Красивая ложь.

Шоквейв всегда относился к смерти без капли эмоций. Он вырвал у себя функцию сострадания еще давно, когда война только начала набирать свои кровавые обороты. С тех самых пор он не задумывался, что чувствует другой трансформер, не считал их за организмы, достойные его внимания. Казалось, словно его процессор резко отключил все краски, оставив лишь черноту и редкие, белые прожилки. Шоквейв не хотел этого. Будучи сенатором, он даже не мог себе представить, как однажды он станет одним из самых страшных личностей в этой беспощадной бойне. Вероятно, в учебниках истории десептиконского издания его бы величали великим изобретателем и правой рукой Лорда Мегатрона, гениальным ученым. Если бы победили автоботы, поколение навсегда запомнило его, как «Доктор-смерть». Но правду знали только те, кто застал существование десептикона лично. Он совмещает в себе две, неразрывно связанные с собою крайности, создающие единый сплав безумия и гениальности. Под его руководством были проведены самые бесчеловечные опыты, но не учитывать его положительных вливаний в развитие науки считалось бы преступлением. Алый визор глядел на женщину, лежащую перед ним. Он мог игнорировать важность личности и моральных установок существа, но не в силах отрицать их компетентность и здраво оценивать способности. Шоквейв ненавидит Нокаута, как ленивого работника. Шоквейв уважает Ретчета, как трудолюбивого и невероятно умного врача и ученого. Ему плевать на фракцию, важно лишь то, как этот автоботский медик может предоставить Шоквейву достойную конкуренцию, а его склад ума соответствует размышлениям Шоквейва. Шоквейв не может отрицать важность Карлин. Ему казалось, словно на форму жизни ему наплевать, ведь он всегда считал людей низшей расой. Он полагал, что его теория неопровержима и проверки не требует. Карлин сглотнула сухой ком в горле, вновь напоминая себе о желании пить. Она уже не верила, что ее спасут. Вообще-то, она давно смирилась с этим. — ты мог бы убить меня, если бы не застрял… — горько усмехнулась женщина, чувствуя, как на глазах непроизвольно собираются слезы, — я всегда хотела, чтобы моя смерть была легкой и безболезненной. Знаешь, дожить до старости, лечь в кровать, читая какой-нибудь глупый любовный роман. Упиваться его бессмысленностью, но не нагружать свой уставший мозг… Заснуть и не проснуться. Ком начал больно колоть, давя на нижнюю часть шеи, словно пытаясь разорвать ее изнутри. — я не планировала такой смерти. Точно не в заброшенной шахте рядом с тем, кого всем сердцем ненавижу. Какого черта я, человек, умираю из-за вашей чертовой войны? — Карлин понимала, что слезы текут и их не остановить, но она не могла ничего с этим поделать. Она чувствовала свою скорую смерть, и паника словно сама собой выползала из глубин ее тела. — все мы рано или поздно умрем, — коротко ответил Шоквейв, глядя на Карлин своим алым окуляром. — не пизди, — резко отрезала женщина, а антенны у ученого дернулись. — сколько ты там прожил? Восемь лямов, иль десять? Когда живешь всего под сотню, тратишь пол жизни на учебу, а вторую половину на работу, начинаешь смотреть на жизнь иначе. Вы не можете умереть естественной смертью, ваш организм легко поддается ремонту и замене деталей. Нам людям дано слишком мало, чтобы сделать все, что хотелось. — … У тебя осталось еще что-то? — Шоквейв внимательно слушал Карлин. Люди другие. У них другие ценности. — хочу любить… — прошептала Карлин. Злость отступала. Вместо гнева пришло нечто иное, — хочу, чтобы меня любили. Чтобы хоть кто-то по-настоящему полюбил меня. Я хочу узнать, какого это. Но все что я сделала за свою жизнь, это стала ученым, который так и не получил признания, ничем не выделился. Я все свое существование потратила на учебу и работу, а личную жизнь растратила на алкоголь и бездумные попытки найти «настоящего мужчину», — Карлин глубоко выдохнула, вытирая слезы со своего лица. Она заметила, как ее рука отяжелела. — я умру никому неизвестной, жалкой и никем не любимой. В моем гробу не будет моего тела, его не найдут. Я исчезну, словно меня и не было. Меня даже собственные