Дурак что ли? Отстань!

30 минут. Кому-то это время может показаться необычайно коротким даже для похода в магазин, кому-то достаточным для совершения подвига, а кому-то, как Сану, тягучим и липким, тянущимся и совершенно недвижущимся в пространстве промежутком на циферблате. Мужчина думал, что 20:30 в его жизни никогда не наступят, потому что стрелки на часах ползли, абсолютно нагло ленясь. Со Чанбин. Одно лишь его имя заставляло Сана впасть в сумасшествие. Этот наглый индюк тёрся рядом с его принцессой постоянно, а это, хотелось бы отметить, должно было бы уже кончится, потому что мириться с данной ситуацией молодой человек уж точно никоим образом не собирался. А больше всего бесило то, что Чэён и Чанбин учились не просто на одном факультете – «Перевод в медицинской отрасли», и, собственно, в одной группе, так еще и были распределены в одну ПОДГРУППУ! Это уже выходило за все рамки приличия. Эти их вечные групповые работы и доклады про известных переводчиков прошлого и современности вымораживали будущего хирурга на все 100%. Чего уж греха таить – в один момент хотелось просто взять скальпель и использовать его по назначению в отношении Со Чанбина. А именно разрезать и не сшить… Размышления Сана о дальнейшей участи его врага прервал настойчивый и продолжительный взгляд его подруги. Его невозможно было не почувствовать, так как девчонка смотрела прямо на парня параллельно то уходя в свои мысли, то возвращаясь на их планету. Она то хмурилась, то улыбалась своим внутренним тараканам. Возможно, она здоровалась с ними после длительной разлуки и, успев по всем ним соскучиться, приветствовала каждого из них стеклянным, но улыбающимся взглядом. Да, Сан определенно, решил, что кроху на летних каникулах нужно отправить в санаторий, полечиться, он как раз знал пару приличных мест, где можно подправить ее нервную систему, которую он так безбожно разрушал все 5 лет. Сан было подумал в тот момент, что у Чэён кукуха от его дебильных приколов совсем поехала – ведь, девушка вдруг ни с того ни с сего встряхнула прямыми темными волосами, как бы отгоняя надоедливые мысли, заполонившие ее разум, и неожиданно для Сана, а может быть и для себя самой, посмотрела на него с теплой домашней улыбкой и тихо, почти шепотом проговорила: - А ты почему не ешь? Такую вкуснятину нам приготовил, а сам не кушаешь? Сказать, что Сан охренел – не сказать ничего. Обычно таких слов от Чэён он никогда не слышал, и вот теперь – на-те, получите и распишитесь. Ведь все попытки проявить заботу девушка выражала в действительно неуклюжей форме – пихнет в бок, скажет в твой адрес ехидную фразочку или попытается задушить в объятиях – но чтобы сказать что-то такое «милое» словами… Боже упаси! Прежняя Чэён закатила бы глаза и, скрестив руки на груди, послала бы куда подальше, добавив при этом, что-то вроде «у тебя уже есть мама, я в няньки не нанималась!». - Да, я что-то не хочу…, - Сан, как маленький мальчик поджал губы и виновато посмотрел на нуну, - ты сама ешь давай, а то ветром сдует в следующий раз, а меня рядом может и не оказаться, чтобы своей тушкой прижать тебя к земле! Мужчине все-таки удалось выйти из положения, переведя стрелки, при этом, не потеряв конспирации и не сдав себя с потрохами, ведь у самого внутри бабочки, находящиеся собственно в животе, танцевали просто какой-то «Полет шмеля». - Ахахах, - девушка вдруг залилась самым добрым и милым смехом, который Сан когда-либо слышал, - ты же всегда рядом, дурачок… «Какой я нахуй дурачок!?» - только и пронеслось в голове у мужчины, прежде чем прозвучала птичья трель в коридоре квартиры – «Он здесь, ну что ж, посмотрим, у кого яйца больше…»