Blur the Edges

— Чонгук-а? – он почувствовал лёгкий поцелуй в лоб, и голос казался знакомым, но он слишком устал, чтобы это волновать. — Милый, тебе нужно убрать свои линзы. Он почувствовал мягкое прикосновение к своему затылку и поцелуй в висок. — Хосок-хён? – он пробормотал что-то в матрас. — Ага, Гук-и. Это я. Да ладно, ты не можешь спать с ними всю ночь. Чонгук наконец открыл глаза и осмотрел комнату вокруг себя. Он обнаружил, что Чимин спит слева от него, он переоделся и был под одеялом младшего. — После того, как ты крепко заснул, мы с ним сделали все возможное, чтобы убрать и поменять простыни. Мы переместили тебя, и ты даже не моргнул. Ты, должно быть, измучился. Хосок убрал несколько прядей со лба Чонгука, пока шептал ему эти слова. Младший с трудом поднялся и последовал за Хосоком в его ванную, закрыв за собой дверь. — Я тоже приму душ. Мне нужно пойти в свою комнату, тебе нужна помощь, Гук-а? Младший стоял перед зеркалом, готовый вытащить лизны, но его сердце ёкнуло, когда он услышал, как Хосок уходит. — Гм, нет. Я мог бы сделать это во сне, но спасибо, хён. Хосок улыбнулся и поцеловал Чонгука в щеку, прежде чем оставить его в ванной одного. Как только Чонгук убрал линзы в сумку и почистил зубы, он услышал, как душ Хосока льется из его комнаты по соседству. Он смотрел на себя в зеркало, отображение было немного размытым, так как он был без очков, но Гук увидел несколько лёгких синяков на шее. Он схватил свои очки и, когда он снова стал ясно видеть, он оценил те немногие пятна на своей коже. Это не было чем-то, что продлилось бы дольше одного дня, но о них определённо нужно было помнить. Сама ночь была чем-то, что он никогда не забудет. Их первый раз вместе был незабываемым, время, проведенное с его соседями по комнате, всегда оставалось незабываемым, но сегодня их было намного больше. Он доверил им то, чем никогда раньше ни с кем не делился. Они хотели побаловать его любимым извращением и нашли время, чтобы увидеть, как он кончает так, как только близкие партнеры поступали со своими значимыми другими. Сегодня вечером они все преодолели свои чувства, оставив без ответа лишь несколько вещей. Чонгук надеялся, что они тоже справятся с этим, но что-то в его груди подсказывало ему, что ему не нужно торопиться с Чимином и Хосоком. Не торопясь, все получится, если они будут делать это вместе. Если бы Юнги мог видеть его сейчас, перед зеркалом с розовыми щеками и широкой улыбкой на лице, он бы смеялся и придирался к нему (конечно с любовью), пока он не заставил бы его признать, как сильно он влюбился в них. Он вышел из ванной в чистых боксерах, которые Чимин, Хосок или оба надели на него после того, как он заснул, и тихо прошел в комнату по соседству с его собственной. Чонгук слышал шум воды, и чем ближе он подходил, тем слышнее было тихое жужжание. Он постучал в дверь, прося разрешения, вместо того, чтобы войти и напугать своего старшего соседа по комнате. — Заходи, – голос Хосока звучал приветливо, и когда вошёл Чонгук, старший улыбнулся ему из-за прозрачной двери душа. — Мне жаль, что я ушёл, Гуки. Ты хотел принять душ вместе? Чонгук не ответил, только снял трусы с бёдер, отбросил их с ног, когда они упали на пол, и положил очки на стойку, прежде чем открыть дверь, чтобы присоединиться к Хосоку под водой. — Не извиняйся, я знал, где тебя найти. — Я рад, что ты это сделал. Чонгук наклонился и прижался лбом к старшему. — Спасибо за сегодняшний вечер. Я бы поблагодарил вас обоих, но Чимин-хён выглядел таким мирным. У меня не хватило духу разбудить его. Хосок наклонился и нежно поцеловал губы Чонгука. — Ты утомил его, и у него не было другого выбора, кроме как вырубиться. Они стояли вплотную к стене, подальше от струи теплой воды. Чонгук держался за бёдра Хосока, пока Хосок рассказывал о своих с Чимином днях. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так сильно заботился о ком-то ещё и о том, что они должны сказать. Хосок делал каждое слово более волнующим, чем предыдущее, и когда он почувствовал, что другое тело подошло к нему сзади и поцеловало его в шею, Гук почувствовал себя целым. — Скучаю по вам обоим. Он повернул голову как можно дальше, чтобы это не было неудобно, и надулся, пока Чимин не поцеловал его в губы. — Я тоже скучал по тебе. Хосок протянул ладонь, чтобы собрать воду, а затем плеснул ею обоих. Чимин издал преувеличенный крик, но Чонгук сопротивлялся, щекоча себе ребра. Старший не мог этого больше терпеть, поэтому он обнаружил, что его рука обхватила Чонгука, надеясь, что это достаточно его отвлечет. Чонгук нашел свой горячий и тяжело дышащий рот в шее Хосока всего тридцать секунд спустя – «грубая игра». —Если ты так говоришь.

