Школа

      Руслан всю неделю бегал за кое-кем, чтобы отпиздить, бегал от себя, потому что саморазрушение — это плохо.       Несмотря на то, что окружающие часто видели его как богатого тупого долбоёба, который много себе позволяет, Руслан был, наоборот, очень умным человеком. И тот разговор с Юликом преследовал его каждую секунду его спокойного времяпровождения. На уроках он даже начал учиться и узнал много нового про кольчатых червей.       Этот ум его подвёл в самый неподходящий момент. Вдруг захотелось, чтоб он был как его одноклассница Чижова — тупым, как пробка. И что Морг в ней нашёл... Заглядываясь на девушек, он не замечал в себе особого желания, и это его испугало настолько, что он через час нашёл себе какую-то Киру из соседнего класса, но даже несмотря на то, что она уже в 13 лет была довольно сформированной, у Руслана было ноль эмоций.       Все стадии принятия он прошёл самостоятельно и в течение долгого времени был будто не в себе. Ни с кем не разговаривал, а от Онешко тем более шарахался. Каждый раз, когда Руслан его видел, в голове всплывали слова о бурной реакции Тушенцова на геев. И это будило внутри такую злость...       Сидя на каком-то уроке, Руслан исподтишка смотрел на парней из их класса. Они тоже у него не вызывали желание.       «Асексуал» — подумал Руслан. Или, того хуже, импотент. Ни на тех, ни на тех. Парень всё больше и больше терялся в своих мыслях и настолько себя закопал, что реальную жизнь воспринимал с трудом, совершенно путаясь в эмоциях людей.       Ждал ли он помощи? Может быть. Или же хотел выпилиться. Что-то между, на самом деле.       Тушенцов проходил в этом состоянии два дня и, получив выговор от троих учителей за отвратительное поведение, решил прямо в лицо источнику своих проблем высказать всё, что он думает о его несчастном мнении. Возможно, в тот день стоило переждать опасный момент.

***

      Юлик вздрогнул, потому что дверь в кабинет резко отворилась настолько сильно, что хлопнула о прилежащую стену и со скрипом закрылась обратно.       Широко раскрыв глаза, Юлик вскочил с кресла и закрылся им от Руслана, который в миг оказался рядом и пытался его этим креслом ударить, видимо, чтобы жизнь мёдом не казалась.       — Руслан, ты не в себе?! — Юлик замер, когда кресло было резко отброшено в сторону, а Тушенцов толкнул его в живот. Что ж, возможности бежать не представлялось, поэтому Юлик лишь осел на подоконник, держась за больное место и поднимая взгляд наверх. Не первый раз в этой школе он испытывал насилие на собственной шкуре, однако от Руслана его получить было... Неприятно.       Главное, что не так?       — Давай просто поговорим.       — Поговорили, психолог ёбаный.       — Да что с тобой не так?! — Онешко отгораживался руками, но Тушенцов их перехватил и вжал в толстое стекло. Юлик отвернул голову и чуть съежился, ожидая удара.       — Ты скажи мне, блять, — Руслан тяжело выдохнул, роняя голову, но хватку не ослабляя даже на чуть-чуть, — Ты ж дохуя умный. Почему парни не могут и любить девушек, и хотеть их? Просто. Все до одного. Чтобы не существовало этих ебаных ориентаций?       Юлик приоткрыл глаза.       — Чт...       — Посмотри, блять, на меня!       Онешко резко перевел глаза на Руслана, но выдержать его прямой взгляд было очень непросто.       — О чем ты? — Юлик всё же бросил взгляд куда-то в бок, замечая, что им обоим становится неловко.       Ответом ему послужила тишина. Юлик вновь поднял голову на Руслана, но тот резко отстранился назад и развернулся спиной.       — Рус.       — Да завали ты ебло! — Руслан развернулся и в его глазах было то, что Юлик меньше всего ожидал увидеть.       Тем временем Тушенцов быстро подошёл к двери, уже готовясь вылететь из неё смерчом, но прямо перед ним образовался Онешко, который, не церемонясь, взял его за футболку и впечатал спиной в стену.       Тушенцов не успел сказать ни слова, только ощутил очень сладкое и приятное чувство на губах, которое взорвалось внутри вихрем из бабочек. Но это чувство слишком быстро сменилось дикой неприязнью.       — Тихо, блять. Помолчи на минуту. И расслабься, — почти не отрываясь, прошептал Онешко.       Руслан словил прямой взгляд карих глаз, и повезло, что под пеленой отрицательных эмоций он смог разобрать то, что Юлик действительно хочет помочь.       Онешко схватил его за шею и начал целовать его губы, зарываясь другой рукой в волосы. Первое время Руслан стоял, зажмурившись от неприятных ощущений, но со временем всё мысли и установки терялись в настоящем. В этих живых эмоциях.       Руслан положил руку ему на талию и начал как-то неумело отвечать, отмечая, что всё не так уж и плохо. Но как только он открыл глаза и Юлик оторвался, всё встало на места.       Нахмурившись от огромного количества противоречий в своей голове, Тушенцов опустил взгляд вниз, с трудом переводя дыхание. Наверно, сейчас точно лучшее решение — уйти и подумать над всем.       А он ведь даже и забыл, что это был его первый поцелуй.