родители не почтут каплей памяти. Может быть, только маленькая Мод и вспомнит старушку Карлин. Бедная, она там, наверное, вся изнервничалась… — та прикрыла глаза, вновь втянув пыльный воздух, вернее его остатки. Ей было больно. Ей было плохо. Она пыталась быть сильной, но признала, что внутри слишком никчемна и слаба. Она не может бороться против самой себя. Шоквейв смотрел на коллегу, медленно угасающую на его единственном окуляре. Он думал, что смерть ему безразлична. В его давно черной искре нервно проскакивали нотки чего-то неизвестного. Может, известного в далеком прошлом, но позабытом. Это была жалость, обида, и… Может, это сожаление? — Шоквейв, а ты сам то доволен, кем стал? — Карлин подняла глаза на ученого. — я полностью реализовался в своей ученой деятельности-… — начал было Шоквейв, но был перебитым Карлин. Женщина спешила умереть, ей можно. — да, да, это я знаю. Но после твоей смерти тебя запомнят лишь как жестокого ублюдка, еще и урода в придачу. — твои суждения не соответствуют логике-… — детишкам будут рассказывать, как ты пытал очередного автобота на допросе, а не о твоих «великих достижениях» в науке. -… — … Это скучно. Скучная наука, скучные цифры. Гораздо интереснее копаться в чужом вспоротом животе и глазеть на того, кто это сделал. Но тебя хотя бы будут помнить. Тишина еще никогда не была такой громкой для Шоквейва. Он слышал лишь природный гул пещеры, треск камней. Он готов поклясться, что улавливал датчиками звуки падения каждой пылинки. Находясь в неподвижном состоянии, ученый только и мог, что думать. С ним остались лишь его мысли, ибо ассистентка покинула его. «Скажи что-нибудь, белковая» Шоквейв медленно повернул дулообразный окуляр, освещая алым светом стены тесного каменистого пространства. Он сменил угол обзора, еще раз осмотрев место, где он оказался заперт. Взглянув обратно на Карлин, он замер, более не двигаясь. «Давай, говори…» Может, ее лицо побелело, а может это белоснежный песок осыпался на ее кожу. Он не хотел смотреть на это. «Ты видел это много раз» Все эти люди, бесчисленные эксперименты. Ты наблюдал за разложением множества тел в течении нескольких месяцев, записывая каждую деталь. «Но я не хочу смотреть на нее» … Все что могла маленькая Мод, это сжать крепче свои костыли, сжаться в уголке рабочего места, со стороны наблюдая, как вехиконы носятся по кораблю, а Саундвейв в последний раз безуспешно проверяет связь с экспедицией. Мегатрон, трясясь от злобы, скорчив гримасу ярости, сверкал широко раскрытыми окулярами, отчитывая Старскрима: — ты должен был уничтожить ВСЕХ автоботов! И что я слышу? Ты имеешь наглость сообщать мне, что некий автобот Уилджек подорвал шахту с красным энергоном и моим лучшим ученым?! — кричал Лорд. Казалось, еще немного, и он схватит несчастного заместителя за его поджатые как у котенка крылья и вышвырнет за борт. К слову, он уже готов был сделать это сразу после того, как Саундвейв повернул к своему командиру голову и покачал ею. Связи нет, а Лазербик уже отослал кадры с места обрушения, транслируя их на терминал корабля. Мегатрон, взглянув на жуткие снимки происшествия, обрамленные клубами пыли, скрипнул зубами, оскалившись и схватив Старскрима за горло. — ты сейчас же берешь отряд солдат и группу рабочих, пять буров, Саундвейва и достаешь из-под завала своего коллегу. Если по возвращению Шоквейв не будет стоять передо мной с отчетом, я выплавлю из твоего тела ему гроб, — Мегатрон отшвырнул заместителя, отпустив тонкие шейные магистрали, разъяренно смотря ему в глаза. Старскрим с искренним испугом задрожал, поджав крылья и быстро ретировался вон из командной рубки, попутно собирая себе небольшую команду и приказав выкатить несколько буров из рабочего ангара. Лорд потер переносицу, стараясь как можно скорее успокоить свой бушующий гнев. Ему это не нужно сейчас, только спокойствие. Необходимо собраться с мыслями и продолжить работу, иначе он близок к тому, чтобы спустить с рук абсолютно все, поддавшись эмоциям. Стоит отдать должное лорду — гнев был праведным. Шоквейв был очень важным союзником, на которого возложили