Я ненавижу тебя... Папочка

      Я не знал, кого благодарить за то, что с Джимом все было в порядке. Уж точно не внезапную милость Старка! Себя? Хм. Я всего лишь не выдержал этого ужаса, но, пожалуй, мои слабость и трусость превратились в щит и меч, и я подобно рыцарю смог отбить невинную жертву от атак дьявола. Мы с Джимом пробыли на пристани около часа, пока полностью не обсохли и не пришли в себя. Мы вернули доверие друг к другу, хотя за этот момент я очень переживал. Да, у меня была повреждена психика, и я это знал, но вот была ли она прежней у Джима? Не останется ли у него шрама на всю жизнь после недавних событий? Или он еще настолько маленький, что даже не вспомнит об этом больше и просто воспримет все, как нечто непредвиденное и даже естественное, как нечто, что просто произошло с ним?       Сложно сказать наверняка, ведь он живой и тоже запоминает все, пусть и по-своему. Когда он некоторое время бегал по пристани после того, как я его отпустил, то я сам тоже постарался вновь встать, но это получилось сделать достаточно не быстро. Потом я несколько минут наблюдал за ним, а он искал место, чтобы спрятаться, но потом его конкретные действия по поиску убежища, начали сменяться более игривой манерой поведения. Кажется, он приходил в себя. Он ведь еще совсем маленький, а дети быстро забывают плохое. Я надеюсь. Я попытался подойти ближе к нему, присел и слегка похлопал ладонью по доскам, привлекая его внимание негромкими посвистываниями и причмокиваниями, тихо называя его имя. На мое счастье, он довольно быстро отозвался и подбежал ко мне, виляя своим маленьким хвостиком. Я широко улыбался, а он заигрывал с моими руками, пытаясь укусить пальцы.       Как я мог гладить его этими руками? Какое я имел право даже касаться его после содеянного? Джим, ты ведь простишь меня? Я ведь не хотел. Стоп! Хватит самобичеваний! Я не виноват! Меня заставили. И это не самооправдания! Просто так произошло. Я могу и должен гладить и успокаивать его. Да, этими самыми руками, которыми я уже много всего делал в своей жизни! Все-таки он моя собака, и я люблю его.       Я потрепал его по спинке и погладил по голове, а потом взял на руки и начал раскачивать, как ребенка, хотя он уже не плакал, но мне нужно было установить с ним близкий физический контакт, чтобы точно убедиться, что все было в порядке. Он быстро мотал головой и пытался дотянуться до моего подбородка и облизать, а я прижимался к нему щекой и все еще судорожно вздыхал. Так бывает после слез. Все было хорошо. По крайней мере, между нами. Я был очень рад.       Однако, за все время нахождения на пристани, я иногда с опаской и ненавистью бросал мимолетные взгляды на дом, чьи окна словно следили за нами. Хотя я точно знал, что дьявол наверняка наблюдал за нами через них. Ему ведь нужно было посмотреть на результат своих трудов. Этот дьявол уже давно напился, но все еще продолжал находиться в здравом уме. Я боялся возвращаться в дом. Я боялся нести туда Джима. Я боялся, что дьявол снова решит устроить мне проверку на «преданность», которую я не смогу пройти. Однако все равно пришлось!       Я прижал Джима к себе, словно собирался отнести его в самое опасное и жуткое место на планете. На какое-нибудь поле битвы, а не в шикарный дом. Хотя разница не велика! Я медленно направился к дому, думая о том, с каким выражением лиц мы теперь будем смотреть друг на друга со Старком. Я поднялся по лестнице, открыл дверь и вошел внутрь. На первом этаже никого не было, но я решил быстро подняться к себе, чтобы напоить и накормить Джима. В своей комнате, я присел возле мисок с кормом и водой. Джим не сразу, но все-таки начал есть, потом полакал воды. Волны тревог и неясностей все время терзали мои мысли.       После того, как Джим поел, я тихо игрался с ним на кровати, хотя, мне бы очень хотелось, чтобы он лег спать, и я бы положил его под одеяло, чтобы спрятать от глаз дьявола. Однако Джим еще не хотел спать, хотя мне казалось, что от стресса и жары он должен был устать. Тем более Старк приехал после обеда, и время теперь близилось к вечеру и ужину. Я не выходил из комнаты, да и мне совсем не хотелось покидать ее. Пятница тоже молчала. Вскоре позвонила тетя и спросила о нашем с Джимом самочувствии. От ее вопроса я уже хотел истерично рассмеяться, но сдержался и наврал ей, как обычно.       Часа через два, к нам пришел Старк. В коридоре послышались приближающиеся шаги, и я перестал улыбаться. Сразу же схватил Джима и прижал его к себе, прикрывая руками. Дверь в комнату открылась, и уже прилично опьяневший Старк вошел, покачиваясь и придерживаясь за косяк. Я напряженно смотрел на него и практически не моргал. Он начал подходить ближе, а я инстинктивно стал сгибаться и отворачиваться от него. Мне не хотелось, чтобы он вдруг придумал что-то. Однако он был спокоен и даже как-будто выглядел слегка виноватым и извиняющимся. Даже если и так, то я в любом случае никогда не поверю ему и уж тем более не прощу.       -Пит, все хорошо?       -Да. – четко и кратко ответил я и опустил взгляд.       -Не ври мне. –спокойно сказал он, глядя на мое напряженное и слегка согнутое тело.       -Все хорошо, правда. – конечно же нет, хотя я постарался звучать убедительнее.       -Как он себя чувствует?       -Нормально.       -Тогда зачем ты его прячешь? Боишься?       -Да.       -Не бойся. Я ничего ему не сделаю.       -Спасибо – не знаю, зачем я поблагодарил его. Уже просто автоматически.       -Мож… Я хочу на него посмотреть.       Я недоверчиво и слегка раскрыл объятия, и Джим начал ерзать и мотать головой. Старк посмотрел на него, а потом потянулся левой рукой, а я отклонился назад. Его рука остановилась, а я уставился на нее с увеличивающимся чувством страха в расширяющихся глазах. Затем я перевел взгляд на него, а он посмотрел на меня сперва с выражением легкого удивления, а потом требовательности. Я замер, а его рука все-таки дотянулась до головы щенка и погладила ее своими пальцами. Щенок отреагировал на прикосновения радостными покусываниями и облизываниями. Потом Старкотнял руку и сказал:       -Ужин через час. Подготовь все.       -Хорошо.       Затем он вышел, а я расслабился. Не знаю, можно ли считать его действия извинениями за то, что он заставил меня сделать. Или от алкоголя он успокоился и стал добрее. Я никогда не узнаю, да и это неважно для меня. Хотя он пришел и погладил Джима, возможно - ему было не все равно на наше самочувствие. Просто он разозлился и выплеснул тьму, но по-настоящему никогда не хотел, чтобы нам было плохо. Однако гордость не давала его языку произнести слова извинений.       Перед ужином, мне все-таки удалось уложить Джима, я прикрыл его одеялом и спокойно спустился разогревать еду и накрывать на стол. Во время ужина мы молчали, хотя все и так было понятно без слов. Теперь я полностью подчинялся его власти, отдавая свое тело в жертву его утехам. Пусть так. Он получил мою преданность и молчание. А я получил безопасность своих близких. Кто из нас выиграл больше при подобном положении дел, сложно сказать. Хотя, наверное, он.       День прошел. Старк давно уже вырубился у себя в спальне, а я не мог. Когда этой ночью я в очередной раз лежал без сна в своей кровати, а Джим тихонько посапывал рядом со мной, в мой мозг все время просачивались многочисленные ужасающие картины, которые вполне могли бы произойти в реальности. Хотя картина была одна, а вот возможных вариантов ее изображения и развития событий уже было три.       Картина рисовала мне наш со Старком интимный вечер. Просто еще один. Вот только в этот вечер он приказал мне принести в его ложе для утех еще и Джима. Я волновался, но подчинился и принес его, совершенно не понимая для чего это понадобилось. Он сказал, чтобы я положил щенка на кровать. Я так и сделал. Он сам лег посередине, а Джим в виду своей щенячьей наивности сразу же подскочил к нему и начал играться, утопая лапками в мягком пуховом одеяле, словно в болотной жиже. Старк погладил его и сказал, чтобы я начинал, пока он игрался с Джимом, пока тот покусывал его пальцы и рычал.       Я взял смазку с прикроватной тумбочки и забрался на кровать, сел на колени рядом с ним. Потом открыл крышку и выдавил некоторое количество на правую ладонь, закрыл крышку и положил тюбик обратно на тумбочку. Потом обмазал член Старка, немного вздрачивая ему, чтобы у него полностью встал, и смазка могла равномерно размазаться по всей длине. Противно трогать его член, который так любезно увеличивался в размерах в моей руке. Остатками смазки я смазал свой анус, пропихивая средний палец внутрь, чтобы прохладная слизь тоже уже оказалась во мне, хотя ее бы и так хватило с лихвой, но мне словно нужно было это сделать и немного разработать себя, подготавливая к боли.       Затем я сел на член Старка, медленно опускаясь почти до конца, положив руки ему на грудь, чтобы удерживать равновесие, а потом начал двигать бедрами. Я старался смотреть выше его головы, на спинку кровати, ведь так я мог избегать взглядов с его погаными глазами и лучше сосредоточиться, но все равно не имел права не смотреть в них постоянно. Через несколько минут мы с ним начали возбуждаться. Однако я все время переживал за Джима. Воздух в спальне уже постепенно заполнялся запахом нарастающей эйфории и наших выделений, моих точно, ведь у меня выделился предэякулят и потек по моему вставшему пенису, упав несколькими полупрозрачными капельками на пах Старка. От всего этого мне стало досадно, ведь Джим тоже сейчас вдыхал эти грязные испарения. Наши стоны и движения постоянно привлекали его внимание, и он наскакивал то на мое правое бедро, то на живот Старка. Старк сказал, чтобы я не отвлекался, смотрел ему в глаза и не отнимал рук от его груди, но это было тяжело. Еще я должен был сохранять ритм.       Вдруг он схватил щенка за шкурку левой рукой, видимо, когда очень сильно возбудился, и прижал его к одеялу. Джим начал ерзать и вырываться, он думал, что это лишь игра, но Старк держал его, словно тисками. Сжимая его шкурку в области лопаток и шеи все сильнее и сильнее, до тех пор, пока щенок жалобно не запищал. Эти звуки моментально отвлекли меня. Я даже остановился, тем самым нарушая ритм, а мой взгляд метался от его руки к его глазам. Он делал это специально. Чтобы посмотреть на мою реакцию, лишний раз вызвать у меня чувство обеспокоенности. Ему нравилось наблюдать, как я разрываюсь между вынужденностью контролировать свои эмоции и желанием схватить Джима и убежать. Как же много во мне еще было живого. Хотя, а как иначе? Конечно же, я переживал! Мой Джим сейчас плакал, ему было больно. Я чувствовал его боль. Я должен был помочь ему, но как?! Как я мог сделать это, сидя на члене, не имея права прекращать смотреть в глаза дьявола, отрывать дрожащие руки от его широкой и высоко вздымающейся от частого и возбужденного дыхания груди, в которой билось его поганое черствое сердце, и, тем более, нарушать ритм?       -Двигайся! – крикнул он и сжал шкурку Джима сильнее.       Мои глаза просто кричали. Они просто умоляли его прекратить. Конечно же, я начал двигаться уже быстрее, пытаясь сделать ему приятнее, но тем самым себе больнее. Пусть лучше пострадаю я, но он отпустит Джима! Пусть! Я закусил губу и тихо упрашивал его глазами, хотя мои стоны звучали, словно крики. Мне нельзя было говорить. Или можно?       -Мистер Старк…Пожалуйста – мои мольбы перебивались стонами. – Пожалуйста, не надо… – в его глазах вспыхнул огонек ехидства, потому что мои просьбы и унижение заводили его еще больше и оказывали обратный эффект, заставляя желать большего, и делать мне больнее через боль других. – Пожалуйста… Мис…- в его лице вдруг промелькнуло легкое раздражение и указало на мою ошибку, которую я допустил, понял ее и тут же исправил – Пожалуйста…Папочка, не надо. Не делай… ему больно…пожалуйста.       Хотя мои мысли в этот момент были совсем другими: «Я ведь здесь, ублюдок! Зачем ты мучаешь его?!»       Он ехидно улыбался и продолжал держать щенка за загривок, от чего тот продолжал отчаянные, но бесполезные попытки вырваться из мертвой хватки огромной руки, вдавливающих его маленькое тельце в складки одеяла, все глубже и глубже. А звуки жалобного писка переходили в разряд болевого скулежа. Сперва мои глаза раскрылись шире от этого щенячьего плача, а потом я прищурил их, словно они готовы были вот-вот начать разбрызгивать горячие капли слез. Он хотел убедиться, что я и правда был готов на все и всегда, но я снова не выдержал и начал умолять его уже громче и с надрывом:       -Пожалуйста… папочка! Не надо! Я сделаю…все, что…вы захотите. Только…отпустите Джима! Пожалуйста!       Но даже после этого он не отпустил, а обстановка накалялась. Тогда я решил сделать то, что мне в тот момент показалось даже правильным. Но для меня это был безумный поступок, хотя я уже не соображал, и этот безумный поступок необходимо было совершить, чтобы добиться…желаемого. Желаемого? Скорее необходимого! Спасти моего друга из беды! И это необходимо было сделать, чтобы отвлечь и умилостивить дьявола. Дать ему насладиться моим полным унижением. И я готов был унизиться. Я ведь уже понял, что мое самоунижение распаляет и возбуждает темное нутро дьявола.       Риск!       Неподчинение!       Но ради Джима!       Я оторвал ладони от груди Старка, словно приклеенные к его коже потом, и обхватил ими его лицо, одновременно наклоняясь вперед и приподнимаясь со скользкого члена. Я практически без каких-либо раздумий и колебаний поцеловал его в губы, впиваясь в них со всей фальшивой нежностью и страстью одновременно, на какие только был способен. Старк слегка удивился этому, но не стал останавливать меня, желая насладиться моими отчаянными стараниями и выбором такого необычного решения. Я закрыл глаза, но щенок все еще скулил, и я слегка оторвался от его губ и начал тихо умолять прямо в них:       -Пожалуйста, папочка, пожалуйста.       Джим пытался укусить пальцы Старка, а из моих глаз на его щеки все-таки упала пара крупных горячих слез от внутренней боли, смешиваясь с каплями его пота и стекая на наволочку. Нет! Даже после этого я не перестал слышать плачь Джима. Я не смог больше терпеть и слышать это, потянулся правой рукой, чтобы ухватиться за левое слегка напряженное запястье Старка. Я нежно, но требовательно обвил его своими дрожащими пальцами и слегка потянул на себя. «Только отпусти Джима, мразь! Отпусти его!».       Снова нет! В этот момент я открыл глаза, оторвался от его лица и начал быстро наклоняться в правую сторону, прислоняясь губами уже к его горячему предплечью, продолжая шептать слова мольбы, передавая небольшую вибрацию по его коже. Теперь я не тянул его запястье на себя, а лишь поглаживал пальцами. Про собственную боль в заднице я уже давно забыл. Это было неважно. Только Джим! Только его безопасность и благополучие!       Снова нет! Когда еще несколько секунд я продолжал слышать жалобный скулеж Джима, то ярость во мне от безрезультатных попыток упросить дьявола, начала прожигать меня насквозь. Мне ни в коем случае нельзя было проявлять агрессию в отношении Старка, хоть и очень хотелось, поэтому я сдерживался всеми имеющимися силами. Но! Я подумал, что если он не отпустит Джима сейчас же, то я совершу недопустимое! Я укушу его! Ради Джима!       Я вцеплюсь зубами в его предплечье и сожму челюсти быстро и достаточно сильно, чтобы он сам прочувствовал всю нашу боль и наконец-то разжал свои мерзкие пальцы. Да! Когда бы я это сделал, то он отпустил бы загривок щенка, и тот бы вскочил и отбежал в сторону, снова напуганный и ничего не понимающий. Однако даже если он будет слишком напуган и не сможет пошевелиться, то я помогу ему и оттолкну в сторону, поднимая с глубин одеяла, улучив секундный момент, когда Старк будет отдергивать руку от неожиданности и боли, притягивая ее ближе к себе, одновременно приподнимаясь и оценивая быстрым взглядом причиненный мною урон. А злоба в нем будет лишь разрастаться. А потом его правая ладонь обрушит на мою левую щеку резкий удар такой силы, что у меня зазвенит в ушах, а из глаз посыплются искры и польются новые слезы, но на этот раз от физической боли. А затем еще и еще один удар. Справа и слева.       Как больно! Но мне уже будет все равно! Главное, чтобы Джим не страдал, а я потерплю! Ну вот! Я твоя жертва Старк! Мучай меня, если так хочешь! Избей меня, но не трогай Джима! Я даже не стану особо закрываться руками, давая тебе выплеснуть всю свою злость на меня. Пусть так! Я заслужил это!       Щенок окажется на краю кровати, но уже в достаточной безопасности от дьявола. Затем Старк схватиться за мои волосы и начнет переворачивать нас двоих. Я соскользну с его члена, он перевернет меня на живот и вдавит в одеяло и матрас, налегая всем весом и сожалея, что не может раздавить меня насмерть, предварительно переломав все кости. Я буду лежать лицом вниз, а он будет давить на мою голову, словно топить, и орать так громко, что его смог бы услышать целый мир:       -АХ ТЫ, СУКА!!! ТЫ СОВСЕМ ОХРЕНЕЛ!!! КУСАТЬСЯ ВЗДУМАЛ?! КАК СОБАКА?! Я ТЕБЕ ВСЕ ЗУБЫ ВЫБЬЮ, ЕСЛИ ТЫ ЕЩЕ РАЗ ТАК СДЕЛАЕШЬ! ТОЛЬКО ПОСМЕЙ! ТЫ ПОНЯЛ, СУКА?!       -Да!- крикну я в матрас как можно громче, чтобы было понятно, но ткань поглотит и заглушит мой ответ.       Хотя Старку он будет не нужен.       - СЕЙЧАС Я ТЕБЯ ТАК ВЫЕБУ, ЧТО БЫ ЗАБУДЕШЬ СОБСТВЕННОЕ ИМЯ, БЛЯТЬ!       Он резко и грубо войдет в меня, одновременно поднимая мою голову так, чтобы я кричал, и он мог все слышать. Злоба одурманит его мозг настолько, что он, к моему счастью, забудет про Джима и не захочет причинить ему вреда, а полностью переключится на месть мне за укус. К этому моменту, перепуганный всем этим Джим уже успеет спрыгнуть с кровати и спрячется под ней, каким-то чудом не подвернув лапку при прыжке. Старк будет быстро и жестко насиловать меня, а я буду орать. Но уже не только потому, что мне будет больно, а еще и потому, что я буду играть для него. К боли ведь я уже привык, но я буду знать, что он захочет слышать от меня эти крики, чтобы убедиться, что действительно причиняет мне адскую боль. Наказывает меня. И я буду орать, не жалея глотки. Орать, как и в первый раз. Я дам ему возможность наслаждаться этой мнимой победой и превосходством. Своим исполнением наказания. Мои крики постепенно будут превращаться в стоны, но лишь затем, чтобы он думал, что мне даже нравится его насилие, и я кайфую от боли. И он постепенно будет поглощаться уже не злобой, а вожделением от чувства собственного превосходства надо мной. Я буду орать, чтобы он получил то, что хочет, и потому, что я сам вызвал его гнев. Хотя и не по своей вине, но сам. Я буду орать, чтобы удовлетворить его, дать почувствовать ему удовлетворение. И он будет думать, что все идет по его плану, но это будет не так. Он снова проиграет, а выиграю я. Он будет насиловать меня, но я буду ликовать.       Ты никто, Старк! Я победил! Я! А твой скорый оргазм лишь подтвердит это! Ведь ты специально вынудил меня совершить это, чтобы завестись еще больше и кончить. Ты получил это! Не все пошло, как ты планировал, а, может быть, просто захотел сделать, но ты снова проиграл. Да! Ты насилуешь меня сейчас, и я тоже кончу от этого. Но здесь и сейчас именно я добился своего!       Однако он отпустил шкурку Джима, и тот сразу же приподнялся и, испуганно озираясь, начал отскакивать к краю кровати. Я оторвал губы от предплечья Старка и посмотрел на Джима, который смотрел на нас, съежившись в самом дальнем углу кровати. Ему уже ничего не угрожало, но я сожалел, что не успел погладить и успокоить его. Скорее всего, он сейчас думал, что провинился в чем-то, и, поэтому его схватили. Бедный Джим! Я успокою тебя чуть позже. Ты ни в чем не виноват. Подожди немного. Я сейчас удовлетворю этого ублюдка и заберу тебя отсюда. Я повернул лицо к Старку и вновь положил руки на его грудь, выпрямляясь и насаживаясь на его член до конца. Я смотрел ему в глаза и благодарил его:       -Спасибо, папочка, спасибо! Спасибо огромное! – мой голос практически надрывался.       -Продолжай. – усмехнулся он.       Я продолжил двигаться интенсивнее, сжимая мышцы ануса, чтобы сильнее обхватить его член и заставить скорее кончить. Я громче стонал, чтобы он больше возбуждался от звуков моей фальшивой эйфории. Теперь я смотрел на него, и меня посещали другие мысли. Что-то более темное и неправильное, но уже со своей стороны. Если бы он не отпустил Джима, и если бы я все еще целовал его губы, продолжая шептать в них умоляющие слова, то я, наверное, вцепился бы в его шею с огромной силой и резко вырвал бы кусок кожи вместе с мышцами.       Он бы моментально отпустил Джима и схватился за шею, пытаясь закрыть рану. Я бы выплюнул кусок кожи и мышцы в сторону, но мой рот был бы весь в крови, и эта кровь жгла бы мне язык, словно кислота, но я бы не обращал на это внимание, поскольку оно бы всецело было приковано к его лицу, действиям и реакции. Мне было бы страшно, но я бы лишь сильнее прижал руки к его груди, чтобы он не поднялся. Он бы начал кашлять и захлебываться кровью, которая быстро и обильно вытекала струями на белые подушки и одеяло. Брызги его обжигающей крови попадут мне на лицо, руки и грудь, начнут стекать вниз, смешиваясь с каплями пота, оставляя за собой дорожки, похожие на огромные глубокие шрамы от хлыста.       