***

      Целую неделю Руслан бегал от одноклассника, будто отказываясь принимать его существование, но при этом с неловкостью отмечал, что видел, как тот на него смотрел. Руслан не хотел ему ничего плохого, но внутри хотелось этого дятла задушить за то, что он влез туда, куда не надо. И себя хотелось задушить по той же причине.       Однако долго так бегать не получилось. Юлик, как оказалось, просто так никогда не сдавался и однажды после уроков перехватил Тушенцова возле кабинок туалета. Парень сопротивлялся недолго, хоть сначала и полностью отказывался смотреть в его направлении. Но потом Руслан начал раздражаться, что его не пускают в коридор, и на автомате схватил одноклассника за воротник. И после длительного зрительного контакта Онешко подался вперёд и аккуратно чмокнул его в уголок губ, будто жена перед длительной разлукой.       Тушенцов на какой-то момент замер, не понимая, как реагировать, но бить и беситься уже не начинал. Просто снова убежал.       Через пару дней Онешко решил оставить парня в покое, потому что он весь стал какой-то нервный, ещё и тики его периодические будто бы усилились. Он подумал, что сделал что-то не так, и, возможно, не надо было так напирать, и он размышлял об этом до того момента, как в тот самый кабинет математики ворвался Тушенцов и решительно засосал его, опираясь руками о несчастное кресло, которое грозилось упасть в любую секунду.       Руслан оторвался только через минут пять и несколько смущенно уставился на Юлика, которого недавно вжал в кресло. Спустя короткое время он медленно отошёл назад и сел на один из ближайших стульев, потирая ладонями лицо. Он сидел так довольно долгое время, и Онешко как-то не решался отрывать его от процесса.       — Зачем ты мне про любовь и инстинкты затирал?       Онешко моментально среагировал на уставший голос одноклассника немым вопросом на лице.       — Ну так... Это же правда.       — У меня не встаёт на девушек.       — Ты считаешь это чем-то ужасным?       — Это отвратительно, — Руслан закусил губу и напряжённо уставился в пол.       — Да ну?       Юлик лишь выгнул бровь, но спустя минуту Руслан услышал, как тот сел рядом. И потом аккуратно положил руку на его бедро.       — Онешко, — Тушенцов весь напрягся, но непреодолимая ярость внутри уже не просыпалась. Разве что потерянность. Полная. Руслан зажмурился и оперся лбом на руки.       — Не загружай себя. Если приятно — прими это. И жить будет легче.       — Заебал с речами своими. Не приятно нихуя, — Тушенцов сдернул руку Онешко и резко встал с места, но крепкая хватка не дала ему этого сделать, — Онешко!       — Повернись ко мне и не бесись.       Закатив глаза и сдавшись, Тушенцов всё же решился посмотреть на Юлика. И спустя пару секунд молчания выдал.       — А говорил, что не гей.       — Я бисексуал, — ухмыльнулся Юлик, — А вот ты гей.       — Я урод.       — Тебя не должен смущать собственный организм. Даже если он отклоняется от традиций. В любом случае, в адекватном обществе никто тебя за твой выбор осуждать не будет.       Руслан краем глаза посмотрел на улыбающегося Юлика. Хоть его сверлила неловкость и непринятие ситуации, он... уже не хотел уходить.       Ему хотелось посидеть в одиночестве, покурить и продолжить создавать хаос в своей голове, но в правильный момент он понял, что надо быть сильнее. Собраться, пережить и принять.       Всё же, собственный выбор хоть где-то — это и вправду приятно.

***

(продолжение следует...)