Пешка на е4.

Холодный и дождливый Нью-Йорк накрыла снежная зима. Она накрывала снегом дороги, улицы и скамьи опустевших парков. Пар изо ртов вечно спешащих куда-то людей клубами поднимался в морозный, зимний воздух, смешиваясь с ним. Бенни шёл, продираясь сквозь эти толпы людей и направляясь в небольшой магазинчик за очередной банкой кофе. Парень всегда любил кофе, но после того, как в его доме побывала Бет, всегда и везде ходящая с кружкой в руках, Бенни стал пить его постоянно. Запах кофе у него ассоциировался с ней, и парень готов был заваривать этот напиток вечно, чтобы просто чувствовать его запах в своей небольшой, похожей на свинарник, квартирке. Наверное, никто никогда бы не подумал, что такой известный шахматист, как Бенджамин Уотс, живёт в подвальной квартире. Но самого Бенни она вполне устаивала, и он ни за что бы не променял эту конуру ни на какой пентхаус. Даже в центре Нью-Йорка. Парень зашёл в магазин, отряхивая ботинки от снега. Он прошёлся вдоль прилавков, выбирая именно тот кофе, который пила она. Другой Бенни отныне не признавал и не пил даже в общественных местах. Самое удивительное, что парень сам не мог объяснить, почему именно так. За те дни, что Бет жила у него, это стало таким обыденным и привычным, что по-другому, казалось никогда и не было. Казалось, он всегда играл тысячи партий в день с самим собой, всегда читал книги, без остановки проигрывая в голове новые партии, всегда пил кофе литрами и всегда посматривал на телефон, ожидая звонка. Её звонка. Бенни подошёл к нужному прилавку, сразу нашёл нужную банку и направился с ней к кассе. В кармане почти не оставалось денег, так как Уотс уже давно не участвовал в турнирах. Всё это вдруг безумно ему надоело. Противники казались слабыми и банальными и иногда совершали настолько нелепые ошибки, что хотелось треснуть их чем-нибудь по голове. Но увы, это против правил, так что Бенни, не сумев справиться с желанием избить противника, предпочёл играть дома с самим собой. За кассой стоял пожилой мужчина. Пока он копался с банкой, пытаясь найти на ней ценник, Бенни перевёл взгляд на стойку с журналами. Он бы не задержал его на них больше чем на минуту, если бы не заметил Бет на обложке «Нью-Йорк таймс». Уотс буквально оцепенел, прочитав ниже заголовок: «Элизабет Хармон на чемпионате в Джорджии». — С вас два доллара, мистер. — раздался хриплый старческий голос. Бенни настолько погрузился в свои мысли, что ему понадобилась пара секунд, чтобы осознать слова продавца. — Да… Хорошо. И ещё тот журнал на сдачу. — парень положил на прилавок три доллара и указал на выпуск «Нью-Йорк таймс». Мужчина подал ему журнал и забрал деньги. Бенни засунул банку кофе подмышку и, пролистывая страницы журнала, вышел из магазина. Читая статью о матче в Джорджии, Бенджамин не мог поверить своим глазам. Бет на несколько месяцев исчезла со всех обложек журналов. Её имя не проскальзывало в речи диктора на радио и её не было в матчах, транслируемых по телевизору. Но вот она появляется на обложке Таймс, будто бы так и должно было случиться. Будто чемпионат этот был давным-давно запланирован, и только одному Бенни было неизвестно о его существовании. Парень вошёл в квартиру, не раздеваясь, сел за стол и продолжил читать статью. В ней были обозначены даты проведения чемпионата, состав участников и призовой фонд, но практически ни слова о Бет. Ни слова о её долгом отсутствии, ни какой-то её цитаты из очередного интервью. Ничего, кроме её фотографии на обложке и имени в списке участников. Бенни откинулся на спинку стула и машинально поправил волосы. «Чемпионка мира играет на чемпионате в Джорджии, — думал он — а о ней ни слова в журналах. Бред!». Парень со вздохом закрыл журнал и, уже по привычке, направился заваривать кофе. С дымящейся кружкой в руках он сел за стол и вновь расставил фигуры на шахматной доске. Поле казалось ему чистым листом, на котором он с помощью фигур и комбинаций создаёт свою историю выигрыша. Каждый ход, сделанный игроком, был взвешенным и продуманным до всех мелочей. В этой игре не было ограничений по времени и неожиданных исходов. Всё было продуманно и сыгранно так, как Бенджамин представлял это в своей голове. К вечеру на полу была разложена куча книг в хаотичном порядке. Посреди этого хаоса, на полу сидел Бенни перед шахматной доской и с чашкой кофе под рукой. Зимой темнело быстро и, казалось, время летит с неизмеримой скоростью. Снег на улице по-прежнему падал, припорашивая дорожки и крыши зданий, а люди всё также куда-то спешили, выпуская пар изо рта. Бенджамин сейчас не замечал ничего, кроме расставленных на доске фигур. Уже пятую партию он пытается найти новую тактику для выигрыша чёрными, как вдруг