Нарцисс и бабочка

      Ранее апрельское утро — чёрный гелендваген рассекает улочки Москвы, то разгоняясь, то приостанавливая движение, а за ним ещё и ещё машины — как в фильмах. Тонированные окна, идеально чистый чёрный цвет, блестящий на свету, дорогая кожа и запах сигарет. Выглаженная чёрная ткань пиджака и брюк, яркий, красный галстук и, черт возьми, какие-то брендовые кеды, какие обычно не носят с костюмами. От Антона Шастуна веет деньгами. Пахнет. Нет, даже не так. Если кто-то просто посмотрит на него, то сразу подумает лишь об одном — деньги.       Движение равномерно, ведь лишь один сигнал и машины сразу же разъезжаются, давая проехать. Люди оборачиваются и думают, что это очередной депутат, решивший выпендриться, и лишь продолжают свой путь. Их даже не пугает неизвестность. Им плевать.       О, люди так наивны. Буквально у них под носом мафия проворачивает такое, о чём они даже не задумываются. Да, эти люди любят деньги и их потеря буквально то, от чего они могут сойти с ума. Быть может, не так уж и плохо считать смыслом жизни деньги? Они никогда не сделают тебе плохо и ты не будешь страдать, и думать о том, за что. Деньги приносят лишь счастье, так что ещё нужно?       Шатен привык так жить. Да, чаще всего те вещи, на которые он шёл ради этих бумажек были слишком жестоки, но что поделаешь — деньги легко не даются. И к тому же, мужчина ничего не делал просто так. Взять и тупо избить человека было бы необдуманным поступком того, у кого в принципе нет мозга. Антон больше любил разговаривать с людьми, когда их слегка припугнули, он мог воздействовать на человека морально, буквально проникая в его голову и затуманивая разум. Если же человек совсем не хотел буквально слушать то, что говорил Шастун, а там не было никаких угроз или ещё чего-либо, то дело шло к решению силой. И для некоторых мафиози это было удивлением, а-ля: «в смысле, ты ещё разговариваешь с этими пидарасами? Они так поступили по отношению к тебе, а ты ещё распинаешься перед ними.» Много считали нужным просто выбить из человека информацию силой, однако зеленоглазый был более разумным, ведь иногда силой можно не добиться ничего, а разговором вывести человека к тому, что бы тот сказал хоть что-то.        И всё же люди, которые имели дело с Антоном знали: он не берёт силой, он жесток совсем не в этом. Он откровенный и прямолинейный, а самое главное — словами он может так взбудоражить и испугать человека, как никакая дубинка не выбьет этот вселённый Антоном страх из человека. Несмотря на свою довольно не жизнерадостную работу, он всё же старался оставаться человеком, а не монстром. Однако агрессия и жесткость, которую при разговорах с определёнными людьми он показывал постепенно, забиралась в него всё больше и больше, из-за чего характер всё каменел и это могло легко перейти на дорогих ему людей.       Его рассудительностью можно было восхищаться долго и продолжительно, но в последнее время Шастун мог взять и сорваться, просто накричав и выплеснув всю свою злость сразу, без лишних разговоров, что было его огромным минусом. Потому тот, как только поймал себя на этом, начал стараться более менее сдерживать и контролировать себя — иначе это давление от нелёгкой работы сразу же свело бы его в могилу. Да-да, работа главой мафии никогда не была простой и всегда оказывала воздействие, на которое шатен долгие годы не поддавался, и всё же сейчас началось время, когда давление начинало побеждать, выдавливая из зеленоглазого всё больше эмоций — и все же тот боролся.       