***

— Не могу поверить, что у тебя сейчас двое парней, а у меня даже одного нет. Чонгук протянул руку и игриво ударил своего лучшего друга по локтю. — Они не мои парни, хён. Мы просто очень близкие соседи по комнате, которые трахаются, – Чонгук пожал плечами, делая вид, что его собственный комментарий его не беспокоит. Юнги усмехнулся и скрестил руки на груди, сидя на диване, с поднятыми на него ногами. — Мы с тобой оба знаем, что это гораздо больше. Не пизди мне, Гук-а. Чонгук нахмурился и изобразил позу Юнги. — Ладно, извини, но мы не в отношениях. Мы это ещё не обсуждали. К тому же, прошёл всего месяц с тех пор, как мы разговаривали после ухода Сокджина и до того, как мы ... ага. — Мне кажется, вы все бездумно трахали друг другу мозги, но тайно питаете романтические чувства, и ни у кого нет смелости заговорить. Чонгук закатил глаза и швырнул диванную подушку в своего лучшего друга. — Ты ведешь себя так, будто это легко сделать, хён! — Я не это пытаюсь сказать, просто не хочу, чтобы ты причинил боль Гук-а. Я знаю, что ты в них влюблён. Чонгук откинулся на подушку дивана, драматично кряхтя, его рубашка задралась выше пупка. — Ты сейчас выглядишь как малыш, – заметил Юнги и продолжил говорить с нежной улыбкой на лице. — Ты лучший человек из всех, кого я знаю - ты очень бережно относишься к своим чувствам, ты отлично справляешься с этим сам, но я хочу защитить тебя, когда вижу, что ты теряешь бдительность. Чонгук оттолкнулся и столкнулся с Юнги всего в футе от него. — Может, я хочу ослабить бдительность. Глаза Юнги расширились. — Это значит…? — Да, я скажу им. Если они не будут чувствовать то же самое, я пойму, но не смогу здесь оставаться. У нас дела идут хорошо - черт, это здорово, но не стоило бы оставаться, если бы они не заботились обо мне так же. Юнги протянул руку и успокаивающе похлопал своего лучшего друга по плечу. — Не думаю, что тебе есть о чё м беспокоиться. Чонгук закусил нижнюю губу и поправил очки. — Надеюсь нет.

***

За время, которое Чонгук провел со своими соседями по комнате после визита Сокджина, он узнал о них почти все. Он не был удивлен, когда Чимин сказал ему, что Хосок легко пугается, видя, как он прыгнул, услышав свое имя почти каждый день. Только когда руки Чонгука обвились вокруг его тонкой талии, его сердце остановилось, а дыхание успокоилось. Хосок был дружелюбным и любил физическую привязанность. Ему нравилось зачёсывать волосы Чонгука назад, когда он рассказывал о своём дне, и прижимался к нему, когда он казался встревоженным. Он умел заставлять его чувствовать себя непринужденно. Самый старший из троих умел говорить, всегда зная, что сказать, а двое других - нет. Чимин умел слушать - одна из многих причин, почему он так хорошо подходил Хосоку. Эта мысль не раз приходила в голову Чонгуку. Самый старший рассказывал о своем дне или о статье, над которой работал, в мельчайших подробностях, и Чимин всегда находил способ выглядеть так, как будто это величайшая история из когда-либо рассказанных. Он заставил Чонгука почувствовать себя услышанным. Иногда самому младшему приходилось рассказывать об учебе или работе, и Чимин садил его, пока он делал ему массаж, прислушиваясь к каждому слову, а иногда слушая, как он бренчит на гитаре. Его память была слабоумной, и он напоминал Чонгуку о своих целях, о которых он говорил ему раньше, чтобы поднять его дух, когда тот падал. Они оба были такими близкими, интуитивными и личными во всем, что имело отношение к ним троим, и Чонгук понятия не имел, к чему это его привело. Он не умел говорить и плохо слушал. Он был довольно порядочным, но иногда мысли наводняли его разум, когда он больше всего нуждался в них, чтобы заткнуться. Он хотел быть тем, кем они хотели, но боролся. Он бы окаменел, чтобы рассказать им о своих чувствах, гадая, как они двое могли хотеть большего. Они идеально подходили друг другу - он не чувствовал себя виноватым. Конечно, ему хорошо было в постели, и он знал, чего они хотят, еще до того, как сказали это, но их отношения основывались на гораздо большем, чем просто физическое внимание. Это пришло с доверием, мужеством, терпением и любовью. Могли ли они его любить? Он посмотрел на себя в зеркало, готовый отправиться на свой концерт, который начнётся менее чем через полчаса. Он собирался сказать им сегодня вечером. Сегодня вечером присутствовали все шестеро его друзей - его довольно новые друзья и его самые близкие; Юнги. Он был безмерно взволнован тем, что все они будут в одной комнате, чтобы увидеть его. Он ещё раз проверил свою внешность, прежде чем закрыть за собой дверь. Когда он добрался до гостиной, Хосок и Чимин выглядели неуместно. Он не привык видеть их такими, и это зрелище оставило у него вопросы. Прежде чем он смог найти рациональные ответы на них всех, Чимин быстро подошёл к нему и схватил его правую руку, положив её на свою. Он попытался снова взглянуть на Хосока, но вместо этого почувствовал, как нежные пальцы Чимина вернули его внимание. — Чонгук-а, почему бы тебе не сесть на пассажирское сиденье? Хён сегодня плохо себя чувствует, так что я поеду за рулем. Чимин снова повернул голову к Хосоку, показывая, что говорит от его имени. Хосок склонился над их мраморной кухонной стойкой в зеленой клетчатой рубашке с длинными рукавами, его майка была заправлена в джинсы. Он смотрел в один из шкафов, как будто у него было рентгеновское зрение, и он собирался вскрыть его. Чонгук знал, что если он встретится с противоположным концом взгляда Хосока, он не будет чувствовать себя готовым выступить сегодня вечером. Он выглядел так, как будто кто-то сообщил ему ужасные новости, и, прежде чем он смог прошептать Чимину вопрос, мчащийся в его голове, он ответил ему. — С ним всё в порядке - сегодня его босс жестко обошелся с ним, но он так рад видеть твоё выступление, Гук-а. Ослепительная улыбка Чимина и мягкая рука на щеке Чонгука успокоили его достаточно, чтобы последовать за ними из их квартиры, но недостаточно, чтобы он поверил, что это единственное, что беспокоило старшего из троих. В лифте Хосок держался как можно дальше от Чонгука, прижав свою стройную фигуру к дальнему углу лифта и глядя на свои ботинки. Может, ботинки ему и правда нравятся. Чонгук отбросил наивную мысль, зная, что Хосок игнорирует его, он не был слеп к этому. Обычно он бывал весь во внимании Чонгуке - желал ему удачи, убирал волосы с лица и целовал в щеку. Чимин был рядом с ним, когда перед ними открылись двери, и они пошли к его машине. Хосок шёл позади достаточно, чтобы ни один из них не мог дотянуться до него и прикоснуться к нему, если бы им понадобилось. Когда Чонгук сел и пристегнул ремень безопасности, он взглянул на Хосока в зеркало заднего вида, и их взгляды встретились всего на долю секунды, прежде чем он отвернулся. Прежде чем он успел это сделать, Чонгук заметил слезы на глазах. Может быть, сегодня не лучший вечер, чтобы им сказать. Чонгук сглотнул боль в горле и смотрел, как огни мчатся за стеклом, когда они проезжают мимо.

