Знакомьтесь, Джо Блэк

Вместе с очередным оглушающим раскатом грома дверь дома распахнулась. На пороге стояло семеро пожирателей во главе с Беллатрисой Лестрейндж. Не теряя ни секунды, Долохов вышел вперед и вырвал телепортационный ключ из рук Фреда. Будучи обескураженным, парень не успел отразить заклинание, мгновенно вынув свою палочку, попытавшись заколдовать противника. Джордж и Сириус вооружились своими палочками, отражая удары темных волшебников, число которых не значительно, но превышало их. – Никто не смеет вторгаться в дом моих хозяев! – взревел Кикимер. – На этот раз я буду сражаться до конца. Эльф отбросил в сторону двух Пожирателей, которые надвигались на него и Джоанну. Девушка вышла вперед, наложив на них парализующее заклинание. Все это время Беллатриса стояла на пороге, довольно наблюдая за ожесточенной схваткой двух сторон. В глазах ее сверкали искры, на лице сияла немного диковатая улыбка, а взгляд метался от одного к другому. Джорджа прижали к стенке, приподняв его над полом так, что ноги его болтались в воздухе. Парень судорожно хватался за шею, в горло которой перестал поступать воздух. Сириус едва успел обезоружить одного из темных магов, отбиваясь от нападения Долохова. Джагсон в два шага обошел Кикимера и придавил его к полу своим тяжелым грязным ботинком. Эльф запыхтел, пытаясь высвободиться, но несколько ударов в висок заставило тело домовика обмякнуть и обездвиженно опустить руки. Кикимер закрыл глаза и Пожиратель остервенело пнул его ногой с такой силой, что он отлетел на несколько метров, ударившись о стену. – Нет! – в бешенстве и страхе воскликнула Джо, направив в сторону Джагсона несколько ударов. Но он оказался сильнее. Мужчина толкнул девушку, схватив в крепкий кулак копну ее темных волос и сильно тряхнул ее над перилами, о которые пришлась ее голова. Бросив ее на ступеньки, Джагсон с омерзением стряхнул с пальцев запутавшиеся вокруг них вырванные клочки волос девушки. Джо взвизгнула, когда почувствовала, что в затылке заныла неимоверная боль. Ее подхватил Фред, загородив собой от повторной волны устремившихся в ее сторону заклятий. Но в этот момент на них пошли сразу трое и он просто физически не успевал отражать заклятия. Сириус свирепо воскликнул, увидев, как Джо и Кикимер лежат на полу без сознания. Столкнув с себя Макнейра, он обезвредил его, выкинув палочку из его рук, а затем уложил на земь ударной волной. Еще двое теснили Джорджа в угол. Парень вдруг вспомнил, что в его кармане лежит маленькая разрывная бомбочка. Только в каком из них, он не помнил. Гадать времени не было, перепутать ее с крестражем было бы роковой ошибкой. Он сосредоточился, оценил вес своего левого и правого кармана, а затем вынул и, не глядя, кинул ее в Пожирателей. – Чертов мальчишка! – завопели волшебники, по ногам которых больно ударило взрывом и они повалились, цепляясь друг за друга. В суматохе сражения никто не заметил, как Джо оказалась в руках Беллатрисы. Девушка едва могла устоять на ногах, и та придерживала ее рукой за шею, а у правого виска держала волшебную палочку, впившись острым концом в кожу на ее лице. – Хватит! – громко воскликнула Лестрейндж. Все вокруг замерли, оглянувшись на нее. Двое Пожирателей подошли к ней и схватили Джо за руки, крепко держа ее с двух сторон. – Отпусти ее! – в ярости прокричал Сириус, направив на нее палочку. Но в его сторону было направлено целых три, и никто не спешил нанести первый удар. – С чего вдруг? – язвительно рассмеялась волшебница. Пожиратели схватили близнецов и Сириус остался стоять один, тревожно глядя на побледневшее лицо своей дочери. Он пригляделся, заметив на ее шее размазанные следы крови и судорожно сглотнул. – Забирай меня, но мою дочь оставьте в покое! – Тебя? – дьявольский надменных хохот разразился на весь дом. – Зачем ты нам нужен? Старый, обрюзгший братик, – проворковала Лестрейндж. – Ты даже представить себе не можешь, какие планы у Темного Лорда на эту девочку. В этот момент из рук одного из Пожирателей попытался вырваться Фред. Он со всей силы толкнул его локтем в живот, пока Руквуд ослабил хватку, растеряв бдительность. Парень уложил его, а