Персики

Он стучит в дверь и открывает, не дожидаясь ответа. Правильно, что бы он мог услышать? "Меня здесь нет", например, хотя кто же в здравом уме этому поверит, а изображать голос своей секретарши я не собираюсь учиться. -Добрый день! - радостно сообщает он, протискивая в дверь чемодан. Я удивленно откидываюсь в кресле. Мне не жалко, а на людей, ожидавших от меня совершенно других эмоций, всегда приятно смотреть. - Здравствуйте, мистер Скамандер. Срочный рапорт о его прибытии уже с час лежит у меня на столе, но он, конечно, не отличит его от десятка других коричневых папок. На его лице хороводом сменяют друг друга замешательство, удивление, радость. Один мальчик обыграл другого. Belissimo. - Чем обязан вашему визиту? Насколько я помню, вам не только запретили возвращаться в Америку, но и покидать пределы Британии. - Да! - Честность и еще раз честность. Если мне предложат написать монографию о том, насколько могут различаться дети в семье, я непременно соглашусь: лучшей иллюстрации, чем Старший и Младший для этого не найти. - Но я узнал такое, после чего оставаться в Англии было невозможно. - И сразу отправились ко мне? А ведь я - почти я - в прошлый раз чуть не отправил его к праотцам. Положительно, история его ничему не учит. Или наоборот - решил, что я захочу загладить ошибки своего "временно исполняющего обязанности"? Про себя я теперь называю его только так: и.о. Персиваля Грейвза. Просто и.о. Произнесешь несколько раз, и, кажется, ничего страшного не произошло. - Я подумал, что все остальные в конце концов все равно приведут меня именно к вам, и решил пойти сразу. Он горбится и гладит манжеты своего вечного синего пальто пальцами, но смотрит прямо. Видимо, дело действительно важное. - Излагайте. Я обхожу стол и встаю так, чтобы быть к нему максимально близко. Насколько позволяют возможности. Сколько бы ни прошло лет, мне всегда интересно, что после этого делают люди. Он остается на месте и смотрит мне в глаза, как будто в каждом из них сидит по сбежавшему нюхлю. Интересно, он уже не может отвести взгляд или ему действительно интересно? - До меня дошла информация, что из Румынии сюда был вывезен детеныш украинского сталебрюха. Во первых, это запрещенная к разведению частными лицами тварь, а я хорошо знаком с американскими заповедниками, у вас не держат таких. Долгие выступления верениц посредственностей разучили меня закатывать глаза еще в институте. Закрытое дело о сталебрюхе лежит у меня на столе в еще одной коричневой папке, и я вполне мог бы знакомиться с ним прямо сейчас, если бы не этот визит. - А как же ваши животные? У вас ведь тоже нет разрешений. Конечно, он вспыхивает. Безнадежно рыжий и белокожий, наследственность не оставила ему шансов. Я живо представляю вереницу его предков, женивших наследников только на светленьких девицах, чтобы я мог насладиться восхитительным зрелищем того, как их подловленный потомок полыхает в кабинете заокеанского аврора как маков цвет. Нет, что бы ни говорила с утра Пиквери, день удался. Положительно удался. - Это другое! - возмущенно произносит он. Я киваю, пытаясь скрыть саркастическую усмешку. Другое, конечно другое! Продолжай. - Так вот, мне нужно от вас разрешение на изъятие, или как вы называете это, и, наверное, пара авроров - для солидности. Тот человек, который заказывал дракона, конечно не мелкая сошка, но после такого не пойдет против власти. В крайнем случае, я смогу его убедить. Я уже не уверен, что у меня получится не рассмеяться. Будь на его месте любой другой, сдерживаться не имело бы смысла - все знают, что после плена их начальник немножко взбалмошный. Если теперь я прошу класть сахар в кофе, то что мешает начать смеяться в лицо? Но его обижать не хочется. Приходится делать вид, что в шкафах очень, очень много интересных вещей, на которые мне сейчас непременно стоит взглянуть. - Мистер Грейвз? Голос почти упрашивающий. Он бесконечно терпеливо вздыхает у меня на спиной. Видимо, натренировался в британском министерстве. Я бывал там раньше с общемагическими проверками - сплошные железные канцлеры. На одном из раутов меня двенадцать раз обиняками спросили про чистоту крови. Чего от них еще ожидать. - Если вы не хотите давать разрешение, то можете прямо сейчас накладывать обливиэйт. Вы же знаете, что я все равно пойду. Знаю, поэтому и молчу. Обычно за это время большинство моих подчиненных изобретает верное решение самостоятельно. Мне