множество востребованных проектов, требующих к работе именно его персону и гениальный ум. Если Шоквейв погибнет, причем так бесславно и быстро… Это будет огромной потерей для десептиконов. Уилджека нужно отыскать и уничтожить… Он ошибочно посчитал, что все автоботы мертвы, но не учел тех, кто работал в одиночку. Браксон исподлобья глядела на Старскрима, на Мегатрона, что с глубоким рыком развернулся и отправился к одному из терминалов, а после посмотрела на Саундвейва. — Саундвейв, а они выживут?.. — тихо спросила у безликого десептикона девочка. Ее личико было слегка покрасневшим от слез, ее гложили не самые хорошие мысли. Она проплакала почти всю дорогу от лаборатории к логову Саундвейва, не в силах сдерживать своих эмоций. Но сейчас у нее не было сил ни на что. Она обратилась к связисту лишь за ложной надеждой, хотя знала, что от этого десептикона ждать утешения просто бессмысленно. Саундвейв не сразу обратил внимание на маленькую девочку. Если честно, он не считал нужным отвечать ей, особенно когда у него так много работы. Все, что сделал Бархан, это передал ей ее ноутбук, чтобы Браксон отвлеклась. — если не заметила, босс занят, — решил вставить свои пять копеек Френзи, сидя поодаль и начищая свой бластер. Мод повернулась к нему, сверля взглядом. Кассетник посчитал, что он еще недостаточно высказался, продолжив: — че вытаращилась, белковая? Глянь, тебе твой хозяин работу подкинул. — заткнись, — прорычала Браксон, вперив свой взгляд на кассетника, — заткни свой рот, прекрати. Ты достал меня! — что-что? Не расслышал, букашка! — Френзи соскочил с насиженного места, подойдя к человеку, стоящему на платформе с угрюмой гримасой. — я сказала, чтобы ты ЗАТКНУЛ СВОЙ ГРЕБАННЫЙ РОТ! — девочка выкрикнула, схватив костыли и швырнув в лицо обнаглевшему кассетнику. Они попали прямо ему в визор, на что Френзи аж отскочил от неожиданности. Саундвейв приостановил работу, длинные пальцы замерли над клавиатурой. Он смотрел на стремительно разворачивающийся конфликт, а именно на разъяренную девочку. — ты неблагодарный, гадкий десептикон! Я освободила вас, а все что получила, это сломанную ногу и издевательства! Лучше бы ты со своим братцем сгнили в том отсеке! — Мод словно выливала всю накопленную желчь, которую она припасла для двух кассетников. Был бы Френзи человеком, он бы покрылся «красными пятнами», как выражаются люди. Лицо исказилось в злобе и агрессии, кассетник стремительно приблизился к мелкой девчонке, глядя прямо в ее серые глаза. Мод не дрогнула, смотрела на своего нового врага, тело тряслось, но не от страха, а от бушующего гнева. — я могу раздавить тебя! Или может, ты захотела прокатиться на кое чем поинтересней? — в ответ злобно проговорил Френзи и трансформировал свою руку в огромный бур, резкими телодвижениями размахивая опасным оружием. — так давай! Давай, дави меня, уродец мелкий! — Мод схватила вторые костыли, вновь бросив их в кассетника, только теперь с близкого расстояния. Кассетник словно завибрировал от злобы, пыхтя и шумно вентилируя. Для устрашения он как можно громче врубил бур и только хотел закрутить тельце девочки до кровавых ошметков, как Саундвейв щупальцем откинул подопечного. Вторым он схватил мелкую девчонку за шкирку, подняв над рабочим терминалом и остановив прямо у своего визора. Даже не обернувшись, он вновь схватил щупом вскочившего с места кассетника, который с победным кличем собирался вновь броситься на обидчицу. Но щупальце крепко обвязало его, не давая двинуться. Рамбл сидел неподалеку, наблюдая за потасовкой, нахмурившись. Мод взглянула в бездонный визор связиста. Она могла поклясться, что видела его глаза сквозь маску. — я только и хочу, чтобы она была жива. Это все, чего я хочу… — на глазах вновь собирались слезы, маленькая Мод смотрела на лицо Саундвейва. В ответ Бархан опустил ее на место рядом с собой, вновь протянув маленькой ноутбук, жестом показав ей знак молчания. -/Истерика/Не помогает/Работе/, — Саундвейв был абсолютно спокоен, как и всегда. Браксон сглотнула ком в горле, вновь взглянув на свой ноутбук и новые скачанные задания для нее. Она должна