***

Сегодня вечером зал был переполнен, и, чтобы усугубить нервозность Чонгука, один из его соседей полностью игнорировал его существование. Он согнул его и трахнул к их кухонному столу менее сорока восьми часов назад - это что-то значит, верно? Какая-то его часть хотела верить Чимину и верить, что это результат тяжелого рабочего дня, но он в это не верил. Он был мил с ними, но не был дураком. Когда он услышал, как закончилось вступительное слово, и раздались аплодисменты, он поднял гитару со стойки и с приятной улыбкой помахал толпе. Выступление было наполнено песнями, которые были ему близки. Поскольку сегодня вечером он собирался попытаться признаться, что может быть лучше для начала, чем с трёх глупых песен о безответной любви? Он не смог изменить набор в последнюю минуту, поэтому вытер пот со лба и представился, поскольку он настраивал свой инструмент ещё немного, прежде чем начать. — Всем привет. Меня зовут Чонгук. Я начал учиться игре на гитаре, когда мне было семь лет, но моя мама говорит всем, что я вышел из утробы припеваючи. Толпа смеялась вместе с ним, и несколько постоянных слушателей поприветствовали его. Он взглянул на группу друзей в их уважаемой будке. — Все мои лучшие друзья здесь сегодня вечером, поэтому я очень нервничаю. Надеюсь, я смогу их развеселить, – он встретился глазами с Хосоком, когда последние слова слились с его губ, и на его лице расплылась улыбка. Хосок выглядел так, как будто кто-то только что ударил его бейсбольным мячом по лицу - ему стало больно от этих слов. Чонгук изо всех сил пытался отвлечь взгляд на Юнги, который был рядом с Сокджином. — Симпатично, - подумал он. — Мой лучший друг на всю жизнь здесь, привет, хён! Щеки Юнги стали ярко-розовыми, когда он встал и неловко помахал, прежде чем снова сесть, толпа откровенно смеялась над Чонгуком. Он играл так, как будто от этого зависело его сердце, так оно и было, потому что он всё ещё планировал рассказать своим соседям по комнате сегодня вечером, независимо от того, насколько далеко был Хосок. Он не мог продолжать держаться и показывать им привязанность, которая, казалось, исходила только от физического влечения, потому что это было намного больше, чем это. Он играл аккорды «Пожалуйста, не делай этого» К. Уилла, и лирика попала в точку, особенно припев, когда он поднял глаза и встретился глазами с Чимином, который, естественно, был сам по себе. Выступление прошло лучше, чем он ожидал, толпа просила выйти на бис, а Джисон кричала, чтобы он попросил ещё одну песню. Под этой жесткой внешностью она была очень добра. Когда его выступление, наконец, подошло к концу и он спел свою последнюю ноту, он заметил, что голова Юнги опирается на плечо Сокджина, и это заставило его улыбнуться. Намджун и Тэхён первыми встали и аплодировали ему, хлопая ему в ладоши, и когда он поклонился, он услышал свист Юнги, громче всех в помещении. Когда он снова встал перед тем, как покинуть сцену, он заметил Хосока и Чимина, обвившие друг друга руками, и когда на этот раз он встретился взглядом с Хосоком, старший улыбнулся в ответ, вытирая слезы с глаз. Чонгук должен был испытать облегчение, увидев, что его хён проявляет такие эмоции, но все, что он хотел сделать, - это добраться до него и убедиться, что с ним все в порядке. Он покинул сцену, собрав свои вещи, и с уважением поблагодарил всех в толпе на своем пути к людям, которых он хотел увидеть больше всего. Когда он, наконец, оттолкнулся от последней группы женщин, хвалящих его, его немедленно встретили объятия Намджуна и Тэхёна - по одному с каждой стороны от него, хваля его за хорошо выполненную работу. — Это было красиво Чонгук-а, не могу дождаться, когда ты снова выступишь!, –Тэхён поздравил его, и Намджун тоже. Он изо всех сил старался вести себя благодарно, а не так, как будто он спешил, чтобы обнять Хосока и унять боль, причиненную ему, когда Юнги энергично ударил его по плечу и сказал: —Прекрасно выступил, в принципе как всегда, малой. — Спасибо, хён, – он тоже поблагодарил Сокджина и ударил Юнги в ответ, повторяя то, что сделал старший. Он поднял брови, а его лучший друг закатил глаза и покраснел, а Сокджин положил руку ему на талию. Он повернулся к своим соседям по комнате, которые стояли возле стены и держались за руки. Их теплые улыбки заставили его почувствовать все сразу, и ему стало невероятно страшно рассказывать им о своих чувствах, но он знал, что должен. Он не мог удержаться от своих чувств - ему нужно было позаботиться о себе. — Ты был просто великолепен! Мы так тобой гордимся!, – Чимин обнял его и уткнулся головой в шею, и его сердце забилось быстрее, когда на глаза Хосока снова выступили слезы. Чонгук поблагодарил Чимина с улыбкой и мягким прикосновением к его щеке, затем отстранился и протянул руку, чтобы схватить Хосока за руку. — Хён, пожалуйста, скажи мне, что случилось - я не так что-то сделал? Ему было все равно, кто его слышал в этот момент, он терпеть не мог, когда Хосок расстроен. —Ой, ничего, я драматизирую. Поговорим, когда вернемся