги, которая уже и тебя сводит с ума. Он не только сыт и одет, но и не запуган и был, я думаю, счастлив, вы оба были счастливы, пока мисс Бланшар не подсунула малышу эту грёбаную книгу. — Свон, — морщится Регина. — Следи за языком. И это началось до того, как Мэри Маргарет вручила нашему мальчику этот фолиант. Генри начал отдаляться от меня, перестал мне доверять. — И в чём заключалась причина этому? — спрашивает Эмма. — Магия, — вздыхает Регина. Она снова усадила сына на доски замка и вытирает малышу глаза и нос платком. Генри немного успокоился, сгорбился, спрятал руки в карманы и молча хлюпает носом. — Опять! — Эмма, неожиданно для самой себя, приходит в настоящее бешенство. — Да какого…! Магия?! да пошла она…! Эмма сжимает кулаки и резко взмахивает руками… Ей понадобилось целых пять минут, чтобы пропала муть в глазах, проморгаться и в ушах перестало звенеть. — Что это было, мать твою? — прошептала Эмма. Регина поморщилась, но молча подвела несносную и опасную блондинку к «замку», усадила рядом с Генри, который выглядел неожиданно очень довольным. — Твоя магия, Свон, — недовольно вздыхает Регина. Несколько сломанных толстых веток клёна лежат на земле, а само дерево ещё дымится. На стволе огромный след от ожога молнией, большое пятно копоти. — В следующий раз будь поаккуратней. Если поцарапаешь джип, платить за ремонт моей машины будешь сама. — Моя… ма-магия? — кажется «замок» немного накренился вперёд и его ощутимо качнуло. — Так, — Регина выглядела слегка встревоженной. — Успокойся. Не упадите мне тут в обморок, Ваше Высочество. Нюхательные соли я, к большому моему сожалению, забыла с собой прихватить, когда выходила из дома. Прошу меня извинить. Уф, не знала, что ты такая слабонервная, Свон… — Магия? — переспрашивает Свон. Генри просто сияет: — Ты Светлый маг, мама Эмма! — С этого момента вы мой гость, мисс Свон, — Регина одним резким движением стаскивает Эмму за руку вниз и, подхватив под локоть, ведёт к джипу. Генри спрыгивает сам и пристраивается с другой стороны — у Эммы ноги заплетаются и всё ещё шатает. — Внимательно читаете книгу, я отвечаю на ваши вопросы, Генри больше нет нужды в регулярных посещениях доктора Хоппера, но нам самим придётся заглянуть к нашему Арчи. — За-а-ачем? — язык у Эммы тоже заплетается и в голове туман. — Он обязан регулярно отчитываться перед социальными службами, — Регина явно недовольна этим обстоятельством, но ничего не может изменить и это по настоящему раздражает, когда то грозную и всесильную Злую Королеву. — О Генри, его психологическом состоянии. А так как нам придётся взаимодействовать друг с другом, Арчи должен быть в курсе дела. Ну и поможет советом. Они уже едут, Эмма смотрит в окно на проплывающие мимо дома, деревья, витрины лавок, башня с часами. Город, как город… Магия? Она чуть не сожгла этот несчастный клён. Что творится… Генри окончательно успокоился. Арчи был первым горожанином, которого встретила Эмма в Сторибруке. Его и Понго. Теперь придётся познакомиться с доктором поближе. — Может мне замутить с вашим доктором Хоппером? — ухмыляется Эмма. — Он женат? Регина молча насмешливо фыркает, но воздерживается от саркастического комментария по поводу планов Свон по охмурению Сверчка. Даже Лерой не смог бы припомнить, чтобы Арчи положил глаз на какую-нибудь симпатичную девицу, у доктора случился роман. Тем более, что все горожане хотя бы раз, но посетили кабинет единственного в Сторибруке психотерапевта. — Мама, — у Генри выходит неожиданно жалобно, моляще. Регина видит глаза сына в зеркале. — Мы же будем жить вместе? — Да, — Регина паркуется у особняка. — Пока мисс Свон читает книгу и знакомится со своей ролью в нашей истории. — Значит вы поженитесь, — делает нехитрый вывод из услышанного мальчик. У Эммы опять уходит почва из-под ног и даже Регина выглядит немного обескураженной: — Что? — Ты о чём, малой? — Я хочу, чтобы вы были вместе, — Генри опять