В его глаза вольются сразу два чувства, которые будут излучать жуткий свет. Смесь недоумения и страха. Я застану его врасплох, ведь он уже настолько привык к моему страху, безвольности и подчинению, что никак бы не ожидал подобной смелости. А мои глаза начали бы излучать четыре чувства одновременно. Мне тоже будет страшно от того, что я сделал. Я буду взволнован, ведь я вспомню про его угрозы «уничтожить всех, кого я люблю». Но я испытаю облегчение от того, что теперь он больше не сможет лично причинить вред мне или кому-то из них. А еще, самое последнее чувство, которое я испытаю, будет одновременно и самым ужасающим и самым удивляющим нас двоих, но и самым очевидным. Торжество! Радость, счастье и удовольствие от того, что я сделал это!       Мы бы обменивались взглядами до тех пор, пока в его поганых глазах медленно бы затухал огонь жизни. А в моих, наоборот, разгоралось бы нечто странное, странный свет. Не жизни, а мести. За все! Мои губы, наверное, даже искривились бы в улыбке. Его тело дергалось бы в естественных предсмертных конвульсиях, хладея от потери крови. А мое так бы и сидело сверху на его все еще крепком члене до тех пор, пока бы он не перестал дышать и шевелиться, превращаясь в труп. Правая ладонь, которой бы он закрывал все это время рану на шее, безвольно ослабила бы хватку, но все еще оставалась там, а струйки крови продолжали бы просачиваться сквозь пальцы.       В тот момент, когда бы я разорвал ему горло, он бы уже все понял, понял бы, что не выживет, поэтому даже не предпринял бы попыток ударить меня или убить, или как-то отдать приказ Пятнице, чтобы она вызвала скорую или отправила его людей за Мэй. Его глаза так бы и остались открытыми. На этом наша связь с ним прервалась бы навсегда. Один монстр породил другого и был убит им же. Прощайте, Мистер Старк! Не был рад знакомству!       Но все эти ужасы были лишь моими мыслями, лишь плодом бурной фантазии, а реальность была другой. Ночью мне снилось что-то незапоминающееся, но это было неважно, ведь главной радостью для меня всегда было и будет просыпаться и видеть веселого Джима рядом с собой.       Июль подходил к концу, и все было, как всегда. Ну, почти. Да, я читал, общался с друзьями, гулял с Джимом. Даже выполнил обещание, данное Мишель, и сказал ей свое мнение о книгах.Они мне понравились, без сомнения. Интересные книги, необычные сюжеты.С Пеппер мы тоже их обсудили, и она загорелась желанием их прочесть. Мы со Старком все также занимались сексом, во время которого я прикладывал больше усилий и проявлял больше рвения. К нам все также приезжала тетя.       Наступил август. Вот и последний месяц моего чудесного отдыха перед началом нового учебного года, во время которогоя набирался сил, как и предполагалось. И во время которого Старк познакомил меня с кое-чем новеньким.       Вы когда-нибудь слышали про сверх стимуляцию? Нет? Тогда расскажу. Суть заключается в том, что когда вы кончаете один раз, и вам кажется, что этого достаточно, и вы удовлетворили свое естественное желание, то вы можете кончить снова. При том несколько раз подряд. Да, самый первый оргазм всегда будет самым ярким, но это не означает, что вы не испытаете еще один. А за ним и еще и еще. Откуда я это знаю? Ну, я сам уже слышал о подобном. Плюс у меня был тот, кто мог рассказать и даже показать мне все это на практике.       Старк уже приучил меня держаться дольше во время секса. Когда я находился на грани, то он зажимал мне пенис, и я кончал только тогда, когда он разрешал. Либо подлавливал момент, чтобы мы кончили вместе. Но! Как-то раз, Старк сказал, что он хочет, чтобы я кончил несколько раз. Я испугался и не был уверен, что это вообще возможно. Мы начали с малого. Он объяснил, что когда он будет делать мне минет, и я кончу один раз, то он выждет немного времени, а потом снова начнет его делать. Он сказал, что поначалу это будет даже больно и очень неприятно, но нужно просто перетерпеть все неприятные ощущения, и тогда я снова почувствую приближающийся оргазм, и смогу кончить. Тоже самое касалось и дрочки, ведь на нее действовали те же физиологические законы, только она была грубее, поэтому он начал приучать меня к сверх стимуляции с минетов.       Мне действительно было дискомфортно после того, как я кончил,а Старк выждал какое-то время, а потом опять начал двигать головой. В тот момент головку моего пениса словно кололи иглами, и я часто просил его остановиться. Однако Старк не обманул, и после нескольких минут мучений, я вновь почувствовал накатывающую волну оргазма, и потом смог кончить второй раз. Я долго привыкал к сверх стимуляции, но отныне и впредь Старк практиковал ее со мной очень часто. Он испытывал мой предел, и выяснилось, что примерно за час я мог кончить три-четыре раза. До полного истощения и перезагрузки.       Он сам уже давно привык кончать несколько раз, поэтому после того, как он изливался в меня, то приказывал дрочить ему до тех пор, пока он не кончит еще два-три раза, забрызгав мне грудь или лицо горячими струями. «Чтобы не испачкать белье лишний раз», как он говорил, но все и так было ясно, как день, ведь он просто хотел, чтобы на меня попало больше его грязи. Он хвастался, что мог оргазмировать раз пять-семь за ночь, пока полностью не иссохнет и не отдохнет перед новым раундом. Хотя даже для него столько раз было слишком выматывающим испытанием. После подобных ночей мой организм был сильно обезвожен, и я пил воду, словно не видя ее по нескольку дней.       Кстати, про дрочку. Он чаще заставлял меня дрочить ему и сосать, от чего мои руки сильно уставали, а потом я подолгу мыл их с мылом, но мне все равно казалось, что я постоянно ощущал его член, и мне хотелось стереть всю кожу на ладонях. Что уж говорить про рот. Мне просто хотелось оторвать себе голову. Особенно погаными вечерами были те, во время которых Старк любил сидеть на кровати, возвышаясь надо мной, и смотреть, как я стою между его широко раздвинутых ног на коленях и дрочу ему с открытым ртом, как с моего языка стекает слюна, а потом на мой язык брызгает горячая струя его полупрозрачной спермы.       После этого я всегда должен был посмотреть ему в глаза, все проглотить, открыть рот и показать, что ничего не осталось, что я хороший мальчик, а затем сказать: «Спасибо, Папочка». Но я не всегда попадал себе прямо на язык, ведь струя спермы выстреливала с огромным напором и частично попадала мне и на лицо. В таком случае Старк либо наблюдал, как я сам стираю сперму с носа и щек и облизываю пальцы, либо сам помогал стирать мне оставшиеся капельки большим пальцем и подносил к моим губам. Я облизывал все, а он запихивал мне палец глубже в рот и говорил при этом: «Какой ты неаккуратный, Малыш».       Хотя когда он находился в хорошем расположении духа, то любезно предоставлял мне выбор: я мог удовлетворить его ртом и руками, либо своей задницей и руками. Оба этих выбора были не менее унизительными, но я чаще выбирал второй, потому что тогда мне не приходилось глотать его сперму. Однако он сам все с тем же удовольствием глотал мою.       Вот такой теперь была моя жизнь в этом дьявольском дворце.       В августе стало чуть прохладнее. По небу чаще плыли облака разных форм и размеров. Они закрывали палящие лучи солнца, но они освещали их сзади, заставляя края светиться, словно пытаясь прожечь их насквозь и растворить в атмосфере. И мы с Джимом часто сидели на пристани и рассматривали их плавный небесный ход, хотя Джиму больше нравилось грызть мячик или пытаться вырвать у меня из рук веревку. На этот дьявольский дворец чаще проливались дожди и даже ливни. Однако когда возвращались ясные и жаркие деньки, то мы с Джимом купались в озере. Я не сказал? Джиму очень нравится плавать. Поначалу он не решался залезать в воду, но потом сам бегал к озеру и игрался на отмели. Я заходил в воду, и он следовал за мной. Когда я отходил довольно далеко от берега, то он начинал плыть за мной. Если я отходил далеко, а он не поспевал, то начинал недовольно рычать и лаять. Я дразнил его и делал вид, что убегаю, но всегда находился рядом и придерживал его под брюшко, чтобы он не уставал. Он был маленький, и даже возле берега ему было достаточно глубоко. Поэтому я часто просто садился на песок на мелководье, а он плавал вокруг или гонял плавающие шишки. Я прижимал его мокрое тельце к себе и целовал в голову, а он облизывал мне лицо.       На саму пристань мы вновь начали заходить не сразу и не слишком часто. Нам нужно было привыкнуть и забыть неприятные воспоминания, связанные с ней. Однако со временем мы стали ходить на нее, чтобы прыгать с края мостика, на котором я тогда чуть не совершил самый худший поступок в своей жизни. Джим тоже забыл о том происшествии. Сначала он побаивался прыгать за мной, но я всегда ждал его и говорил, что с ним все будет в порядке, что я поймаю его. И он верил мне и потом прыгал следом без раздумий.       Через камеры, висящие на углах дома, за нами все время следили глаза дьявола. Я знал это и старался не делать ничего лишнего, хотя уже привык к этому. Старк сидел на работе и смотрел на нас через ноутбук или телефон. Он часто тихо смеялся вместе с нами. Он завидовал моей юности и радости, чувствуя жгучую досаду за то, что его детство и юность прошли иначе. Он тоже хотел собаку, но его отец запрещал ему даже думать о ней. Ему было обидно, что ради него время не повернется вспять, и он уже не проживет подобные моменты сам. Наверное, то единственное доброе, что осталось где-то в глубинах его темной поломанной и извращенной от боли и вседозволенности души, и пробудило в нем воспоминания и понимание к моей детской мечте завести собаку. Назло своему отцу. Тем самым показывая ему, как она осчастливила бы его когда-то. Радовался ли Старк за меня? Пожалуй, да. Но тихо, сам для себя. Он никогда бы не позволил кому-то узнать об этом.       Летние дни таяли один за другим. Сложно сказать, был ли я рад тому, что наконец-то уеду из этого лесного домика, навсегда изменившему меня. Я столько раз желал заснуть и проснуться в своей кровати, в своей маленькой комнате, в своей маленькой квартире в многоэтажке. Пусть и не в самом благополучном районе Нью-Йорка, но зато там было бы спокойно. Я столько раз мечтал, чтобы этот затянувшийся кошмар закончился. И он закончился. Как и все в этом мире. Однако конец одного всегда означает начало чего-то другого. И вот это другое и пугало меня под конец августа. Я уже понял, что Старк не станет убивать меня, ведь я делал все, что он хотел, исполнял любые его желания. Но что ждало меня?       