Единство

***

      Скайлор улыбалась этой беззаботной Лайле, которая громко смеялась и бегала от неё с такой скоростью, что можно было подумать, что она не девушка из высшего общества на каблуках, а озорной деревенский мальчишка.       Но Лайла всё же была из высшего общества, на каблуках, и ученицей не абы какой школы, а престижной женской гимназии, и её мать сделает всё возможное, чтобы девушка там выучилась, при этом не вылетев и не самовольно покинув стен здания, а потом нашла себе более умного мужа, чем она, и вышла удачно замуж.       Лайла ненавидела этот расклад и Скайлор была с ней в этом солидарна. Но всё же, им приходилось как можно тише бегать по зелёному лугу около гимназии, чтобы никто их не увидел и не наказал. Чтобы никто ничего не подумал и не рассказал Гармадон-старшей. Чтобы она ничего не узнал и девушки могли бы спокойно жить дальше. Вместе.       Засматриваясь на мелькающие полы тёмно-зелёного платья, Скайлор невольно улыбнулась, припоминая, как всё получилось. Как их поселили вместе — в одной комнате. Как там было чертовски плохо, а потому Лайла принесла множество вышитых бисером подушек, ковер на пол между их кроватями, изысканную, но не особо пафосную — дорожную — посуду, несколько комплектов чистого белоснежного постельного белья, около дюжины лавандового мыла и корзинку для пикников с изумрудным пледом внутри. Скайлор бесилась на неё, за то, как девушка хорошо живёт и ни в чём себе не отказывает, даже вдали от родного дома. А потом оказалось, что Лайла просто хотела подружится и сделал такой жест в начало дружбы.       Скайлор не сразу оценила этот жест, потому что была из бедной семьи: место в гимназии получила за счёт поблажек для льготных семей, за отлично-блестящие оценки в церковно-приходской школе и за взятки от её отца, заработавшего эту сумму непомерно тяжёлым трудом в кузнечной, директору, который тут же согласился принять юную Смит в их школу.       Не понимая этих богаты замашек, Скайлор взъершилась на Лайлу, и не сразу поняла, что та к ней с добрыми намерениями решила обустроить их комнату. Сложно понять, что с тобой хочет дружить девушка с шестью лентами для волос разных оттенков зеленого, с пятью платьями тёмных изумрудных и серых оттенков, с несколькими сменными фартучками. С таким количеством пар чулок и туфель, что поначалу они не все помещались в шкаф; чернила были в каких-то изящных чернильницах из стекла, перья были чёрными, как ночное небо, пергамент был очень прочный и пахнущий свежей древесиной, свечек было уйма, бронзовый подсвечник и несколько упаковок спичек; гребень был красивый с маленькими рисунками на рукоятке — ручная и дорогая работа, зеркало с витиеватыми узорами по краю и достаточно большое, чтобы вдоволь покрутиться вокруг него, проверяя как сидит платье, или хорошо ли завязан бант сзади.       