На мостовой

POV Ева Я ждала, когда появятся Саша и Вася. Прошло минут пятнадцать, но их не было. Еще пять минут, и я пойду к ним. Из дверей больницы по направлению к машине вышел рослый мужчина в униформе. Видимо, охранник. Я приняла решение сбежать из машины, но дверь отказалась открыться. Её видимо запер Саша, чтобы я не ушла. Сволочь! Охранник неумолимо приближался. К счастью, парни поставили машину далеко от больницы. Я пригнулась и села в промежуток между передним и задними сиденьями, надеясь, что это поможет. Не помогло. Через несколько мгновений дверь резко открылась, так что я чуть не вывалилась из машины, но меня подхватили чьи-то сильные руки. Я повернула голову. Это был Вася, и я облегченно вздохнула. Но парень был очень грустен и серьёзен. — Давай помогу. Сядь нормально, на сиденье, — я послушалась Васю, и он продолжил. — Вот. Зачем ты так села? Там же грязно. — Из больницы вышел охранник, я боялась, что он меня заберет. Хотела вылезти из машины, но дверь была заперта, — ответила я Васе. — Так если дверь была заперта, то как бы он тебя забрал? — с насмешкой спросил он. Неловко вышло. Представляю, какое зрелище я представляла со стороны. — Ладно, подвинься. Дай сяду, — произнёс он. Я нормально села, Вася устроился рядом, Саша завел двигатель, и мы поехали. Вася бросил на меня взгляд полный жалости и тихо выругался: — Черт. О чем я думал? — а потом продолжил громче. — Мы не поедем к нам домой. — Почему? — спросила я более грустно, чем хотела — Ну… хм… — Вася замялся. — Почему? — настойчиво повторила вопрос я. — Антон Иванович… он настоял на том, что ты будешь лежать в больнице, — его голос надломился. — В психиатрической. Прости, Ева. Я пытался. Я сделал всё, что мог. Прости… Горячие слезы потекли по щекам. Резко началась пульсирующая боль в висках. Моё живое воображение рисовало яркие картинки жизни в психушке: обшарпанные стены, вечные крики, ржавые железные кровати. От этих мыслей невольно я начала дрожать. — Нет. Нет. Нет. Только не плачь, прошу, — тихо сказал Вася. Он притянул меня к себе. Слезы текли на Васину куртку. Я уже второй раз плачу у него на плече. Слезы остужали разгоряченные щеки. Сердце сжимала какая-то невидимая рука. — Мы приехали, — сказал Саша тихо. Я посмотрела на него. По Сашиной щеке катилась одинокая слеза. Он посмотрел мне в глаза и вышел из машины, открыл Васину дверь. Вася вылез, а в след за ним и я. Тут неожиданно Саша меня обнял. Это было неожиданное проявление чувств от обычно «сухого» Саши. Парень поднял мою голову и посмотрел в глаза так, что на душе внезапно потеплело, захотелось верить в лучшее. К нам подошел Вася. Он взял меня за руку и сказал: — Мы тебя заберём. Слышишь? Заберём. — Не сразу, но заберём, — подтвердил Саша. Я кивнула. — Вы придёте ко мне? — глотая слёзы спросила я. — Да, конечно. Мы придём завтра, — ответил Саша. — Идём, — сказал Вася и потянул меня к старому зданию. Насколько я поняла, это и есть моё пристанище. — Я провожу тебя до палаты, поговорю с врачом, а ты пока устроишься, — продолжил Вася надламывающимся голосом. Было такое ощущение, что он сейчас расплачется. *** Я сидела на кровати и осматривала свою «комнату». Она была не такой, как я себе представляла. Вместо обшарпанных и грязных стен, были белые обои. В углу аккуратные унитаз и раковина. Никакой ржавчины. Было окно. Не такое большое, как в домах, но через него хотя бы можно увидеть улицу. Возле окна новенькие деревянные стол и стул. Вася уже ушёл, но обещал вернуться завтра с моими вещами. Я не плакала, но плохо было до сих пор. Хотелось кричать, но я не могла переполошить всех вокруг. Мне нужно уснуть и наступит завтра. Придут друзья. Я легла на кровать, которая оказалась на удивление мягкой, и быстро погрузилась в сон. *** — Ева… — услышала я тихий голос сквозь сон. — Ева… — голос стал настойчивее. — Ева… — услышала я в третий раз. Я открыла глаза и резко села на кровати, догадавшись, кому принадлежит этот голос. Миша стоял у двери. — Ева, долго мне тебя еще ждать? Почему ты здесь? Поехали домой. Миша выглядел очень серьёзным и рассерженным. — Хватит молчать и ничего не делать! Собирайся и иди за мной! Я испуганно смотрела на своего друга. Одна часть меня очень хотела пойти за ним, но другая понимала, что настоящий Миша умер, его больше нет и никогда не будет, а это лишь плод моей фантазии, галлюцинация. Я прошептала: — Ты не тот Миша, с которым я дружила пятнадцать лет. Ты другой. Мой Миша умер. Его похоронили. Его нет. Эти слова больно ранили сердце. Но я должна понять, смириться. — Глупая девчонка! — Миша двинулся ко мне. Я повторяла одно и то же, каждый раз всё громче. Я кричала: — Миша умер! Миша умер! Миша умер! В палату вбежала медсестра. Она подошла ко мне, я почувствовала укол в шею. Через несколько секунд я заснула.