домой, ладно? Ты был изумителен! Он сказал эти слова искренне и широко улыбнулся последним. Единственная причина, по которой Чонгук смог отпустить это, заключалась в том, что Хосок был честен, по крайней мере, говорил, когда они вернулись домой. Он знал, что он не сказал бы ничего подобного, если бы не имел этого в виду. Семеро из них еще немного поговорили и вместе рассмеялись. Чонгук был благодарен, что встретил их всех, но сегодня вечером он был особенно благодарен за то, что встретил Тэхёна и Намджуна - двоих, которые привели его к Чимину и Хосоку. Он обнял их всех перед тем, как уйти со своими соседями по комнате, и прошептал Юнги несколько отборных слов о Сокджине и о том, что они могут сделать, если им станет скучно, что привело к удару по животу, который, по словам Юнги, был «игривым». — Конечно, может быть, если бы я был непобедимым - чёрт возьми, хён. Сокджин засмеялся и взял Юнги за руку. Чонгук почувствовал облегчение, увидев всех своих друзей вместе и счастливых. Сегодня у него была еще одна тема, и она определенно должна была стать одной из самых сложных вещей, которые он когда-либо делал, но оно того стоило.

***

Чимин отпер дверь, и все трое сели на диван после того, как Чонгук включил свет. У него был полный план, у него были слова, выражения лица, которые сопровождали их, поэтому он выглядел искренним, когда говорил им - он был готов к поражению, если они не любили его или не хотели быть в отношениях с ним, но все его уверенность и душевный бодрость вылетели из окна, как только они все почтительно сели поодаль и неловко смотрели на свои ненормальные отражения на черном экране телевизора. Скажи что-то! Ты сосал его член прошлой ночью, как будто от этого зависела твоя жизнь, и теперь ты даже не можешь смотреть на него. Чонгук застонал от своих мыслей, и прежде чем он смог представить это как ничто, его соседи по комнате смотрели на него, как олени в свете фар. — Я… — Гук-и, мы можем поговорить?, – Хосок вмешался в самый неподходящий момент. Я влюблён в вас обоих. Это было то, что он собирался сказать, но вселенная наебала его. Чонгук закусил нижнюю губу и уставился на потолочные светильники, надеясь, что если он будет смотреть достаточно долго, его глаза загорятся, и ему не придется слышать, как они говорят, что не любили его. Но в конце концов ему пришлось оглянуться. Ему пришлось смотреть на их выражения лиц, на их жалостливые улыбки и на их тела, которые каким-то образом стали ближе с тех пор, как они все сели на диван - конечно же, так и было. Влюблённые пары жаждут близости друг с другом. Наслаждайся холодным уединенным местом на диване, придурок. — Я хотел извиниться за сегодняшний вечер. Я знаю, что с тех пор, как мы уехали, моё настроение было совершенно беспорядочным, но сегодня мой босс насрал на меня как следует. Это была твоя ночь, и я был эгоистом, пожалуйста, знай, что я никогда не хотел причинять тебе боль. Чонгук с трепетом уставился на Хосока, мысленно шлёпая себя за то, что думал, что он имеет какое-то отношение к тому, чтобы причинить ему боль. Как он мог быть таким эгоистичным? Ему хотелось кричать, когда он думал о расстоянии Хосока сегодня вечером и о том, как он мог подойти к нему и заключить его в любовные объятия, чтобы показать ему, что он был рядом с ним, но вместо этого он эгоистично подумал, что сделал что-то, чтобы причинить ему боль. Хороший парень задавал бы вопросы - больше думал бы о своем партнере, а не о себе. — Я такой кусок дерьма, хён. Мне очень жаль, что я не утешил тебя. Я думал, что ты злишься на меня, поэтому я держался на расстоянии и всю ночь думал о том, как я сделал что-то не так, и даже не подумал о том, что Чимин-хён сказал мне о твоей работе. Я просто подумал - дело в том, что я думаю о тебе много, больше всего на свете, ну, о вас обоих. Я всегда переживаю за вас двоих и думаю о том, как я могу сделать вас обоих счастливыми, и если я обидел или сделал что-то не так для кого-то из вас, и я думаю, потому что у меня такой характер, и просто подумал, что облажался. Дерьмо. Проще говоря, Чонгук только что сказал им, что влюблён в них, он знал это, когда говорил, и их глаза расширились, а щёки покраснели. Он мог пойти в свою комнату и собраться сейчас, чтобы избавиться от смущения, или он мог бы извиниться и попросить остаться, пока он не сможет самостоятельно встать на ноги. Он будет скучать по приготовлению Чимина и по тому, как он танцевал по кухне, как влюбленный дурак, когда Хосок сидел рядом с Чонгуком, держась за руку и смеясь. Он не был готов никогда не дойти до последних трех серий «Кофейного принца». Он чертовски уверен, что не будет смотреть его, пока Хосок не воркует рядом с ним о персонажах. Все эти мысли и паника подпитывали его мозг, он даже не заметил, что они двое поднялись, пока они не встали перед ним на колени, опираясь на его ноги. — Чонгук-и, ты здесь?, – он услышал голос, и когда он посмотрел вниз, это был голос Чимина. Его красивая улыбка заставила его сердце биться быстрее, и он хотел закричать, зная, что