Сегодня он ехал на работу в достаточно расслабленном состоянии, настраиваясь на предстоящий день. Это видели все со стороны. Но то была лишь маска равнодушия и спокойствия, ведь внутри бушевал ураган эмоций и мыслей. Эта грёбанная ситуация с деньгами, какой-то человек, провернувший грязное дело против Антона, безумно выбешивали его, поскольку его всё никак не могли найти. Такое бывало редко, но мужчина понимал, что тот, кто всё это сделал, явно хорошо подготовился. Он уже мечтал, как эти долбанные «поисковики» — так назывались люди, состоящие в мафии и разыскивающие людей, найдут этого воришку и тот морально изнасилует его. Именно изнасилует, ведь тот извёл Шастуна так, что у него уже сдавали нервы. Ему и правда хотелось увидеть этого «гения» махинаций. Шатен был уверен, что это сделал мужчина. Женщины в основном не лезли в мафию, да и он неплохо разбирался в психологии — даже если это была бы женщина, то она бы сделала по-другому. Да и девушки, которые решались пробраться в мафию, были в основном заинтересованы в различных владениях, а не в перехватах денег.       То самое «рабочее место», где они основывались было трудно достижимо, поэтому дорога обычно занимала час — полтора. В машине мафиози в основном пил очень крепкий эспрессо, уже полюбившийся ему напиток, разговаривал с прислугой о том, как нужно всё распланировать на эту неделю и, конечно, с удовольствием созванивался с клиентами, некогда пропуская мимолётные смешки. Мобильный телефон в принципе был не очень удобным, ведь по нему очень легко вычислить всю информацию — потому симку боссу меняли почти каждые две недели, и это уже было обыденностью. — Босс, есть некая информация по тому человечку, — протараторил блондин, пристально смотря на Антона. У того сразу же загорелись глаза недобрым огнём. — Я слушаю, — зелёные глаза буквально пожирали весёлого помощника, открывающего что-то в телефоне. — Стало ясно, почему мы так долго не могли вычислить его местоположение — там стояли глушилки, вместе с ещё какой-то техникой, которая не давала поймать не единый сигнал, причём очень качественная. Вероятнее всего, это непростой человек и он явно что-то задумал. — Логическая цепочка, конечно, неплоха, но я всё же почти уверен, что это какой-нибудь глуповатый человек, не особо разбирающийся в том, как нужно действовать. Он сдуру взял и сразу же проявил себя, значит новичок. Хотя не так он и несмышлёный, раз соорудил у себя такую схему. Однако то, что мы бы начали его искать, было очевидным. Что ж, будем играть в его игры. Теперь местоположение известно? — Буквально несколько часов и мы уже нароем по нему всю возможную информацию. — Прекрасно, — тон Шастуна немного понизился и на его губах появилась ухмылка, — завтра вечером я хочу видеть его у себя. — Почему не завтрашним утром? А вообще, можем брать его уже сегодня вечером, когда всё узнаем про него. — Не торопись так, — серьёзный взгляд сразу же прошёлся по помощнику, — я хочу немного поиграть с ним — он начал, а я продолжу, — эти слова уже были сказаны более мягко и уверенно. Блондин ничего не сказал, лишь пожал плечами, потому что знал: споры с боссом — бесполезная трата времени.

***

Утро Арсения этого понедельника должно было начаться ещё в 8 утра, но тот по случайности, если это можно так назвать, встал лишь в 12 часов дня, еле-еле открыв глаза. Почти всю ночь он обдумывал то, как его жизнь начала меняться. Ведь то, что он украл деньги лишь начало, и после того, как его вычислят, ему придётся ещё больше погрузиться в дела мафии, хотя тот изначально вроде как не хотел этого. Увидев время, он сразу понял, что сегодня ему явно предъявят за то, что на съёмки все приехали к 9, а его нет уже как 3 часа. — Арс, твою же мать, как можно было даже звонков не услышать? Ты вообще знаешь, что такое ответственность? — Димка Позов, являющийся коллегой брюнета, очень хотел добиться от него хоть какого-нибудь адекватного ответа. — Дим, я всё понял, я тебя умоляю, потише, у меня голова раскалывается, — мужчина уже обувался и лишь надеялся на то, что друг более не будет его отчитывать, как мамаша. — Я просто скажу, что Стас намерен тебя убить, так что удачи, — это были последние слова, которые