А Скайлор была из крестьянской семьи с одним бардовым и чёрным — парадным — платьем и единственным старым — маминым — передничком, с парой туфель и двумя парами чулок, гребень был с поломанными зубцами и из грубого тёмного дерева; чернильница изредка протекала и пачкала стол девушке, а пергамент был жёлт и тонок, словно даже не пергамент, а отвратительная тканина, из которой детям шьют одежду. Всё это и ещё несколько книжек — всё, что имела девушка, поэтому Гармадон была для неё простой богачкой. А потом, уже не богачкой, и не простой, а самой горячо любимой.       Лайла подбежала к ней, весело улыбаясь. Светлые вьющиеся волосы выбились из тугой косы, заплетённой Скайлор, а на лице горел лихорадочный румянец, и глаза светились ярче солнца. Лучезарно, совсем как ребенок, которой Смит её и так называла, Гармадон улыбалась, ослепляя всё вокруг, и не улыбаться в ответ на эту улыбку — казалось высшей формой равнодушия, так как этой девушке не улыбаться в ответ нельзя.       — Скай! Вставай!       Лайла потянула её на себя с невероятной силой, которой, казалось, не могла обладать юная леди из дворянского рода. Она, почему-то, не была примером разбалованной мисс, которые учились в этой гимназии, и это придавало Лайле особый шарм, тот шарм, который заставил Скайлор влюбится в неё с такой силой, с такой горячностью, присущему лишь юному, едва расцветшему сердцу.       — Радость моя, у нас скоро обед и нужно ещё успеть сделать задание от твоей горячо любимой тетушки, поэтому, если не успеем выполнить до ужина — не миновать беды, — Скайлор хоть и казалось не менее взбалмашной, чем Лайла, она всё равно строго относилась к учёбе, потому, что образование, это единственное, что ей сейчас доступно, если она не хочет выйти замуж за какого-нибудь крестьянина, или может торговца, положившего на её хрупкость свой скупой старый глаз.       — Скай, пожалуйста, можно ещё разочек? — Лайла похлопала своими длинными ресницами и её лицо мгновенно приобрело вид, который имеют все младенцы: невинность и беззащитность — всё, что выражало её лицо.       Тяжело вздохнув и, откинув свою косу назад, Скайлор встала и коснулась плеча Лайлы, а затем сразу же подорвалась с места, убегая.       — Эй! — вскрикнула Лайла, не ожидая этого, — Ты должна была быть водой! — и тоже побежала.       Бежала-бежала-бежала…чувствовала усталость, но сил придавала страх, что её поймают, поэтому и дальше бежала-бежала-бежала…       Громко хохоча, от радости, она бежала, приподнимая полы своего истёртого платья, словно она свободная козочка на летней зелёной лужайкой. И как бы быстро она не бегала, имея опыт удирать от младшего брата Ноя, закинув косу за спину и не жалея каблуков, Лайла была быстрее, проворнее и хитрее — как маленькая змейка — проникает куда угодно и прячась без труда.       И у Скайлор не было и шанс удрать от своей маленькой Ла-Ла, как она её называла, поэтому вскоре она была догнана и почувствовал лёгкое прикосновение к своей спине. Сзади раздался радостный возглас.       — Ла-ла! — крикнула Скай ей в спину и бросилась к ней.       