должен оставить его за то, что он все испортил. Он поправил очки и сдержал слёзы. Слёзы - они действительно заставят меня плакать... — Он здесь, детка. Я думаю, он просто нервничает, – заметил Хосок и усмехнулся, когда взгляд Чонгука метнулся к нему. — Ты знаешь, – начал Хосок, —Да, но я так не думаю, – перебил Чимин. Они улыбнулись друг другу, когда Чимин начал нежно массировать бедро Чонгука. Слова Хосока казались ненастоящими. — Мы тоже любим тебя, детка. Правое колено Чонгука сжалось и ударило Хосока в нос. — Блять! Черт возьми, хён! Я так виноват!, – Чонгук испустил панический вопль, когда Хосок отстранился, и на нем показалась первая кровь. Чимин был в шоке от этого удара, поэтому Чонгуку пришлось бежать и хватать салфетки с кухонной стойки. Когда он вернулся, Чимин держал ладонь над лицом Хосока, запрокинув голову. Он схватил безбожное количество салфеток и передал их Чимину, а затем взял их на себя, чтобы его второй по возрасту сосед по комнате мог помыть руки. — Хён, мне так жаль. Мои рефлексы- — Ты хорош в постели, но не где-нибудь ещё. Замётано. Чонгук плаксиво рассмеялся и прижал салфетку к носу друга. Когда Хосок попытался взять верх, Чонгук убрал его руку. — Мне очень жаль, твой нос мой любимый. — Видно, – Хосок поддразнил и усмехнулся из-за салфетки. Чимин вернулся после мытья рук и сел рядом с Чонгуком. —Тебя когда-нибудь раньше били по лицу, Хоби-я? Хосок закатил глаза. —Да, конечно!, – Его ответ прозвучал гнусаво, и двое младших засмеялись. — Не отбрасывай вежливость, если собираешься быть грубым, – он надулся. — Хорошо, хён, мне очень жаль. Хосок агрессивно покачал головой. —Неважно, это звучит странно. Чимин чмокнул его в щеку и снова засмеялся. — Ты смешной. Чонгук заметил слабый румянец. — Чонгук-и, я думаю, теперь я в порядке. Позвольте мне привести себя в порядок, и мы попытаемся закончить этот разговор? Младший кивнул и отстранился только тогда, когда Хосок убрал руку с лица. —Я в порядке. Чимин положил голову на противоположное колено Чонгука и заставил его пообещать, что он тоже не будет пытаться сломать себе нос. — Это зависит от следующего признания. Чимин поднял голову и положил руку на щеку Чонгука. — Ты ведёшь себя так, как будто мы не были влюблены в тебя с того момента, как ты вошел в эту дверь. Ты что-то другое, Чонгук-а. Чонгук открыл рот, чтобы что-то сказать, но не нашел слов. Единственные слова, которые он хотел сказать, нужно было приберечь, пока они оба будут присутствовать. Хосок вышел из ванной, не получив никаких травм, кроме кровотечения из носа, и младший вздохнул с облегчением, наблюдая, как он занял свое место на полу напротив Чимина. —Не могли бы вы оба сесть здесь? Я не люблю чувствовать превосходство и смотреть вниз. Чимин хихикнул, и они оба уселись слева и справа от него. — Наверное, и здесь безопаснее, – Хосок упрекнул. — Хах, очень смешно. Именно тогда он почувствовал поцелуй в щеку. С ними ему было тепло и так по-домашнему, больше, чем с кем-либо еще. — Чонгук-и, мы можем поговорить об этом в другой вечер, если ты слишком устал. Нам незачем торопится. — Нет-нет, я хочу поговорить. Мне может понадобиться один из вас, чтобы начать, прежде чем я буду знать, с чего начать. Рука Чимина, которая теперь была положена ему на грудь, успокаивала его. — Твое сердце колотится. — Ну, да. Вы оба так близки. — Это хорошо? – Кокетливый тон в его голосе заставил Чонгука вздрогнуть. — Всегда да. Он не лгал. Быть рядом с ними было так же легко, как дышать, но прямо сейчас ему нужна была помощь, ему нужен был толчок, чтобы помочь ему найти правильные слова, и Хосок начал, не задумываясь. — Мы уже несколько недель хотели попросить тебя стать нашим парнем, но было трудно найти подходящее время и место. Я уверен, что это было бы проще всего сказать, пока мы трахаемся , но это слишком круто. На прошлой неделе мы несколько раз пытались рассказать тебе об этом за ужином, но вместо этого отвлеклись на другие вещи. — Те другие вещи были идеальными, пожалуйста, не думай, что мы их не любили, но - я могу ошибаться, поэтому не стесняйтесь поправлять меня - я думаю, что между повседневным стрессом и тем, что у нас на уме, мы все прибегали к сексу вместо этого, чтобы растянуть его немного дольше, – Чимин продолжил. — Точно! Хотя секс был выше всяких похвал, каждый раз, когда ты выходил из нашей комнаты, мы чувствовали, что нам не хватает частицы, – щёки Хосока покраснели, ему становилось все труднее. Чонгуку тоже нужно было сказать что-то, чтобы дать им отдохнуть. — Я тоже так себя чувствовал, но я нервничал из-за того, что выражал свои чувства, учитывая, что у вас, ребята, раньше были случайные отношения с другими людьми. Я не хотел мешать вашим отношениям. Чимин убрал прядь волос Чонгука назад и заправил за ухо. — Даже после ночи с Сокджином? — Да, я ужасно умею выражать свои чувства словами и знать, когда чувства взаимны, но вы оба заставили меня почувствовать себя нужным и… ну, любимым, и я никогда раньше ни с кем не чувствовал этого, поэтому я думаю, что слишком