затем попытался обезвредить Беллатрису, но сразу же был обезврежен сам. Лестрейндж приковала его к полу, со всей силы оглушив его ударной волной. Тогда за брата вступился Джордж. Но Пожиратель, что держал его оказался проворнее, поэтому пока Уизли раздирал его кожу ногтями, пиная ногами и извиваясь всем телом, Роули подошел к нему и заехал по лицу так, что его голова плавно съехала на плечо. – Мы забираем ее, счастливо оставаться. После этих слов Беллатриса схватила Джо за руку и вышла за дверь, скрывшись в темном тумане. Сириус попытался вырваться, но и его приложили к полу. Долохов направил на него палочку, оскалившись на него своими гнилыми зубами. И в следующее мгновение Блэк скрутился в дугу, мучительно вскрикнув от разрывающей изнутри все его тело боли. – Круцио! – повторил Пожиратель еще свирепей. Сириус готов был поклясться, что в тот момент он отдал бы все на свете, лишь бы вместо этого заклинания тот воспользовался Авада Кедаврой. Это невозможно было сравнить ни с одной существующей пыткой, какие существуют в мире. Словно все, что только можно было придумать, сейчас действовало на него. Кровь вскипала в его жилах, прожигая плоть изнутри. Челюсть его дрожала так сильно, что зубы цокотали, а язык запрокидывался в горло. Ему казалось, будто бы с него заживо сдирают кожу, а затем сотней толстых игл втыкают в оголенную плоть. До тех пор, пока глаза его не начали закрываться от потери сознания, Долохов не убирал палочку. Сириус не хотел оставаться в живых, чувствуя невыносимую боль каждой клеточкой своего тела. А когда отпустило, ему казалось, что оно все еще действует. Он чувствовал, как мышцы сводит судорогой, и он не может пошевелить пальцем. Пожиратели скрылись за дверью, оставив жителей этого дома лежать в полуприсмерти. Фред скатился по стенке, без сознания сидя на полу. Джордж лежал у ступеней, и из носа его текла кровь. Кикимер до сих пор не очнулся, был ли он вообще жив после того, что с ним сделали. А Сириус беспомощно содрогался на полу собственного дома и из глаз его текли слезы, но ему казалось, будто бы это была самая настоящая кровь.

***

Уходя, февраль забрал с собой холода. На смену ему пришел теплый словно лучи утреннего солнца март. Месяц долгожданной весны, по-настоящему великодушной. Она одарила землю зелёным ковром, деревья нарядила в распукающиеся крохотные бутоны с белыми и розовыми лепестками, а небо окрасила в лазурные краски. Но было место, куда цветущей весне напрочь преградили путь. Те земли были заболочены от вечных проливных дождей. То место смердило гнилью и сыростью. Затхлый спертый воздух словно стеной врос в землю по периметру. Из живности там обитали лишь крысы и падальщики. А посреди всего этого смрада стоял замок с высокими узкими башнями, что прятали свои макушки в серых тучах. В окне одной из двух самых высоких башен виднелась фигура девушки. Она подходила к нему рано утром и уходила поздним вечером. Но весь день она неизменно стояла там, словно карауля свой пост. Джо знала, что однажды ее найдут, ведь она каждый день пыталась придать своим мыслям форму и отправить ее сквозь беспроглядный туман туда, где ее наверняка ищут… если хоть кто-то остался жив. Джо перестала считать дни своего заточения, потому что сбилась со счету. Но одно она знала точно, прошло уже больше двух недель. Она не помнила, как оказалась здесь. И где вообще находится это "здесь", ведь за пределами комнаты она никогда не была. Комната была скудно обставлена фурнитурой, только кровать на дубовых досках, от которой уже болело все тело. Раз в день ей приносили еду. По началу Джо не могла есть ту тягучую гущу, от которой выворачивало кишки, но потом выбора у нее не осталось. Плакать и кричать сил уже не было. Они покидали ее с каждым днем, это было заметно по выпирающим ключицам и остреющим плечам. Каждый день она просыпалась, в ужасе пытаясь понять, где она. Она засыпала снова, в надежде, что это всего лишь сон. От этого становилось все хуже. Она начинала сходить с ума, вырывать себе волосы, раздирать до крови кожу, ковырять образующиеся раны и не давать себе забыть боль. Так она понимала, что все еще жива. Если бы