голубоглазый услышал от него. Улицы Москвы проносились одна за одной, Арс уже был всё ближе к студии, где проходили съёмки импровизации. И всё же его начинало напрягать то, что происходило, ведь если бы его повязала мафия прямо перед всей съёмочной группой, было бы далеко не до смеха. Хотя такого и не могло произойти, они же не настолько глупы, чтобы так легко спалиться. Буквально спустя несколько минут, когда Попов увидел входящий звонок от того, от кого он больше всего боялся его получить, сердце забилось чаще. — Павел, это вы, я не ошибся? — брюнет медленно сглотнул, выжидая ответ, который, как ему казалось, не предвещал ничего хорошего. — Да, Арсень, ты не ошибся. Ты знаешь, я и тебе всегда помогу, ведь твой отец был преданным мне и своему делу, но и Шастуна я уважаю, он явно неглуп. В общем, я тут узнал, что ты походу почти раскрыт и очень скоро они планируют тебя брать, — после этих слов единственное, что смог сказать комик, было: — Я понял, спасибо вам, Паш, — и сбросил. Самой первой мыслью было: блять. В каком смысле раскрыли. Нет, он знал, он готовил себя к тому, что рано или поздно это раскроется, но, уже? очень скоро они планируют тебя брать — фраза всё крутилась у него в голове, и теперь никаких мыслей больше не было. Не то чтобы он безумно боялся мафиози, или не думал, что так произойдёт. Он всё понимал и знал, на что идёт. Но та мысль, что тебя скоро повяжут и не факт, что ты останешься жив, не давали покоя. Нет, он слышал, что этот Шастун не жаждет крови и более менее рассудителен, но, быть может, все эти слова говорят специально, а он не так уж и милосерден. Ещё одной тревожной мыслью было то, что его отец умер буквально полтора года назад, но с этим Антоном они буквально за два с половиной года стали заклятыми врагами. До Антона мафией правил какой-то левый человек, особо не понимающий ничего в мафии, однако этот Шастун, похоже, не из простых. Всё же отец Попова тоже был одним из главным мафиози, и уж если он не поделил что-то с этим популярным молодым человеком, то вряд ли он с удовольствием примет его сынка. Нет, это уже был не страх. Это были просто обдумывания всех возможных событий. Возможно, где-то в глубине души брюнет понимал, что может не выйти оттуда живым.       Никогда ещё какие-то 30 минут не длились так долго для голубоглазого. Он сам не заметил, как приехал, уже на автомате заворачивая туда, куда нужно было. Самым главным было сделать так, что бы никто не узнал. Его коллеги, друзья не должны видеть этого Арса. Жаждущего какого-то адреналина, относящегося ко всему на полном серьёзе и испытывающего эмоции страха и завораживания одновременно от того, что скоро он встретится лицом к лицу с человеком, которого проклинал его отец. Эта неизвестность тянула к себе, и уже вовсе не пугала. Он ждал. Как будто это было чем-то решающим в его жизни. Быть может, после этого он и вовсе станет очередным мафиози, продолжит дело отца и станет безумно успешным.       С другой стороны, ему очень нравилась его нынешняя жизнь. Лучше жить и принимать всё с юмором, шутить даже на банальные темы и получать от этого кайф. Да, в нём течёт кровь человека, который и убивал, и делал страшные вещи, но всё же и такая жизнь ему нравилась тоже. И он начал метаться туда-сюда, будто бы его разрывало на части. Можно сказать: он ведь только начал. Но нет. С самого детства отец посвящал его во все дела и в то, что происходило. Когда он начал расти, то узнавал всё больше откровений и всё больше об этом мире. Он с детства знает всё. Он лишь решил доказать самому себе, что может. Хотя он итак знал, что любое дело мог провернуть так, как это не сделает никто другой. Но ведь лучше жить обыденное жизнью, не правда ли? К чему все эти изменения? Сейчас они точно будут не кстати.       