Кстати хочу сказать, что я подрос. Когда я только приехал сюда, то мой рост составлял 167 см, а теперь я вырос до 176 см. Хорошее питание, много часов сна и свежий воздух сделали свое дело. Хотя я все равно был и всегда буду ниже Старка во всех смыслах этого слова. Ну, почти во всех смыслах. Пожалуй, с моральной точки зрения, я лучше него.       За неделю до начала нового учебного года Старк привез меня обратно в город. Я наконец-то вернулся домой. В свой настоящий и родной дом, где мне была знакома и горячо любима каждая трещинка. Я смотрел на стены, на мебель, на окна, на свои награды, и мне казалось, что прошло уже много лет, а не несколько месяцев, когда я был здесь последний раз. Словно я вернулся с войны, очень долгой войны, но после которой мне повезло остаться в живых.       Я даже плакал по ночам, но тихо, чтобы Мэй не услышала. ПТСР сказывался. И, чтобы не услышал он! Да, именно он! Дьявол! Старк! Хотя он все знал про мои слезы, но ничего не говорил и не звонил. Просто понимал и давал мне выпустить это. Он сказал, чтобы я продолжал носить браслет для того, чтобы он всегда мог контролировать меня. Смотреть, где я нахожусь и что говорю, если ему вдруг станет скучно. А Пятница передавала ему данные о моем здоровье и состоянии. Еще часто разговаривала со мной обо всем, и поддерживала. При этом тете Мэй он не выдал браслет, хотя их у него была целая куча, и Пятница могла бы следить и за ее самочувствием. Однако Старк не стал этого делать еще и потому, что ему не было нужды следить за ее словами, ведь он знал, что она никогда не скажет и даже не подумает о нем плохо. Кстати, если вас интересует, почему я все время ношу браслет, но никогда не снимаю его, чтобы зарядить, то я вам объясню - он заряжался от тепла моего тела и от солнца. Интересная разработка, правда?       Тетя Мэй уже давно забрала мою новую форму для гимназии, а Старк привез все необходимые для учебы книги. Джим все время спал со мной в кровати, что Мэй сперва не очень одобряла. Дома было хорошо.       Однако нам не суждено было и дальше жить в нашей старой квартире. Старк купил нам новую. Это было неожиданно! Но только для меня. Тетя Мэй, как всегда, все знала заранее. Ведь они со Старком как-то раз обсуждали это после работы при личной встрече в ресторане. Она не говорила мне, чтобы устроить приятный сюрприз, по ее мнению. Вот только я уже не мог воспринимать подобное с искренним восторгом. Конечно же, я натягивал фальшивую улыбку восторга и изображал счастье, но сам в этот момент чувствовал себя глупым ребенком, от которого утаивали правду. Я даже злился на Мэй за то, что она постоянно молчала о подобном. Однако моя злость была самым страшным, ведь она доказывала, что Старк смог негласно рассорить нас с ней, даже не находясь рядом. Но когда я понял это, то постарался отогнать эту злость. Ведь Мэй ничего не знала, поэтому я не имел права злиться на нее за простое желание удивить своего племянника.       Через три дня после моего возвращения домой, нас уже ждал переезд. Старк купил нам квартиру в элитной многоэтажке, с охраняемой территорией, достаточно близко к гимназии, а рядом располагался огромный парк, куда мы ходили гулять с Джимом.Он сделал это именно сейчас, чтобы отвлечь от меня внимание Мэй хлопотами по квартирному вопросу. Он и Хэппи лично помогли нам перевезти вещи, хотя все они вместились в несколько коробок, ведь мы забрали только самое необходимое: документы, одежду, книги, награды, фотоальбомы. Всю мебель и бытовую технику пришлось оставить, включая даже постельное белье и посуду. Ведь все это уже ждало нас в новой квартире. Старк купил все необходимое и обставил квартиру на третьем этаже, выходящей окнами на восток. Не он сам, а его люди, разумеется. Только выбор квартиры был необычным, как и его вкус в дизайне. В ней было три комнаты: спальни по 20 метров, и гостиная 25. Вся мебель светлых оттенков и очень дорогая, особенно по нашим с Мэй меркам. Все было шикарным, от лампочек в прихожей, до крючков в ванной. Поначалу мы даже боялись трогать что-то лишний раз, не веря, что все это теперь принадлежит нам. Тетя Мэй не сдерживала слез в этот день. Старк часто обнимал и успокаивал ее. А я натянул маску удивления от всего этого великолепия, но понимал, что теперь тетя Мэй окончательно попала под его влияние и находилась в его полной власти. Она никогда не поверит мне, даже если я вдруг осмелюсь рассказать ей про летнийотдых. Но я никогда не расскажу.       Мне также казалось, что теперь даже наши немногочисленные вещи не смогут противостоять их полному поглощению этой квартирой. Ее белому обманчивому цвету новой жизни и надежды. Но это был цвет заблуждения. На самом деле он стер наши с Мэй истинные сущности. Сожрал нас, а мы ничего не могли сделать. Я не мог. Мэй все нравилось. А я просто терпел ради нее. Я-то знал цену всему этому великолепию и лживости шикарной жизни. Но лучше уж я, чем она.       В самую первую ночь в новой квартире, мы с Мэй не могли заснуть. Мэй все рассматривала и запоминала, где что лежит. Вступала в законные права хозяйки в новом доме. Новый дом! Ха! Ловко придумано, Старк! Признаю, хитрый ход! Конечно, когда у тебя миллиарды, то купить бедной тете и ее племяннику квартиру плевое дело. Такой была твоя плата за мою «узкую попку»? Ну, что же, ладно. Спасибо, вам, Мистер Старк. Наверное. Спасибо, что не насилуете меня совсем бесплатно. И тетя осталась довольна. А еще у Джима теперь есть огромный парк рядом с новым домом. В нем мы всегда подолгу гуляли, наслаждаясь последними днями лета.       Отдельно стоит сказать про мою комнату. В ней находилась кровать, гораздо больше старой, на которой мы спали вместе с Джимом. Здесь стоял шкаф, который Старк битком набил разными дорогими шмотками, различных брендов. Кстати, гардероб Мэй тоже трещал от обилия всяких платьев, юбок, блузок, туфель и прочего женского. Еще тут был комод с широкими пушистыми полотенцами и постельным бельем разных, но приятных оттенков, чтобы не путаться и радоваться хоть какому-нибудь разнообразию. Теперь у меня было два широких окна, сквозь которые лился солнечный свет, как вечное напоминание о лете. Возле кровати лежал овальный ковер, бордовый с золотым, словно кровавая лужа в золотой чаше, который нарушал своей яркостью светлые тона. Большой стол с книгами напротив одного из окон, с новеньким ноутбуком, красивой металлической лампой, всякие канцелярские принадлежности. Полки с книгами рядом на стене. Под столом стоял мой старый компьютер. Его я тоже попросил перевезти и не выбрасывать, пока не перекачаю с него всю информацию. Офисное кресло с колесиками и очень удобной формой, чтобы всегда можно было откинуться и дать спине отдохнуть. Все это теперь было моим. Ну, почти. Хотя, я заработал все это своим трудом. Когда я вспомнил фразу – «Я свою задницу рвал ради этого», то мои губы нервно искривились в жуткой улыбке, и я тихо посмеялся. Сам над собой.       Теперь эта квартира стала моим новым домом, и мне придется свыкнуться с этой мыслью, хочу я этого или нет. Хотя я вряд ли смогу к ней привыкнуть. Я безумно скучал по старой квартире, особенно по красному дивану, на котором мы смотрели мультфильмы, даже в тот злополучный день, да и много чего еще успели посмотреть. Плюс по всему дому располагались скрытые камеры и жучки, а значит о спокойствии можно было забыть навсегда. Мы с Мэй были теперь словно муравьями в банке, которую Старк держал в своих руках и мог сделать с нами, что угодно. Ему нравилось смотреть, как мы ползаем по нашему новому домику: готовим еду, смотрим телевизор, разговариваем, спим, уходим и приходим. Как Мэй переодевается. Как я играю с Джимом. Как я сплю, читаю, пишу друзьям. И как я постоянно помню о нем. О своем личном дьяволе. Как я молчу и терплю, хотя мне хочется кричать. Как я мучаюсь, даже когда его нет рядом. Но он всегда со мной. В моих мыслях, под моей кожей, в моих внутренностях. Болезнь, которую невозможно уничтожить. Дьявол всегда здесь.       Несмотря на то, что мне показалось, что покупка квартиры была последней платой за покупку моего молчания и тела, я ошибался. Финальным гвоздем в крышку гроба, в котором он меня держал, стала смена работы Мэй. Он любезно помог ей. Он ведь слышал тот разговор, когда она сказала мне, что хотела бы работать у Старка, чтобы больше зарабатывать и улучшить нашу жизнь. Однако он не пристроил ее к себе, чтобы не видеть ее лишний раз, чтобы она не мешала и вдруг не увиделась даже с Мисс Пеппер. Он нашел ей свободное местечко недалеко от дома – флористом на полдня. Ей нравились цветы, и она с юношеских лет мечтала стать флористом, но судьба распорядилась иначе. А теперь ей тоже выпал шанс исполнить свою мечту, и она с радостью воспользовалась им.       Ей всегда нравились цветы. Они как-то обсуждали это, когда он в очередной раз встретил ее после работы и отвез в ресторан. Она, конечно же, была очень уставшая, и ей хотелось бы принять душ перед их встречей, чтобы сбить жуткий, по ее мнению, запах пота, поэтому она сильнее душилась духами с жасмином, который лишь раздражал его, но он не подавал виду, ради высшей цели. Выведать новую информацию, благодаря которой он сможет еще больше одурманить ее и отделить нас друг от друга. Однако, несмотря на усталость, она собирала последние остатки сил и широко улыбалась ему, и даже слегка обнимала, на что он тоже отвечал невесомыми прикосновениями к ее рукам и талии. Конечно же, не ради нее он помог ее мечте осуществиться, и уж тем более не ради меня. Если она будет работать всего полдня, то сможет выгуливать Джима в обед и заниматься квартирой и своими делами.       Тем самым у меня должно отпасть волнение за нее и Джима, чтобы он имел возможность иногда забирать меня после учебы к себе в квартиру и удовлетворяться. А я буду врать Мэй, что задерживаюсь в гимназии. А после Старк подбросит меня до дома. За деньги и квар-плату мы могли не беспокоиться, ведь он оплачивал все расходы и покупал все необходимое.       Казалось бы, зачем тогда Мэй работать? Просто она сама настояла. Ведь она не могла иначе. Слишком привыкла работать. Она не могла позволить себе полностью зависеть от него. Она просто хотела иметь и свои деньги на личные расходы, простые радости и чтобы баловать своего племянника. И если уже судьба предоставляла ей шанс делать то, о чем всегда мечтала, то почему бы за это еще и не получить деньги?       