поджал губы и глаза блестят. — Обе мои мамы. — Не всегда будет так, как ты хочешь, малой, — строго произносит Эмма. — Заруби это у себя на носу, пожалуйста. — Но вы подумаете об этом? — спрашивает малыш с надеждой в голосе и заискивающе заглядывает при этом Эмме в глаза. Регина уже скрылась от сына и его неудобных вопросов на кухне. — Свон, кофе готов, — окликает Регина Эмму и у бедной, почти дымящейся от смущения, блондинки появляется прекрасный повод сбежать от сына и его вопросительного взгляда. Генри уходит к себе и не выглядит при этом сильно огорчённым, что не получил ясного ответа. Эмма успевает сделать всего один глоток из своей чашки, когда Регина озадачивает вопросом: — На какую дату назначим? — Что назначим? — Эмма откашливается и немного краснеет, когда чувствует на своей спине крепкую ладонь Регины. — Нашу свадьбу, — Регина сама невозмутимость. С таким лицом ей в покер играть. — Ты серьёзно? — недоверчиво хмурится Эмма. Регина приподнимает левую бровь. — Ты мне нравишься, но не в этом смысле. Я доверила бы тебе прикрывать спину, я мечтала о такой матери, как ты — сужу по Генри. У меня бы так хорошо не вышло, но что касается ЭТОГО… — Хочешь сказать, что никогда не пробовала? — Регина смотрит Эмме прямо в глаза и прячет улыбку за чашку с великолепным кофе. — Никогда не тянуло, если честно, — Эмма пожимает плечами. — И любопытство не разбирало, ни разу не думала попробовать. — Хм, — Регина делает ещё один аккуратный глоток из чашки. — Какая вы правильная, мисс Свон… — Была воровкой и мошенницей, отсидела в тюрьме, родила ребёнка вне брака и отдала на усыновление. Не сказала, что была вся такая правильная. — И в итоге стала очень осторожной, боишься риска и авантюр, — констатирует Регина. — Я залоговый поручитель и охотник за головами, — Эмма почти мурлычет. — Риск — часть моей работы. Я не боюсь. И ввязывалась в авантюры вместе с отцом нашего малыша, пока Нил не бросил меня, одну в целом мире. … Эмма почувствовала сквозь сон, как под одеяло скользнуло жаркое тело, аромат хорошо знакомых духов и тонкие, но сильные руки обняли за талию. — Это называется сексуальные домогательства, мисс Миллс, — прошептала Эмма. — Мне стало так холодно и неуютно в постели, мисс Свон, — дыхание Регины щекотало шею. — Вот и перебралась к вам. Некоторое время в комнате слышно только дыхание обеих женщин, но Регина нарушает молчание первой: — Ты чем то похожа на него. На Дэниела. — Кто это? — Про него есть в книге, Свон. Мы любили друг друга и хотели сбежать вместе, но одной маленькой девочке не хватило ума промолчать и Кора убила моего возлюбленного прямо у меня на глазах. Кора, была моей матерью… Она любила повторять, что любовь это слабость, Кора хотела выдать «любимую» дочь замуж за Короля и Дэниел оказался досадным препятствием, которое следовало немедленно устранить. Эмма поворачивается к Регине — у, обычно невозмутимого мэра города Сторибрук, глаза блестят от слёз. — Я видела много таких как ты, мисс Миллс, — Эмма крепко обнимает новую подругу. — в приютах и позже, по работе. Тех, кому самые близкие нанесли незаживающие раны — телесные и душевные. Но они всё равно любили своих матерей, хотя назвать этих монстров матерями у меня язык не повернётся… Эмма осторожно, кончиками губ, собирает слёзы с щёк Регины, касается мокрых ресниц и Регина внезапно сжимает Эмму в объятиях, жадно целует в щёки в глаза, в губы. — Что… — пытается протестовать Эмма, но её рот закрывают жарким и крепким поцелуем. … Генри с самого утра, с подозрением, наблюдает за своими мамочками. Эмма какая то сонная и встрёпанная, Регина ласково улыбается Эмме и украдкой целует в ухо, когда думает, что Генри не видит. До школьного автобуса его провожают вдвоём. — Теперь осталось назначить дату, Свон. — Командуйте, Миллс. — Двадцатое сентября вас устроит, Ваше Высочество? — Вполне. Почему Ваше Высочество? — Прочтёшь книгу, Свон, и всё поймёшь.