только при ней была хотя бы ее волшебная палочка, все было бы гораздо проще. Но кроме ее собственной одежды, которая за все то время уже изрядно износилась, у нее ничего не было. С головы можно было счесывать сало, а под ногтями засохшие кровь и грязь. От нее исходил мерзкий запах тухлой рыбы и чего-то горького. От нехватки воды, губы ее трескались, а язык цеплялся за сухую корочку, образовавшуюся на них. Она понимала, что никто не знает, где она, и только поэтому ее до сих пор держат здесь. Не потому, что спасать некому, а потому, что никто не может найти. Джо верила в это и всячески ругала себя за любые мысли иного характера, которые будили ее по ночам. Кошмары с каждым разом становились все яснее. Полуживое тело отца, замершее в неестественной позе окровавленное тело Фреда, иссиня-бледное лицо Джорджа с багровыми полосами на шее и загнанный в угол с переломанными конечностями Кикимер. Просыпаясь в слезах, Джо пыталась выпрыгнуть из окна, но защитный барьер не пускал ее даже на подоконник. Она кричала, пока силы не оставят ее, пока голос не сядет, пока она может. Иногда ей казалось, что она осталась совсем одна. Теперь больше некому будет ее обнять, так трепетно и крепко. Больше никто не возьмёт ее за руку и не оставит след тёплого поцелуя на коже. Изо дня в день все повторялось вновь, словно в замкнутом круге: ночные кошмары, страх, боль, разодранные в кровь виски, колени и бедра. Снова устремленный взгляд в горизонт и все повторяется с самого начала. В один из дней дверь ее комнаты открылась. Девушка в ужасе отпрянула назад, будучи совершенно отвыкшей от кого-либо. Она одичала, словно кошка, хотя что-то не давало ей превращаться здесь, от чего жить становилось еще более невыносимо. В комнату вошёл мужчина и направил на нее палочку. Джо закралась руками, спрятала лицо в колени, сидя на полу, надеясь, что сейчас он произнесет последнее заклинание в ее жизни. Но в следующее мгновение почувствовала странное ощущение, которое наполнило ее тело. Точнее наоборот, внутри будто бы стало пусто. Так холодно и зябко, как снаружи этого замка. Мужчина вынул из-под мантии небольшую колбу, в которую палочкой направил сияющую материю, похожую на белое облако пыли. С того момента Джо изменилась. Ее больше не мучили кошмары и жизнь стала еще более скудной, но совершенно без эмоциональной. Если раньше ее наполняли смятение, гнев, страх, одиночество, то теперь все эти чувства словно забылись. Словно она никогда в жизни их не испытывала. Кроме того она даже не помнила, что это такое - чувствовать что-либо. Все, что она ощущала, проявлялось на уровне телесности: холод, голод, жажда. В остальном она даже перестала стоять у окна - не видела смысла. Не понимала, зачем она вообще делала это столько времени. Она все еще помнила, кто такой Сириус и что он ее отец. Она помнила близнецов и ее друзей. Помнила домового эльфа, свой дом, школу, преподавателей. Она помнила все, но теперь это утратило для нее всяческий смысл. Все реже она вспоминала обо всем этом, потому что не могла ощутить тех эмоций, что дарили ей эти моменты. Она не могла понять, почему Фред был так важен для нее раньше, почему с ним связано так много воспоминаний. В голове мелькали образы, пустые и холодные. В них не было чувств, не было эмоций, потому что у Джо отобрали их. Вместе с душой. "Расскажи, почему ты влюбилась в него? - спросил Джордж. - Он же такой кретин!" “Действительно, почему?” - переспрашивала себя девушка и не находила ответа. "Ты моя, Джо. Запомни это. Если тебя кто-то обидит, я его через рот выверну наизнанку… А сейчас пойдем покормим тебя, смотри, совсем щек не видно". "Такие глупости, - снова подумала Джо. - Зачем выворачивать кого-то ради нее? С какой целью? Почему?" На рассвете дверь снова скрипнула. На пороге стояла Беллатриса. Она оценивающе оглядела девушку с ног до головы и довольно заулыбалась. Джо смотрела на нее совершенно пустым, отрешенным взглядом. Она так и осталась сидеть на кровати, не подрываясь с места, не прячась и не пытаясь плевать ей в лицо. Женщина положила рядом с ней одежду и выпустила в лицо струю воды из своей палочки. От неожиданности Джо