Хотя она иногда задумывалась, почему Старк так много делал для нас, почему он так заинтересовался именно нашей семьей, но при этом ей никак не удавалось завоевать его сердце, как бы она не старалась. Она даже решила, что причина крылась в ее возрасте или внешности. Ведь вокруг такого мужчины всегда вились толпы молодых и прекрасных девушек. Даже прекраснее ее. Она засомневалась в своей привлекательности. Скорее даже в том, что Старку нравился ее типаж. И она окончательно смирилась с этим и решила, что пока она может сохранять с ним дружеские отношения, и пока Старк заботиться о будущем ее племянника, то ей этого будет более чем достаточно. Однако она просто не знала, что ответ на все ее вопросы и сомнения постоянно живет рядом с ней в соседней комнате и платит своим телом за наше дозволение жить спокойно и в достатке. Но ей бы такое никогда даже в голову не пришло.       За всю неделю после моего возвращения домой, он не трогал меня физически, но бывало так, что он звонил мне по ночам, пока я еще не спал, когда сильно возбуждался. Я не мог не ответить ему, но внутри меня все время перекатывалась тревога. Голос дьявола звучал в моей голове. Он не давал мне расслабиться. Его низкий бархатистый и похотливый голос нашептывал мне всякие гадости. Он вспоминал о прошедшем лете и обо всех наших совместных вечерах. Он вспоминал с особой страстью нашу самую первую ночь, лишний раз вызывая в моей памяти всю ту адскую боль, которую он мне причинил. Он говорил, что часто пересматривает то видео, которая записала Пятница.       Мне тогда казалось, что сейчас он лежал рядом и шептал эти слова своими губами. Мои предположения на счет камер в доме лишь подтвердились, когда Старк приказывал мне снимать штаны и выставлять ему на показ либо пенис, либо задницу. Он начинал дрочить на меня, а я слушал его тяжелое дыхание и рычащие стоны, зажмурив глаза и стиснув зубы от отвращения. И так было не только на этой неделе, но и продолжалось весь год. Хорошо, что не заставлял меня дрочить для него на камеры.       Я так устал от всего этого.       Нэд и Мишель вернулись в город на последние выходные, как раз перед школой. Мы встретились с ними, и Старк сказал мне пригласить их в нашу новую квартиру. Он хотел потешить собственное самолюбие, наблюдая за их восторженными лицами, и зная, что я считал иначе. Они уже знали про Джима, но не знали, что я переехал, что у меня есть айфон и профессиональный фотик. И что теперь я находился еще дальше от них. Они завидовали, но белой завистью. Восхищались и с интересом рассматривали все сделанные фотографии. Вот только они не знали, что завидовать было нечему. За все это мне пришлось расплачиваться телом. За каждый сантиметр этой квартиры. За каждую шмотку в шкафу. За каждый свой вздох. За каждую секунду своей жизни.       Они приходили ко мне в гости при каждой удобной возможности, и мы весело проводили время. Однако их жизнь в школе стала более скучной, им было тяжело без моих подсказок по различным предметам. Когда я мог, то отправлял им смс с ответами на тесты, но это все равно было не то. Хотя меня радовало уже то, что Старк не мешал мне помогать им.       Ну, вот и новый учебный год. Привет, школа! Нет! Уже гимназия! Холодная строгая женщина-секретарь. В первый день Старк отложил все дела на работе. Хотя работает ли он вообще? Он же сам себе начальник! Тетя Мэй взяла отгул. Он приехал к нам с утра на серебристом мустанге кабриолете. Как и в тот день, когда он появился в нашей жизни. Как и в тот день, когда мы ехали забирать мои документы. Как и в тот день, когда ярко светило солнце. Как и в тот день, когда мы изображали счастливую семью. Сейчас все было так же. Но все это было так недавно и так давно одновременно. Я улыбался. Меня все увидели. Вместе со Старком, автоматически получив установку бояться и завидовать, недоумевать и трепетать передо мной. В сердцах девочек зарождалась любовная симпатия. В головах мальчиков появлялись мысли о получении выгоды, пока не ясно какой, но все же возможной будущей.       Я был представлен своим одноклассникам, но, как и предполагалось, эти избалованные жизнью ученики, не восприняли меня хоть как-то, в основном зависая в своих айфонах. Но это даже к лучшему. Некоторые девочки смотрели на меня чуть больше и даже улыбались, но потом тоже погружались в недра интернета. Я сел на заднюю парту на среднем ряду. Как же мне не хватало Нэда и Мишель рядом. Весь год я пытался списываться с ними и встречаться как можно чаще, вот только, если до моей переписки Старку не было никакого дела, то наши встречи с ними он всячески ограничивал. Не лично, конечно же. Он воровал мое время и выходные, заставляя врать, что я буду очень занят и, что мне нужно и даже хочется быть в компании Старка. Эти же причины я называл и тете Мэй.       Вместе с учебным годом вернулись и мои кошмарные сны. Из-за них я часто стонал и даже кричал по ночам. Мэй слышала мои крики и в испуге прибегала ко мне. Она будила меня и успокаивала, а потом спрашивала, в чем дело. Я успокаивал ее в ответ и говорил, что мне просто приснился кошмар. Так как это происходило очень часто, то Мэй не на шутку обеспокоилась моим психическим здоровьем. Она даже предложила сходить к психологу или даже попить успокоительных. Однако я отказывался и говорил, что это просто кошмары, а такое их внезапное появление я даже связывал с детской травмой от потери родителей. Мэй немного удивлялась этому факту, ведь прошло столько лет после их гибели, но ведь человеческий мозг вещь загадочная, сложная и малоизученная, поэтому такое вполне могло быть. Мы с ней пришли к согласию, что она просто будет рядом в такие моменты, а я все-таки буду пить легкие успокоительные на ночь, хотя бы какое-то время. Иногда из кошмаров меня даже выводил Джим, который облизывал мне лицо. Ему я тоже был благодарен за поддержку. Истинный виновник этих кошмаров не обозначал Мэй в том, что знает о моих криках по ночам, но не упускал возможности напомнить мне о них во время наших встреч.       Учебные дни проходили один за другим и очень быстро, неминуемо приближая меня к очередным плохим дням в своей жизни. Прошло две недели с начала учебы. Хэппи отвозил и забирал меня. Я учился, делал уроки, отвечал на вопросы, вел себя хорошо, не доставлял проблем и не привлекал внимание. Я часто просто сидел и думал. Сперва учителя считали, что я был таким же избалованным ребенком, как и все прочие, но я был другим, поэтому они были удивлены, но, по итогу, очень довольны новым учеником. Одноклассники были безразличны к моей добросовестной учебе. Они не понимали этого. Не понимали меня. Не понимали, кем я был на самом деле. Не понимали, что связывало меня и Старка. Не понимали, почему я в принципе прилагал усилия в учебе. В какой-то момент я и сам задумался об этом. Хотя я просто делал то, к чему привык. Мне казалось, что тем самым я не только буду радовать Мэй, но и смогу получить свободу. Свободу! Ха!       Когда одноклассники спрашивали меня, кем я был для Старка, то сперва я даже не знал, как ответить. Ведь я не задумывался о таком. Да, для себя я давно уже решил – он мой насильник и дьявол, а я его подстилка. Но вот кем он был для меня в глазах других? Я подумал и сказал им, что он просто благотворитель, который помог мне перевестись в место получше. Я не стал говорить, что мы с Мэй жили бедно до этого, а Старк затеял все это и помог нам, но лишь ради покупки моего тела. Кажется, они поверили. Я так же всегда старался не выделяться, чтобы они вдруг не начали недолюбливать меня. Мне просто не хотелось проблем еще и с их стороны.       День рождения дьявола. 17 сентября. Это был четверг. Как иронично. Я навсегда запомню и этот чудесный день. Я был на учебе, и в обед Старк прислал мне смс: «Ничего не забыл, Пит?». Я был шокирован. Что я мог забыть? Что на этот раз? Я честно не знал и честно извинился перед ним через минуту размышлений: «Простите, Мистер Старк. Я не знаю, что я забыл.». Перемена заканчивалась, и я сидел, как на иголках, ожидая ответа. Коротко и ясно: «У меня день рождения». Увидев это сообщение, мои глаза раскрылись очень широко от испуга. Неужели у дьявола тоже есть день рождения? Ну, конечно же, есть. Все эти события слишком повлияли на меня, что я просто не думал об этом. Я полагал, что такое одновременно простое и естественное событие, как его день рождения, вообще не существует или произойдет когда-то в очень далеком будущем. Возможно, когда-то я и видел эту дату в его биографии в интернете, но не придал значения. Старк был прав – я просто забыл.       Но не это главное. День рождения – это праздник. На день рождения принято дарить подарки. А какой подарок хочет дьявол? Что я могу ему подарить? Ну, да! Элементарно, Ватсон! Себя. Свое тело. Что же еще! Он явно захочет первоклассный минет, и я буду вынужден обслужить его по полной в честь такого события. Все это пронеслось у меня в голове, и я закрыл лицо рукой от внезапно нахлынувшего смущения и отвращения к собственным мыслям. Смущение? Как давно я не чувствовал его? Не задумывался о нем? Чего шлюшке теперь стыдиться? Ведь главное, что все мои любимые в безопасности, живы и здоровы. Да и я сам тоже жив.       Я постарался откинуть эти и без того очевидные мысли и представления логически последующих событий, чтобы поздравить его. Слишком сухо и официально, даже без смайликов. Как робот. Нет. Скорее, как программа или искусственный интеллект. Без искренних чувств или эмоций. Просто потому что надо. Он это знал. И я это знал. Хотя, даже Пятница явно поздравила его лучше. Мой ответ: «С днем рождения, Мистер Старк…». Я остановился. Каждое слово давалось с трудом. Плюс я не знал, что ему пожелать. Может быть, написать что-то банальное по типу – «Желаю счастья, здоровья, успеха?» Но я не желал ему ничего из этого. У него и так все это было. Лично я сам хотел бы, чтобы он исчез. Просто исчез из нашей с тетей Мэй жизни, и из этого мира. Я с удовольствием написал бы ему пожелания смерти, но ведь я не мог. Или, чтобы у него член отвалился. Я не стал долго думать и перечислять многочисленные бесполезные пожелания. Ему будет достаточно и одного, обобщающего все это: «…Желаю вам всего наилучшего!». И я сам буду надеяться, что тебе этого хватит. Я отправил смс.       «Спасибо, Пит. Вечером созвонимся.».       «Хорошо, Мистер Старк.».       Его последняя фраза напрягла меня не меньше. «Созвонимся». Слишком непонятно. Кто кому позвонит? Кто кому должен звонить? Как обычно – ты? Ведь это твой день рождения, и это ты захочешь вздрочнуть на мою задницу на экране. Или же я звоню? Ведь если это твой день рождения, то я должен звонить и поздравлять. Это даже естественно. Хуже будет, если я не позвоню. Возможно, ты будешь уже даже пьян к тому моменту и вообще не ответишь мне. Но я, по крайней мере, подстрахуюсь, и ты увидишь мой пропущенный вызов.       