Тем временем мужчина уже был у дверей студии, открывая дверь и заходя в тёмное помещение. Конечно, его не встретили с распростёртыми объятиями, и даже поупрекали, но он даже не придал этому значения. Сейчас он, возможно, наслаждался последними часами юмора, смеха, шуток. И он раскрылся. Он всё время смеялся, даже тогда, когда все молчали. Это выглядело очень странно со стороны, но, на самом деле, все уже привыкли к нему. К такому Арсению. Сейчас он был настоящим и таким, каким он запомнился всем. Серёга не мог не подколоть его, как обычно, но от этого было даже теплее на душе. Всё как обычно — Матвиенко подкалывает, Димка лишь окинет спокойным взглядом. — Попов, ты такой гиперактивный, опять с кем-то ночью зажигал? — Серёжа поднял одну бровь вверх, посмеиваясь. — А ты претендуешь? — Арс лишь подумал о том, когда у него в последний раз была бурная ночь с кем-либо, и понял, что «скучно» живёт уже четвёртый месяц, и сначала окинул Матвиенко серьёзным взглядом, а потом усмехнулся своим мыслям. — Сень, ты же знаешь, ты не в моём вкусе, — от этого дебильного имени Арса аж передёрнуло и он прекрасно сыграл обиженного, отходя от друга, попутно произнося, — а я в принципе не предпочитаю мужиков, — отчего тот лишь театрально закатил глаза.       День был настолько насыщенным, что голубоглазый даже смог забыть о том, что уже является прицелом грёбанной мафии. Хотя тот даже не знал, что она нанесёт ответный удар лишь завтра, ведь величайший босс что-то задумал.

***

Антон медленно расхаживал по своему, скажем, офису, нервно поглядывая то на часы, то на вид из окна. Он ждал Пашу. Да-да, тот самый, который всегда был тем человеком, который никогда не давал ему выйти ему из себя. Воля был очень умён и Шастун его уважал, поскольку тот всегда говорил только по факту, не задействуя никаких эмоций, на чём иногда мог проколоться шатен. Он ждал его, ведь пока информацию находили и он ничего не знал о человеке, который это сделал, а Павел, каким-то образом, был в курсе. Вероятно, он знал этого мужчину. — Какие люди, да без охраны! — сказал Шастун с радостью, приветствуя друга. — Всё как обычно, — сказал Воля с улыбкой, пожимая руку шатена. — Тох, а ты как всегда, что ни день, то новое происшествие, да? — Куда без этого, — лёгкая ухмылка завладела губами зеленоглазого. — Насколько я знаю, твои уже нарыли информацию и вот-вот будут тут, но я тебя обрадую первее, — он сделал акцент на последних двух словах и Шаст понял, что он говорит совсем не о радостной новости. — Что ж, это сын Попова, — Антон был в замешательстве, услышав это, но дальше он мимолётно отреагировал. — Стоп, Попова? Этого пид… — Шаст, он всё же был мне тоже другом, — перебил его Паша. — Я помню, помню. И всё же до сих пор не понимаю, как ты мог вот так всегда поддерживать обоих и не давать нам перегрызть друг другу глотки. — Тох, это даже не талант. Я просто знал, что будет, если вас не остановить. Да и удалось же тебе, с уже взрослым мужиком такую «войну» устроить. — Эту войну начал не я. Ты знаешь, я не люблю таких людей, как он, слишком уж он был высокого о себе мнения, что наделал кучу херни, которая мешала мне и моим людям. — Был бы ты тогда не так резок, вы бы не стали врагами. — Паш, в любом случае, уже всё сделано и более я с ним ничего решить не смогу. Я так понимаю, его сынок то тоже без дела не сидит, походу талант отца передрался. Ну да, воровал он побольше нас всех взятых. — Антон, в конце концов, его сын ещё не настолько посвящён в это всё. Также увлёкся он этим буквально год назад, а то и меньше. — Неплохо увлёкся, раз мы его два месяца найти не могли. — Я просто хотел, что бы ты узнал это от меня, может тебе так спокойнее будет. И, кстати говоря, его сын с тобой одного возраста, и вроде как обычный человек. — Плевать, Паш, честно. Кем бы он там ни был, я буду мучать его так, как захочу. — Я так понимаю, заговоришь его до смерти? — Ну зачем же до смерти. Мучать — не значит убивать.