На мостовой

POV Ева Мы шли по дороге. Миша нес сумки, а я в свою очередь несла… себя. Вдруг он остановился и резко обернулся. Я удивлённо на него посмотрела. Да что ж такое с ним сегодня? — Миша, объясни мне наконец, что случилось? — Нет-нет, ничего. Все хорошо, — ответил он. Мы прошли еще несколько шагов, как Миша вновь обернулся назад. Я посмотрела на его лицо. Оно было ужасно бледным. Вдруг он бросился мне за спину. Я услышала небольшой хлопок, а потом почувствовала, что Миша упал. Я было подумала, что он поскользнулся и повернулась, чтобы помочь ему. Но нет, он не просто упал. Из-под него текла какая-то красная жидкость. Это что, томатный сок? Так ведь… Миша же сейчас встанет и засмеётся над своей неловкостью. Но он не двигался. Глаза стали стеклянными, Миша не дышал… Отовсюду начали сходиться люди. Что им нужно? Я не шевелилась, ждала когда он встанет. Он не вставал… Вдруг раздался крик. Практически нечеловеческий, и только спустя секунду я поняла, что кричу сама. Я делала единственное, на что была способна. Кричала. Кричала, пока не сел голос, ведь единственной ниточки, связывающей меня с жизнью, не стало. Кто-то вызвал скорую, я кажется слышала мигалку. Кто-то пытался меня увести. Вроде женщина. Или нет. Я крикнула, чтобы она отошла, и легла рядом с Мишей. Мы лежали на тонком слое недавно выпавшего снега. Живой и мертвый. Напряжение вокруг было таким сильным, что его, казалось, можно потрогать руками. Редко выглядывающее зимнее солнце чуть освещало улицу. Наступил вечер. Всё шло своим чередом. Быстро темнело, и появился багровый закат. С неба падали снежные хлопья на снежное, небольшой толщины покрывало. Снежинки причудливой формы медленно падали на наши тела. — Миш, завтра всё здесь завалит снегом. Может попадаем в сугробы или слепим снеговика? Как в детстве. Но он не ответил, и тогда я взяла его за руку. Она была ледяной. — Ты замерз. Вставай, пойдем домой. Ответа не последовало. Только сейчас до меня дошло, что Миша не встанет и не пойдет со мной уже никогда. Только сейчас я поняла насколько много для меня значил этот вечно взлохмаченный и невероятно худой парень. Он был моей жизнью, а теперь лежит на снегу, и снежинки все той же причудливой формы покрывают его тело. Кто-то вновь попытался меня унести. Кто-то сильней меня и предыдущего человека. Мужчина? Возможно. Меня несли в машину скорой. Я попыталась вырваться, но была слишком измотана и поддалась. Дальнейшие события я помню смутно. Вроде бы меня отвезли в больницу. Там мужчина с ласковыми орехово-карими, совсем как у мамы, глазами спрашивал меня о чем-то. Кажется об убийстве. Пуля в спине. Но я не понимала о чем говорит этот хороший мужчина. Рядом со мной сидел парень в черном. Если бы тут был Миша, он бы заставил меня с ним познакомится. Я подумала, а где же он? — А где Миша? Где он? — спросила я. — Какой Миша? — переспросил меня мужчина. — Мой друг. Высокий, худой, брюнет, — затараторила я. Мужчина и парень переглянулись. И тут парень выпалил: — Он умер. — Как умер? Мы же с ним недавно из магазина шли. Мы же Новый год будем праздновать. Мне надо подарок ему вручить. Да нет, не мог он умереть. Что Вы такое говорите?