Если конечно Пятница не удалит его, чтобы дать тебе еще один повод прессовать и унижать меня. А я буду оправдываться, что звонил, и ты будешь видеть в моих глазах, что я говорю правду, но будешь лишь ехидно улыбаться и показывать мне все звонки в подредактированной памяти телефона. Там будет даже звонок от Мэй. Все, кроме моего. И когда я попытаюсь доказать свою правоту, и начну искать этот вызов уже у себя, но не найду, ведь Пятница, по твоему приказу, уже удалит и его тоже из памяти моего телефона, то ты лишь посмеешься надо мной, схватишь за волосы и скажешь:       «Вот видишь, сучка. Ты не звонил мне, ведь я тебе безразличен.».       А потом ты накажешь меня каким-нибудь извращенным способом, чтобы унизить еще больше. Будешь возбуждаться еще больше от моего самоунижения и безрезультатных попыток оправдаться. И все это ты сделаешь лишь для того, чтобы завестись. Но все это лишь домыслы параноика.       Когда уроки закончились, Хэппи забрал меня и отвез домой. Я даже хотел спросить его, во сколько было бы удобнее позвонить Старку. Но передумал. Хэппи тоже молчал всю дорогу. Его лицо выглядело веселым от предстоящего банкета. Он тоже думал о том, поздравил ли я Тони, но я сделал усталый и задумчивый вид, закрыл глаза и опустил голову, поэтому он передумал спрашивать. Плюс это его не особо касалось. Он ничего не знал про нас и просто выполнял свою работу. Дома тетя все время улыбалась, и Джим все время вилял хвостом и приветствовал меня. Вечер был все ближе и ближе, и я нервничал все больше и больше. Я не хотел звонить слишком рано, ведь он мог быть на вечеринке. И я боялся, что он мог освободиться раньше и позвонить мне сам. И тогда это будет нехорошо. Но я бы сказал, что хотел позвонить, просто он меня опередил. И тут меня осенило. Я снова почувствовал себя тупее пробки, и лишь из-за собственного отвращения к нему. Надо было спросить его в смс, когда ему было бы удобно, чтобы я позвонил.       А теперь поздно было и это выглядело бы подозрительно. Я посмотрел на часы и решил, что дождусь 8 вечера и тогда позвоню. 8 вечера! Как тогда! Все началось с них! Ладно, не время думать о времени! Ха! Если он не ответит мне, тогда придется звонить еще. Если он не ответит совсем, тогда я…я… сделаю нечто безумное. Я сфоторграфирую на оба фотоаппарата историю вызовов, чтобы доказать ему, что я честно пытался, и чтобы избежать прессинга. Черт! Я и правда превратился в параноика! Он меня превратил! Своими вечными прессингами! Тотальным контролем! Постоянной вынужденностью думать обо всем этом! Думать о нем! О том, чтобы он не разозлился лишний раз и не придумал что-нибудь! Он постоянно в моей голове! Словно в этом мире больше не осталось тем для размышлений! Это невыносимо! Вечный стресс! Вечное напряжение! Я не могу расслабиться! Не могу почувствовать себя хорошо! Ни единой секунды своей жизни!Блять!       В 8 вечера я нажал кнопку вызова. Я закусил губу от волнения. Он довольно быстро ответил, и я даже почувствовал облегчение.       -Да, Пит.- по голосу стало понятно, что он уже пьян. Не сильно, и это хорошо, потому что он не забудет.       - Мистер Старк, с днем рождения. Всего самого хорошего. – я немного изменил последнее слово, чтобы не дублировать сообщение из смс. Ну, почти. Перечислять длинные слова пожеланий тоже не хотелось. Хотя, наверное, надо было.       - Спасибо, Пит. Как прошел день?       -Нормально. А ваш?       -Тоже. На работе устроили небольшой банкет. Я вот только вернулся домой. Мечтаю скорее встретиться с тобой на выходных и отпраздновать отдельно. Только ты и я. А что ты мне подаришь?       Подарок!? Блять! Подарок! Я даже не подумал! Нет! Просто я уже знаю! Но не скажу об этом вслух! И как же двусмысленно все звучит!       - Я…я еще думаю! Ну…а что бы?… - Нет! Нельзя давать ему выбор! Нельзя!- Я придумаю что-нибудь. Это будет сюрприз.       -Хорошо. Удиви меня. Я заберу тебя в воскресенье. А в субботу сходим втроем в мексиканский.       -Хорошо.       -До встречи, малыш.       -До встречи, Мис…папочка.       -Молодец, малыш.       В субботу мы трое поужинали в мексиканском ресторане. Мэй подарила ему золотой браслет, а я… Что подарить тому, у кого все есть? Что бы вы подарили такому человеку? Вот и я не знал. Искать подсказку в интернете я не стал, ведь он мог бы увидеть мой запрос. Спрашивать у Мэй тоже не хотелось, ведь он бы услышал наш разговор через браслет. Я должен был подумать самостоятельно. Мне ведь хватит ума, и Старк сам говорил, что я не разочаровал его в этом. Я лежал на кровати с Джимом, гладил его и думал. Ничего стоящего не приходило на ум, но потом я взглянул на полку с книгами, и решил. Книга! Просто, конечно, но от души. Он, возможно, не оценит и даже выбросит ее при мне в мусор. Но, а что еще тогда? Я взял у Мэй деньги и сходил в книжный. Старк уже видел, где я находился и знал, что я куплю ему книгу. Но я так решил и еще всегда помнил фразу, которую мне когда-то сказала Мэй: «Дари то, что подарил бы себе». Я так и сделал. Я люблю приключенческие книги, поэтому купил ему «Вокруг света за 80 дней». Кстати, сам я ее не читал. Однажды стоит прочесть.       И я подарил ее ему. Фальшивые улыбки, фальшивая радость и фальшивая благодарность. Между нами двумя. Но главный подарок все равно ждал его в воскресенье. Мэй немного удивилась, что в воскресенье он меня заберет, ведь ей хотелось побыть со мной. Он наврал ей, что так было нужно, чтобы я потихоньку привыкал к компании Старк Индастриз, и что я сам этого хотел. Он часто забирал меня на выходные под этим предлогом. Он называл это «мужскими делами». И она верила. Мэй думала, что мне и правда было интересно проводить время со Старком, потому что у меня не было папы. Она думала, что я видел его в Старке. Ну, или по крайней мере видел друга или наставника. И что это было истинной причиной моих частых отсутствий по выходным и задержек после учебы. Она не могла держать меня возле себя вечно. Он забрал меня с утра и отвез в свою квартиру. Там он взял мой подарок и хотел уже с ухмылкой бросить в мусорное ведро, но передумал. Он не хотел, чтобы мое взволнованное лицо приправлялось еще и нотками разочарования.       -Вот это…- он поднял книгу- …признаю, тебе удалось меня удивить, малыш. Я даже прочитаю ее. Ты явно выбирал осознанно, и я ценю твой выбор. Ты ведь старался ради меня. А теперь, начинай!       Мы разделись, и я повесил нашу одежду на стул. Я должен был позаботиться о нем. Хорошо обслужить его. Подарить ему желанный подарок. Подарить ему свое тело. Подарить ему себя. Я понимал, чего он хотел. Я уже мог нормально дотянуться до его члена, чему он был рад и подметил еще в августе. Он несильно сжал мои волосы в правый кулак и чувствовал себя на вершине мира. После минета, он лег на кровать, и я дрочил ему еще несколько раз. Он забрызгивал мне лицо и грудь. А после мы вместе приняли душ, где он вздрочнули мне. Ему нравилось намыливать меня и потом смывать пену под теплыми струями, по долгу задерживать поцелуи на каждом плече. Я вышел из кабинки первым, вытерся, оделся и ждал его. Он вышел из ванны, на ходу вытираясь и подходя к кровати, на которой уже лежали заранее приготовленные мной для него штаны и майка. Когда он вытерся, то отдал мне полотенце, и я повесил его обратно в ванне. Он сказал:       - Малыш, ты сосешь почти также хорошо, как и вчерашняя шлюха.       Мне было отвратительно слышать такое, и хоть я и старался контролировать свои эмоции, но мои брови все равно слегка нахмурились. Его это забавляло. Потом мы ели и смотрели что-то вместе, пока не наступило время мне возвращаться домой, где я совру Мэй о том, что в компании было круто.       Многие выходные проходили также. Во время просмотра он прижимал меня к груди, гладил по голове или лицу, иногда одаривая поцелуями в макушку. Мы выглядели, словно влюбленная парочка, весело и мирно проводящая выходной. Мой висок прислонялся к его широкой груди, и я слышал его спокойное сердцебиение. Он словно пытался доказать мне, что он тоже человек, что он тоже хочет душевного тепла и любви. Забавно.       К моему большому неудовольствию, теперь он чаще просил отсасывать и дрочить ему. Все это было связано с тем, что он хотел, чтобы моя задница оставалась тугой как можно дольше, и ощущения каждый раз напоминали бы ему о первом разе. Поэтому анальный секс у нас происходил только раз в 2 месяца или по праздникам. Если летом он еще не полностью доверял мне и переживал, что я все запорю, поэтому и предоставлял мне выбор своего удовлетворения и не был против, когда я выбирал второй вариант с аналом, и даже сам наслаждался этим, то теперь он не предоставлял мне выбора и берёг меня от лишнего повреждения внутренних органов.Плюс у него было достаточно номеров элитных шлюх, с которыми он мог переспать. Можно сказать, я был особенным. Хотя долгое отсутствие анала делало наши половые акты более болезненными и дискомфортными для меня.       Первые несколько месяцев, он все еще заставлял меня глотать его сперму, наблюдая,как мне все равно дается это с трудом. Как мое лицо покрывает пелена досады и тщательно скрываемой злости. Наверное, он и правда немного изменился и смягчился за все время нашего знакомства. Поэтому он иногда разрешал мне выплевывать сперму в раковину.       Естественная физиология одерживала верх, и меня вновь с завидной регулярностью навещали стояки. Мне казалось, что Старк теперь контролирует и эту потребность, летом я был вынужден ждать нашего следующего секса, где он позволял мне удовлетворить ее, и этого хватало, плюс из-за нервов у меня тоже не стояло. А теперь приходилось как-то выкручиваться. С утра дрочить в ванне не представлялось возможным. Еще и браслет мешал, давление и прочие показатели сразу бы изменились, но терпеть тоже было невыносимо. Однажды, где-то через пару месяцев, я упросил Пятницу позволять мне снимать его, когда я мылся, под предлогом, что он цепляется за волосы, хотя это тоже была правда. Она согласилась, ведь я бы все равно никуда не делся, и она контролировала все через камеры. Благо, камер, установленных в самой ванне, не было. И Старк каким-то чудом не прознал ничего про наш с Пятницей маленькой секрет. Поэтому по вечерам во время мытья я мог скинуть этот груз, чтобы избегать утренних неудобств.       