раздаётся телефонный звонок. Не отрывая глаз от доски, Бенни нащупывает телефонную трубку и снимает её. — Да? — говорит он слегка охрипшим голосом. — Здравствуйте. Бенджамин Уотс? — раздаётся из трубки низкий мужской голос. — Да. С кем имею честь? — спрашивает парень, передвигая фигуру. — Организация чемпионата в Джорджии. Хочу узнать, не хотели бы вы принять участие? Бенни замер. Чемпионат в Джорджии… Тот самый, где будет она. Сердце пропустило несколько ударов. Было несложно догадаться, что если Бенни сейчас согласится, то они с Бет снова вдвоём выйдут в финал. А он просто не мог играть с ней. Его завораживал её сосредоточенный вид и рыжие вьющееся волосы, её тонкие изящные пальцы, переставляющие фигуры. Он тонул, когда смотрел в её глаза, и мысли его тут же превращались в кашу. Она всё ещё была для него вершиной Эвереста, на пути к которой он не прошёл ещё даже половины. — Нет. Я занят. Извините. — ответил Уотс и, не дождавшись ответа, повесил трубку. Бенни больше не видел смысла доигрывать партию. Это уже было совершенно не важно для него. В его мысли снова вернулась Бет. А когда он думал о ней, то не мог играть. Было сложно совмещать мысли о ней и об игре, а проигрывать ей он не хотел ещё больше, чем думать о ней. Ему казалось, что Бет для него уже давно в прошлом, но каждый кофе, заваренный с утра снова напоминал о ней. «Ни за что не явлюсь туда. — пообещал он себе в тот день — Не наступлю на одни и те же грабли дважды». Время до чемпионата тянулось мучительно долго. Словно резина, оно растягивалось на тысячи километров. Бенни с того дня проигрывал самому себе снова и снова, каждый раз представляя перед собой ухмыляющуюся Бет. Даже, находясь за сотни километров, она всё равно умудряется выигрывать. — Чёрт возьми! — выругался Уотс, проиграв ещё одну партию. Его вдруг так начало раздражать это ментальное присутствие Бет, что он встал и сделал то, что она больше всего ненавидела… Вылил кофе в раковину. Девушка всегда говорила, что кофе нельзя выливать ни при каких обстоятельствах. И когда Бенни впервые вылил её остывший кофе, получил за это смачную оплеуху. Теперь же, когда её нет, он получил от этого жеста немыслимое удовлетворение, но сразу же заварил новую кружку. Бенни поставил еë на стол и снова расставил фигуры на доске. Включив радио, он сделал глоток. Парень обещал себе, что не явится на игру, но пропускать еë все равно не планирует. Он будет повторять ходы Бет на своей доске, и она никогда не узнает, что он анализировал каждый еë ход. В тот момент для Бенни это казалось лучшим вариантом для того, чтобы хоть немного приблизиться к вершине Эвереста. Хотя Бенни и понимал, что Бет никогда не даст ему узнать себя на сто процентов, он все равно боролся за звание того, кто знает Элизабет Хармон лучше других. Ему казалось, что если он разгадает тактику еë игры, то сможет разгадать и еë саму. Тогда он ещё не понимал, насколько сильно ошибается...... Игра началась. Диктор четко проговаривал все ходы игроков, но Бенни следил только за ходами Бет и еë противника. Изначально всë шло хорошо. Бет умело выстроила сицилианскую защиту и четко отражала атаки противника, не отдавая лишних фигур. Но потом вдруг все резко изменилось. Сицилианская защита Бет пала, и ей еле удавалось отражать атаки. — Что она творит?! — злился Бенни, передвигая фигуры, словно под руководством Хармон. Игра длилась в районе трëх часов, пока Бет не запечатала ход. Бенни тяжело вздохнул, откинулся на спинку стула и запрокинул голову назад. — Чего же ты добиваешься? — спрашивал он непонятно у кого. Уотс не мог понять тактику, по которой она действует. Есть много способов выиграть эту партию, а она все убегает от этого. Бенни записал расположение фигур на поле и стал пробовать разные варианты. Ему необходимо было понять, как она действует и почему именно так. Одна за другой опустошались чашки кофе. Уотс просидел за доской всю ночь, пытаясь разгадать задачку, которую она подсунула ему. Да, Бенни был уверен, что именно ему нужно было разгадать тактику. Никому другому. Восемь с половиной часов он просидел, не отрывая глаз от доски. В это время не существовало ничего, кроме поля и фигур на нём. «Какой же ход ты запечатала? " — снова и снова спрашивал себя Бенни, он был уверен, что ход в конверте и есть тот ход, что ведет к победе. Пять утра. Бенни судорожно набирает номер на телефоне. Руки дрожат, а сердце готово вот-вот вырваться из груди. Дыхание сбито, зрачки расширены. На том конце провода снимают трубку. — Хармон. — доносится сонный голос девушки. Сердце Бенни пропускает один удар. — Пешка на е4. — выдает он. С того конца доносится звонкий смех. — Одна ночь… — произносит Бет — Теряешь хватку, Уотс.