don't you dare

тэхён хрипит что-то бессвязное сквозь стиснутые зубы и вжимается лицом в забытую чонгуком толстовку, по-прежнему хранящую его запах. он будто наяву чувствует мягкие ладони младшего на своём животе, его тёплые немного влажные губы, касающиеся взмокшего позвонка на шее, и голое сильное тело, прижимающееся сзади. у тэхёна гон, который он привык проводить с чонгуком, а ещё безумная ломка по его сладким пальцам, громкому голосу и насмешливому тёмному взгляду. из-за собственных мыслей и без того раскалывающаяся голова тэхёна начинает разрываться на две половинки. он прямо чувствует, с каким отвратительным хлюпающим звуком левое и правое полушария перестают быть одним целым, стукаясь о твёрдую кость прогнившим куском плоти и скапливаясь где-то внизу. и только тянущая боль в паху и истекающий смазкой член, требующий к себе внимания, не дают полностью выпасть из реальности. глухое рычание само собой вырывается изо рта, и тэхён снова топит его в чужой толстовке, мечтая вместо неё прижаться к шее чонгука. он до сих пор не может понять, чем конкретно пахнет младший, но его тягучий, терпкий и пряный аромат, как палочка ванили начинает горчить на кончике языка и нёбе, стоит только тэхёну позволить себе чуть больше. припасть ртом к запаховой железе на крепкой шее и осторожно сжать на ней зубы, испытывая чужое терпение и оставляя на медовой коже розовеющие следы, или прикоснуться губами к слегка округлой щеке и быстро отстраниться. чонгук в такие моменты подбирается весь, смотрит предупреждающе своими невозможными чёрными глазами с вкраплениями алого, и его острый, как перец чили, возбуждённый запах начинает злобно щипать чувствительную носоглотку. кажется, тэхён всё-таки умудряется заснуть, потому что просыпается он от трели дверного звонка и даже не просто просыпается: вываливается кубарем из сна прямиком на пружинистый матрац своей кровати. в мокрых насквозь боксерах, в такой же мокрой футболке и с болезненным стояком, которым можно, наверное, и гвозди забивать. от не прошедшего сна, что до сих пор стучит в голове откровенными образами обнажённого чонгука на сбитых простынях невозможно было не задохнуться в подступивших к горлу спазмах. тэхён сжимает дрожащие ладони в кулаки и садится на кровати. он загнанно дышит и как-то уязвлёно оглядывается по сторонам, вздрагивая от очередной трели бьющей прямо по пульсирующим от боли вискам. альфа жмурится и судорожно выдыхает, когда на подходе ко входной двери его чуть не сбивает с ног тяжёлым и таким любимым ароматом, который заставляет внутреннего альфу тэхёна бесноваться и заскрести когтями по рёбрам. — зачем ты пришёл? тэхён вжимается горячим лбом в прохладную дверь и цепляется подрагивающими пальцами в ручку. — я прекрасно помню твой цикл, хён, но ты ведь даже не собирался мне звонить, верно? решил запереть своего альфу, чтобы потом он у тебя с катушек слетел? — я не… — тэхён резко замолкает и тихо скулит сквозь зубы от прострелившей боли внизу живота. чонгук по ту сторону грубо дёргает ручку, и альфа отшатывается от двери, прижимаясь поясницей к тумбе. — открывай. — уходи, чонгук. я выпью таблетки и… — я выбью эту ёбаную дверь, если ты мне не откроешь. и тэхён открывает. зарывается дрожащими пальцами в спутанные густые волосы на затылке и смотрит, как провинившийся щенок, на злого и раскрасневшегося от гнева чонгука в распахнутой куртке и нерастаявшими снежинками в белых волосах. резкая боль в плече и в лопатке отдаётся ударной волной в позвоночник, и вот уже альфа обнаруживает себя прижатым спиной к шершавой стене в собственной прихожей. отсюда видно край стола и угол кремового дивана. видно напряжённые шейные жилы чонгука, и его горящие красным глаза. — сколько таблеток ты успел выпить до моего прихода? — что ты сказал своему омеге перед тем как идти ко мне? — тэхён болезненно улыбается и крупно вздрагивает от чужого грудного рычания. — я задал тебе вопрос, тэхён. — я тоже, чонгук. альфа и сам не понимает, зачем выводит младшего из себя, чей взгляд сейчас сулит ему верную смерть и самые страшные муки. но остановиться уже не может. — ну же, хён, ответь мне, — чонгук наклоняется к бледному лицу тэхёна и коротко выдыхает в приоткрытые губы, заглядывая в совершенно мутные глаза. — а я поцелую тебя. нервный выдох замирает, так и не дойдя до голосовых связок. непослушные пальцы альфы неконтролируемо вцепляются в руки младшего, а в глазах начинает невыносимо жечь. — правда? горячего лба касаются шершавые пальцы и чонгук медленно убирает с растерянного лица старшего прилипшие чёрные пряди. — правда. — три, — рот отказывается слушаться, и тэхён еле шевелит губами, но в звенящей тишине квартиры слышно и так. — три таблетки. младший недовольно хмурится, а у альфы сердце бухает в полусекундный такт, разгоняя огонь по уставшему измученному телу. он с жадностью разглядывает лицо чонгука, его всё ещё алые глаза и едва заметный мягкий румянец на щеках. — слишком много, хён, — младший морщится и укладывает тяжёлую ладонь на взмокшую шею тэхёна, слабо обводя большим пальцем острый кадык. — о чём ты думал? — о тебе. чонгук заламывает брови, отшатываясь назад, но старший хватается за его талию и тянет на себя. — чонгук-а, пожалуйста… — альфа и сам уже не понимает толком о чём просит, но младший слабо кивает и тэхён притягивает его к себе для поцелуя, а чонгук только прижимается испуганно, целует так же отчаянно в ответ, мёртвой хваткой вцепляясь в белую ткань на чужой вздымающейся груди. сгребает в кулак и хрипло стонет, когда его язык так неосторожно сталкивается с чужим. ладони старшего порывисто скользят по тонкой талии и крепким бёдрам, восполняя потребность в прикосновениях, в близости, в лёгкой дрожи прошивающей тело чонгука насквозь, по которой с ума сходит постоянно. младший предсказуемо отстраняется первым. зло выдыхает в распухшие губы тэхёна и до боли жмурит алые глаза, чтобы окончательно не ёбнуться прямо здесь. альфа жмётся к нему, тычется носом в горячую щёку и касается дрожащими влажными губами подбородка. — гук-а… чонгук вздрагивает и отворачивает лицо. — я наберу тебе ванну. — что ты сказал лиёну? младший замирает и только мимолётно скашивает покрасневшие губы в бок. — я не обязан перед ним отчитываться. тэхён почти усмехается. болезненно кривит губы в замершей улыбке. — но он твой омега. а кто я? чонгук раздражённо передёргивает плечами и стягивает с себя куртку. нервно трёт между собой подрагивающие ладони и ничего не отвечает. альфа хмыкает. отсутствие чувств ведь не мешает трахаться. а их наличие?