подскочила, но тут же принялась жадно глотать воду. Когда ее окатили до самых пят, вся она была мокрой, но довольной. Беллатриса ушла, а девушка сняла с себя влажную одежду и дала телу подсохнуть. Затем надела на себя длинное бархатное платье в пол, такую же чёрную мантию и невысокие ботинки на каблуке. Она огляделась себя и вновь села на доски, поднявшись ждать вечера. Потому что вечером Лестрейндж вернулась, но уже на закате. Она вела их по длинному коридору, увешанному горящими факелами. Джо помнила его, но не могла понять, какие чувства с ним были связаны. Драко в отличие от нее был одет во все белое: строгий костюм и атласная белоснежная мантия. Он смотрел на нее таким же отсутствующих взглядом и кажется тоже не мог вспомнить чего-то конкретного. Они были словно Адам и Ева, брат и сестра, стоящие на пороге зарождения мира. Они были олицетворением жизни и смерти, инь и ян в своем идеальном воплощении. Сегодня их день отличался от всех предыдущих, у них была встреча с отцом. Прародитель всегда был с ними мил и любезен, а они, в свою очередь, платили ему тем же. Перед входом в огромный зал, в центре которого стоял стол, за которым сидело много гостей, юноша и девушка остановились. – Они здесь, мой Лорд, – доложила Беллатриса, выпятив свои жёлтые зубы. Высокий человек, сидевший во главе стола, встал. Гости, что все это время безмолвно смотрели на него, обернулись. – Подойдите, дети мои, – негромко, но четко произнес Волан–де–Морт, сделав указательный жест к себе. Драко и Джо обойдя стол с двух сторон сели по обе стороны от него. Когда юноша проходил мимо, одна женщина тягостно всхлипнула, едва коснувшись рукава его белой мантии. Парень ничего не ответил, словно и вовсе не заметил этого жеста. Когда все заняли свои места, темный волшебник возвысился над столом, удовлетворенно оглядев присутствующих. – Наконец-то этот великий день настал. Я представляю вам вместилища для моей души. Они чисты и теперь я могу завладеть ими всецело, – Волан–де–Морт самозабвенно посмотрел на девушку и юношу, а затем услышал судорожные всхлипы женщины, которая тем самым портила этот великий момент. – Нарцисса, неужели ты не рада за своего сына? Он войдет в историю, как волшебник, кто первый пронесет в себе частичку моей души. – Я… я, – заикаясь, произнесла волшебница, стыдясь посмотреть ему в глаза. Рядом сидевший Люциус раздраженно взял ее за руку, что–то прошипев себе под нос. – Для меня это честь, мой Лорд. – Прекрасно, – протянул Волан–де–Морт, а затем протянул руку, раскрыв тяжелые двери, в которых показался человек. – Мой покорный слуга изобрел зелье, главный ингредиент которого – души этих замечательных детей. Темный маг указал на сидящих около него Драко и Джоанну, которые все это время даже не шелохнулись, смотря в одну точку перед собой. Человек размеренными шагами приближался к столу. Беллатриса недовольно фыркнула, бросив на пол разлетевшийся на мельчайшие осколки бокал. Ей было обидно, что такой чести был удостоин он, а не она. Снегг поставил на стол круглый серебряный поднос. На нем стояла небольшая чаша, накрытая тканью и два удлиненных стеклянных пузырька с чем–то светящимся внутри, словно светлячки в тумане. Волан–де–Морт сел, гордо возвысив свой подбородок. Процесс приготовления зелья должен был занять не много времени, но ему хотелось растянуть его подольше. – Зелье готово, мой Господин, – услужливо поклонился Снегг. – Осталось лишь добавить последний ингредиент. Нарцисса, ты не поможешь мне? – Помоги ему! – не дожидаясь ответа, приказал темный волшебник. Женщина напряглась, но не дрогнула. Она плотно сжала губы, кинула мимолетный взгляд на своего сына и встала из–за стола, обойдя всех сидящих. Снегг сделал шаг, пропустив ее ближе к столу, где стоял поднос. Она встала рядом и с вызовом посмотрела на него. – В этих флаконах находятся души. Зелье необходимо непрерывно помешивать, добавляя ингредиенты одновременно, – пояснил Снегг. Нарцисса смотрела ему прямо в глаза. Слезы собрались в уголках, но она продолжала держать себя, непоколебимо стоя возле него. – Ты обещал, Северус, – одними губами прошептала она так тихо, чтобы только