И сейчас у девушки не было и шанса: Лайла бежала далеко впереди, сверкая чёрными каблучками своих туфель. Её изумрудные подолы волочились за ней по траве, сливаясь с ней. Заливистый смех звучал громко, и Скайлор невольно улыбалась ещё сильнее, пытаясь коснуться девушки, опережавшей её на два шага.       Зелёная лента пролетала сквозь пальцы и схватить ни её, ни кончик косички не удавалось и Лайла, чувствуя, что её нагоняют, вскрикивал громче и бежала быстрее. Платье шуршало в траве и Скайлор никак не могла понять, бежит девушка или плывёт.       Неожиданно Лайла затормозила, и Скай, не успев сбавить скорость, врезалась в неё, опрокидывая на землю. Обе вскрикнули и покатились по траве.       — Ла-ла! — снова вскрикнула Скайлор и попыталась остановиться, прижав девушку к земле и встав на руки с двух сторон от её головы, — Ла-ла…       Смеющаяся Гармадон посмотрела ей в лицо и замолкла. Обе тяжело дышали, волосы были растрёпанными и на щеках были малиновые пятна.       — Скай…       Лайла приподнялась на локтях и приблизилась к ней. В волосах у Смит застряло несколько травинок, так что она потянулась рукой к каштановым волосам, убирая мусор и любовно разглядывая весь этот умиротворённый образ.       — Ла-ла…       Скайлор провела одной рукой по обнажённой бархатной коже плеча девушки, чувствуя, как та вздрогнула — крупно и резко, приоткрывая рот в немом вскрике. Этим Скай и воспользовалась: она наклонилась ещё ниже, к самому лицу Лайлы и поцеловала её, нежно и бережливо обхватывая её губу своими губами, и рукой распуская золотистые волосы.       Отвечая, Гармадон ещё немного приподнялась и потом вовсе села ровно, держа девушку, сидящую на её коленях, за талию. Скай всё же удалось распутать косу и теперь она крепко держала изумрудно-синюю ленту в одной руке, а другой перебирая длинные шелковистые пряди.       — Скай-Скай-Скай… — прошептала, почти пропела на одном дыхании, Лайла, слегка отстраняясь, а затем снова целуя, только теперь смелее и сильнее.       Мир уходили далеко-далеко в сторону, заменяя всё на нежные прикосновения и тихие вздохи. Перебирая длинные пряди, Смит касалась обнажённых плеч и девушка вздрагивала и сильнее притягивала её к себе ближе.       Кажется, даже птицы перестали петь, от такой чистоты их поцелуев, их любви, которая была искренне нежна и трепетная. Их любовь была через чур чиста для этого мира, поэтому весь мир, словно, склонялся перед ними и они могли спокойно любить — чисто и мягко.       — Ла-ла…надо идти, — сказала Скайлор, разрывая очередной поцелуй, — скоро обед, а твоя тётушка, хотя я её и уважаю, всё же меня пугает и мне кажется, что она пристально наблюдает за нами. Лучше бы нам её не тревожить.       Прижавшись лбами, Смит смотрела в глаза девушки и заправила ей за уши светлые кудрявые пряди, падавшие ей на лицо. Она нежно улыбалась взяла её за щеки, чувствуя горячую нежную кожу под руками.       — Ладно, Скай… — ответила Лайла.       Они рассмеялись, тихо и бесстрашно, несмотря на то, что их всё же будет ждать выговор.