приятно думать, что так на них действует именно моя всеслышащая спина. - Кстати! - О нет, кажется, он придумал что-то еще. Я одновременно расстроен и заинтригован - через пятнадцать минут пятничное собрание всех отделов. Когда меня зашивали в больнице, Пиквери, очевидно желая придать мне бодрости - воистину, не берись за то, чего не умеешь, - пообещала присылать вопиллеры, если я буду пропускать совещания. Я не пропускал их и до того, но услышать, что сообщит мне зубастая бумажка, совершенно не жажду. Даже если она пошутила. Потому что на ее месте я бы не упустил такой случай. - Я захватил вам подарок. Совершенно случайно увидел и подумал, что вы такое - именно такое - не пробовали никогда. Он вытаскивает из безразмерных карманов большую жестяную банку с надписью "peaches". Конечно. "Правь, Британия". Что еще можно привести из туманного Альбиона, родины персиков и сахарного тростника? - Я очень люблю их. - Он смущенно улыбается и больше на меня не глядит. - Вам тоже должно понравиться. - Через десять минут у меня совещание. Мы должны уложиться за это время. Я подмигиваю ему и вижу, как он чуть не роняет палочку. Еще бы. Сам от себя не ожидал. Он готовится открыть рот, чтобы сказать, что он думает о моей разительной перемене, но я быстрее. - Тш-ш-ш-ш, - говорю я, сводя брови. Это на всех действует безотказно. Потому что именно это очень любил мой и.о. - Просто открывайте быстрее. Он кивает и вытаскивает из кармана обыкновенную открывалку. Если когда-нибудь он решит, что тяжелый на подъем аврорат во главе лично с Персивалем Грейвзом ему надоел, он просто сгребет нас в бездонные карманы своего пальто. После "красной комнаты" моего и.о. это кажется мне прекрасной альтернативой. Когда он откусывает от половинки персика, я к этому, разумеется, не готов. Таким просто нельзя быть, тем более, в моем кабинете. Здесь ходят серьезные люди с непроницаемыми по долгу службы лицами, здесь решаются судьбы людей и стран. Он стоит и ест персики, довольно улыбаясь, и иногда поглядывает на меня. Буду я есть? Не буду? - Благодарю. Я откусываю кусок и понимаю, что пока банка не опустеет, лучше просто смотреть. Эти бесконечные жестянки присылали нам на фронт почти три года, пока запас не иссяк. Шоколад и табак разворовывали где-то по пути, а бесконечные приторно-сладкие персики доходили в целости и сохранности. - Так вы дадите мне разрешение? - снова спрашивает он. Видимо, персики были чем-то вроде приманки. Он всегда поступает с людьми как со своими фантастическими животными? Смотреть на него бесконечно приятно. Солнце удачно падает из окна, создавая ореол вокруг головы, и высвечивает тонкие полоски сиропа на подбородке, ягодно-красные губы, которые он не задумываясь облизывает, когда тянется за очередным персиком. Веснушки на скулах, тонкие морщинки вокруг глаз. Если сейчас сюда залетит вопиллер, в этом городе станет на одного президента магической Америки меньше. - Дадите? - Дам, - многозначительно откликаюсь я и серьезно смотрю ему в глаза. Он выглядит немного удивленным. Ничего, приходить ко мне с банкой персиков его никто не просил. - Дам разрешение на вывоз дракона и возвращение его хоть в Хорватию, хоть в Россию. Потому что, к сожалению, мы закрыли это дело вчера вечером - все таки порталы быстрее трансатлантических пароходов, придется вам согласиться. - В Румынию, - поправляет он, отводя взгляд, и достает из кармана носовой платок. Совещание идет уже две минуты. Моя солнечная идиллия должна пасть под лапы присланному за мной патронусу или на крайний случай просто рассыпаться как случайное ночное воспоминание. Я задеваю взглядом календарь. Моргана, за что ты со мной так. Вернее, нет. И.о., за что ты со мной так, хотя это и так понятно. Полгода, мерлиновы полгода, а я все еще отстаю от календаря. - Мистер Скамандер, сегодня ведь четверг? - Да, - с интересом оборачивается он, не оставляя попыток оттереть подбородок. - По четвергам в ресторане на 33-ей подают отличные устрицы с coctail sause. Раз мы лишили вас планов на этот вечер, предлагаю пойти туда. Держу пари, вам все равно больше некуда. Я делаю максимально отсутствующее лицо. Сейчас он или уйдет, или останется, надолго останется, если я хоть что-то понимаю в таких делах. - Действительно, некуда, - соглашается он и берет чемодан. - Придется положиться на вас. Коричневая папка с причинами прибытия мистера Скамандера остается лежать на столе.