он смог услышать ее. – Я всегда держу свои обещания, – холодно отчеканил Снегг. Женщина недоверчиво отвела взгляд, рассерженно оглянувшись на своего мужа. Люциус Малфой дернул губой, раздражаясь от глупости своей жены. Она была верна Темному Лорду, но не хотела отдавать собственного сына в качестве вместилища для его души. Если сейчас он выпьет это зелье в котором будет настоящая душа Драко, его настоящего больше никогда нельзя будет вернуть. Нарцисса колебалась. Снегг обещал, что присмотрит за ним, что не даст ему стать падшим. Но сейчас все ее надежды рушились, она не могла отдать своего сына. Но отказаться – означало бы в открытую заявить о себе, как о дезертире. Ей было страшно, ведь она знала, на что способен Темный Лорд. – Она готова, – произнес Волан–де–Морт и из–под стола послышалось шипение. Обвиваясь вокруг ножки стола, ползла Нагайна. Она готова была принести себя в жертву, чтобы расколоть осколок души, что был заключен в ней, еще на две части. Таким образом, вместо одного крестража появится сразу два. А людей, которые так дороги их семье, убить будет не так легко, как змею. Поэтому Волан–де–Морт упивался этой идеей сполна. Снегг достал еще две таких же склянки, поставив их на поднос ближе к себе. Змея подкралась совсем близко, гипнотически завораживая своим взглядом. Она покорно, но гордо опустила голову и Северус произнес заклинание. Маленький светящийся шар вырвался из пасти пресмыкающейся твари. Он опустил его и расколол. Горошинки искрящегося света опустились во флаконы. Волан–де–Морт запрокинул голову, вздохнув полной грудью. Все присутствующие наблюдали за этим действием, широко раскрыв глаза. – Пора, – отрезал Снегг и сосредоточенно посмотрел на Нарциссу. Губы ее дрогнули и она в миг поднесла руки к серебряному подносу, скрывая, как задрожали ее пальцы. Северус снял ткань с чаши, встряхнув ее и положив рядом. В этот момент Нарцисса Малфой взяла в руки два светящихся пузырька, еще раз взглянув на мужчину, словно спрашивая, все ли она делает правильно. Снегг направил палочку на зелье и оно начало медленно кружить в чаше, пока женщина переливала души в образовавшуюся в центре воронку. Мутный отвар начал сиять серебристым свечением, а затем выпустил две искры. – Ваше зелье готово, сэр, – произнес Снегг и приподнял емкость. – Замечательно, – расплылся в улыбке волшебник и положил ладони на плечи юноши и девушки. – А теперь настало время возродить мою жизнь в эти тела. Нарцисса, окажи мне честь. Он указал на Драко и женщина повела головой, мигом взглянув на Снегга. Это должен был сделать он, но теперь она была вынуждена собственноручно погубить своего сына. Если, конечно, Снегг не окажется правым. Трепетно держа в себе последнюю надежду, Нарцисса взяла флакон, который подал ей Северус и направилась к Драко. Снегг, в свою очередь, проделал то же самое, подойдя к Джоанне. Северус смотрел на Нарциссу, которая едва ли сдерживала слезы, глядя на своего единственного сына. Что она за мать такая, которая предает родное дитя, да ради чего. Волан–де–Морт нетерпеливо рявкнул, чтобы они начинали. Женщина аккуратно положила руку на плечо сына и развернула его к себе. Его стеклянный взгляд заставил ее содрогнуться. Поднеся к его губам флакон с душой, она боялась, что сейчас, возможно, все изменится. И что делать после она не понимала, но все, что ей оставалось делать, это доверять голосу Северуса, что звучал в ее голове. Снегг более резко повернул Джо за подбородок. Девушка невидящим взглядом смотрела куда–то сквозь него. Пальцы его дрогнули, на секунду он перевел свой взгляд на флакон и мигом вылил его в рот девушки. Его мысли устремились в ее сознание, он искал ее там, рыскал по чертогам спутанных мыслей. Взгляд ее ожил, она наконец–то смотрела прямо на него, осознанно и испуганно. Северус свел скулы, проскрипев зубами и отпустил лицо девушки. Взглянув на Малфоя, он точно также заглянул и в его глаза. Они метались, бешено рассматривая все вокруг. Сейчас все должно было произойти так, как он задумал, и все случилось именно так. – Ну здравствуйте, дети мои, – воскликнул Волан–де–Морт. – Вы – моя гордость. Моя сила. И моя душа.