***

      — Как думаешь, Скайлор сильно наказали? — спросила Клэй у Джейн, когда они сидели в столовой, в ожидании подруг.       — Дорогая, эти милочки, совершенные змеи, так что вряд ли ей, или Лайле серьёзно досталось.       Клэй хотела бы верить подруге, но всё же наказание за опоздание на обед бывали строгими. Чересчур строгими для пропуска приёма пищи.       Между столов замелькала светло-серая юбка и напротив Баккет и Уолкер присела Зара с лихорадкой в глазах. Девушка убрала белые пряди с лица, закалывая их заколкой и, наконец, взглянула на подруг.       — Лайла у мадам Ву о чём-то разговаривают и явно не о погоде, а Скайлор с мисс Ронин работает в прачечной вместо обеда, — сообщила Джульен, под взглядом волнующихся девушек.       — Я не совсем понимаю, почему они задержали их за всего лишь минуту опоздания, когда ты могла даже не появляться! — возмутилась Джейн, вновь припоминая Заре, как она не пришла на обед, потому что гуляла с Пирсем из мужской гимназии весь день.       — Джейн, сейчас стоит поговорить не о том, как Заре всё сходит рук, — Клэй имела ввиду её пост председателя совета школы, за который девушка получала поблажки, — а о том, что же такого они натворили. Всё понятно, что эти «совершенные змеи» наделали что-то серьёзное, раз их наказанием занимается уже наша все ненаглядная мадам Ву.       Девушки замолчали. В столовую комнату вошли Скайлор, с красными от гнева щеками, и Лайла с низко опущенной головой. Девушка вся ссутулилась и только благодаря Смит, которая её чуть ли не тянула в сторону их стола к подругам, смогла дойти до скамейки.       Некоторые ученицы перешёптывались и гомон начал набирать обороты, но молодые учительницы, стоявшие вдоль столов, наругали девушек, пригрозив им остаться без ужина. Девушки тотчас стали тише и в столовой комнате слышалось только звяканье столовых приборов о посуду и тихие переговоры преподавательниц с поварихами.       — Скайлор Рей Смит и Лайла Монтгомери Гармадон! Позвольте поинтересоваться, с какой стати, Вы, милые девушки — совершенные змеи — получили выговор?       Джейн была вне себя от раздражения и паники. Вся её хладнокровность, которую она умело проявляла при разговоре с другими ученицами, либо же с преподавателями, исчезла, как и ночная прохлада в летнее утро. Она быстрым шагом преследовала провинившихся подруг, которые словно сбегали с обеда. Синее платье тянулось вольным шлейфом, а заплетённые в два тугих колоска рыжие волосы растрепались и пряди падали на её веснушчатое лицо.       Клэй пыталась её успокоить, держа за руку и поглаживая худую кисть, приговаривая: «Джейн, дорогуша, ну прогуляли и прогуляли, чего ты так тревожишься?» Зара, как самая спокойная из них, медленно, как подобает истинной леди, шагала за девушками, уже не пытаясь хоть одну из них вразумить.       — Джейн, прошу, тише, — громким шёпотом сказала Лайла, сворачивая в их со Скайлор общую комнату.       Пропуская всех в комнату, Скай огляделась по сторонам, проверяя, не следит ли кто, и наглухо закрыла дверь, не желая лишних ушей.       — Джейн, дорогуша, успокойся… — начала Клэй, поглаживая девушку по плечу, но та её грубо перебила, сбрасывая с плеча нежную руку.       — Клэй, ты что, не понимаешь?! Если даже племянница мадам Ву провинилась, то за нами всеми будет ещё больший контроль! Мы ведь даже, дорогие змеи, не сможешь сбежать ночью в город, Вы понимаете? — девушка широкими шагами стала ходить по комнате, стуча своими чёрными дорогими туфельками, — Они ведь не будут нам доверять!       Джейн сокрушалась, ругаясь, совсем не как подобает юной мадмуазель. Даже Скайлор не знала некоторых ругательств, которые вылетали из изящного ротика девушки.       — Джи-Джи, мы тебя поняли — снова Клэй пыталась успокоить Уолкер, — да, они провинились и это может повлиять и на нас. Но, душенька, это уже не исправить.       — Ты права, — подумав, ответила Джейн и грузно села на кровати рядом с Баккет, тяжело вздыхая.