боялся узнать это не было ничего, кроме затяжной интрижки для вас обоих, и вы чувствовали кое-что ко мне только тогда, когда мы были близки. — Чонгук-а, я люблю тебя, когда смотрю, как ты почти каждый день разбиваешь яйцо за завтраком, пытаясь что-то нам приготовить. Чимин засмеялся над комментарием Хосока и согласился, добавив: — И я всё ещё люблю тебя, когда ты бьешь меня ногой по лицу, чтобы привлечь мое внимание, хотя я хочу связать тебе конечности, когда ты это делаешь. Чонгук засмеялся и мягко ткнул Чимина в бедро. — Так? У нас сейчас полиаморные отношения? – спросил Чонгук с намеренным сарказмом. Хосок усмехнулся и хлопнул себя по колену, в котором раньше было желание смерти. — Нам не нужны ярлыки, но да, мы твои парни, а ты - наш. К черту всех, кто может сказать об этом что-то негативное. — То есть, если мы будем у тебя, – Чимин вмешался. — Хм, ну, учитывая, что у меня есть фут-фетиш, а ты его ненавидишь, мне, возможно, придется подумать над предложением, если ты не изменишь своё мне- Чимин сбил Чонгука с ног и начал щекотать его бок там, где он знал, что он наиболее чувствителен, и остановился только тогда, когда он заставил Чонгука дать обещание своей жизни, что никогда не заставит их сосать пальцы ног. Хосок засмеялся и наклонился, его глаза встретились с глазами Чонгука, которые смотрели на него снизу вверх. — Ты шутишь, да? — О ногах? Нет, это так здорово думать о том, что ты их отсасываешь. Воздух вокруг них замер, и через несколько мгновений Чонгук истерически засмеялся. — Да, шучу. Если ты когда-нибудь попробуешь засунуть мой палец в рот, я больше никогда тебя не поцелую. Их носы соприкоснулись, и он почувствовал руки Чимина на своей талии. — Никогда?, – Хосок нежно чмокнул в губы, а Чимин поцеловал его живот в том месте, где задиралась его рубашка. — Всегда, – он ответил. Ещё один поцелуй в его губы и ещё один в его бедренную кость. — У тебя волосы становятся длиннее, – заметил он, когда Чимин расстегивал джинсы. Волосы Хосока упали ему на лицо, ниспадая каскадом вниз, окутывая их собственным миром. — Мне это не очень нравится, но мне нравится, когда вы тянете за них в постели. — Хорошая причина хранить их так долго. — Скажи, что любишь меня, и, может быть, я подумаю. У Чонгука перехватило дыхание, и теперь он почувствовал поцелуй своей обнаженной груди. — Я тебя люблю. Он почувствовал, как рука Чимина обхватила его всю длину, и выдохнул с придыханием. — Скажи это снова, – прошептал Чимин. Чонгук застонал. — Я тебя люблю. Хосок нежно поцеловал его лицо, от носа до подбородка, и наклонился, чтобы подразнить его соски. Теперь он слышал, как они оба целуются над его телом, когда Хосок склонился над его верхней частью, а Чимин наклонился над его нижней. С каждым умелым рывком он тяжело дышал и тянулся, чтобы схватить Хосока за талию, нуждаясь в чем-то, чтобы удержать. Когда он почувствовал сдвиг на конце Чимина и рот Хосока опустился на его член, он сильнее сжал его бока и почувствовал вибрацию от звука, который он издавал вокруг его члена. Теперь он был полностью расположен над ним, его рот был на его члене, а попа - над его лицом. Его джинсы были тесными, и Чонгук сжал ткань в тот момент, как Чимин сел рядом с ним и начал расстегивать ремень Хосока. Когда он наконец обнажил Хосока, то растёр смазку между указательным и средним пальцами – он, должно быть, взял немного, пока Хосок переместился над Чонгуком. Он наблюдал, как указательный палец Чимина обвел его ободок и как ноги Хосока задрожали, когда его первый палец вошел внутрь. Он чувствовал, что приближается к разрядке, когда самый старший из троих работал ртом по всей длине, не торопясь, но погружая его в глубину каждым движением. Чон почувствовал утечку предвкушения, когда наблюдал, как Чимин вставил два пальца над ним в Хосока, и заскулил, когда Хосок сглотнул вокруг его члена, как будто он был создан для этого. — Как ты думаешь, наш милый маленький хён выдержит больше, Гук-а? Чонгук кивнул, и прежде, чем он успел спросить, Чимин осторожно схватил его правую руку и также покрыл смазкой указательный и средний пальцы. — Тогда давай со мной. Сначала Чонгук двигался медленно, проводя бережно, прежде чем погрузить пальцы, чтобы убедиться, что Хосоку комфортно. Когда он нажал своим указательным пальцем рядом с двумя другими Чимина, старший так стонал вокруг его члена, что он почти кончил, но сдержался. Когда они двигались вместе пальцами в унисон около двух минут, Чонгук медленно толкнул свой средний палец, и Хосок чуть не подавился вокруг него, скуля. — Пожалуйста, просто двигайте ими, пожалуйста. Чонгук протянул руку и хлопнул его по заднице. — Тебе хорошо, хён? Хосок всхлипнул. — Да, да. Ещё. Он снова ударил его, и он почувствовал, как на его грудь капает капелька смазки из члена. Чимин протянул руку и размазал ее по соскам Чонгука, загипнотизированный видом всего этого. — Ещё? Ты правда думаешь, что сможешь взять больше? — Да, пожалуйста, я буду в порядке. Чимин налил небольшое количество смазки на безымянный палец