Наверное, стоит уже сказать и про его компанию. Старк Индастриз. Ну, она, точно соответствовала размеру эгоизма своего владельца. Огромное здание, которое стоит столько, что невозможно посчитать. Стекло и железо. Дизайн на высоте. Вот только если раньше я хотел туда попасть и думал, что моя жизнь и работа будут связаны с этим зданием, то теперь это был очередной дворец дьявола. Конечно, Старк проводил мне экскурсии по этажам и показывал всякие кабинеты и лаборатории, хотя это больше походило на то, что он хвастался перед работниками своей новой шлюхой.       Хотя мне вряд ли когда-либо будет позволено узнать все ее тайны, несмотря на обилие окон с пуленепробиваемыми стеклами и мнимую прозрачность. Он называл меня стажером. И хотя несколько человек в год действительно проходили здесь стажировку, но ни с кем из них Старк не спал, и все они были уже студентами последних курсов, каких-нибудь научно-технических колледжей или университетов. Старк вообще был очень осторожным и никогда не заводил интрижек на работе. На всяких вечеринках ведь и так полным-полно шлюх, с которыми он мог провести вечер. Меня он часто зажимал в туалете своего кабинета и либо дрочил мне, либо делал минет.       По возрасту я точно не вписывался в понятие стажера, поэтому некоторых работников удивлял выбор их босса, но они никогда не подали бы вида и ничего не сказали бы ему. Они лишь восхищались мной и задавали какие-то банальные вопросы. Однако если уж теперь я был стажером, то не мог находиться в компании просто так. Я должен был разработать проект какого-нибудь изобретения. В гимназии тоже необходимо было что-то представить к концу года. Вот только что я мог придумать? Компания Старка занимается оружием. Я точно не хочу в это лезть. Надо придумать что-то мирное, но при этом учитывать 2 фактора: это должно подойти для компании, и я должен с этим справиться. Что же? Что же? Я даже расслабиться не могу, а тут еще и это.       Меня, как всегда, спас случай. Я вспомнил один день из лета. Когда я болтался по лесу и решил присесть возле сосны, то посмотрел вокруг и увидел паутину, в центре которой сидел довольно крупный паук. Его паутина иногда колыхалась от теплых потоков ветра. Я смотрел на него некоторое время. Потом вдруг мимо его паутины пролетел маленький мотылек и угодил в сети. Начал трепыхаться, еще больше запутываясь крыльями, и паук моментально отреагировал. Я понял, что должно было произойти, и быстро выпихнул мотылька пальцами, слегка порвав паутину. Мотылек улетел. А паук испугался и побежал по ветке прятаться под листок. Вот бы мне кто-нибудь помог тогда.       Я решил совместить приятное с полезным. Я вспомнил этот случай и подумал про паутину. Такая тонкая, почти невидимая нить, а способна удержать большого паука и заковать жертву, словно в цепи. Прочная нить. Хм. Нить для…для сшивания…ран. Ран? Раненых солдат? Мирного населения? Тех, кто пострадал от оружия. Типа нано волокно. Рискованно, но мне кажется, подойдет. Да. Нитки для различных порезов и для пластической хирургии уже давно придуманы и давно применяются, но вот что если попытаться сделать их тоньше и прочнее? На основе паутины. Ладно, это можно. Химия и биология. А понравиться ли Старку? Ну, оружие точно не мой профиль, а Старку все равно, что я там придумаю. Ладно, что-нибудь получится.       Проект, кстати не был слишком сложным. В гимназии его тоже одобрили. А Старк хоть и удивился немного, потому что не ожидал чего-то подобного с моей стороны, но решил принять мою идею и даже выделил мне одну из лабораторий и пару работников. Иногда он приходил туда, отпускал работников и начинал довольно сильно сжимать мне бедра, стоя сзади, приказывая мне при этом продолжать экспериментировать с жидкостями в колбах, переливая их туда-сюда, что невероятно отвлекало не только от процесса создания нано волокна, но и увеличивало вероятность того, что я бы просто уронил все.       В целом, проект удался, и Старк занялся производством нано волоконных нитей для сшивания ран военных. Это сделало его лишь богаче. Вот бы это еще стало ценой моей свободы. Правда меня он тоже отблагодарил. Покупал разные вещи и делал необычные подарки. Катал на машине. Отсасывал мне в туалете в компании или у себя в квартире. Он даже брал мои ладони и запускал их себе в волосы. И я либо гладил его, либо тоже несильно сжимал кулаки, находясь на грани оргазма. Но, в отличие от него, я не чувствовал себя на вершине мира. Он был из тех людей, которым даже при всем их богатстве и власти, нравится чувствовать себя слегка униженными. Хотя сложно утверждать наверняка, ведь он по-прежнему контролировал мои оргазмы.       Я думал о проекте и о том, с кем я себя ассоциировал. С пауком, который плетет свои сети, пытаясь выжить, или мотыльком, попавшим в них? Очевидно, что я был мотыльком. Ведь я попался. Паук полностью опутал мои крылья, но если я не буду шевелиться и привлекать его внимание, то смогу прожить подольше.       Месяцы таяли, как дни. Приближалась зима и день рождения Мэй. 18 декабря. Мне так хотелось отметить его, как обычно. Только мы с ней. В выходной в ресторанчике. Да, все было почти так. Только теперь снами был и всегда будет Старк. Он заказал столик во французском ресторане. Огромный букет цветов, дорогое колье, вкусная еда. Как же все это было странно и не по-нашему. Но я старался представлять себе, что его нет с нами. Дома я еще раз обнял Мэй. Она теперь покупала разнообразные духи и редко пахла жасмином. Мне так не хватало этого запаха. Словно моей тети тоже больше не существовало. Но это не правда. Она со мной, она рядом. Я обнимаю ее. Да, она пахнет по-другому. Она одета по-другому. Но это она. Ее тепло и ее волосы, ее голос и ее мягкие руки. Просто я параноик.       После ее дня рождения нас ждали мое успешное завершение первого учебного полугодия, рождество и новый год. Нас ждали каникулы. Нас с Мэй ждал очередной сюрприз. Ну, почти сюрприз, и почти нас. Мэй опять все знала заранее. Мы полетели в Швейцарию. Вау! Наверное. Но все-таки, да. Вау! Нужно же радоваться хотя бы этому. Мэй сделала для нас загран паспорта. Не без помощи Старка, разумеется. Я помню, как мы ездили в центр, чтобы подписаться. Уже тогда я задумался о том, что мы куда-то поедем или полетим. Джима мы оставили в его квартире под присмотром Мисс Пеппер, и хоть я доверял ей, но все равно очень боялся оставлять его одного. Ему будет скучно без нас, да и мне особенно. Но Старк сказал, что за ним будут тщательно приглядывать, и что в другой раз мы возьмем и его, просто сейчас нам нужно отдохнуть втроем. Спорить никто не стал.       С утра Джима увезла Мисс Пеппер, а Хэппи забрал нас и отвез в аэропорт. Неужели, я действительно полечу на самолете? Мы заехали прямо внутрь, на дополнительную площадку. Там нас ждали Старк и частный джет. Небольшой, но очень красивый и навороченный. Багаж загрузили, мы поднялись на борт и оказались в шикарном салоне. Капитан поприветствовал нас, и мы сели в мягкие замшевые кресла. Стюардесса с милой улыбкой предложила нам напитки и еду, если мы захотим. Мы взлетели. Очень плавно. Мне кажется, обычный самолет взлетел бы с большей тряской. Не знаю точно.       Я смотрел на усыпанную снегом землю. На облака. Какая красота! Мне так хорошо. И грустно одновременно. Мечты сбывались. Не так, как хотелось бы. Без мамы и папы, но со мной все еще была Мэй. Я был молчалив и часто кусал губы. Старк либо разговаривал с Мэй, либо они просто смотрели на мое слегка воодушевленное лицо. Тетя была безумно счастлива. А Старк? Пожалуй, ему тоже больше нравилось видеть меня таким, а не заплаканным и перепуганным.       Еще он бы хотел, чтобы я улыбался, но не так, как робот, по его команде. Особенно после того, как он кончал мне в рот. Он бы хотел, чтобы я улыбался искренне, как в день нашей первой встречи. Еще бы хоть раз, но он понимал, что уже никогда не увидит эту улыбку. Либо она будет фальшивой, как у него. Досадно. Возможно, он перестарался. Он бы отдал все свои миллиарды за эту улыбку. Он ведь мог не делать этого тогда. Однако физиология пересилила разум. Его ошибка. Он понимал это.       Швейцария. Шикарный отель. Для богатой элиты. Удивительно, что не его собственный. Хотя мы жили в отдельном домике. Экскурсии по городу. Походы в театры и музеи. Просмотр достопримечательностей. Многочисленные фотографии. Свежий воздух. Вечерние прогулки по прекрасным улицам с мягким светом от фонарей. Быстрые зажимания в туалете кафешек с долгими поцелуями, кажущиеся нестерпимой вечностью. Длящиеся ровно столько, чтобы тетя не заподозрила ничего и, тем более, не застукала нас, словно пару подростков, чьи отношения не одобряют родители. Сверх стимуляция по ночам в ванне его номера. Рождество и новый год втроем, какие-то подарки. Вся эта фальшивая игра в настоящую семью. Мне это так приелось.       Я не заметил, как время прошло, и вот мы уже приземлились в аэропорту, где нас ждал Хэппи. У нас с Мэй осталось много воспоминаний после этого путешествия.Мы вернулись домой, и я крепко обнял Джима. Я так соскучился. Стоит сказать, что он очень подрос за полгода, но для меня он навсегда останется маленьким комочком с нежной шерсткой цвета топленого молока. Летом у него менялись зубки, и я собрал их на память в маленькую коробочку. Да, у собак тоже выпадают молочные зубы. Я сам удивился, когда после его игры с шишками, обнаружил на опавшей хвое небольшой поблескивающий осколок с красным возле основания.       Началась учеба, и вместе с ней мой день рождения. Он выпал на понедельник. 13 января. Мне столько нужно сказать про этот день. С утра я получил один из главнейших подарков в своей жизни – все кого я люблю, были сейчас со мной, живы и здоровы. Мэй пришла и обняла меня крепко-крепко. Джим забежал вместе с ней после прогулки, запрыгнул на кровать и облизывал мне лицо. Мэй подарила мне новую книгу. Она сделала потрясающий завтрак. Мне позвонили друзья. Пятница нашла на просторах интернета необычное стихотворение и прочитала его через браслет. Все было особенным в это утро, но так не могло длиться вечно. Когда я был еще дома, одевался и готовился к выходу, мне позвонил Старк.       -Привет, Пит. С днем рождения.       -Спасибо, Мистер Старк.       -Решил позвонить тебе сейчас, пока ты еще дома. Потом у меня целый день встречи и совещания до вечера. Хочу, чтобы ты всегда был здоров и счастлив, и чтобы мы всегда были вместе. В выходные сходим, куда захочешь, и будем делать, что хочешь. Только один день обязательно выдели для нас с тобой. Неважно какой, главное, провести его вместе, и я хочу порадовать тебя.       