все выполнить… Девочка вытерла слезы с лица, опустив взгляд. Он хотел, чтобы она отвлеклась. Погрузилась с головой в работу и выкинула из головы негативные мысли. Саундвейв, оставив девочку глянул на Френзи, все еще бушевавшего в его щупе, размахивающего буром и злобно выкрикивая угрозы расправы. Пустив несильный разряд тока, он отпустил кассетника, вернувшись обратно к работе. Вскоре подошел главнокомандующий, позади которого шагали несколько вехиконов. Транспортировку буров придется производить по мосту, так как кораблю нужно будет слишком долго лететь. Этим Саундвейв и поспешил заняться, открыв земной мост. Вехиконы принялись за работу, затаскивая огромные механизмы в портал, а Старскрим шел позади них, в привычной манере сложив руки сзади и сгорбившись, хмуро вглядевшись в зеленую воронку. Саундвейв прекрасно знал, о чем думал заместитель Лорда. Последнее, чего он желал, так это спасение ученого из-под завала. Мегатрон уже давно начал рассуждать о планах сделать Шоквейва своим первым заместителем, а Старскрима всецело назначить на должность главнокомандующего армадой. Старскрима ни в коем случае не устраивал такой расклад, и он уже не раз позволял себе нелестно высказывать свое негодование. В том числе он вслух жалел о том, что Шоквейв не погиб тогда, при взрыве межзвездного моста, так почему он должен сейчас спешить спасать своего коллегу? Что-то бормоча себе под нос, сикер прямой походкой вошел в портал, а за ним бесшумно последовал Саундвейв, буравя взглядом главного заместителя. Отряд вышел в горной местности, задымленной пылью, еще не успевшей осесть после масштабного обрушения. Оба десептикона высшего ранга разглядывали то, что осталось после некогда гигантской сети пещер и уже не так верили, что ученый остался жив после такого. А учитывая, насколько Шоквейв тихий и молчаливый… Вряд ли они услышат его. — ну-у… — Старскрим протянул, а настроение значительно приподнялось, судя по задорно виляющим крыльям, — боюсь, наш ученый не смог пережить такого. Это пустая трата времени и ресурсов, думаю, нам стоит…- Взгляд главнокомандующего остановился на руке Саундвейва, указывающей прямиком на страшные завалы. Старскрим мгновенно помрачнел, гулко прорычав, молча обернувшись на вехиконов: — что встали?! Начинайте работу! — прикрикнул на несчастных рабочих командир, пока Саундвейв уходил к бывшему входу в пещеру. Тот присел на одно колено, достав один из своих самых мощных датчиков, стараясь уловить хотя бы что-то из-под толщи камней. Он также попытался связаться с Шоквейвом, но это не принесло своих плодов. Но уже спустя несколько минут он услышал звук… Глухой, тихий, словно доносился с огромного расстояния. Связист прислушался и отследил, что звук явно вызван искусственно, не камнями. Это был удар о металл. Шоквейв правда начал считать, что он навсегда сгинет здесь, на чужой планете, погребенный под толщей камней рядом со своей инопланетной ассистенткой. Не такой смерти он желал себе. По правде, оставшись наедине со своими мыслями и прекрасно понимая, что его могут и не найти, он просто не мог думать о своей работе, что он обычно делал. Нет, серьезно, весь его процессор 24/7 занимала работа и лишь изредка проскальзывали мысли о личном. Но сейчас он, взбудораженный словами некогда живой белковой, анализировал лишь ее высказывания. Он с удивлением и ужасом замечал, как процессор функционирует словно без участия и контроля, допуская самые разные мысли. Он метался, эмоциональный блок стремительно рушился, и он не в своей лаборатории, чтобы решить проблему короткой операцией на себе. Но нужно ли ему это? Это интересно. Нет, это противоречит логике. Да, это было захватывающе. Антенны поджались, Шоквейв вновь взглянул на тело Карлин, умиротворенно лежавшей прямо напротив него. «После твоей смерти тебя запомнят лишь как жестокого ублюдка, еще и урода в придачу» Да, белковая, ты права. Ты совершенно права. Ученый опустил окуляр, смотря на землю. Процессор думал о будущем, о том, что непременно случится, сейчас Шоквейв уйдет в дезактив, или через несколько миллионов лет. «Как хорошо, что он умер»