***

      Сидя в тени свечи, Лайла штопала подол платья, который разорвался, когда она кубарем катилась по траве вместе со Скайлор.       — Ла-Ла… — девушка отвлеклась от своего занятия, — заканчивай с этим. Потуши свечу, чтобы учительницы, не дай Бог, заметили свет в нашей комнате, и ложись ко мне. Я тебе всё зашью завтра в вечере.       — Скай, дорогуша, — Лайла благодарно улыбнулась, расслабляя затёкшие плечи, — я бы с радостью, но я хотела бы надеть это платье завтра!       — Тогда, я зашью его тебе на рассвете!       — Нет, — наотрез отказалась Лайла. Она была твёрдо уверенна в том, что ей нужно самой с этим справится, самой вынести тяжёлую ношу шитья, — уж лучше я сама зашью это платье плохими и не ровными стежками, чтобы матушка увидела, что здесь я не только науками занимаюсь.       Дать заштопать платье Скайлор — казалось правильным. Она жила в деревеньке с младшим братом Ноем и больной матерью. Уже в пять лет ей пришлось самой научится чистить картошку, набирать воду из колодца, заботится о брате и матери, собирать по несколько корзин яблок в день, вязать тугие «матросские узлы», стирать одежду в речке и, естественно, орудовать иголкой с ниткой.       Скайлор бы никогда не укололась при шитье, а если бы и укололась, то это было бы не страшно, потому что кожа на её пальцах груба от тяжёлой многолетней работы и просто так оставить ранку на них не получится. А вот у Лайлы пальцы нежные и кожа на них тонкая, словно шёлк, опыта нет, а поэтому всякий раз, как она принимается за шитьё, выходит это у неё не складно и пальцы после этого все в уколах, а на утро пальцы опухают, и ничего не помогает справится с болью. Разве что поцелуи Смит.       Девушка вернулась к шитью. Скайлор встала из своей постели и в одной ночной рубахе подошла к девушке и присела на стул рядом, склоняясь к неровным краям ткани в свете свечи.       — Миссис Гармадон приезжает? — украдкой поинтересовалась Смит. Она получила утвердительный кивок и расстроенную улыбку, — это мадам Ву?       — Тётушка послала телеграмму. И матушка не заставит себя долго ждать. Она скорее проснётся с рассветом и прикажет запрягать бричку, чтобы к полудню прибыть сюда, — девушка замолчала и отвлеклась от шитья, — мне нужно закончить с платьем. Ты можешь идти спать, Скай.       — Душенька, если ты мне не разрешаешь тебе помочь, то я буду сидеть рядом, а потом лягу с тобой.       Лайла вновь благодарно улыбнулась и кивнула, снова склоняясь к платьем.       Девушки и дальше сидели в тишине, Лайла изредка тихо шипела, когда укалывала пальцы и лишь на мгновение позволяла себе подумать, что лучше бы она дала заштопать платье Скайлор. Но лишь на мгновение, а потом продолжала шить. Через несколько минут Смит уже заснула на своих же руках, а Лайла уже закончила с платьем.       Деревянные часы на стене показывали без четверти три ночи. Вставать им через четыре с четвертью часа.       Посмотрев на расслабленное лицо Скайлор, Лайла устало улыбнулась и заправила длинную тёмную прядь за ухо девушке, оголяя кожу на розовых щеках.       «Странно, что для спящего пять часов равно пяти минутам, а для бодрствующего, наблюдающего за спящим, пять минут — это пять часов?»       — Дорогая Ла-Ла, ты громко думаешь, — сонно пробормотала Скай, лениво потягиваясь и собирая волосы в косу, — идём в постель, любовь моя! И не забудь потушить свечу, а то мисс Ронин, или мисс Чен заметят свет и накажут. Или того хуже, оставят без ужина…       Скайлор говорила это медленно, заплетающимся языком, пока ложилась на высокие подушки, утягивая девушку за кисть к себе. Гармадон облизала большой палец и затушила свечку; скинув халат и мягкие домашние тапочки, она залезла в кровать к Смит и та мгновенно пристроила свои ледяные пятки возле ступней Лайлы, а затем и вовсе закинула на неё руку.       Во мраке комнаты было разглядеть хоть что-то, но Лайла заметила, что Скайлор не спит, увидев блестящую Луну в глазах девушки.       — Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю? — спросила Лайла, пораненными от уколов пальцами, поглаживая щеки девушки.       — Знаю, Ла-ла, знаю… — протянула Скайлор и поцеловала девушку, прижимаясь губами к чужим.       Нежно касаясь, Лайла отвечала, совершенно ничего не вкладывая в эти поцелуи, кроме бесконечной любви, трепета и тепла. Она целовала, крепко держа за лицо и наслаждаясь тем, как тепло и уютно в кровати. Скайлор, наоборот, была, как и обычно, как и всегда, как и всю жизнь, настырна и немного страстна, смело касаясь языком чужих губ.       Но, оставив бархатный ротик Лайлы, Скай отстранилась поцеловала ту в краешек губ, подбородок и, после, в шею, невесомо касаясь, без противной похоти.       Лайла тихо вздыхала в ответ позволила Скайлор обхватить её колено своими ногами. Она почти задыхалась, когда поцелуи стали больше, чем нежными; когда стали больше, чем жизнь.