и мизинец, прежде чем протолкнуть один, а другой - рядом с двумя другими и пальцами Чонгука. — Боже ж ты мой. — Черт возьми, – член Чонгука дергался во рту Хосока, и когда они работали пальцами внутри него, все шестеро ... Хосок работал над длиной Чонгука еще более усердно. — Хён, поцелуй меня. Чимин, не колеблясь, наклонился и впился страстным поцелуем в открытый рот Чонгука. Их языки обхватывали друг друга, а пальцы изо всех сил старались не отставать, даже если они дезориентировались каждые несколько движений. — Я собираюсь кончить, – Хосок тяжело дышал, толкаясь на член Чонгука в темпе, который должен был быть незаконным. Чонгук заскулил в рот Чимину и кончил раньше, чем Хосок, накрыв его руку. Чимин отстранился от младшего, и они оба стали быстрее работать пальцами. — Я не могу ... пожалуйста ... я не могу ... Чимин попытался приблизиться к Хосоку, но Чонгук остановил его на полпути. — Ты можешь. Хосок заскулил, качнулся обратно на их пальцы и издал вопль, его лицо упало на бедро Чонгука и укусило кожу над его татуировкой. — Будет лучше, если ты подождешь, детка. Я знаю, что ты можешь. Мягкие звуки их пальцев встретились со стоном Хосока в кожу Чонгука, заставив ощутить дрожь удовлетворения по всему телу Чонгука. У него было так много всего, что он хотел попробовать с ними, и это было только начало. — Ох, бля ... Хосок издал приглушенный стон в кожу Чонгука и ударил его по груди и животу. Он раскачивался взад и вперед несколько минут после этого, чувствуя толчки всего этого. Чонгук массировал его спину и бедра, чтобы успокоить его, как и Чимин. — Чонгуки, как ты думаешь, ты сможешь найти в себе силы трахнуть меня?, –Чимин тихо прошептал слова ему на ухо, и младший кивнул. Хосок услышал их диалог и приподнялся, качая ногами. — Детка, ты куда? Хосок усмехнулся, его волосы были растрепаны, а тело светилось в свете гостиной. — Чтобы достать ему презерватив и полотенце. Чимин кивнул. — Хорошо, да, это, наверное, умно. Двое младших посмотрели друг другу в глаза и захихикали. — Я нервничаю. Глаза Чонгука расширились, и он потянулся к щеке Чимина. — Почему? — Это первый раз, когда кто-то был внутри меня, кроме Хоби-я. Чимин покраснел и нежно поцеловал Хосока, когда тот вручил ему презерватив и принялся за чистку груди Чонгука от его спермы. — Даже когда ты встречался с другими людьми? Чимин покачал головой. — Нет, я никогда не хотел никого, кроме него, а теперь и тебя. — Хён, я могу это сделать, тебе не обязательно. Хосок убрал руку. — Это мой беспорядок и, кроме того, я хочу. Чонгук ущипнул один из своих сосков, и Хосок снова отбросил его руку. — Ты дерзкий, но я всё равно тебя люблю. — Я тоже тебя люблю. — Я знаю, Гук-а. Он надел презерватив на младшего и не позволял себе слишком сильно теряться в данный момент. Чонгук улыбнулся и посмотрел на Чимина, его тело лежало поверх своего. — Я хочу оседлать тебя. Чонгук покраснел, его холодная внешность рушилась. — Хорошо, хён. Чимин снова покраснел, его щёки порозовели. — Я хочу, чтобы Хоби-я подготовил меня. — Я буду здесь, детка, – сказал Хосок, хватая смазку, которую положили на кофейный столик. Когда Хосок наконец оказался позади него, его грудь к спине Чимина, он накрыл указательный палец и провел им по анусу Чимина, в то время как Чонгук наблюдал за этим. Его член снова затвердел, когда он увидел, как лицо Чимина изменилось, когда Хосок вошел в него. От одного этого пальца Чимин затрясся и застонал. Через несколько секунд он почувствовал ладонь Чимина на своей длине. Его рука покоилась на нем, как будто он был готов не торопиться. Чонгук оставался сильным, не проявлял никаких признаков слабости, ничего, кроме терпения, когда он почувствовал, как рука старшего наконец обхватила его. Он наблюдал, как Хосок погрузил еще один палец и заставил Чимина открыться еще больше. Он не мог видеть ничего, кроме их лиц и тела Чимина, но каждый рывок его тела вперед указывал на работу Хосока. Они оба смотрели ему в глаза и не отводили взгляда, и он наблюдал, как член Чимина становился всё больше с каждым толчком, его рот открывался, а стоны становились всё громче. Когда Хосок потянулся к его члену, Чимин заскулил и упал вперед. Если бы старший не поймал его на полпути, он бы упал прямо на живот Чонгука. — Хочу, я хочу, чтобы ты трахнул меня пальцами, а член Чонгука - ах. — Вместе с пальцами? — Да, мнхм. Хосок взглянул на Чонгука, и младший кивнул, все это время его телом пренебрегали, но ему это нравилось – ему нравилось смотреть на них. — Я собираюсь поставить тебя над Чонгуком, хорошо, детка? Затем я снова просуну в тебя пальцы, но сначала мы будем действовать медленно. Он оставил влажный поцелуй на шее Чимина, и младший кивнул, когда Чонгук схватил его за бёдра, а Хосок схватил член Чонгука правой рукой. — Ты готов? Чимин кивнул и закусил нижнюю губу. Хосок и Чонгук работали вместе, чтобы мягко прижать его к члену Чонгука, который был полностью твердым и готовым для него. Чимин заскулил, когда его длина была наполовину внутри него, и он прижал ладони