«…И ЧТОБЫ МЫ ВСЕГДА БЫЛИ ВМЕСТЕ».

      

Я так не хочу этого.

      

Но, что я изменю?

      -Спасибо, Мистер Старк. Думаю, в субботу можно сходить в мексиканский, а в воскресенье я буду с вами.       - Как скажешь, Пит.       -Мистер Старк?       -Да, Пит.       - Я хотел бы провести вечер субботы с друзьями.       -Я понял тебя.       - Спасибо большое. – я сказал так потому, что хотел сходить в ресторан утром.       -До встречи, Пит.       - До встречи, Мистер Старк.       Хэппи отвез меня на учебу. Он тоже поздравил меня. Купил мне дорогую шоколадку, потому что не знал, что еще мне подарить. В этом он был не силен, скажем так. Зато он мягко улыбался мне тогда, да и всегда относился по-доброму. Наверное, потому что я напоминал ему маленького Тони. В гимназии меня тоже поздравили, но я все время думал о другом.       13 января. Мне теперь 17. Хорошо, что хоть в дате мы не совпадали. Хотя мне теперь 17, и у него день рожденья 17 сентября. Правда, я словно был помеченным. Число 13- чертова дюжина. Может быть, поэтому мне так повезло, и дьявол нашел меня? Магия чисел. Ха! Дело вовсе не в этом. Это так глупо.       В субботу с утра мы посидели втроем в мексиканском, хотя я бы с удовольствием остался дома и просто пригласил друзей, как раньше. Мэй бы наготовила всякого и купила небольшой торт. Все это было так просто, но в таких праздниках было гораздо больше тепла и заботы, чем во всей роскоши дорогущих ресторанов и подарках мира вместе взятых. Старк подарил мне новый браслет. Улучшенный, но словно подарил новый ошейник. Лучше бы просто купил ручку или ничего. Мэй дополнительно подарила мне свитер, который совершенно случайно увидела в магазине, но решила не упускать шанса и купить еще и его, поскольку по ее мнению он идеально подходил мне, что было правдой. На праздничном торте горели 17 свечей, и Мэй сказала мне загадать желание. Желание?! Какое у меня желание? Я так много хотел бы и не хотел одновременно. Однако нельзя было долго раздумывать, иначе свечи растаяли бы. Загадай, Питер!       Я немного закрыл глаза и загадал про себя – «Я хочу, чтобы Старк исчез из нашей жизни, и чтобы у нас с Мэй все было хорошо». Потом я набрал в легкие побольше воздуха, открыл глаза и задул свечи одним дуновением. Надеюсь, мое желание когда-нибудь исполнится. Мэй похлопала, а мы со Старком переглянулись, но он определенно догадывался, каким было мое желание. Это даже скорее была жизненная необходимость.       После ресторана мы вернулись домой, и я отдохнул. Вечером сходил с Нэдом и Мишель в кафе. Теперь у меня все было, поэтому они не могли удивить меня чем-то, да и я просил их не заморачиваться. Нэд подарил мне брелок в виде пули, а Мишель самодельную открытку и еще одну книгу Мураками. Однако самое главное – они подарили мне свое время, внимание и приятные воспоминания. Потом мы погуляли по городу, я вернулся и доделал оставшиеся уроки. На следующий день меня ждала встреча со Старком. Во время этой встречи он не спрашивал меня про то, каким было мое желание, ведь он знал, что я все равно бы соврал ему.       Мэй надеялась, что проведет воскресенье со мной, но Старк заверил ее, что украдет меня буквально на несколько часов, по вопросам проекта, а потом отдаст в ее полное распоряжение в целости и сохранности. Он забрал меня с утра, мы ехали тихо, слушали музыку и я смотрел на хмурый город. На светофоре он взял мою руку, и мы посмотрели друг на друга. Он понимал, что мне не хотелось бы сейчас находиться здесь, и не хотелось бы того, что должно произойти потом в его квартире. Но я никогда бы не попросил его не увозить меня, ведь это будет бесполезно. Однако я увидел в его глазах, что в честь дня рождения он не станет делать со мной что-то ужасное или отвратительное. Он спросил:       - Чего бы ты хотел, Пит?       Этот вопрос. Очень странный. Сколько же в нем двоякого смысла и свободы выбора одновременно. Мы оба знали, чего бы я точно не хотел ни в этот день, ни вообще, но это желание он никогда не исполнит.       -Ну…- я не был уверен, можно ли мне в принципе было выбирать и желать чего-то, и не приведет ли это к неприятным последствиям.       - Не бойся, Пит. Скажи мне. У нас всего несколько часов. Давай проведем их с пользой. Я не буду тебя трогать, если это тебя беспокоит. Конечно, если ты сам не захочешь. Так что сегодня делаем то, что ты захочешь.       -Ну, дав… можно нам поехать в парк и погулять?       -Конечно, Пит. Может быть, ты хочешь еще что-нибудь? В магазин или за книгами? Кино? Не стесняйся.       -Нет, только в парк. Спасибо.       -Ну, хорошо, поехали.       Лишний раз, я ничего у тебя просить не буду. Мы гуляли по парку, укутанному белым покрывалом. Крупные хлопья снега начали медленно падать на черные ветки вековых дубов. На дорожки и скамейки. Мы неспешно шли по достаточно безлюдным тропинкам, вдыхая свежий воздух. Когда мы остановились возле небольшого пруда, и вокруг не было ни одного ненужного свидетеля, Старк несильно прижал меня к себе и сказал:       - Мне действительно повезло с тобой. Я так… рад, что мы встретились. Ты лучше всех, кого я когда-либо знал.       -Спасибо, Мистер Старк.       Можно ли было считать это признанием в любви, сложно сказать. Он тоже определенно хотел бы услышать от меня иной ответ. Если бы все сложилось иначе, то мы были бы самой счастливой парой в мире. Возможно, я бы даже полюбил его в ответ, если бы он захотел добиться моей любви и завести серьезные отношения. Но все было не так, и мне не нужно его признание. Главное, что я избежал его подарка в виде минета, и он не станет потом злиться и придумывать какие-нибудь гадости за то, что я предпочел на свой день рождения прогулку по парку, а не его заботуи нежность.       После прогулки, я немного озяб и Старк купил нам пончиков и латте. Он действительно не тронул меня, хотя ему ничто не мешало сделать это на заднем сидении джипа где-нибудь на стоянке. Возможно, он и сам тогда не был против разнообразить времяпрепровождение. Поскольку во время каникул мы и так много удовлетворялись. Почему бы не проявить понимание и просто провести несколько часов нормально?       Через 4 часа он привез меня домой. Я сказал ему «Спасибо», а он лишь наклонился ко мне и задержал поцелуй на губах, закрыв глаза. Мы попрощались, я выкинул пакет из под пончиков и два пустых стакана из под латте. Я отдохнул, и мы с Мэй сходили в магазин за продуктами. Оставшийся вечер я провел,читая книгу, гуляя с Джимом, и смотря телевизор, сидя рядом с Мэй.       Наступила весна. Чтобы Мэй не заподозрила неладное или чтобы не подумала, что мне тяжело учиться, и я не справляюсь, я принял участие в нескольких конкурсах по английскому и испанскому языкам, заняв там второе и первые места среди гимназий нашего района. Это было не очень трудно. Меня подготовили учителя, и я сам подготовился. Проект для компании успешно продвигался и был завершен даже раньше срока, освободив мне время для конкурсов. Мы отпраздновали дни рождения Нэда– 6 апреля, и Мишель – 8 мая. Я подарил им по ноутбуку и много всяких других вещей. Теперь я мог себе это позволить и хотел порадовать их. Конечно, деньги на подарки мне пришлось проситьу Старка, который обставил все так, что он был готов щедро дать мне их, тем более, как благодарность за проект. А Мэй он отговорил тратиться лишний раз. Это было неизбежно. Так или иначе, но мне бы все равно пришлось ублажать Старка. Все это выглядит так, словно я и правда был шлюхой, которая теперь получает еще и деньги за свою работу, и я чувствовал, словно через эти подарки делился с друзьями грязью от его грязных денег. Мерзко, но только если так воспринимать. Ведь подарки не передадут им мою грязь.       Год растаял, подобно снегу в парке, впитав все произошедшее в мою память, словно в землю. Учеба кончилась. Успешно. Вот и новые летние каникулы. То, что я не останусь в городе на лето и так понятно. Старк вспомнил о сообщении Мишель, когда она спрашивала, не перевезет ли он меня куда-нибудь в другое место. Для меня это место оказалось очередным сюрпризом. В тот лесной дом я больше никогда не хотел бы возвращаться. Он и сам не хотел везти меня туда, понимая, что там довольно скучно. На этот раз он отвез меня и Джима дальше, на виллу, к морю. Немного страшно. Ведь Мэй осталась так далеко от меня в городе. У нее,конечно, будет отпуск, она приедет и сможет провести со мной целых 2 недели. Хэппи привезет ее, но она не сможет больше приезжать на каждые выходные.       Вилла была потрясающей. Без преувеличения или сарказма. Иначе и быть не могло. Снова много стекла и железа. Хотя это логично, ведь тут так много света, и такие красивые виды. Двухэтажное строение. На первом этаже было много спален и огромная гостиная с барной стойкой. На втором этаже стояли большие мягкие диваны, расположенные напротив широкого окна, через которое открывался вид на море. В этот раз Старк решил не выделять мне отдельную комнату. Мы делили одну постель. Так ему нравилось больше. Старк сказал, что Джим может спать на диване.       Ему нравилось заключать меня в объятия сзади и прижимать плотно к груди, вдыхая запах мыла, исходящий от моих волос и кожи. Он целовал меня в затылок, и мы постепенно засыпали. Интересно, это здесь Старк убил отца?       Море. Какое прекрасное море. Бескрайняя и безудержная стихия прямо рядом со мной. Теплые и ласковые воды. Чистые белоснежные пляжи с мягким песком. Здесь мы с Джимом каждый день могли гулять по берегу, делая нескончаемые фотографии, а мои ноги омывались лазурными волнами с белой пеной. Я разглядывал облака, сидя по пояс в воде, пока Джим плавал рядом, либо весело гонялся за рыбками. Я купался и искал ракушки на дне, поднимая их наверх, и потом мы с Джимом выкладывали разные узоры на песке, либо украшали ими песчаные замки. Я вдыхал чистый соленый воздух, а ветер доносил до моих ушей крики чаек, и, слыша их голоса, я чувствовал себя пиратом, наконец-то, доплывшем до своего острова сокровищ. Каждое утро будило меня яркими игривыми лучами, и каждый вечер желал мне спокойной ночи невероятными красками заката. Вкусная еда от лучших шеф поваров. Сон на мягких матрасах, застеленных дорогим бельем. Разнообразные передачи на огромной плазме, затягивающие в свои сюжеты. Сладости с разных стран мира. Интересные книги. У меня 3 месяца каникул, и никаких проблем. Кроме одной – Мистера Старка. Однако я уже привык, и буду ждать приезда Мэй.       Не стоит о плохом.       Все же здесь так красиво!