***

      — Дорогая племянница, ты знаешь зачем я вызвала твою матушку? — поинтересовалась мадам Ву сдержанным.       — Так-с, мадам, — ответила девушка, напрягаясь не только изнутри, но и снаружи.       — Миссис Гармадон, прошу!       В кабинет вошла матушка Лайлы — строгая, переступившая порог родильного возраста, женщина, с блестящими сединой волосами и яркими жёлто-зелёными глазами, пристально наблюдавшими, как её дочь покорно приподнималась с кресла в реверансе, низко опуская голову с туго заплетённой вокруг головы «корзинкой», какую рано утром заплетала Скайлор, туго затягивая каждую прядь.       — Сестра, — женщина кивнула, — дочь, — она вновь кивнула.       Холод не покидал её голос ни на секунду и Лайла ещё больше принялась трястись от страха. Матушка расположилась на соседнем кресле.       — Лайла, ты не хочешь мне ничего рассказать? — поинтересовалась женщина.       — Нет, маменька.       Робкий ответ завис в комнате хрусталём. Мадам Ву поджала губы и, наконец, упала в кресле, не в силах больше выдерживать идеальную осанку в напряжении, что создала её сестра.       — Поцелуй с девушкой…

***

      — Скайлор, дорогая, давай сбежим!       — Что эта женщина натворила с тобой?!       На щеке у Лайлы красовался след от пощечины, волосы были растрёпаны, на лице застыли слёзы, а скулы горели огнём.

***

      Поезд летел со скоростью нескольких миль в час, а Лайла наконец почувствовала себя свободной. Её любимая женщина сидела рядом и спокойно спала, отдыхая после невероятно скорых ночных сборов.       Ненавистная жизнь улетала далеко назад, будущее ждёт её впереди, рядом со своей любовью, которая собирается её представить своей семье. Она будет счастлива вдалеке от прошлого и однозначно сможет выбиться куда-то наверх, потому что Лайла Монтгомери Гармадон чертовски плохо переносит жизнь без комфортных условий. Она обязательно будет способна зарабатывать достаточно, что жить со Скайлор в милом коттедже где-нибудь возле моря с их собачкой Пайтер.       Лайла будет писать Джейн, Клэй и Заре каждый выходные, спрашивая про то, как Джейн уже научилась решать задачи через уравнение с двумя переменными, как у Клэй идут дела по контролю с яростью, как Зара провела своё очередное свидание с Пирсем, и ни разу не заикнётся про гимназию, или тётушку Ву. Не «мадам» — «тётушка».       Мечтая погладить козочку и встретить рассвет на крыльце своего домика, Лайла наблюдала за сменяющимися пейзажами за окном: рисовые поля менялись хлопковыми, затем появлялись лавандовые, а затем и вовсе — возникала лесостепь, обрамлённая ранним синим туманом и волшебной энергией рассвета.       Скайлор на плече тихо сопела, сжимая в руках дорожную шляпку Гармадон. Лайла не сдержалась и поцеловала девушку в макушку, вдыхая запах дешёвого хозяйственного мыла, которым пропахла вся одежда девушки, проведшей жизнь в месте, где мыло — друг и товарищ.       — Дорогая Ла-Ла, ты громко думаешь, — сонно пробормотала Скай и приподняла голову на Лайлу, глядя закрывающимися глазами на умиротворённую улыбку девушки.       — Ох, любовь моя, я так счастлива! — девушка подхватила её в объятия и вжалась носом в тонкую шею Смит, — мы наконец вместе и вдали от этой ужасной гимназии!       Скайлор блаженно улыбнулась счастливому настрою Лайлы и наконец смогла спокойно её обнять, прижимая к себе и вдыхая изящный аромат хвои, поселившийся в золотистых волосах.       Она продолжила перебирать золотые локоны, положив подбородок на голову Гармадон. Руки сами, без какой-либо видимой причины, сами стали заплетать волосы в французскую косу, которую девушка всегда плела своей больной матери.       Лайла вскоре и сама крепко заснула, держась за плечи Скайлор, которая была погружена в свои размышления о том, как сострижёт свои волосы коротко-коротко и будет всегда хранить светлые пряди Лайлы, желая всю жизнь из них плести запутанные причёски.

***