к твердому животу младшего, тяжело дыша. — Хён? У тебя все нормально? — Да, детка, я более чем в порядке. Я просто не хочу кончить раньше времени, – Чимин протянул руку и провел большим пальцем по верхней губе Чонгука, любуясь его взглядом. — Ты чувствуешься так хорошо во мне, я не могу поверить, что мне так повезло. Чонгук заскулил от этих слов, привязанность глубоко проникла в его нутро, миновав все похотливые вещи, которые они говорили друг другу сегодня и в течение последних нескольких месяцев. Чонгук всё ещё держался за бёдра Чимина, ожидая разрешения. — Ты можешь двигаться, дорогой. Просто не торопись, пока я не возьму верх, хорошо? Чонгук кивнул, достаточно нетерпеливо, чтобы начать, но достаточно твердо, чтобы внимательно слушать слова. Он покачивал бедрами вверх и вниз, медленно приближаясь к Чимину, и наблюдал, как его член пропадает в его напряженное тело. Ему хотелось большего, но в тот момент он был под кайфом от того, чтобы просто находиться внутри него, поэтому он отогнал любые дальнейшие мысли об ускорении вещей. Он обратил внимание на его лицо и увидел, как Хосок целует его шею и челюсть, успокаивая Чимина. Он почувствовал первое движение Чимина над своими собственными, глядя на его лицо, и его щёки вспыхнули, когда он наблюдал, как бедра старшего встретились с его. — Хён, в тебе так хорошо. — Как и мне, детка. Покажи мне, насколько хорошо ты заставляешь меня чувствовать себя. Слова были скрипучими, произнесенными чуть громче шепота, потому что Чимин зашел так же далеко, как и он. Чонгук ускорил движение, и вскоре их кожа стала отражаться от кожи друг друга. — Хоби-я, хочу, чтобы твои пальцы оказались внутри меня. — Хорошо, Чимин-и, но мне нужно знать, не начнет ли это болеть. Чимин кивнул и закусил нижнюю губу, когда Чонгук впервые ударил его простату. — Блять, помедленнее, дорогой. Я не выдержу. Чонгук медленно помассировал бедра и извинился. Он начал двигаться так медленно, что чувствовал каждый дюйм сжимающего его Чимина. Именно тогда он почувствовал, как указательный палец Хосока вошел внутрь и задел его. Он и Чимин одновременно испустили звук удовольствия. — Боже мой, да, – Чимин умолял о большем, и после нескольких движений Хосок тоже вставил свой средний палец. — Боже, мне нравится, когда вы оба находитесь внутри меня. Это оказывается так приятно. Хосок застонал в шею Чимина и укусил его, прежде чем всосать ушибленную кожу. Он прижался к телу своего парня как можно ближе к этой позе. — Чонгук-и, выеби меня. Чонгук убедился, что Чимин готов, и снова начал двигаться. Чувство самого Чимина было таким теплым и манящим, но то, что пальцы Хосока касались его, было самым большим удовольствием, которое он испытывал за долгое время. Они оба ускорили темп, и пока тело Хосока двигалось само, чтобы приблизиться к ним, его пальцы сохраняли устойчивый ритм, никогда не теряя ни точности, ни темпа. И что ж, член Чонгука имел собственное мнение. — Сильнее, пожалуйста, сильнее. Чимин умолял, и Чонгук подчинился. Он трахал его в быстром темпе, и когда он ударил его простату, старший кричал и царапал руку Хосока, обвившую его талию. — Продолжай, дави пальцами вправо, прямо здесь, боже мой. Чонгук протянул руку, чтобы обнять Чимина, но на полпути он остановил его. — Нет. Ты научил меня, как ... Я ... я могу кончить вот так, Чонгук-и. Покажи мне, то в чём ты всегда хорош. Для Чонгука вызов всегда был хорошим времяпровождением. Итак, он сделал - он показал Чимину, в чём так хорош. Он схватился за его бедра и снова и снова вдалбливался в его простату, что он мог поклясться, что их соседи слышали, как Чимин выкрикивал ненормативную лексику в течение следующих двух минут подряд, пока он не кончил на всю грудь Чонгука, и даже минуты после - его тело дрожало, когда Хосок и Чонгук держали его. — М-м-душ, – пробормотал Чимин. Чонгук усмехнулся и отнес его в ванную, Хосок пустил воду и наполнил большую ванну мылом. Хосок поцеловал его в лоб, прежде чем поцеловать Чонгука в губы. — Как насчет ванны, дорогой? — Звучит… да, приятно. — Блять! Черт возьми! Хосок взвизгнул, когда сел в воду. — Это так жарко?, – спросил Чонгук с широко открытыми глазами, стоя обнаженным, с Чимином на руках, в свадебном стиле. — Нет! Всё нормально. Кто-то решил отшлёпать меня раньше, и моя задница расплачивается за это. Чонгук рассмеялся, и Чимин тоже, теперь более проснувшись и обнимая младшего за шею. — Двигайся, хён. Освободи для нас место. Хосок вздохнул и сделал место, Чонгук сел, прижатый к груди Хосока, а Чимин впереди. — Я люблю вас обоих, даже если вы меня дразните. — Ты любишь нас настолько, чтобы позволить нам украсить тебя мыльной пеной?, – двое младших обернулись и озорно ухмыльнулись, готовые игриво атаковать старшего, если он будет спорить. Хосок закатил глаза и улыбнулся. — Да, даже так. Чонгук почувствовал поцелуи в обе его щеки, и они с Чимином подарили Хосоку бороду, сделанную из мыльной пены лавандового цвета, напевая ему колыбельную. Он чувствовал себя любимым, и он любил их неописуемо сильно.